Фермопилы в Макушино?

 Разговор Ганчикова с повстанческим  связным состоялся  в Виноградовке,   зажиточных  лихановских выселках.   Мужчины сидели в отдельной комнате возле стола, на котором стояли остатки их ужина.

          Во дворе рычали собаки,   трещали дрова в печи.
         -Дмитрий, ты мне объясни, чем я могу помочь вам завтра?- вполголоса заговорил поручик.  -Люди будут съезжаться с десятка волостей, приедут в разное время и с  разных сторон. Мне непонятно, как   командиры  будут собирать,  расставлять свои роты и батальоны, или мы пойдем на бронепоезд одной сплошной толпой под дружные крики ура?

         Мрачный  до этой минуты  Шадрин  прищурил  усталые  глаза и   широко улыбнулся.
           -Поручик, главное ведь не в том, возьмем мы этот  бронепоезд завтра  или не возьмем. Если он ускользнет  от нас,  да и хрен с ним, послезавтра наши ребята все равно пустят его под откос.

          -Если не секрет, открой мне глаза.
           - Для нас главное  захватить станцию, разобрать полотно, занять оборону и  вызвать подкрепление.  Мы должны остановить движение поездов через Макушино.   
         -Смысл?

              -Нынешние Советы более не отражают волю рабочих и крестьян.  Тамбовская губерния почти вся под властью повстанцев, назревают серьёзные события на Балт флоте,   восстания пылают на Дону и на Кубани.

  Дмитрий  поднялся со стула, начал ходить по комнате,  глаза его заблестели.
Но поручик   со скрытой иронией смотрел на него.   Он не верил в успех этой крестьянской заварухи.  На  фронте он узнал истинные причины побед красной армии.

           -Значит, мы как   те триста спартанцев под Фермопилами должны будем продержаться в Макушино три дня и три ночи, чтоб  нас не забыли наши потомки?.
          -Давай последний тост, поручик.
        -Лучше ты.
          -Выпьем за то, чтоб эти  потомки  нас хотя бы не прокляли,  и чтоб завтра  не все мы были   убиты  опричниками совдепии.
 -Выпили. Закусили.

          -Да,  а все-таки жаль, если  все  наши   жертвы  окажутся напрасными.
               -Давай  будем спать. Вставать в три часа.
 Но и когда задули  лампу, разговор продолжался еще несколько минут.
                - Иосиф,  мир  расколот, Россия  в руинах,  скажи,  у тебя есть любимая женщина?

         -  Да, она из армизонских.    Нам было о чем помечтать.
           -Нравиться мужчинам умеет не каждая. Дай бог  дожить до вашей свадьбы. Пригласишь?
            -Почему бы и нет,-сказал  Иосиф,   почти засыпая.

           Во сне поручик шагал  среди сухого блеска ковылей, среди белого разлива цветущей таволги, у подола леса сорвал для НЕЕ три алых цветка.

Один из моих  рассказчиков, старожил из той самой деревни П. Юревич,   пять лет назад  назвал мне даже фамилию того счастливчика, что, не смотря на угрозу расстрела, не поехал штурмовать бронепоезд,  но свои записи в блокноте я делал  на следующий день. Что-то видно  упустил.  Сейчас переспросить бы,  да  поздно. Человеческая жизнь коротка.