цикл 9 мая. Рейд

Блиндаж, коптилка на столе
Есть карандаш и лист бумаги,
Как написать, что есть во мне,
Когда до смерти за полшага.
Тут завтра снова бог войны
В атаку вышвырнет всю роту,
А за спиною мать и ты,
Прости, за страшную работу.
Нам в штыковую не впервой
И прогрызать врага траншеи,
Но ты всю ночь была со мной
Здесь, за столом, и мы сумеем…
/Борисов И.И./
Что мы знаем о той войне? Много ли мало ли… Ветераны нас как могли, ограждали от этого ужаса. Мои деды – Семен и Иван. Оба не любили рассказывать. Иван был разведчиком – от него только шутки да анекдоты услышать можно. Да еще вечную присказку – молитву: «Лишь бы не было войны. Не дай вам бог!» Его война до последнего была под грифом «СЕКРЕТНО».
Но мы должны знать! Что бы ваша присказка-молитва осуществилась! В апреле тысяча девятьсот восемьдесят шестого года наконец-то мой второй дед, воевавший на фронтах Второй мировой войны в морском десанте, получил свою награду – орден Красного Знамени.
Невозможно описать, что чувствует человек, получивший награду столько лет спустя! Это нужно просто знать, прочувствовать. Внешне же на этом всегда улыбчивом лице человека, не умевшего, да и не желающего говорить о своих наградах и подвигах, покатились слезы и все, что он сказал: «Надо же, все-таки дождался, они меня нашли!» И… через несколько дней его не стало.
                Рейд
По улице держась за руки, шли двое – фронтовик и его внук. Дедушка был с цветами. Впрочем, ничего удивительного в этом нет –  девятое мая.
- Деда, а почему ты не одеваешь свои медали?
- Как же, а это? – спросил внучок, показывая на орденские планки пожилой мужчина.
- Так ведь это просто планки… а сами медали? Они вон какие красивые! Все кругом их одели.
Дедушка наклонился к мальцу:
- Посмотри сколько планки места занимают, а если вместо них одеть реальные медали - куда мне столько вешать? Пойдем я тебе что-то покажу.
И решительно зашагал к стеле.
-  Знаешь, раньше этот памятник стоял чуть ниже на кругу пересечения улиц Доваторцев и Шпаковской это теперь он стоит возле автостанции.
- Зато выше.
- Возможно… а вот суть. Знаешь, почему наша улица имеет такое уникальное название?
- Неправда. Много городов с такой улицей.
- Э нет, вот тут ты не прав! Там улицы названы в честь самого Льва  Михайловича Доватора, а здесь – место откуда казаки добровольцы выдвигались на фронт, в последствие  стало называться улицей Доваторцев. Изначально она называлась – Шоссейная. Огромная разница. И тебе – стыдно путать и не знать.
- Ты тоже был среди них?
Мужчина покачал головой.
- Мне повезло больше, чем им.
Когда отряд выдвигался из города, его настигла скорбная весть – Доватор был сражен пулеметной очередью у деревни Палашкино в Подмосковье. Казаки поклялись не посрамить честь погибшего генерала. И хотя они ни дня не успели повоевать под непосредственным командованием Доватора, их тоже назвали и считали настоящими.
  Я был с самим Львом Михайловичем. Эх, вот это был человек!
- Но ведь тогда это не правильно.
- Почему ты так решил? Да знаешь ли ты, что этот отряд добровольцев был создан по письму генерал- майора с обращением к своим землякам.
- Ты его разве знаешь?
- А то! И не только его, но и ответ. Письмо Лев Михайлович написал шестого декабря сорок первого года. -  Дед закрыл глаза и прочитал по памяти:
 « Я считаю, что мне выпала счастливая доля командовать такими славными казаками, какими являются казаки Кубани, Терека. Очень многие награждены правительственными наградами за свою доблесть, многие пали смертью храбрых. Теперь мы стоим непреступной крепостью на подступах Москвы. Но нас мало. Я был бы счастлив, если бы от вас получил пополнение на конях, хотя бы человек пятьсот, чтобы впредь сохранить традиции и чтобы 2-й гвардейский кавказкий корпус был бы Орджоникидзевского (Ставропольского) края».
Ответ из станицы был мгновенным.  Не прошло и двух недель, от имени земляков выступил секретарь крайкома партии Суслов: «Вы овеяли новой славой боевые знамена. Вы явили миру образцы беспримерного мужества, героизма и воинской доблести. Радостно сообщаем, что пятьсот наших лучших земляков добровольцев на своих выносливых боевых конях отправляются на помощь к вам».
- Но ведь пятьсот это так мало!
Усмехнувшись от слов внука, он ответил:
- Количество и качество всегда влияют на результат.
Мы тоже в это время писали в станицу да только просили подкрепление еще меньше – триста. Я у твоей бабули где-то видел это письмо: «Родные наши друзья и братья! В октябре Гитлер собрал и бросил против нас сотни танков, собранных со всей оккупированной Европы. Но они не ушли с триумфом…Бойцы нашей дивизии в многодневных боях нанесли этим гадким крепкий удар, и сотни любителей нашего добра теперь кормят червей своими трупами. Наша боевая деятельность была одобрена командованием. Мы готовы к новым серьезным боям и схваткам за нашу Родину, за родную Москву.  Мы будем драться, не жалея наших сил и жизни, уничтожая презренную сволочь».
Ты вот знаешь стихотворение «Бородино»? Через подобное горнило и нам пришлось пройти. А может и большее. Все же время тоже влияет. Другая эпоха, иная война.
И вдруг он рассмеялся:
-Знаешь внучок, как мы страху на немцев нагоняли?
Помню, как наша группа совершила рейд по тылу противника. То  была территория Смоленской области. А там болота и для конницы да ещё с пулемётами сложно… В подготовке конечно огромную роль сыграло то, что Михайлович хорошо знал тактические приёмы применения кавалерии в условиях механизированной войны. Ещё в Испании Доватор был в группе Ваупшасова - старшего советника командарма 14-го партизанского корпуса. Видимо, там и познакомился он с практикой применения франкистами против республиканцев марокканской кавалерии в сочетании с мотопехотой и бронемашинами. Такие части в Испании назывались «быстрыми» из-за их стремительных кавалерийских рейдов.
  Поэтому то Лев Михайлович и приказал снять пулеметы с повозок и переоборудовать седла таким образом, что бы в него можно было вмонтировать пулеметный станок. Затем он приказать всем участникам будущего рейда из своих переметных сумок убрать все лишнее и набить до отказа сухарями и консервами для всадников, овса для коня и 300 патронов для винтовки. В вверенных ему 50-й и 53 кавалерийских дивизиях Доватор провёл отбор воинов-казаков всего три тысячи сабель, и ранним утром в начале августа вышел на рейд.
Ну, первым делом мы начали искать вдоль линии противника, слабое место где можно было бы незаметно приблизиться к их окопам. И такое место было! - Большое болото, его немцы оставили без внимания, полагая что по нему вряд ли смогут пройти сколь-нибудь существенные силы. Ох как жестоко они ошиблись - именно через это болото и подошла вплотную к окопам наша группа.
Старик веселился вспоминая всё больше подробностей, - правда предварительно мы подготовили себе в топи настил из деревьев и камыша.
Эта прогулка была поистине фантастической: углубившись километров на сто, мы уничтожили  более двух тысяч солдат и офицеров, девять танков, примерно двести машин да еще захвачено множество трофеев.
Мужчина с удовольствием вспоминал подробности.
 В немецком тылу мы учинили такой разгром, что возникла паника. Представляешь? По слухам, «ходившим» в солдатской среде, в тыл прорвалось сто тысяч казаков. Их командование для того чтобы умерить страх своих солдат сообщило о том, что казаков не сто, а всего лишь – восемнадцать тысяч!
Деду явно нравилось. Он от души потешался:
- На самом деле нас было всего три тысячи! Вот так то. Правда среди нас были профессионалы и цирковые артисты. Они владели искусством джигитовки и расстреливали немцев стоя на седлах или  из-под живота коня. Да, зрелище было незабываемо! В той операции за боевые заслуги Лев Доватор получил звание генерал-майора и орден Ленина, а я вот эту. И дедушка показал одну из планок.
- И как вы туда попали? Вас окружили, да?
- Эх внучек, ты не внимательно меня слушаешь. В августе мы прорвали в одном месте фронт и ворвались в тыл противника на сотню километров, убив фашисткого командира и уничтожив больше батальона фрицев. Ну а в тылу мы ходили исключительно по лесам и болотам. Вот она школа Суворова. Там перед войной делали схроны оружия ( это когда стало понятно, что она всё же будет. Тогда и были отданы приказы о специальных закладках боеприпасов… для своих партизан). Руководство оно ведь всё обязано предвидеть. Наш командир участвовал в этом и знал). Вот голова! Где были организовали партизанское движение. Ну и у фрицев захваченное оружие не бросали – всё в дело пускали.
На счет питания, дело обстояло конечно не ахти как - хлеба не было, потому варили картошку, а последние несколько дней перед выходом из тыла совсем почти ничего  не ели и нам было трудновато. Рвали и ели  бруснику, чернику, клюкву и прочее, что попадалось, но все же вышли. Тут уж мы и отдохнули. Кроме этого вели налеты на тылы противника, уничтожили несколько штабов, разгромили склады боеприпасов, перебили немало гитлеровских солдат и офицеров. За три дня вывели из строя более двух тысяч фрицев.
Старик выдохнул и замолчал.
-Дедуля, значит ты герой!
- Нет внучек. Я просто защищал свою Родину, как мог. Так же как и те казаки, что вышли к нам на подмогу.
Знаешь малыш, гитлеровцы вообще казаков боялись и не любили. Если уж казак попадется в плен, то в живых ему не быть. Вот так-то. Ибо казаки, а особо пластуны, были снайперами, артиллеристами,  мастерами рукопашного боя. Казаки ходили и в разведку и в диверсиях участвовали, потому как мы коли нужно, и двигаемся абсолютно бесшумно. А еще умеем переплывать холодные реки, закидывать гранатами танки и шли на немцев в рукопашную.
Для гитлеровцев мы были загадкой. Нас так и называли «бесшумным ужасом». Казаки ничего не боялись — если нарывались на фашистов, шли в рукопашную. До последней капли крови… в прямом смысле этого слова. Вот так-то.
Дед встал. Ну что заскучал? Пойдем казак, почтим память героев.