Разговор с М

— Ну как, старик, тебе бермудно?
— Бермудно было у В.В. Мне — сухопрудно.
— А это как?
— А это так, что сохнет пруд и я зачах.
Бывало раньше долгопрудно.
Другой поэт там пел так чудно. Евгений. Леонид его зачал.

Другой воспел нам тему «скудно», но с блеском озорным в очах.
В бараке жил он многолюдном,
где выжить мог, лишь, кто широк в плечах.
Был Ян таинственный, которому нужны для дела три-четыре буквы.
А в Ленинграде одна Эл — жестокий женский самострел;
но чудный, чудный.

А был один невероятный. Гений диалога.
С ним обошлись слегка убого. Он улетел.
Был Д.А.П. причудный.
А остальные, даже кто пищал, лежат на канопэ.
Их обуяла энтропэ. Они молчат.
Пруд заболочен. Жить здесь трудно.

— Но ты чирикаешь?
— Но только с февраля. Я самый молодой из этого помёта.
— А ты с какого года?
— С тридцать девятого. Восьмого ноября.
— Причудлива природа. А кто ты раньше был?
— Не был. Я и сейчас рисую. Но не для народа.
— А ты не врёшь?
— Да нет. Всего лишь четверть года.

— И много ты напёк.
— Две сотни. Крупных много. Мой жанр — триллер-мелодрама
с присутствием бурлеска и бедлама.
Но знаю — мир жесток. Для дебютанта это драма.
Начнут кромсать, иль хуже — не заметят.
Они все пишут лет по д’цать.
Предчувствую: мой путь не светел.
— И, всё-таки, не ссы, поэт, — мне М. ответил.