Возьми, сынок, с собой мою любовь

Ну, вот, и старый дом, родной до боли.
Ветвями бьёт берёзка по окну.
И я, на десять дней вернувшись с фронта,
К берёзке этой чувственно прильну.

Я был совсем пацан, а нынче воин.
Я вырос здесь в родительской любви.
И, вот, война. Рыдала мать от горя,
А я ей всё твердил: «Благослови».

Все матерям вернуться обещают,
И я своей вернуться обещал.
Я, о войне лишь понаслышке знавший,
По сути, ничего о ней не знал.

Чудовищность войны познал на фронте,
Когда врага впервые убивал,
Когда своих ребят, братьями ставших,
В бесчисленном количестве терял.

Год на войне. И, вот, приехал в отпуск.
Как будто повзрослев на десять лет,
Я становлюсь, увы, сентиментальным,
Коль, дому говорю: «Родной, привет».

Скрипит от ветра старая калитка,
Ступил ногой на шаткое крыльцо.
Открою дверь и, наконец, увижу,
Растерянное, матери лицо.

Вот и она, любимая, родная.
И прядка седины в копне волос,
а не было, когда мы расставались.
Глаза её полны, от счастья, слёз.

Бегу на встречу, крепко обнимаю
И слышу этот голос дорогой:
- Сынок, родной мой, вот ты и вернулся,
Как обещал, вернулся в дом родной.

А я, большой ребёнок, неуклюжий,
Мать всё сильнее к сердцу прижимал.
Я знал, что это счастье ненадолго,
И потому, счастливый миг продлял.

Я слышал, бьётся любящее сердце.
Нет сил, мгновенье это, прерывать.
Ещё не произнёс ни разу МАМА,
И первая слова находит мать.

- Сынок, родной, мне и во сне не снилось,
Что мы сегодня свидемся с тобой.
Спасибо Господу, я за тебя молилась,
Чтоб ты живым вернулся в дом родной.

Сейчас, сынок, истопим тебе баньку,
Подкину ка ещё дровишек в печь.
Пока ты будешь в баньке, я успею
Твоих любимых пирожков испечь.

А щи с утра уже в печи томятся.
Не позабыл домашних щей, сынок?
Поди, во сне они на фронте снятся,
А наяву солдатский лишь паёк.

И эта суета любимой мамы,
И стук берёзы веточкой в окно,
И запах щей… Так варит только мама.
О, Господи, вот счастье! Вот оно!

Я дома. Я в плену тепла и быта,
А впереди счастливых десять дней.
Какое счастье, я в плену у мамы,
У самой доброй матери своей.

Все десять дней мы были неразлучны.
Я переделал дома много дел:
Поправил нашу старую калитку,
Крыльцо подбить, скрипучее, успел.

Но время очень быстро пролетело.
Друзей не всех увидел, как хотел.
Я, тишиной домашней наслаждаясь,
Свободой надышаться не успел.

И, вот, опять пришла пора прощаться.
Трудней прощанье было во сто крат.
Я уходил, давая обещанья,
Те самые, что ровно год назад.

Я матери смотреть в глаза боялся.
В них было столько грусти и тоски.
Я снова ей живым вернуться клялся,
И сердце моё рвалось на куски.

Её глаза… Нельзя мне не вернуться.
Я сердце матери не мыслю обмануть.
Я должен, я обязан возвратиться,
Нет, не в один конец лежит мой путь.

Я уезжал, а сердце оставалось.
Я не сумел не оглянулся вновь.
Мне мать глазами и душой сказала:
Возьми, сынок, с собой мою любовь.