10-Арина N46 - Колокола Китежа

ОЗЕРО СВЕТЛОЯР

В  керженецких лесах, на просторе
У притока Ветлуги - реки
Есть места. В свиток древних историй
Они вписаны с красной строки.

Но не краской — исписаны кровью! —
Киноварною былью веков...
Те легенды пропитаны болью
От  татаро-монгольских подков.

Здесь, за Волгой в раздолье широком,
До эпохи московских бояр
В небо Древней Руси синим оком
Смотрит  озеро  Светлояр.

Словно страж от Батыевой мести,
Что не сдал вольный город врагу
И ни пяди лесного предместья,
Ни куста на родном берегу!

И хранит это озеро тайну,
Как священный творился обряд...
Только волнами шепчет преданье
Про ушедший на дно Китеж-град.

И не важно, то быль или небыль,
В древнем вымысле — не обман!
Тот, кто верит, увидит под небом
Что хранит предрассветный туман:

За лиманом над утренним бором
В лёгкой дымке узрит купола,
Что горят над высоким собором,
И звонят его колокола...

Он увидит тот радостный город,
Углубившись в реальность мечты,
Что не может ни время, ни ворог
Одолеть дорогие черты!

А того, кто не верит, природа
Лишь одарит во всей полноте:
Красота  —  эманация Бога
И дорога к его высоте!


ЧЁРНЫЙ КВАДРАТ МАЛЕВИЧА

Не понятен! Не познан! Не внят!
Как основа исконного слова,
Деревянною рамой распят
На заре социального слома...

Как граница ночных рубежей
На пороге разверзнутой бездны:
Вместо звёзд — перекрестья ежей,
Вместо хлеба — беда и болезни!

Где Освенцима дикий сарай
Вместо рая и счастья земного,
Где страданья текут через край
И не видно просвета иного.

...Этот  чёрный бездонный Квадрат -
Странный символ двадцатого века,
Как проём у распахнутых врат
В чёрный мир тёмных сил человека.


ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ
 
Если "Чёрный Квадрат" застеклить
И подвесить подобно экрану,
Чтобы зритель сумел оценить
Всю открывшуюся панораму —

Как в проёме за гранью стекла
Возникает во тьме отраженье,
А за ним — весь тот опыт земной,
Что хранит его воображенье.

И увидев себя в переплёт,
Где его окруженье — не пусто,
Может быть, этот зритель поймёт
Для  чего существует искусство.


ВОЛОГОДСКИЕ ВЕЧЕРА

Поселиться бы в городе Вологде!
Чтоб рябина смотрела в окно,
по утрам и задорно, и молодо
жизнь ткала своё полотно.

Чтобы храм, устремлённый в небо,
каждый день отражала река.
И случайно не сгинуло в небыль
всё, что создано на века:

Расписные, резные фасады,
золочёные купола,
знаменитые палисады,
вологодские кружева!

Чтобы люди, храня, как наследие,
песни дедов своих и отцов,
не забыли, что в доме соседнем
жил поэт Николай Рубцов.

Ведь в больной, сволочной и неласковый,
жёсткий век, что берёт на излом,
кто-то должен нашёптывать сказки нам
о добре, побеждающем зло!

Мне б остаться навек в древней Вологде,
где рябина смотрит в окно      
и горит на осеннем золоте
красных ягод густое вино!


ВЕЧЕР НА СЕРПУХОВКЕ

Осенний сквер горит огнями
Притихших зданий и авто,
Играя быстрыми тенями,
Стремясь на уличный простор.

И забавляется игриво
В конце натруженного дня
Пушистой веткой, словно гривой
Во тьму летящего коня!

Несясь по небу сбруей ветра
Сквозь провода и фонари,
И отражается приветно
На ветках отблеском зари.

За ним, спеша, несутся громко
Потоки гулкого авто...
И тротуар гудит у кромки
Толпою пёстрой у метро.

Мне б понестись за ним вдогонку
Над суетою городской
Туда, где весело и тонко
Звенит подковами мой конь!

Но вечер кроет сквера кроны,
Где меж реальностью и сном,
Я на тебя, как на икону,
Молюсь и вечером, и днём!

Ведь мы идём не по Петровке,
А по твоей Серпуховской...
И раздувает нам ветровки
Погожий ветер над Москвой.

А сзади следует за нами
Высокий вечер голубой
Над кровлей крыш, где над домами
Нам лунный серп горит дугой!


ХРАМ РОЖДЕСТВА В ПУТИНКАХ

На Малой Дмитровке, слезой на паутинках
Старинных переулочков Москвы,
Под летний дождь Храм Рождества в Путинках
Бросает лик свой в блики мостовых.

И тянет к небу стайкой лебединой
От белых шеек маковки голов
В одном порыве, словно песнью дивной
И стройным станом из шести шатров.

И отражается в былом Первопрестольной,
Где новый день наполнен стариной,
Когда в сердцах бушует вздор раскольный
И  век  раздора  зреет  над  страной...

Но как проверить древнерусским СНиПом
Каким быть должен православный Храм,
Когда десницей патриаршей Никон
Вписал запрет узорам и шатрам!?

Чтоб вопреки хоромам и лачугам,
Домам-палатам, царским теремам,
Он стал последним белоснежным чудом
И образцом московским мастерам!

В узорочье ажурного размёта,
Где каждый камень в плоскости стены
И маковки в движении полёта
От  тяги к небу в синь вознесены!

Кокошники, резные закомары,
Шатры на барабанах, строгий фриз —
Хранят в узорах праздничные чары
С торжественностью стати царских риз.

Вот — Вечный Храм! Где таинства избыток,
Влекущий в высь к летящим облакам...
В нём время поколениям раскрыто,
Как древний свиток — будущим векам!



*  *  *