Знак с Альфа-Центавры

Еще неделю назад Аня была чертовки удачлива. Одна из самых блестящих выпускниц своего ВУЗа, вовремя и успешно выскочившая замуж и родившая чудесную дочку, она ринулась покорять столицу… Муж, которого она ждала из армии, демобилизовался и решил зарулить в этот же город. Так что все сложилось, и поступление в престижную аспирантуру обещало быть одновременно романтичным, победоносным и приятным на эмоции.
Реальность оказалась иной. Столичная профессура на предварительном собеседовании слушала ее взволнованную речь о планах стать великим ученым не очень внимательно и откровенно скептически. Покуривая трубки и сигареты, попивая кофе и отпуская малопонятные шуточки про новую книгу своего коллеги относительно влияния протестантской этики на мировоззрение ранних капиталистов, кто-то из небожителей столичного ВУЗа вопрошал: «А что Вы, юная леди, думаете о становлении капиталистических отношений в Германии?». Аня о Германии и капиталистах не думала ничего. А зря. Видимо отсутствие собственных суждений по данному вопросу и решили ее судьбу: профессура, пустив в вход несколько недвусмысленно осуждающих замечаний, выдворила ее за большую тяжелую дверь. Впрочем, весьма любезно пожелав успеха на вступительных испытаниях.
Бросившись на широкую грудь мужа, Аня выплакивала всю горечь унижения. Впрочем, недолго. Вердикт супруга вывел ее из состояния отчаяния практически мгновенно, правда, повергнув в другое состояние – крайнего недоумения и растерянности. Заключение благоверного категорично гласило: ей здесь делать особенно нечего, ибо их любимый провинциальный город – это предел ее филологического интеллекта. Осадок от встречи с «любимым» усугубился его нежеланием ожидать вступительных испытаний и чрезвычайно скорым отъездом в родной провинциальный город, где он «будет ждать ее очень-очень».
Экзамен был назначен на завтра. Аня сидела на набережной и грустила. Обычно Вселенная присылала какие-то знаки. Это было всегда по-новому: символы, видения, голоса, озарения, – неважно, что и как. Важно было только то, что это происходило всегда вовремя и било точно в цель. Когда это было непонятно, оно пугало и этим бесило. Потом Аня научилась эти знаки видеть спокойно, без истерик. Позже – могла различить, чему они адресованы, а со временем вообще приспособилась некоторые из них читать достаточно точно, понимать их тайный смысл. После получения такого знака ее жизнь, как правило, разворачивалась и направлялась в определенное русло.
Но именно сегодня ничего никуда не разворачивалось: река лениво тащила волны, солнце припекало, мозг отключался, и мысли утекали вслед за рекой. Аня теребила свои рыжие вьющиеся косички. «Провинциальная дурочка, – раздавалось в мозгу. – Юбка с китайского рынка, босоножки, колечки на пальцах бабушкины, нелепые и старомодные… Как они, столичные умы-разумы, меня разглядывали: как зверюшку в зоопарке… Да еще и на вопросы не ответила, шутки заумные не поддержала. Может, и, правда, не позориться уже?»…
Слезинки наворачивались под ресничками и преломляли солнечный свет. И тут пришел знак… – По набережной шла Она.
Нет, неверно: эта Женщина не шла. Она уж точно не плыла. Она просто подчиняла себе тротуар точеными тонкими каблуками. Высокая, с худыми и очень красивыми, просто бесконечными ногами, в черных очках, Она смотрела куда-то вверх, и Аня понимала: эта Женщина явно не отсюда – сквозь облака Она точно видит какую-то Альфа-Центавру, а все вокруг, включая саму Аню, сейчас было просто декорацией к ее победному шествию. Небрежно завязанный на изящной шее платок, юбка до колена и белая футболка, полуулыбка, мерный стук острых каблуков – все это складывалось невообразимым образом в благородство, силу, уверенность, независимость и абсолютное превосходство над окружением. Женщина остановилась возле Ани. Мгновение Она рассматривала растерянную провинциалку, потом, подняв очки, почти шепотом произнесла: «Не надо. Завтра все будет другим…».
Она ушла, а Аня боялась пошевелиться, впитывая в себя все увиденное и услышанное. «Другим? Каким? И что будет другим? Или, может, кто? Завтра? Это когда?» – Аня просто подпрыгнула от колких мыслей.
Знак был прочитан, события начинали резкий разворот на Альфа-Центавру. В салоне-парикмахерской мастер любезно предложил Ане если не наличные деньги за ее обрезанные рыжие длинные волосы, то хотя бы бесплатную стрижку и окрашивание. Пока над Аней колдовал довольный от выгодной сделки парикмахер, Аня вдруг поняла, как можно было ответить на шутку про зарождающийся капитализм. Она захохотала в голос, напугав мастера. Нет, конечно, шанс выглядеть достойно был упущен, но впереди же был вступительный экзамен!
В экзаменационную аудиторию вошла не вчерашняя Аня. Нет, это была воительница с окраины космических миров. «Экзаменационный билет – это всего лишь декорация для твоей победы», – в голове всплыл образ красавицы – победительницы с Альфа-Центавры.
Час выступления, куда Аня умело вставила даже запоздалый ответ на позавчерашнюю шутку, превратился из вступительного экзамена в бенефис. Аня, выходя из стен столичного вуза, осознала: безусловное бюджетное место – это далеко не предел для тех, кто прилетел с Альфа-Центавры. Впрочем, как и очень-очень многое…
Скоро на шутки столичной профессуры Аня не просто научится отвечать колко и своевременно – она и вовсе будет задавать шутливый тон научной беседе. Китайские рынки сменятся качественными магазинами, а дешевые парикмахерские – элитными салонами.
Спустя много лет, Аня часто будет сидеть на той лавочке и ждать Ее. Да, видимо на Альфа-Центавре есть такой обряд: с локонами отрезают важную, но уже не нужную часть прежней жизни. Уйдет в небытие муж, отказавшийся прописывать Аню и их дочь в новую купленную квартиру. За мужем растворится в прошлом и сам провинциальный ВУЗ, с которого начался полет к далекой Альфа-Центавре. И даже шутившая профессура, растворившись в перипетиях реформ, уйдет в прошлое. А у Ани все сложится хорошо!