Комбикорм

      В среду Санёк отказался от ужина.
 – Бывает, – подумала Наташка и сунула сыну в  руки кружку компота. Санёк с удовольствием выхлебал, попросил добавки, и радостно отправился смотреть мультики. Через десять минут он вновь появился на кухне, и дергая мать за штанину, заканючил:
– Пить хосю… Водиськи…
– Ты не заболел, сыночка? – встревожилась Наташка, трогая лоб.
– Неть! – ответил Саня, и, напившись, поскакал бодрым галопом в сторону кладовки, где у него был «дом» из коробки от холодильника. Там он весело шуршал игрушками, пока не пришла пора на горшок и баиньки.
     Утром ситуация повторилась. Повторилась в обед и вечером. Санёк отказался от овсянки, яичницы-глазуньи, пюре с котлетой, макаронов по-флотски, борща  и даже от любимых сосисок. Зато выпил три кружки чая. Наташка задумалась. – Диабет? Щитовидка? Надпочечники? – она заполошно перебирала симптомы и заболевания, жалея, что так и не доучилась на медсестру. Сын тихонько сидел в кладовке и что-то объяснял коту, шурша бумажками. Через три часа в квартире собрался консилиум. Две бабки, соседка и вызванный с работы муж. Наташка, рыдая, предъявила собравшимся румяного и упитанного Саньку. В десять рук в ребёнка попытались запихнуть кусок торта, конфету «Джек», мандаринку и йогурт – всё, что он любил. Твёрдое «неть» и  упрямое мотание головой сопровождало процесс неудавшегося кормления. Папа даже предложил Саньке кусок слабосолёной сёмги, так старательно сберегаемой к пятничному пиву. Санёк жертвы не оценил и опять ответил «неть».
     «Заболел!» – решили  взрослые и понеслось… Саньку вертели-крутили, заставляли показывать язык, ставили градусник и тыкали пальцами в живот: «болит– не болит». Санёк хихикал, уворачивался и просил водички.
–  В больницу! Завтра с утра! – вынес вердикт консилиум, и лишь свекровь задумчиво пробормотала:
– А может, он чем-нибудь подхарчился? – и пустилась в несвязные воспоминания о том, как её трёхлетка-сын повадился окунаться в бадью с запаренным комбикормом. Свекровь была женщиной простой, деревенской, а вот папа Саньки таких воспоминаний стеснялся, и поспешил увести разговор в сторону…
     Утром всё повторилось. В больнице Саньку вертели-крутили, заставляли показывать язык, ставили градусник и тыкали пальцами в живот: «болит– не болит». Санёк опять хихикал, уворачивался и снова просил водички. Да он здоров, утверждала педиатр, и сделанные анализы показывали норму: мочу хоть пей, а кровь – так выставляй в палате мер и весов, как эталон здорового ребёнка. На всякий случай выписав «что-то для аппетита»,  компанию из Саньки, Наташки и бабушек отпустили домой.
     Дома Санёк, фыркнув в сторону обеда, гордо удалился в кладовку, потащив с собой кота. А Наташка и две пожилые дамы уселись на кухне, перебирая рецепты и придумывая способы накормить нехочуху.
– Нет, он точно что-то ест! – не оставила своей идеи свекровь. – Вот мой сын из бадьи с комбикормом…
– У моей дочери поросят нет! – осадила её Наташкина мать. – И комбикорма тоже…
     Поросят… комбикорма… В мозгу Наташки что-то словно щелкнуло, и, оставив двух дам препираться, она рванулась в кладовку. Через мгновение Наташка вытащила оттуда упирающегося кота и недовольного Саньку. В руках Санька крепко держал пакет с кошачьим кормом. Вкусных сухариков в пакете осталось на донышке…
– Генетику не обманешь, в нашу породу пошёл! – возвестила свекровь, натягивая сапоги. – Говорила же, в ихнем возрасте комбикорм – самое вкусное…