думать о хорошем

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Над лебедем
желая посмеяться,
гусь ти́ною его однажды замара́л;
но лебедь вымылся и снова белым стал.
Что делать, если кто зама́ран?...
Умываться!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(АС Пушкин "Лебедь и гусь")


 
Не стану больше думать о плохом, –
хочу мечтать и думать о хорошем!
Вот, шевелюру пышную взъерошив,
пойду по городу, чеканя каблуком,
стрелять в прохожих в серых переулках
густыми стрелами кокетливых ресниц,
там, где весна встречает гва́лтом птиц,
как ей положено — приветливо и гу́лко.

И словно бы сошедший со страниц
прочитанных когда-то в детстве книг,
плывёт по не́бу быстроходный бриг
над кровлями из мрачных черепиц, –
расцвечен в цвет карминных парусов
угрюмый город,  дышащий весной...
Мелькают в кадрах ленты новостной
все хроники чувствительных стихов...

Строчу куплеты в книжке записной
про то, как всё плывёт и ускользает, –
про то, как беспредельно ранит зависть...
Про жуть страданий  боли челюстно́й,
когда увидела, что мы давно не вместе...
Ты был напыщен, как шипящий гусь,
и мне казалось: больше не вернусь...
Но лебединой возвратилась песней.

На крыше дома пухлый купидончик
готовит свой метательный колчан,
заткнул за у́хо  ангел-мальчуган
подснежника лиловый колокольчик
и наблюдает с упоеньем простака
после́д зимы безрадостно-диванной,
как в синеве бездонно-первозданной
слоистой ватой  виснут облака...

Намерен наш вихра́стенький амур
после холодных дней  сонливой лени
простреливать  сердечные мишени,
творить любовный, праздничный сумбур.
Чтоб оттереть с души потёки драм,
придётся мне с "крылатым" подружиться, –
стать, как и он, смешливой озорницей,
забыть про статус вдумчивой мада́м.

И сопричастной к про́мыслу небес
поверить правде древней Атлантиды,
в незыблемость магической эги́ды, –
с возвышенной мечтой  наперевес
искать её, как в книгах — "Наути́лус"...
Тряхнув воло́с упрямым хохолком,
не буду больше думать  о плохом! —
чтоб в мире всё реально изменилось.



Post scriptum:
Ирина Самарина-Лабиринт "Однажды всё проходит..."

Однажды всё проходит безвозвратно…
и чувства, и надежды, и мечты.
Всё то, что от души — всегда бесплатно,
от нежности до тёплой доброты…
Но если бы мы знали, что однажды
увидим близких лишь последний раз,
то в тот момент нам было б очень важно
не то, что будет завтра, а сейчас…
Сейчас живём… Целуем, обнимаем…
Сегодня часто спорим ни о чём.
а завтра мы самих себя ругаем,
но только день вчерашний не вернём.
Уходим мы, и нас порой бросают…
К другим уходят и на небеса…
Глаза, как тучи, капли разбросают.
Черна, как сажа, жизни полоса…
И, кажется, не будет встреч чудесных,
и искренних признаний не вернуть…
Что будет завтра — мне не интересно.
Ведь жизнь — она сейчас, и в этом суть…
И если есть, кому в любви признаться,
кого обнять, кому сказать: «Прости», –
то нужно сделать и не сомневаться,
ведь в прошлое дорогу не найти…
И к будущему тоже не добраться,
не долетит крылатый самолёт…
Сегодня нужно жизнью наслаждаться,
спешить туда, где кто-то очень ждёт.
Все планы могут рухнуть в одночасье…
Единственный реально верный ход —
не отложить любовь, родных и счастье
на завтра, что, возможно, не придёт…


* эги́да (перен.) — защита, покровительство, поддержка со стороны кого-либо; в древнегреческой мифологии щит Зевса, символ покровительства и гнева богов. "Под эгидой" — под защитой, покровительством, руководством.
** «Наути́лус» — вымышленный подводный корабль капитана Немо (подводная лодка) из фантастических произведений французского писателя XIX века Жюля Верна; писатель решил поместить своего героя в глубины океана, а для этого ему нужен был достаточно большой (по сравнению с подводными лодками тех лет) подводный корабль — впервые появившись в романе «Двадцать тысяч льё под водой» (1869), «Наутилус» верно служит своему капитану, показывая неприхотливость и надёжность, а также невероятные как для того, так и для настоящего времени, технические характеристики. Он был орудием возмездия и в то же время — исследовательской лабораторией; потопил несколько кораблей и помог героям романа найти легендарную Атлантиду.