Тарзан глава 2

Всесилен случай, названный удачей,
У каждой жизни есть везенья пик,
Малыш привлёк к себе вниманье плачем,
Он большего пока что не постиг.
     Детям приматов многое по силам,
     Но беззащитен гомосапиенс бе нянь,
     Нет шанса к жизни в дебрях джунглей хилым,
     В среде к людям с враждой, куда ни глянь.
Продолжим же своё повествованье,
О жизни чада в стае обезьян,
Тут мало только одного желанья,
Когда есть в зоологии изьян.
     Довольна Чита, обретя ребёнка,
     Гнезда не покидая много дней,
     Кормила всякий раз на голос звонкий,
     Держа в объятьях у груди своей.
С оскалом защищая от подружек,
Тем, с любопытством сложно совладать,
Тем более, малыш не всем был нужен;
Чужая кровь, что от такого ждать?
     Страшней другое:- сам вожак был против,
     И жизнь в джунглях – в основном вражда,
     А кровь чужая тот ещё наркотик,
     Так, что не излечить, не переждать.
Но время шло, за жизнь мать боролись,
Кто недруг малышу, тот враг её,
Малыш же креп и требовательный голос,
Воздействовал привычней на зверьё.
     Чем дальше в жизнь, ем спокойней в стае,
     Малыш уже раздором не служил,
     Окрепли руки, а колени стали,
     Подошвами, не как у сторожил.
Он так же ловко по деревьям лазал,
Как одногодки в стае, как двойник,
Учился понимать общенья фразы,
И «говорить» коротким рыком в клык.
     Опережая сверстников в развитии,
     (Он всё же человечий мозг имел)
     Усваивал порядки по наитию,
     «Разбавить» с подсознанием сумел.
Ещё мальчонка, но с повадкой взрослых,
Смышлёнее, чем обезьяний клан,
Что для него являлось судьбоносным,
Роль вожака судьба вносила в план.
    
                Гл.3
Он изучал окрестности беспечно,
Всё расширяя с каждым разом круг,
Но безопасность не бывает вечной,
И он узнал, столкнувшись с тигром вдруг.
     Тот знал людей, как легкую добычу,
Он промышлял у ближних деревень,
Такой трусливой, беззащитной дичью,
Что прячутся от страха за плетень.
     А тут и «дичь» сама спешит к обеду,
     Остановившись в десяти шагах,
     Но рано тигр праздновал победу,
     «Дичь» прыгнула, повиснув на руках,
За сук вцепившись, перекинул тело,
За зверем наблюдая с высоты,
Но сук сухой не выдержал предела,
И рухнул вниз, сквозь нижние кусты.
     Оскалив пасть, зверь наблюдал паденье,
     А сук копьём, с дрожащим седоком,
     Валился вниз какое-то мгновенье,
     Вонзился в горло, как стальым клинком.
Не вырвать сук, застрявший в горле с болью,
Не откусить, не выплюнуть скорей,
Теперь охотник поменялся ролью,
Стал беззащитной жертвой царь зверей.
     Тарзан мгновенно оценил удачу,
     Ещё опасен зверь когтями лап,
     Добить, пока не вырван сук, иначе,
     Трагичен будет следующий этап.
Он подхватил валявшуюся жердину,
С трудом ей замахнулся, сколько мог,
На голову обрушилась дубина,
Тем подведя естественный итог.
     Занялся шкурой, дорогим трофеем,
     Сородичи оценят, кто храбрей,
     Не знали в джунглях доже корифеи,
     Такой победы над царём зверей.
Он постелил в гнезде ковёр от тигра,
Она и шкурой нагоняла страх,
Боялась Чита ложа даже в играх,
Но блох ловила с хрустом на зубах.

                Гл.4
Тот поединок поднял «вес» Тарзана,
А шкура, как свидетель, как вещдок,
И зачастили в гости обезьяны,
Чтоб раструбить по джунглям каждый мог.
     Поблизости семья слонов ходила,
     Им тоже тигра незачем любить,
     Недавний случай вовсе не забыла,
     Как он слонёнка пробовал отбить.
Пришли всем кланом поглядеть на шкуру,
И на героя, с добротой к нему,
Роль вожака, как раз кандидатура,
Подрос, окреп, обученный всему.
     Слониха больше знала род люей,
     Когда-то живших в джунглях, до пожара,
     Огонь всесилен, тот ещё злодей,
     Никто не в силах побороться с жаром.
Остались замки, стройки из камней,
Их своей массой зелень поглотила,
Не просто отыскать постройки в ней,
Когда бы солнце сквозь листву светило.
     Слоны решили показать руины,
     Ведь и Тарзан, видать, того же рода,
     И подсадив его к себе на спину,
     Отправились, пока стоит погода.
Не ближний путь, но и спешить не надо,
В родной стихии им повсюду дом,
И шли слоны под звуки серенады,
Разноголосья фауны, ветров.
     Как бы не долог путь, но есть всему конец,
     Перед глазами не шатёр убогий,
     Роскошный в прошлом, сказочный дворец,
     Покинутый поспешно, по тревоге.
На стенах всюду виден след огня,
Утрачена мозаика, фрагменты,
Величественный вид при свете дня,
Угадывался в каждые моменты.
     Тарзан бродил в руинах с гаммой чувств,
     То с интересом, то с тревогой, страхом,
     Как безразличен был к делам искусств,
     Так и к тому, что что-то стало прахом.
В одном из залов, преступив порог,
Увидел то, что мы зовём алмазы,
Владельцу, видно, был отмерен срок,
Раз бросил все сокровища, как стразы.
     Среди сверкавшей разноцветьем «мишуры»,
     Лежал кинжал, украшенный в каменьях,
     Сталь зеркалом блистала с той поры,
     Без ржавчины, как идеал творенья.
Тарзан с благоговеньем поднял сталь,
А с ним и ножны, с ремешком вдобавок,
 Как будто знал про нужную деталь,
Как важный элемент не для забавы.
     Надел на шею, будто здесь и был,
     Сверкал рубин, на рукоятку вделан,
     Сверкали камни в ножнах голубым,
     И золотом по контуру отделан.
Тот клад сокровищ кобра сторожит,
Но вот кинжал Тарзану подарила,
Молва о нём вперёд его бежит,
Известность в джунглях та же ещё сила!
     Он ловко мог использовать лианы,
     Да так, как сторожилы не могли,
     Все звери знали зычный голос странный,
     То с помощью, то чтобы помогли.
               
                Гл.5.
В обратный путь пустились поутру,
Тарзан улёгся на спине вольготно,
Покачиваясь мерно на хребту,
В сон провалился вскоре, беззаботно.
     И видит сон, а в нём себя из детства,
     Вражду среды; защитой только мать,
     Какой-то страх, засевший с малолетства,
     Кто враг, кто друг ещё не мог понять.
Гортанный рык сородичей по стае,
Отрывистый, короткий, словно лай,
С трудом воспринимал, лишь подрастая,
Осваивался, только успевай.
     Он понимал, что говорила Чита,
     Но сам не мог издать гортанный рык,
     Его гортань не так была «отлита»,
     Без тренировок не освоить крик.
Тарзан старался влиться членом в стаю,
Но без общенья в стаю не берут,
Отвергнутому, жизнь не простая,
Скорее гибель – эти не живут.
     Всё тот же сон, вот он летит с лианой,
     Беспечно порезвиться, повисеть,
     И вдруг лиана рвётся, как ни странно,
     Он подает, попав в паучью сеть.
Хоть сеть и защитила от удара,
Поймав «добычу» в пищу пауков,
Тарзан был не готов стать пищей даром,
Считал, легко разрушит пут оков.
     Он рвал и рвался вырваться из плети,
     Опутываясь в кокон всё сильней.
     Но прочными плелись паучьи сети,
     Затягиваясь туже и больней.
К нему уже спешила деловито,
Со всех углов семья, паучья рать,
Он закричал, что было силы, Читааа,
В надежде, что его услышит мать.
     Но затерялся голос зова к другу,
     Тогда стал издавать обычный крик,
     Крик помощи, известный всем в округе,
     И этот крик ушей слонов достиг.
Они паслись недалеко на счастье,
И тот час же направились на звук,
Бегом, трубя в ответ, разинув пасти,
В беду попал, видать, их меньший друг.
     Они успели к месту грозной силой,
     Освободили пленника из пут,
     Сеть стала вовсе паукам могилой,
     Они теперь и новой не соткут.
Покачиваясь на спине слоновой,
Восстановив движенье ног и рук,
Сам удивлялся сложенному слову,
Впервые произнёс раздельный звук.
     И эту новость закрепить хотелось,
     Он повторять стал Чита много раз,
     А что-то в подсознании вертелось,
     Засев внутри, невырвавшийся глас.

Тарзан проснулся, будто от тревоги,
Ища причину, оглядел окрест,
Спокойно шли слоны своей дорогой,
Сквозь заросли давно знакомых мест.

                Гл.6.

Однажды в джунглях разнеслась тревога,
Чужие вторглись в здешние места,
Законы джунгли охраняют строго,
Так испокон и это неспроста.
     Как оказалось, это были люди,
     Потомки из заброшенных дворцов,
     Собравшись под деревьями в полудень,
     В владениях приматовских самцов.
На время стихла жизнь на пятаке,
Вся фауна примолкла, притаилась,
Тарзан сидел, сжимая сталь в руке,
Тревога в сердце смутно поселилась.
     Он видел, так похожих на себя,
     Ни голых телом, ни в шерсти, как Чита,
     Но Читу, мать, по- своему любя,
     В сомненье жил, как в чём-то позабытом.
Там, на земле, среди мужчин – самцов,
Была одна особа в роли самки,
Тарзан был взрослым, мог бы быть отцом,
А та особа в качестве приманки.
     Что говорили люди, сбившись в кучу,
     Тарзан внимал, не понимая речь,
     Их появленье, это редкий случай,
     А любопытным тайны не сберечь.
Спустилась Чита к низу осторожно,
Из-за ствола оглядывая сбор,
Но с любопытством на сердце тревожно,
Необъяснимо разжигал задор.
     Собравшиеся, не чувствуя тревоги,
     (ведь всё замолкло, спряталось от глаз)
     Расселись отдохнуть на ствол пологий,
     Задачу обсудить который раз.
Особы отошла, любуясь флорой,
Пока мужчины обсуждают план,
Реакция Тарзана была скорой,
Вскрик и размах качавшихся лиан.
     Все повскакали, приготовив ружья,
     Осматривая ближние кусты,
     Но всё спокойно, будто так и нужно,
     За исключеньем общей суеты.
Тарзан принёс особу до гнездовья,
На шкуру тигра положив её,
Подправил угол в ком под изголовье,
Как будто обновив своё жильё.
     Обнюхал самку, запах не похожий,
     Той безразлично, находясь без чувств,
     Дотронулся рукой до гладкой кожи,
     Принюхался к дыханию из уст.
Пришла и Чита, села рядом, с боку,
На ощупь постигая ткань одежд,
Груди коснулась, будто ненароком,
Притронулась полузакрытых вежд.
     Всё, как у сына, только без одежды,
     А не за ним ли эти люди тут?
     Вдруг заберут её любовь, надежду,
     И в своё племя сына уведут.
Тревога зародилась в подсознаньи,
А с ней возник и безотчётный страх,
Опасность исходила от незнанья:-
Что ожидать, укрывшись на ветвях?
               
                Гл.7.

Тревога, страх снижают осторожность,
Вступить в защиту, ей инстинкт велит,
Ей некогда выискивать возможность,
Спуститься вниз, пока «запал горит».
     Наброситься на пришлых всею стаей,
     Прогнать отсюда стаю чужаков,
     Своих призвать, задача непростая,
     Страх изнутри сильней любых оков.
Но страх за сына всё одолевает,
И тот час, испуская грозный рык,
На путь войны с пришельцами вступает,
Но хлёсткий выстрел грянул в тот же миг.
     Стрелявший, взяв ружьё на изготовку,
     Ступая осторожно меж кустов,
     Шёл, раздвигая заросли винтовкой,
     Трофей увидеть был уже готов.
Но там виднелись только капли крови,
Прослеживаясь выше и в листве,
От удивленья он лишь поднял брови,
Как тут же получил по голове.
     Сук приложился по затылку янки,
     Но прежде, чем сознанье потерять,
     Он разглядел, что у того на лямке:-
     Кинжал в алмазах и тигрова прядь.
Тарзан принёс в гнездо обмякшим тело,
Текла обильно кровь в густой шерсти,
Он тут же, сразу принялся за дело,
Вылизывая кровь, на нет свести.
     Он видел, как вылизывают раны,
     Как кровь, сгущаясь, прекращает течь,
     Быть может для живущих это странно,
     Но многих удалось так уберечь.
Тарзан почувствовал, как кто-то наблюдает,
За ним со стороны, не сводит глаз,
Он огляделся, никого из стаи,
На самку глянул, видит в этот раз,
     Её глаза так широко открыты,
     В них любопытство с ужасом глядит,
     То на него, а то на рану Читы,
     То на кинжал, висящий на груди.
Недолго продолжалось созерцанье,
Затем привстало на колени ног,
Уже пришедши в полное сознанье,
Оторвала изрядный ткани клок.
     Своей рубашки, сделала повязку,
     На рану Читы наложила жгут,
     Тарзан следил за нею без опаски,
     Не понимая роли ткани тут.
Но дальше интереснее, как в сказке,
Разорвала остатки, не шутя,
И сделала набедренной повязку,
Тарзан повиновался, как дитя.
     Не понимая так же этой цели,
     Но видел на чужих такой обряд,
     А страсти, между тем, внизу кипели:-
     Сосредоточил поиски отряд.

                Гл.8.

Когда узнали про кинжал в алмазах,
Сомненье с жаждой охватило всех,
В их век давно уж применялись стразы,
А вдруг везенье принесёт успех.
     Они почти забыли про подругу,
     И если б не был среди них отец,
     Они б забросили прочёсывать округу,
     А тут алмазы! Как бальзам сердец.
Наверняка здесь где-то клад сокровищ,
И тот, кто выкрал Джен, тот знает путь,
И что за вид у этого чудовища?
Косматая, стремительная жуть.
     Похитить жертву, спрятав понадёжней,
     С недюженною силой этот зверь,
     Чем глубже мысли, тем ещё тревожней,
     Не избежать в борьбе своих потерь.
Не выследив его, не уничтожив,
Но он охотник на своей иземле,
От огненного боя насторожен,
Не просто отыскать в зелёной мгле.
     Возникла мысль – он не кровожаден,
     Ведь он дубинку применил, не нож,
     И был один, без помощи, не в стаде,
     К тому ж на гомосапиенса похож.
Роились мысли, домыслы, догадки,
В основе рассуждений был клинок,
Её отец слезу стирал украдкой,
Он дочь признать пропавшею не мог.
     Договорились разойтись по парам,
     Клинка владельца испугать стрельбой,
     Не убивать, как труп не нужен даром,
     И важно связь держать между собой.
Тарзан не видел всех приготовлений,
Гнездо, от места сбора, в далике,
Он , вместе с самкой, сидя на коленях,
«Судачили» на жестном языке.
     Он, тыча в грудь себе, произносил:-
     Тарзан, Тарзан, мол так меня зовут,
     На мать лежащую совсем с упадком сил,
     Что это Чита, здесь они живут.
Затем он пальцем ткнул и самке в грудь,
Привстав и приподняв её с колен,
Как будто преграждая самке путь,
Но та спокойно отозвалась Джен.
     Теперь попеременно тыча в гпудь,
     Ей и себе, с трудом превозмогая,
     Джен, Тарзан, старался как - нибудь,
     Отрывисто, коротким звуком лая.
Он повторял, как будто шлифовал,
Тренировался вслух произношеньем,
И глаз от рта её не отрывал,
Чтоб повторять за нею губ движенье.
     Джен не стремилась убежать к своим,
     Не просто так спуститься вниз с вершины,
     Скорее путь для ней неодолим,
     Путь обезьяний от шкуры плешивой.

                Гл.9.

Испуг давно прошёл, лишь интерес,
И любопытство, оттеснив тревогу,
Возможность дали поглядеть на лес,
А с высоты большой, домой дорогу.
     Дорогу в джунглях знает проводник,
     Да и тому не трудно ошибиться,
     Отряд чужих далёко в глубь проник,
     И потерял давно свою границу.
Пока Тарзан осваивал язык,
Усилиями Джен потел над словом,
Послышался вблизи какой-то крик,
Среди других разноголосец, новым.
     Там член команды воздух сотрясал,
     Он дочь искал, взывая к джунглям, к Богу,
     Как и везде, есть место чудесам,
     Так кто ему здесь показал дорогу?
Джин громко, что есть сил отозвалась,
Но вовсе не надеясь на удачу,
В какой-то миг установилась связь,
Потоком слов и в перемежку с плачем.
     Тарзан нутром почувствовал родство,
     Их голоса особенно звучали,
     Единокровной боли естество,
     Невыразимой радости в печали.
Он поднял Джен, подмышки подхватил,
Она и испугаться не успела,
Как он её на землю опустил,
Перед отцом остановился смело.
     Отец от счастья обнял дочь без слов,
     А после перевёл взгляд на Тарзана,
     Он перебить всех в джунглях был готов,
     Но перед ни стоит не обезьяна.
И дочь жива, без ран, без синяков,
Не видно, чтоб она того боялась,
А вот кинжал, таких не знал клинков,
Как дикарю сокровище досталось?
     В душе тревога с радостью слились,
     Нельзя Тарзана представлять в команду,
     Когда мечты саратников сбылись,
     Недолго дружбе превратиться в банду.
Но и не скрыть, что дочь его нашлась,
А значить и клинок уже доступен,
Ведь с ним сокровища! А дальше – больше – Власть1
Желанный пост свободно будет куплен.
     Отсюда значить – не остановить коллег,
     Такая алчность все преграды рушит,
     Как на войне, где грамотный стратег,
     Любой пожар в своей команде тушит.
Но нужно время, всё обмозговать,
Как видно Джен ничто не угрожает,
А значить нужно продолжать искать,
Пока команда этого не знает.

                Гл.10.

Он разъяснил для Дженни свой расклад,
Что наша встреча пахнет только кровью,
Что он не хочет отдавать в заклад,
Что это может навредить здоровью.
     Ей нужно переждать какой-то срок,
     Пока учить Тарзана внятной речи,
     Чтоб всей команде было невдомёк,
     Что спрятана она от этой встречи.
Отец же сам их как-то отвлечёт,
От этих мест, чтоб избежать случайность,
Ну, а если очень припечёт,
Не впадайте в панику, отчаянность.
     Тарзану вряд ли этот вид знаком,
     В нём больше необузданной отваги,
     Но против ружей не пойдёшь с клинком,
     Пока ж помогут джунгли и овраги.
А лучше удалиться в глубь лесов,
Пока иссякнут в поисках заряды,
Пока не одичают хуже псов,
И сами лес покинуть будут рады.
     Отец ушёл, наметив верный путь,
     Он знал, Тарзан так просто не оставит,
     И дочь свою без крови не вернёшь,
     Виной клинок; погубит ли, прославит?
Пока оставим этой сказки бег,
Не расширяя авторской фантазии,
Тарзан, посредством Джен  стал человек,
С своей судьбой, в её многообразии.
     Ему пришлось и в городах бывать,
     Там неуютно под прицелом прессы,
     Чтоб место в том аду отвоевать,
     Уж лучше под защитой леса.
У Читы вскоре появился внук,
Пришлось делиться радостью и с дедом,
Легенды, наконец, замкнулся круг,
 Спешит другое поколенье следом.