Видение или знамение? О предвидении

В кризисных ситуациях интуиция, подсознание начинают играть значительно большую роль, чем в относительно спокойной жизни. И всякого рода предвидения становятся востребованы, как никогда.

Что я лично принимаю как данность, особенно когда речь идёт о будущем?
Видения — да, знамения — нет: не стоит однозначно принимать то, что видишь в снах, мечтах или каким-то иным неявным образом, за картины, имеющие отношение к будущему, хотя отрицать возможность ясновидения тоже не стоит, поскольку природа подсознательного толком до сих пор не понятна.
Мы на самом деле не знаем, существуют ли потусторонний мир, высшие силы и жизнь после смерти. Это вопрос веры, а она может быть разной. И одни и те же явления и картины можно толковать по-разному. То, что для одних знамения, для других просто игра воображения, особенности мозговой деятельности или явления природы.

Если считать, что все предопределено, то возможность предвидеть будущее упирается только в технологию. Но тогда не понятно, зачем человеку разум и способность делать выбор. Можно, конечно, считать их фикцией, а человека подобием автомата. Однако, многие ли с этим согласятся, исходя из собственного опыта и из логики развития человечества?

А если предопределено не всё, то как можно предвидеть будущее?
Во-первых, можно увидеть или вычислить логически одну или несколько из вероятных картин или наиболее вероятную.
Во-вторых, начиная с некоторого момента движение начинает идти как бы по инерции и изменить его направление уже невозможно или крайне трудно.

Представим себе муравья, который взлетел на листке над муравейником и видит, что к его обиталищу приближается бульдозер. Что может сделать муравей, чтобы изменить практически предопределённое уничтожение своего дома и его обитателей? Если бы он был способен летать самостоятельно, то мог бы попробовать укусить в глаз водителя, при условии, что аппарат не управляется дистанционно. Это, возможно, хотя бы отсрочило катастрофу и кто-то из обитателей муравейника успел бы переместиться в безопасное место, если бы удалось также оповестить их о грозящей опасности. Если бы он мог установить тем или иным способом коммуникацию с виновниками предстоящей катастрофы, то не исключено было бы и принципиально иное будущее. Ещё возможно вмешательство третьих сил. Например, началась гроза, в бульдозер ударила молния и он сгорел. Или кардинальнее: произошло землетрясение и между машиной и муравейником разверзлась пропасть. Может ли муравей вызвать подобные явления, например, при помощи обращения к высшим силам? Если таковые силы существуют, то нельзя этого исключить. А если нет, то более чем сомнительно. Есть и ещё варианты, которые муравей предвидеть не может: например, если в данной местности существует закон о защите муравейников, то бульдозерист должен либо обойти его, либо остановиться и дать возможность специалистам осторожно перенести муравьиное семейство в другое место. Но станет ли он всегда делать то, чего требует закон, тоже вопрос.

Возможно, находясь в некоторых состояниях «изменённого сознания», человек может, как тот муравей, как бы подняться над непосредственной средой обитания и увидеть целиком  картину настоящего, которая содержит в себе и наиболее вероятное будущее. Говорят, что Вольф Мессинг, Ванга и им подобные предвидели Вторую Мировую войну, включая время её начала и окончания. Но ничего изменить эти люди не могли.

Посему выводы я делаю такие: любое видение надо принимать во внимание и пытаться найти ему объяснение, а также подтверждение или опровержение всеми доступными способами, если оно кажется важным или даже судьбоносным. Есть смысл поискать и оптимальную линию поведения на случай, если все именно так и произойдёт. Но однозначно доверять подобным явлениям я бы не стала. Как, впрочем, и полагаться на авось.