Сказки Астрала

Звёзды со своими мирами 
разбегались молча.
Всё больше между ними
становилось безмолвие.
У каждой из них был мир:
у одних - богаты1й, у других - бедный.
Ради своего мира
они вращались и вращались,
вглядываясь в прошлое
индивидуальное, неповторимо-интригующее.
Звёздам другу нечего было сказать
из того, что они знают в себе.
Все они были подобны друг другу,
являясь частями бездонного
Абсолюта - единого сна.
Потому им нечего было сказать друг другу
из того, что каждая звезда знала в себе.
Сны во сне продолжались молча.
И в том едином сне все звёзды
продолжали видеть друг друга,
знать о существовании в бездонности
мириады миров, подобных в бесподобии.
В открытом космосе сны были лениво-долгими
бесконечными.
Не было никого внутри вселенных
кто мог бы их ограничивать.
В снах вселенной было всё, кроме смерти.
И каждая звезда со своим миром
тщетно пыталась найти то, что не знала в себе -
это загадочно-определённое, но невозможное -
смерть.
У Астрала была одна общая задача -
найти то, неизвестно что.
Оттого звёзды и удалялись друг от друга
в безмолвие молча в надежде,
что если они перестанут видеть друг друга
сквозь тёмную материю,
то тогда свет померкнет
и каждая из них узнает в себе,
но одновременно с другими -
что это, о чём все они предпочитают молчать.
Эфир бездонного сна Абсолюта расширялся.
Свет, коим были все звёзды,
мирно укладывался в тьму,
которую звёзды боготворили,
растягивая промежутки между собой  светом.
Тёмная материя не рвалась.
Это было живое зеркало всепоглощения света.
И звёзды знали поголовно,
что растяжение закончится сжатием,
а значит и сам разбег безмолвия
закончится последним словом Абсолюта -
"Конец".
Вспыхнет сразу свет, и тёмная материя тут же исчезнет.
Конец станет началом.
И оттого звёздам было так смешно,
что они катались со смеху по своим орбитам,
тут же забывая про конечную цель
и вынуждая свои тёмные миры и дыры,
собирающие свет, сиять снова и снова.
"Пусть всегда будет солнце,
пусть всегда будет небо..."
пели звёзды в своих снах,
временно забывая перечислять то,
что в них ими открыто всегда.
"Пусть всегда будут дыры"
они не пели только до тех пор,
пока о них не вспоминали.
Но коли надоедает смотреть на то,
как на Земле быстро что-то умирает
и возрождается тоже молча
самим безусловным договором
промеж ними - ничего не делать,
а только светить и светить всегда и везде,
то тогда светить приходится в космос,
и в нём просвещать то, что есть всегда.
"Свет бывает постоянным и переменным" -
излучали звёзды в себе.
И тут же единством астрала на земле
открывался закон о постоянном и временном токе.
Согласованное безмолвие света
повторяло и повторяло в себе, что есть,
что оно знает самораскрытием,
и созерцало это бесконечно.
А в снах людей шла мучительная попытка
найти то, что есть по умолчанию света,
что нужно помянуть словом, назвать то,
незнамо что, что есть в свете единого разума.
И названное становилось, останавливалось,
встраиваюсь в гармонию непреходящего знания,
служа запятой,  пяткой, определяющей целостность.
Беспредельность строится концом-началом
только в уме, который приходится называть смертным
по одной причине - он то, что ничего не знает.
Конец незнания - начало познания того, что есть всегда.
Ум знает себя - это его начало, ведущее в беспрерывное
самораскрытие в себе того, что есть и становится бытием
в закреплённом значении самобытности.
В эту пустотную дыру "Я" снова и снова собираются
бессмертные значения блеском  определённости
в пульсе "есть-нет", нет-нет", "есть-есть".
Если в звёздном астрале что-то происходит,
то это волна, обновление сразу всей вселенной
всплеском осознанности всех снов Абсолюта.
Чувство "есть-здесь" колышет безмерность
бликованием ликования ликов,
вглядывающиеся в бездонность.
Встреча с давно забытым - радость самоузнавания
через отражённия картинками знания в дне.
Тёмное дно тут отражается просветами.
"Что это было?!"
Да, оно было и есть. Но что?
"Что" творится картинами ответа.
Оно становится в свете определённостью
через сборку материального зеркала,
той самой границы-смерти,
из которой невозможное становится возможным,
безразличное - различимым в целостности.
Временное увлечение-развлечение Абсолюта знания
конкретики отствета, ответа, выходящего в свет светом.
Сны-миражи желанны для ничто, не имеющего пределов.
Ведь только они конечны самой определённостью.
В их пределах знается смерть.
И в творении конечного - суть любви,
соединяющая неопределённость в предел.
Но кто это, что любит смерть, зная её жизнью?
Есть для этого имя, которое не умирает тут же, родившись?

dashuri
maite
каханне
обичам
ljubav
cariad
szerelem
amor
liefde
;;;;;
elsker
;;;;
Is bre;
;st
love
m;lest;ba
meil;
љубов
im;abba
liebe
elsker
mi;o;;
dragoste
љубав
milova;
ljubezen
rakkaus
ljubav
milovat
;lskar
armastus

Набор слов, набор звуков, дыхание голосом и выдыхание согласием.
Пустое и сухое, выдавливающее влагу и сжигающее звук астралом.
Просто набор слов бесконечного творения того,
что поглощается, съедается тут же безмолвием.
Естность внутри, текущая еда сновидящей вселенной,
в которой внутриутробное не скрыто ничем
и потому нет различия между внутренним и наружным.
Астрал - треть жизни между предельным бытием и его отсутствием.
О, выходящая материя сна, бессмертная Ева!
Тебе посвящена эта сказка.