Где вы теперь мои друзья из детства?

Где вы теперь мои друзья из детства?
В каких краях оставили свой след?
Горит ли ваш очаг, где есть согреется?
Или погас, от всех житейских бед?
     Ты, Фёдор Крюков, помнишь ли ватагу?
     Весь свой отряд, кем ты верховодил,
     Мы все старались показать отвагу,
     Чтоб ты заметил вскользь и похвалил.
Ты лидер был у дворовой команды,
А как по жизни, до чего дорос?
Безумно важно! Чтоб не до баланды,
Прости за некорректный мой вопрос.
     Мы не дружили семьями, домами,
     А только пацанами рвались в «бой»,
     Трясли сады, «стреляли « за дровами,
     И не дрались вразнос между собой.
Команда на команду, было это,
И то, как состязательный процесс,
Ни злоба, жажда крови, ни вендетта;
Разгрузка разгулявшихся повес.
     Как на крышу лазали к казахам,
     Куртом поживиться воровски,
     Односкатной мазанки без страха,
     «Трудно» видно было по-людски.
Яблоки менял на баурсаки,
С куртом тоже был «живой» обмен,
Нет же, лучше лезть за ним во мраке,
Затоварить пазуху с колен.
     Но и нас, бывало, обносили,
     Только ночью – яблоневый сад,
     Даром что ль они плодоносили?
     Сад на урожаи был богат.
Мой побратим, Цой Игорь, лучший друг,
Сосед, Мун Жора не созрел для дружбы,
Возможно, что отец урезал круг,
В связи с своею, прокурорской службой.
     Всплывает мысль, случайная, не факт,
     Как будто Жора не в ладах с законом,
     Пошёл с отцом своим совсем не в такт,
     Устраивая жизнь свою по зонам.
Павельев Владислав рос без отца,
Я помню домик с крышей односкатной,
Не помню матери его, её лица,
Нужда со всех углов кричала внятно.
     Тала, Шаяхмет – соседи и друзья,
     До состязанья недругами были,
     В другой команде, это их стезя,
     Которую мы позже позабыли.
«Хохол», так звали мы его,
На состязаньи мой соперник в драке,
Тот поединок, как итог всего,
Что разлучало нас в одном «бараке».
Ещё кореец, Лёня, младше всех,
Всегда пытался к нам войти в ватагу,
Сестра его гоняла; смех и грех,
Как проявлял он верную отвагу.
     Он рано отселился в мир иной,
     Мир его праху, очень жаль конечно,
     Мне неизвестно, что было виной,
     Но хворь была, как будто скоротечной.
Геннадий Пивоваров, его брат,
С рожденья инвалид ногами – Саша,
Сложился вот такой триумвират,
А их сестра – учительница наша.
     Всего в команде нас пятнадцать было,
     Неяркие, невидные тогда,
     И память их имён не сохранила,
     Но не виной далёкие года.
Что мимолётно, память держит плохо,
Неяркое – не остановит взгляд,
С годами, безусловно, жди подвоха;
Не помню часть имён своих ребят.
     Мы всё своё давно заполучили,
     И нам осталось только вспоминать,
     А кое –кто, возможно и почили,
     Ведь жизнь время не направит вспять.