Собака разговор

— Взгляни, мой друг, по небу голубому
как легкий дым несутся облака.
— На это я ответил бы любому: я вижу легкий дым и он
похож на облака, плывущие по небу голубому.
— А что это за «легкий дым»?
— Не знаю точно. Может дым из старика?
Особенно, если старик восточный.
— Из трубки?
— Точно.
— Все ж похож на облака.
— Дым, по сравнению с облаком, — непрочный;
достаточно любого ветерка. А щас всё тихо.
— А старик восточный от нас на западе пока.
— Зато восточнее Торжка.
— Вот это точно. А что, простой старик, ну, не восточный,
не сможет произвесть такого вот дымка,
Чтоб приняли его за облака?
— Наверно может, но слегка.
— Какой ты, право, точный.
— Я к точности привык, служил пока.
Иначе жизнь грозила стать непрочной.
— А чин какой был у тебя?
— Сверхсрочный. Я охранял войска.
— Войска?
— Следил, чтобы они перемещались точно.
— Мы кажется с тобой кусали с одного куска.
— И пили из одной воды проточной.
— Придвинь мне огонька.
В курении не вижу ничего порочного.
— Порок не в куреве, а в лёгких старика.
— Восточного?
— Любого.
— Это плохо.
— Всё дело в свойствах табака, которые родит эпоха.
— Ну, «Беломор» не плох пока.
— У нас «Прибой», а это очень плохо.
— Как дым скользит вдоль твоего виска.
— Вдоль моего виска скользит эпоха.
— Какую ты имел в виду: ту, что ушла иль ту, что навиду?
— Ушедшую. И без неё мне плохо.
— А внуки где?
— В Москве. Они с подвохом.
— А в чём подвох?
— Не любят ту эпоху.
— Я тоже не люблю. Я переел гороху, … когда он был.
— А чем же плох горох?
— Он плох двояко: и когда есть и, когда нет.
— Однако.
— Я все ж, предпочитаю хлеб. Смотри, идёт собака.
— В ней странный цвет.
— В ней свет смешался с мраком.
— Я бы погрыз галет.
— А я баранку с маком.
— С каким сказал ты смаком.
— Да, я эстет, коль речь зашла о злаках.
— О злаках речи нет. Скорее о собаках
с моральной стороны. Их пол страны.
— Да, ты суров, однако.
— Я вижу сны, и в снах всегда — собака.
— Ну, я пойду. А Бродскому привет.
Скажи, что я отдам в четверг.
Он ждет, собака.