Обзор зимнего лонга Дмитрия Шунина

Прошу прощения, буду краток)

1  Саша Сикирина   
this thing

словно в компоте яблочном черносливинка
была в нём какая-то странная несчастливинка
трещина заколдованная игла
и она была его тайным словом
его ядом его незримым сверхпрочным заслоном
пуленепробиваемого стекла

он оставался собой даже в пекле адовом
он учил меня в небе цвета угадывать
серый белый розовый голубой
он как избушка вечно был к лесу передом
но каким-то образом мне эту штуку передал
и теперь я её в кармане ношу с собой

Довольно мягкая, но вовсе не простоватая манера письма. Загадочная ( что же он такое передал?) , может быть, даже сказочная лирика.


2. Марина Русова   
он путает слоги

он гладит меня по голове, приговаривая: -марина-
девочка с «волосыми голубами» - он путает слоги.
за окном у соседей играет «roxanne»  стинга,
в доме напротив кривляется пранкер-блогер.
да я и сама разыгрываю комедию дель — арте:
-смотри,- говорю,-вон, солнышко как на блюде.
два месяца, всего-ничего,  доживём до марта,
и будем гулять и петь соловьями будем.
смеётся. и я смеюсь, мы - те ещё птицы,
летим без маршрутов, куда-то на полюс , в холод.
он смотрит в окно, пытаясь увидеть лица,
но слившись в одно лицо, проступает город.
профиль его горбонос из-за крыш и шпилей,
и ни одной души, только стинг и блогер..
небо синее неона,  ангела белокрылей,
как не сфальшивить, запутавшись в монологе?
я ему говорю:- ты мой ангел лепший,
всё, что не скажешь, по мне-говорю,-к удаче.

«волосые мои голубы» — давно поседевшие.
а он всё не верит:- марина, моя-и плачет.

Продумано, прочувствованно. Получился хороший портрет героя, героини и города.


3. Игорь Гонохов      
Баранкин

В уютных ваннах летнего тепла
подсохший мох, как солнечная тундра.
Блаженствуют пернатые тела –
вздымают рядом золотую пудру,

а по-простому пыль... Уже болят
хотя не появились крылья птичьи.
Но я бы превратился в воробья,
чтоб взять и улететь куда приспичит.

Но я бы превратился в стрекозу.
Я стал бы жёлтой бабочкой дневною,
чтоб увидать невольную слезу
у девочки, застывшей надо мною.

Я б муравьём на ягель выползал,
неосторожным, глупым и безгрешным,
заглядывая в чёрные глаза
ветвисторогим северным олешкам.

Менял бы жабры и покой коряг
на быстроту кентавра древних греков.
А как иначе, по-другому как,
остаться в нашей жизни человеком?

Очень славно по уровню. По-настоящему хорошие стихи.
Всё образы яркие и запоминающиеся.


4. Ольга Вирязова   
Там паузы забытые в пути...

Там паузы забытые в пути
и пузыри полей тебя глотают
пытаются деревья не пустить
но и деревьям не хватает пальцев
ты у экрана окон под уклон
идёт цепочка где там шея Анны
и где Толстой он за тройным стеклом
в пустую толщу смыслов запечатан

Теперь моя печаль о пустоте
поскольку столько сколько это слишком
мне слышен поезд с паузой в хвосте
сомкнётся воздух оказавшись лишним
захлопнется как не моя печаль
в которой всё на свете заключалось
и пауза качается как чай
и я мечтаю чтобы не кончалась

Оригинальность языка и сюжета, неисчерпаемая фантазия.


5. Алексей Исхаков
Ламеллофон

Я прикладывал голову к медному вкусу варгана,
пропускал через челюсти ток переменного звука,
наблюдал, как неровно мерцающим
телеэкраном
резонирует память, фрагменты сменяют друг друга.

Резонирует озеро - тайна, заросшая детством,
золотая кокарда на пыльной отцовской фуражке,
расписание главных уроков, ещё неизвестных,
 в парафиновом сне обесточенной малоэтажки.
Резонируют  пятна на карте, белея до блеска,
пьедестал территории, где побеждал понемножку.
Металлический путь, что натянут настойчивой леской,
резонирует вместе с вагонами, чаем и ложкой.

Растеряв измерения, время становится плоским.
Параллели, касаясь друг друга в изящном изломе,
резонируют. Сочные звёзды в туманности мозга
распускаются, не соблюдая погодных условий.

Стихи сильные, стильные, неизбитые образы, звукозапись интересная.


6. Семён Кац
Мотив дождя

Я помню чувство воли и покоя,
Что поздним летом приносил закат.
Такому чувству чуждо городское
Движение среди чужих громад.

Недвижны листья - утомился ветер,
Уходит солнце, тянет холодком,
Восток темнеет, запад
долго светел,
Деревня пахнет теплым молоком.

Котенок с блюдца слизывает пенку.
Вечерний чайник закипит вот-вот.
Задумчивые ходики на стенке,
Ко сну готовясь, замедляют ход.

Заря погасла. Дело ближе к ночи.
Пришлепал дождик, в дудочку дудя.
Устала дочка. Спать идти не хочет,
И я пою ей на мотив дождя:

"Мелкий задумчивый ласковый дождь -
Он с колыбельною песенкой схож.
Тихо баюкает дочку мою,
Или я сам эту песню пою
В дальнем, оставленном мною краю?

Дом деревенский теплом обволок,
Окна закрыты и дверь - на замок.
Жёлтый листочек к окошку приник,
Дочка, луна, медвежонок, ночник...
Я лишь недремлющий сторож при них".

Замечательная искренняя лирика.


7. Бонгард Друидов Чайкин Андрей   
Эх, а я ещё помню времена года

Разбивая камни о
гол
только в свои вор
о та
сторона всегда выглядит
луч
солнца золото-
го-
рб лунноокого вер
блюда каждый день выходят из среднестатистического люда

[лирическое отупление:
никто не хочет признавать, что он среднестатистический,
но, увы, и пишущий это, и читающий – всего лишь среднестати

Какого цвета сердце светофора?
Красна чья рожа? Или
Ал кого лик?
И размножаться б мне делением иль спора-
Ми, если б в тот день я бога не постиг...
Не принял постриг бы, не принял бы обет –
И мне теперь вообще не размножаться.
О, Боже, как же это хорошо!
ездишь на ауди А5
жизнь распечатываешь на А4
зубы цвета А3
стоишь как пешка на А2
всегдА 1

Своеобразно и удивительно.
Яркость, дерзость решений избранной темы.


8. Наталья Возжаева   
Седьмое)

На высоте седьмого этажа
Кровать плыла, как белая баржа.
Обнявшись и по-детски ноги свесив,
Сидели двое в белом поднебесье.

Высокий Берег, кладбище, маяк.
Анапский бриз завёртывал края
Двуспального размаха одеяла.
Кровать плыла, но иногда взлетала.
А после снова медленно плыла,
Пока в один закутавшись халат,
Делили яблоко, дразня голодных чаек,
Те двое, высоты не замечая.

Всё было просторечно и легко,
А на земле, ну той, что далеко,
Найдётся тот, кто непременно  скажет:
«Кровать-баржа? Позвольте, надо «баржа».

Читаешь и не думаешь о том, как это написано. Очень приятные стихи.


9. Сенька Аргентинецъ
иероглиф кукушка

Под полынной звездой
В ледяных
отороченных снегом ловушках
Бьются люди, лелея январь в головах
И куда-то спешат
Выбирая смешные игрушки
Забываясь на долгую жизнь
На крахмальных своих простынях
Это кажется смерть, а на самом на деле
Как листок отрываясь
в бездну летишь
Голубикою льдистой звёзды поспели
Ты отведай её на закате, малыш
Не спеши отрекаться от январских ловушек
От перронов и комнат
перекрещенных в снах
Иероглиф ладони означает кукушку
Отражённую в бездне как в зеркалах

Хочется перечитывать и вдумываться. Стихотворение с приятным послевкусием.


10. Наталья Чекова
Колыбельная дочери

Пусть книга засыпает под подушкой,
Во сне даёт ответ.
Усни, моя последняя игрушка,
Мой дивный свет.

Не забери с собой моих ошибок,
Сомнений, слёз.
Наш краткий век беспрекословно зыбок.
А сон  - всерьёз.

В нем бесконечно лето, и собака
Бежит с тобой
По деревенской мураве. И в драках
Гусиный рой.

А если обернёшься вслед ушедшим,
Поплачь чуть-чуть…
Все заживёт. И стёжкой белоснежной -
Твой лучший  путь.

Стихи цепляют, выводят на поверхность эмоции.


11. Лилла Лильендаль
Котики бесспорно

 Исхакову Алексею с благодарностью за То
 
А мы такие на серьезных щах
Калории считаем в овощах,
А по ночам заказываем пиццу.
Хрипит нам Лебединский про года,
Которые бегут. И ночь седа.
И звездным небом порознь не напиться.
Когда мешаем сны и алкоголь,
Наш Босх внутри – иного рода боль,
И пофигизм не равен эскапизму,
Где никакие власти не в чести.
Не выплеснуть, а значит донести
И рассмотреть сквозь радужную призму.
Эй, менестрель рифмованных полей,
Ты не наглей – всем поровну налей,
Хорош болтать и разводить топорно!
Захлопнутся девятые врата.
Согреют мир любовь и красота.
И котики...
И котики бесспорно.

Концовка неожиданна и замечательна. Очень славно по уровню.


12. Лана Юрина   
Чёртовы хроники

Тихих столетий за вечность – наперечёт,
рай под замком! – возмущается старый чёрт,
гневно копытом стуча по небесной двери.
Как же безумцы, готовые умирать?!
Всех посчитать, поделить, занести в тетрадь –
на слово в этих вопросах никто не верит.

Люди как люди – воистину дураки.
Если бы знали, что созданы вопреки,
не расплодились бы так – Сатане на откуп.
Нынче опять суетятся о том, о сём…
Чёрное небо заполнено вороньём.
Время раскладывать хлеб на стаканы с водкой.

Время гадать на кипящей святой воде –
сколько из них не удержатся во Христе?
Сколько – ни в рай и ни в ад – постоят в сторонке?
Только задумано так, что итог один:
прячься, не прячься от смерти среди руин –
всем заготовлены свежие похоронки.

Громко кричат по привычке, что с ними Бог.
(В кои-то веки – вот взял бы да уберёг!
Но не торопится что-то Отец небесный.)

Люди как люди… Готовые убивать.

Морщится чёрт и заносит в свою тетрадь:
Век двадцать первый.
В аду не хватает места.

В стихах есть то, что остро ощущается. Интересно читать, это главное.


13. Елена Севрюгина
Быт переходит в инобытие

быт переходит в инобытие
ты знак даёшь из памяти моей;
биением часов шуршаньем мыши
и в час когда стирается бельё
и кухонное царствие моё
шумит то даже в нём тебя я слышу
в своём мирке мечтаю о другом
так проще примириться с утюгом
с горой посуды ржавчиной и пылью
и скоро жирных пятен острова
прошепчут мне сакральные слова
пока размеренные капли не забыли
отстукивать твой ритм твой шаг... весна
на улице... как лесенка лесна
как пена пенится и кружево кружится
и клонит в тихий сон случайный чай
и в мире невозможно заскучать
когда он сам на музыку ложится
ну а пока зовут издалека
то чайник то гладильная доска
то из-под крана тусклая река...
то пены голубые облака
то кара-кумы сахара-песка
и жизнь легка
и вечером легка
на утомленном лбу моем рука
твоя рука...

Хороший, понятный язык. Тонкая, приятная лирика.


14. Вероника Трунова
Ама

С тех пор, как мама привела меня впервые к амагойя,
я столько раз ныряла в глубину холодных вод,
что давно со счёта сбилась.
Теперь, подобно раковине 'ушка, лицо моё разрезали морщины,
а волосы под тэнугуи хоть не прячь: редка коса седая.

Десятый разменяв десяток, сейчас едва на шесть ныряю хиро*,
и скоро
наступит день, когда я тегане* оставлю дома.

Штормит. Стою на берегу.
Докуда моего хватает взгляда,
изрезана поверхность океана морщинами.
И волны с'еды, как одна,  и тучи, что над ними, с' еды.

Выходит, зеркала не надо мне —
достаточно на берег выйти в непогоду, чтобы лицо своё увидеть.
Выходит, я давно уже с тобой неразделима, море.

-----
* Хиро – японская единица измерения длинны,
1 хиро = 181.8 сантиметров
* тегане — острый лопатообразный инструмент,
которым морское ушко отсоединяют от камней

Сильные стихи, подкупающие мастерством изложения и яркой образностью.


15. Рут Ивас   
там, где

мне кажется, что мир ужасней, чем кажется
и мерещится, тогда рисую воздухом крестик,
чтобы не попасться на краже,
когда всё, что было и есть в саже...

это если быть до конца отчаянно-честным.

иногда, мне видится, что мир светлее видимого,
укрытого облаком, чаще тучами с горизонтом.
солнце, конечно, греет, но больше прикидывается.
тогда хватаю разноцветный зонт,
беру погоду по-детски на понт
и гуляю в сапогах резиновых.

бывает, что беру и скидываю их!

... босиком, босиком... в даль и ещё дальше,
туда где жизнь кипит в муравейниках!
туда, где сказочно и заповедны чащи,
а вдруг там муравьи и мёд слаще?!
может там живут скоморохи, плясуны, а жалейки
зазывают коровок на пастбище новое или домой.

в этот момент из-под ног летят не брызги, а слёзы,
хотя непонятно, зачем слёзы, если зов родной
и воздух наполнен счастьем и не палёным,
а привкус гари, это пятки шипят в лужах!

вот и бегу, бегу, бегу,
сломя голову,
туда, где я по-настоящему нужен...

Увлекательные стихи. Вместе с автором бежишь и ощущаешь то место, где нужен.


16. Сандра Ово   
Амен

Мотыльки над огнем роятся,
плотное чёрное кружево,
под мантильей госпожа или дуэнья.
Освященная вода на кончиках пальцев.
Не упасть бы, голова кружится:
– От мрака к свету, от зла к добру,
от ненависти к миру, от греха к раскаянию...
Тени густеют, небо стремительно хмурится.
Альгвазил, обняв алебарду, под раскидистым вязом, Olmo del Milagro, жуёт натертую чесноком булку.
Узкая,  устремленная ввысь улица,
не улица, – не разойтись, – каменистый
проулок, - передергивается от разболтанного
стука колёс по булыжникам: зеленщик,
жалея осла, не спешит, что ему до тщеты потерявшего терпение ближнего?!
Тучи сбиваются в плотные комья, выпуская
на волю непроглядную тьму.
Подхвачена ветром, она шуршит диким плющем,
шарахается от стены к стене, как полоумная кошка, обрывает плоды, ещё и ещё.
Несъедобные, горькие мандарины и виноград –
никому не нужная ноша! Возмущенный осел,
задрав голову, истошно кричит, дёргает
изо всех сил и вытягивает тележку на площадь.
Напротив церкви  Iglesia de la Caridad
гостиница – пара медных монет пышногрудой
хозяйке. Пряча мзду за корсет, та кивает: "Наверх!"
... письменный стол дубовый, тяжёлый,
бронзовая голова быка - чернильница,
остро заточенное перо, стопка  бумаги...
Откинув мантилью, отхлебнула воды из фляги,
вытерла губы, как простолюдинка, тыльной
стороной ладони, наклонилась к спящему
за столом человеку – впалые щёки, профиль
чеканный, как на полотнах Эль Греко, –
прошептала то ли молитву, то ли признание.
И назад той же дорогой – церковь,  Olmo del Milagro, альгвазил, на плече алебарда, флегматичный осел, мандарины и виноград на ветвях и в тележке...
Гроза, наконец-то, смогла разродиться – Ильескас, Ла-Манча, понемногу обретая контрастность звуков и ароматов, проявился как сложносюжетная фреска  на фоне возрожденного неба, где начало – молитва и завершение – тоже молитва:
– От мрака к свету, от зла к добру,
от ненависти к миру, от греха к раскаянию.
Амен.

Индивидуальный голос. Необычно, ярко и печально.


17. Змей Горыныч 3
Голубянки

В центре снег некрасив и черен,
В неприкаянном парке лёд.
Зацветающий май не вскоре
К отогретым лугам прильнет.
 
И она для себя без звука
Повторяет нехитрый план:
Если будешь дышать, подруга,
То надышишь чуть-чуть тепла.
 
Ничего, потихоньку дышит,
Заставляя себя и злясь.
Без тепла ни за что не выжить,
Если бабочкой родилась.
 
Думай, бабочка, о высоком,
А не можешь - лежи без сил...
Неудачно покинут кокон -
Не расправились жилки крыл.
 
Сестры - бабочки-голубянки
Ткут небесную круговерть:
"Не сиди, как личинка в банке.
Мы поможем тебе лететь".
 
Взяли шелка у шелкопряда,
Обвязали себя, зовут:
"Ты за нитки хватайся, ладно?
И отправимся в синеву.
 
Сгинут скаты больничной крыши,
И мороз не коснется впредь,
Потому что ты рядом дышишь,
Чтобы крылышки нам согреть";.
 
Только платье под цвет барвинка,
Только самый короткий шаг...
Ухватиться за шелковинки
И лететь... И дышать, дышать...

Стихотворение, написанное понятным языком, создаёт атмосферу сопричастности.


18. Сергей Пагын
Эту пчелу нам уже не спасти

Эту пчелу нам уже не спасти -
хоть подержи её в тёплой горсти,
хоть подыши на неё…
Так утомилась, что еле ползёт,
с жалом бессильным меж листьев несёт
стылое сердце своё.

Есть ли у пчёл ослепительный рай,
в липах цветущих, в подсолнухах край,
где не кончается лето?

Чистая радость – нектар да пыльца,
и вознесённые руки отца,
рамку держащие света.

Замечательно сотворённые: пчела и философское тихотворение.


19. Петра Калугина
Застыли башенные краны

Застыли башенные краны —
Жирафы и немного цапли,
Выходит окнами на стройку,
Как на сафари, летний вечер.

Дымится кофе, даль туманна,
По всем лакунам ойкумены
Разлиты лужицы заката,
Запечатлеть который нечем —

Айфон здесь явно не потянет,
Здесь нужен гений Левитана,
А всё, чем я располагаю —
Бессонный опыт левитаций,

Наивный навык воспарений
Над миром, городом и телом,
В лиловом небе растворений
Воздушным змеем улетелым,

Прыжков по крышам яви-нави,
Как по грибным покатым шляпам.
Смотри-ка, что там за домами
Бредёт изысканным Вотсапом?

Чья это выя серебрится,
Тесня заоблачные арки?
А мне знакомы эти лица,
Точнее, эти аватарки.

Здесь, наверху, так много ветра!
И кто-то пишет: «Всё ли в силе?»
И ждет, когда ему на это
Ответят, или…

Интересно. И, на самом деле, не важно, ответят или нет. Сам процесс захватывает.


20. Шинхис
Небесные киты
 
  И когда город спит, положив на лапы большую голову, и по улицам бродит толпа молчаливых снов, он выходит на крышу (термос с горячим кофе, куртка с поднятым воротом, теплый шарф) и ждет небесных китов.

            Они приплывают - не каждую ночь, но все же довольно часто, особенно в ноябре. Он смотрит (пробегает мороз по коже) - киты идут над городом, не тревожа его покой, за ними приходит снег.

            И город вдруг становится белым-белым, похожим на старинный дагерротип, волной огромной медленно катит время, а город спит, а может, он в них не верит, не знает, что над городом синий кит плывет, и, не касаясь антенн и шпилей, уходит дальше, дальше - за горизонт...

            Он шепчет: Как же здорово, вы приплыли! Бока китов - в серебряной звездной пыли, а воздух вдруг - озон и морская соль, и где-то еле слышно - раскаты грома, и небо - неохватно и беспредельно. Киты идут, проходят над самым домом (ложатся тени синим крылом на стены).

            А дальше - утро: чище, новей, просторней, и влажный воздух (йодистый колкий привкус). И он уносит море с собою - помнить.

            Спускаясь, по перилам ведет ладонью. Идет, и следом медленно тают искры...

Киты получились колоритные и добрые. Пусть во все города заплывают такие киты.


21. Марина Чиркова
дерево и река

речь это дерево и река,
речитатив "бормочи пока",
речь это чёт и нечет,
м(учит), а хочет - лечит.

выпей воды раскалённым ртом:
где облетишь, поплывёшь листом,
лодочкой для кузнечика.
мимо чего? прилечь и -
над глухотой или надо прочь,
речь неразборчива (дочь и ночь),
очередь к водопою.
жди, чем тебя укроют.
речь недоверчива из теней,
дупел, пр(орех) и очей огней,
чей этот чёртов хищник?
чай, не тебя ли ищет?

речь это корень чужих чудес,
долго молчи (бесконечный лес),
ключ потеряй навечно
и возвращайся - речью...

Хорошие стихи в оригинальном стиле. Звукозапись понравилась.


22. Татьяна Комиссарова
Жито

Половина июля. Бокасты, недвижны
Облака над рекой, где мы жили давно.
Всё исполнено прочной значительной жизнью,
как в советском кино.

Не забыто, не умерло, не пережито.
Всё останется так же - со мной или без.
Сыплет бог на сограждан янтарное жито
С голубиных небес.

Прочитал с интересом. Прекрасная работа над словом.


23. Ольга Домрачева
горностай
 
1.

отболели на небе царапины птичьих стай.
но живучий, как голод осени, горностай.
с каждым днём все шустрее да злее
за тобой он идёт по следу -
скудный выбор, прячься ли убегай.

2.

белый пре-красен, нежен, да тонок свет.
вишня горела, сейчас же ее скелет
за окном телесами снежными обрастает.
лающий ветер. свежий крадется след -
через поребрик времени  - горностая.

3.

так:
на ладонях царапины птичьих стай
выгорают, сужаясь со всех сторон.
зависает в воздухе горностай –
ветер потерь - исконное обретай,
через туманность слов, немоту имён.

Стихи осмысленны и гармоничны, потому запоминаются и звучат.


24. Танита Раш
Горевать не будем

Горевать не будем по выцветшим усам чёрного кота. Скажем ему "мяу". Дёрнем за хвост уходящий мурлык, опрокинем молочную смесь, что когда-то была нашей жизнью, и пошлём всех на... деревню к матросскому дедушке.
 
Минута до конца жизни.
 
Время пошло ровно в двенадцать.
Если бы знать, что завтра проснётся никогда...
Тогда бы в отпуск! К бермудам и стрингам, где ваниль дорам и хрустящих печенек.
Чтобы слушать кузнечиков под солнечный трёп травы и ветра.
И целоваться, целоваться...
До умопомрачения
Новолунно полуночного.
До обморока бессонного.
До беспрощания всепрощаний,
Чтобы потом пить чай горячего утра.
Смотреть, как нехотя просыпается взъерошенное солнце. Такое родное...

Мы забудем его, когда родимся на новой планете и бестелесные будем летать, проникая ртутно друг в друга.
Не будет ни чёрного кота, ни милых глупостей: ты любишь? мы вспомним?.. встретимся?..
И горевать не будем по выцветшим усам чёрного...
Никогда.

Стихи как защита от боли. Глубокие и  ощущаемые образы.


25. Лена Ступак
зимнее

Сочность переспелой жёлтой груши,
яблока ржавеющий ломоть
сложены, и в зеркале старушка
смотрит на  слагаемого плоть...

...модное жаккардовое платье,
с премии подаренное батей
к празднику весны «8 Марта!»,
сношено давно... что характерно,
помнит, как ходил к ней Васька (первый),
уведённый Бариновой (стервой...
курвой...), как искали всем подъездом
Ванечку, – Алёшка (вот же бездарь!)
в шкаф того закрыл при переезде
и ушёл с ключом... тогда на Святки
холодно, со светом неполадки...
вооот... ну а потом купили «Вятку» -
легче стало... оттепель... застой и...
ордер получили в новостройке...
справили костюм Вадиму ( тройку!)
… здесь пробел... и память изменила
с кем, когда... не помнит даже имя,
сколько лет не знает... зимы... зимы...

Приятные, живые стихи, наполненные душевным теплом.


26. Олег Паршев
Часы на башне

В ночи часы на башне пробили сорок раз.
- Я слышал тридцать восемь! - воскликнул Мардиграс.
- Да нет же, ровно сорок, ведь звон гремел, как гром, -
ответил очень важно отважный Тилибом.
- А может, просто восемь?
А может, это осень?! –
вскричала тут мисс Прозит
и выбежала вон.

А Мардиграс остался.
И Тилибом остался.
Они достали трубки, кларнет и патефон.
И эль они открыли. И бренди. И вина.
И шахматы, и шашки.
И чай разлили в чашки.
А славная мисс Прозит
металась в снах и грёзах
по улицам одна.

Потом, завидев почту,
она сказала: «Вот что…
Пожалуй, телеграмму
отправлю им сейчас».
И тут же написала,
что «в жизни очень мало
того, что нужно даме.
Вины не ощущайте.
О, Тилибом, прощайте!
Прощайте, Мардиграс!».

- Мой друг, она пропала! -
вдвоём они вскричали.
- И бродит одиноко, без шляпки и сапог!
- Она была на почте…
- Но где искать нам ночью?
- Спасём её – и точка!
И скинули шлафроки, и вышли за порог.

Ах, милая мисс Прозит, ну, право, где вас носит? -
Пыхтели джентльмены,
во мраке по колено,
и был их путь неведом,
а мгла темным-темна.
Она же без печали
стремилася к причалу,
чтоб всё начать сначала –
прекрасная и вольна.

В душе метался пламень –
быстрее, лишь куда бы!
И выбежала в гавань –
где океанский флот.
А там спросила прямо:
- Куда?
- В Иокагаму.
И взобралась по трапу
тотчас на пароход.

И вот она в Бангкоке, а вот – на Ориноко,
а позже на Клондайке, а после в Шангриле.
В пропавшем Эльдорадо разыскивала клады,
катила в таратайке, неслась на корабле.
Плыла по водам Нила, прошлась по Пикадилли,
не ведая пристанищ, не каясь во грехах.
Взошла на Фудзияму, искала тропы к храму,
и даже вышла замуж однажды впопыхах.

И тут… за чашкой мате она сказала: «Хватит!».
И в дирижабль села, а там уже – и дом.
Войти бы ей скорее, но постучать не смела.
Но здесь открыл ей двери отважный Тилибом.

- Ах, чудная мисс Прозит,
мы пояснить попросим,
ну, где ж вы пропадали до самого утра?
И сальца ей подали,
и рыбки, и колбаски,
и было всё – как в сказке,
ну, прямо, как вчера!

Была мисс Прозит кошкой.
И ела понемножку.
Мурчала потихоньку, не открывая глаз.
Жизнь становилась краше,
но тут часы на башне…
Опять часы на башне?
Да-да, часы на башне
пробили сорок раз.

Интересная сказка. Читаешь и улыбаешься улыбкой всем известного кота).


27. Александра Инина
По трещине

По трещине в камне течет время
По трещине в потолке течет время
Все длиннее и глубже линия сердца
Все полноводнее

Возможно время и оставляет эти трещины. Спасибо, что заставили задуматься.


28. Михаил Просперо
Скрябин, как женщина детям, быть может

Я умер бы без своей второй души, сестры моей души, моей половины.
Она опять мне шепчет "пиши", даёт мне карандаши, неточеные, невинные.

А дождь не вода и не ерунда, дождь - слёзы декабрьского бога.
И из никогда иду в навсегда по мокрой дороге Ван Гога.

А тишина так громко слышна, так тяжко дышит там дерево.
Сестра нежна, любовью грешна, молится так неуверенно,

А ей молиться, как мне дышать, уткнуться в холодные астры.
Не пишется, не могу продолжать, а ты так коротко: "Здравствуй!"

И снова легко, как бежать босиком, как камню стать Галатеей.
Так Скрябин ритм ощущал виском, когда писал Прометея.

Так плёл из гамм свои споры богам, так был подмастерьем титану!
...нет, в дом композиторов по четвергам я больше ходить не стану.

Там старый рояль возжигает печаль на грешном огне нездешнем.
Зачем неземной эта снежная даль? Сумасшедших вибраций нежность?

На этом свете, в этой судьбе, никто не ответит, не должен.
Господь себя отдаёт тебе, как женщина детям, быть может.


"Больше всего на свете я любил музыку, больше всех в ней - Скрябина. Музыкально лепетать я стал незадолго до первого с ним знакомства."/Пастернак

Искренне и естественно. Хорошая подача мысли.


29. Ольга Бесснежная
Глупая птица

Хор сквозняков, надрываясь, поёт фальшиво,
и задыхается квёлый огонь в печи.
Глупая птица покоя давно лишилась,
сомкнутым клювом в глухое окно стучит.

Каменный дом вместо клетки – полёт нормальный,
жить бы спокойно, но ей подавай чудес:
птица мечтает о том, чтобы с неба манна
сыпалась в блюдца с каймой голубой и без.

А за стеклом нескончаемо вьюжит, кружит,
белые хлопья стремятся позёмке вслед.
Глупое сердце настырно зовёт наружу,
будто не знает, как холоден звёздный свет.

Вдребезги стёкла – пора бестолковой птице
освободиться, пронзительным ветром стать,
и полететь, чтобы строки смогли родиться,
как заклинание, считанное с листа.

С каждой попыткой сложнее в себя поверить:
то ли забылось, то ли слова не те…
В доме пустынно, и только седые перья,
и подоконник в царапинах от когтей.

Близкие и созвучные стихи. Выразительные и пластичные строки.


30. Эмкей
Оригами

Двенадцать дня – из Петропавловки стреляет пушка.
Приникли к стенам и дверям,  готовы слушать.
Табу совсем не про тебя  – "да пусть, не жалко":
шаббат, хоть чем-то занята должна быть коммуналка!
А я, растерянный, пытаюсь не мешаться под ногами,
в дурацких трениках с лампасами.
А ты... а ты нагая.
При свете дня ещё непритязательнее обстановка.
Мне очень хочется тебя обнять, но так неловко.
Не только мне – большое зеркало в углу глядит угрюмо
на колченогий стул, что служит вешалкой костюму.
Вчерашнее шампанское опору отыскать не помогает –
смеюсь над шутками своими же.
А ты... а ты нагая.
Сумела все же убедить, что так, во все глаза, глазеть негоже.
Гуляет солнце по моей  небритой роже –
нетерпеливо жду, когда позволишь повернуться, –
двор  дышит терпкой парфюмерией оранжевых настурций,
гудит сосед – пузатый шмель, хранитель идеальной клумбы...
Я возвращаюсь медленно к тебе – встречаешь поцелуем в губы,
взмывают волнами и с шумом ниспадают шторы.
Все будет хорошо, на глубине меня не обнаружат штормы!
Коралловые блики легче легкого, подобны кружевному оригами,
в ладонь случайно залетевшему.
А ты...а ты нагая...

Прекрасные стихи. Рефрен, хоть и неоригинален, но ярок и осязаем).


Шорт

3. Игорь Горохов
Баранкин

8. Наталья Возжаева
Седьмое)

9. Сенька Аргентинец
иероглиф кукушка

14. Вероника Трунова
Ама

17. Змей Горыныч 3
Голубянки

18. Сергей Пагын
Эту пчелу нам уже не спасти

20. Шинхис
Небесные киты

23. Ольга Домрачева
горностай

24. Танита Раш
Горевать не будем

30. Эмкей
Оригами

О нашем эксперте

Дмитрий Шунин

Родился и живет в городе Богородске Нижегородской области. Имеет высшее экономическое образование, предприниматель. Публиковался в литературных журналах и альманахах: «Север», «Глаголъ», «Окна», «Тропы», «45-я параллель», «Зарубежные задворки». Призёр Грушинского Интернет-конкурса, призёр Фестиваля «Всемирный день поэзии», победитель литературного конкурса «Созвездие Духовности», лауреат Кубка Мира по русской поэзии, лауреат поэтического конкурса «45-й калибр».