Персей

                «ПЕРСЕЙ».                – 1 -
                (Сказка для взрослых по мотивам легенд)               

                I.
                А  вот и  я, простите, здрасте!
                Лихие  обещаю  страсти
                В  шутливой  сказке  показать
                И  тем  не  что-то  доказать,
                А  лишь  такие  вспомнить  были,
                О  чём, быть  может, вы  забыли,
                Но  что  и  вспомнить  не  грешно
                Коль  нынче  выглядит  смешно.
                Нет, хохотать  над  тем, что  свято,
                И  я  не  думаю, ребята.
                Но  юмор  может  послужить,
                Приятней  с  ним  на  свете  жить.
                А вы  удобнее  садитесь
                И  позитивом  зарядитесь.
                Над  вымыслом, как  говорил  поэт
                Не  так  давно  ушедших  лет,
                Слезой  участья  обольёмся
                И  добродушно  улыбнёмся.
                А  я  начну  без  лишних  слов
                Слагать  свой  сказочный  улов.

                II.

                Давно  когда-то  в  годы  Оны
                Народом  правили  законы
                Богов  Олимпа  той  земли,
                Где  люди  мирно  жизнь  вели.
                И  вот, как  помнится  мне, в  среду
                Как  раз  к  полдневному  обеду
                К  царьку  оракул  заглянул
                И  огорчать  не  преминул,
                Сказав, что  внук, когда  родится,
                В  убийцу  деда  превратится.

                - 2 -

                --«Постой, оракул, мы  же  дрУжим!
                Кому  такой  вердикт – то  нужен?
                Ещё  в  головке – то  пошарь,
                Ведь  я  не  кто-нибудь, а  царь!
                Неужто  нет  там  предсказаний
                Без  этих  страшных  наказаний?»
                -- «Уж  ты  прости  меня  на  том,
                Но  не  могу  я  быть  шутом.
                Виденье  Боги  мне  спустили,
                А  то  б  и  дальше  тихо  жили».
                Тут  царь  АргОса  впал  в  столбняк:
                -- «Ну  что  же  не везёт – то  так!
                Полсотни  дочек, помню, было,
                Подземье  всех  их  поглотило.
                Теперь  бедняжки  все  в  аду
                На  гибель  им, мне – на  беду.
                Одна  всего – то  и  осталась,
                И  та  к  судьбе  моей  подкралась».
                Тут  стоит  мне  его  прервать,
                Чтоб  кое – что  обосновать.
                Семейка  тА  ещё  попалась, 
                Раз  в  мифологии  осталась.
                А  дело  с  ними  было  так:
                Соседний  царственный  чудак
                К  царю  АргОса  выслал  свАтов
                Без  должных, так  сказать, откатов,
                Решив  женить  и  поскорей
                Своих  полсотни  сыновей
                На  дочках  старого  Даная,
                О  том, как  водится, не  зная,
                Что  царь  терпеть  его  не  мог,
                К  тому  ж  был  привередлив, строг.
                Не  нравились  ему  мальчишки
                И  их  беспутные  делишки.
                Ну, словом, вышел  тут  конфуз:
                СватАм  Данай  подал  арбуз,

                - 3 -

                Что, как  и  нынче, означало:
                «Разбогатейте, мол, сначала,
                Ступайте, вы  не  ко  двору,
                Нето  я  стражу  заору».
                А  чтобы  всё  не  повторилось,
                Семейство  тайно  поселилось
                В  другом  селеньи  островка,
                Где  их  никто  не  знал  пока.
                И  долго  там  бы  так  скрывались,
                Да  только  братья  не  сдавались.
                Они  вошли  в  такую  смелость,
                Уж  так  жениться  захотелось,
                Что  дев  и  там  они  нашли
                И  снова  свататься  пришли.
                Увидев  эдакий  напор,
                А  царь – то  был  в  решеньях  скор,
                Созвал  он  всю  полсотню  дочек,
                И  им  без  долгих  проволочек
                Сумел  он  тайно  приказать,
                Как  только  парни  лягут  спать,
                Убить  кинжалом  женихов
                Ещё  до  первых  петухов.
                И  все  послушные  сестрицы
                С  бездушной  яростью  тигрицы
                Вонзили  спрятанный  кинжал
                В  того, кто  так  их  обожал.
                Одна  ослушалась  отца
                И  не  убила  молодца.
                Её-то  Боги  и  простили,
                А  всех  злодеек  поместили
                В  глубоком  тАртаре, в  аду,
                Избыть  свершённую  беду.
                Назначена  им  всем  послУга,
                Сменяя  в  вечности  друг  друга,
                Бездонну  бочку  наполнять,
                Да  на  судьбину  не  пенять.

                - 4 -
               
                Вот  так  семейка  та  распалась,
                Одна  Даная  в  ней  осталась,
                И  та, прекрасная  с  лица,
                Угрозой  стала  для  отца.
                А  бочка  глупых  данаИд
                И  до  сих  пор  в  аду  стоит.
                С  ней  вечно  им  там  кувыркаться,
                Налить  бездонную  стараться.
                Ведь  бочку  ту  без  дна  налить,
                Что  воду  из  огня  добыть.
                Да  им  ещё  и  повезло!
                Не  может  быть  прощённым  зло.
                Оставим  их  на  дне  тартАра
                В  прихожей  адского  пожара.
                Там  рядом, помнится, но  вбок
                Сизиф  отматывает  срок.
                Но  всю  экскурсию  по  аду
                Я  позже  дам  вам, если  надо.
                Вернёмся  поскорей  в  Аргос,
                Там  нерешённый  ждёт  вопрос.
                Мы здесь  немного  заболтались,
                А  там  два  кОреша  остались.
                На  одного  напал  столбняк,
                Другой  не  царь, значит, бедняк.
                Да  и  легко  понять  детину:
                Весь  век  на  дочек  гнул  он  спину,
                Теперь  осталася  одна,
                И в  той  беда  уже  видна.
                Полез  аргосский  царь  в  затылок,
                А  он  ведь  был  суров  и  пылок,
                Загривок  малость  почесал
                И  так  оракулу  сказал:
                --«Запру ка  я  девицу  в  башню,
                Дабы  пресечь  любую  шАшню.
                Ну,  кто  к  ней  сдюжится  попасть?
                Её  и  не  коснётся  страсть!

                - 5 -

                И  мне  на  старости  спокойней,
                Опять  же  выглядит  пристойней».
                Оракул  хитро  промолчал,
                И  не  такое  он  встречал.
                А  царь  ту  башенку  из  меди,
                Как  позже  выдали  соседи,
                В  два  счёта  рядом  разместил
                И  деву  в  башню  поместил.
                Одна  в  светёлке  дни  и  ночи
                Грустит  Даная, нет  уж  мочи,
                Вздыхает  тяжко, чуть  не  плача.
                И  вот  какая  вдруг  удача:
                Судьба  без  ведома  отца
                СпровОрила  ей  молодца:
                Верховный  Бог, ну  Зевс, конечно,
                Смотрел  окрест  с  горы  беспечно,
                И  зрит  блистающий  чертог
                (Ведь  он  сквозь  стены  видеть  мог),
                А  в  нём  девица. Что  за  диво!
                Тонка, стройна. Ну, страх  красива!
                --« Да  как  же  я  её  не  знал?
                Куда  смотрел  мой  персонал».
                А  Зевс – он  тот  ещё  повеса –
                Не  знал  к  ней  раньше  интереса.
                И  вдруг  такое  для  затравки.
                --«Не  пощипать  ли  там  нам  травки?»-
                Воскликнул  Зевс  и  захотел
                Проникнуть  в  тайный  тот  предел.
                И  что  ему  вся  честь  девичья?
                Любые  мог  принять  обличья.
                И  вот  под  утро, в  ранний  час,
                Ещё  светильник  не  погас,
                А  он  сквозь  щёлочку  на  крыше,
               
                Так  тихо  могут  только  мыши ,
                Пролился  к  ней  златым  дождём,
               

                - 6 -

А  мы  здесь  малость  подождём.
Сказать  по  правде, в  душной  ночке
Не  спят  красавицы  в  сорочке.
И  я, наверно, всё  бы  снял,
Когда  бы  в  башне  ночевал.
Даная  тоже  разметалась
И  обнажённой  оставалась.
Там  вид  такой  был! Боже  мой!
Да  тут  с  ума  сойдёт  любой.
Рембрандт, замечу  между  делом,
Прекрасно  сладил  с  этим  телом,
Когда  сюжет  облюбовал
И  плоть  Данаи  рисовал.
Но  тут  такое, слышь, настало,
Что  отвлекаться  не  пристало.
Златые  капли  там  и  тут
По  мраморной  груди  текут,
Сливаясь  в  нежную  прохладу
И долгожданную  усладу
Неся  в  интимные  места,
Ласкаясь  в  жаркие  уста.
Да  так  проказник  пристрелялся,
Что  там, где  надо, оказался.
Вот  так, не  помню  уж  числа,
Младая  дева  понесла.
А  Зевс  в  объятьях  насладился
И  так  же  быстро  удалился.
Как  только  всё  проведал  царь,
Аргоса  грозный  государь,
Он  так  на  дочку  рассердился,
Что  долго  к  службе  не  годился.
А  в  это  время, как  назло,
Опять  царю  не  повезло.
Внучок  родился  беспорочный,
Хоть  и  смышлёный, но  досрочный.


                - 7 -

Совсем  дедуля  духом  пал:
«Ведь  лишь  пока  мальчонка  мал,
А  если  вырастит  детина?
Совсем  иная  ждёт  картина.
А  ну  как  деду  в  наказанье
Исполнится  то  предсказанье?»
И, вспомнив  ту  плохую  весть,
Решил, что  путь  к  спасенью  есть:
«Лишь  надо  и  мальца, и  дочку
Упрятать  в  смоляную  бочку,
А  бочку  бросить  в  океан.
Не  зря  же  разум-то  мне  дан!»
И  гордый  собственным  решеньем,
Не  мучая  себя  сомненьем,
Он  бочку  в  море  опустил,
И  сам  себе  грехи  простил.

           III.

«Как  по  морю – океану»…
Дальше  я  писать  не  стану.
Все  те, кто  Пушкина  читал,
Размер  и  стиль  его  узнал.
А  я  слегка  ускорю  время,
Дабы  уменьшить  в  бочке  бремя.
Пока  носил  их  ураган
По  бурным волнам, мальчуган
Настолько  вырос  в  крепком  теле,
Ну, как  Геракл, на  самом  деле.
А  как  их  в  бочке  поместить,
Теперь  уж  некого  спросить.
Когда ж их  к  берегу  прибило
Даная  юношу  спросила:
--«А  как  нам  выбраться  на  свет?
У  нас  и  ломика-то  нет».


                - 8 -
 --«А  я  плечо-то  поднатужу,
Упрусь  в  бока, глядишь, и  сдюжу»,-
Сказал  и  вышиб  в  бочке  дно.
Глядят – селение  видно.
«Спаслись, нам  повезло, Персей!
Идём  в  селенье  поскорей»,-
Так  сына  назвала  Даная,
Недолго  имя  выбирая.
С  тех  пор  известен  всем  Персей,
И  нам  нельзя  перечить  ей.
 Я, правда, часто  отвлекаюсь,
И  не  впервой, наверно, каюсь,
Но  как  же  можно  не  назвать,
Кого  героем  станем  звать?
Ведь  это  ж  присказка, не  сказка,
Уместна  в  ней  любая  краска,
Чтоб  хоть  чуть-чуть  передохнуть
И  с  новой  силой  дальше  в  путь.
А  что  до  главного  героя,
Иллюзий  никаких  не  строя,
Они  в  селение  пришли,
Радушный  стол  и  кров  нашли.
За  хлеб  и  соль  поклон  отвесив,
Все  за  и  против  трезво  взвесив,
Явились  с  просьбой  непростой
Принять  бездомных  на  постой
К  вождю  радушного  селенья,
Хотя  и  были  подозренья.
Уж  очень  глазом  он  ласкал,
Когда  Данаю  в  дом  впускал.
Лицо  и  косы  золотые,
И  стан, и  груди  наливные –
В  ней  всё  понравилось  ему,
И, кажется  мне, потому
Принять  в  селенье  согласился,
А  на  Персея  покосился:

                - 9 -

«Могуч, не  по  годам  силён,
Но  хитростью  не  наделён.
Тщеславие  я  в  нём  уважу
И  без  труда  в  поход  спроважу,»-
Подумал  так  правитель  сей,
Ему  мешал  такой  Персей.
И  вот  какую  речь  заводит:
 --«Я  стар, мой  срок  земной  проходит,
А  нет  наследника  в  делах,
И  у  меня  за  царство  страх.
Уже  соседи  нарыхАлись
Пойти  войной и  насмехались,
Что  нет  защиты  у  меня.
И  я, судьбу  свою  кляня,
Готов  отдать  в  надёжны  руки,
Чтоб  не  терпеть  насмешек  муки,
Всё  царство  древнее  моё,
И  всё  бы  стало  тут  твоё.
Ведь  ты  силён  и  родом  знатен,
И  с  первых  дней  ты  мне  приятен,
Но  вот  сомненье  вижу  в  чём,
Ты  мог  бы  стать  моим  мечом,
Коль  убедить  меня  сумеешь,
Что  ты  любого  одолеешь.
Есть  подвиг  только  для  тебя.
Коль, матушку  свою  любя,
Доставишь  голову  ГоргОны,
Укрыв  лицо  её  в  попоны,
То  ты  прославишь  весь  свой  род
И  станет  за  тебя  народ.
Вот  если  ты  меня  уважишь,
И  силу  тем  свою  покажешь,
Тогда  спокоен  я  за  царство,
И  не  страшно  врагов  коварство.
А  я  Данаю  сберегу
И  всем  ей  в  жизни  помогу».

                - 10 -

Ведь  вон  откуда  подъезжает!
На  что  влиять, он  точно  знает.
Как  говорят  теперь  в  Одессе,
Но  не  в  печатной – в  устной  прессе:
«Я  б  подозрение  держал,
ИлИ  он  честно  всё  сказал».
Персей  же  слов  всех  не  измерил
И  похотливому  поверил.
Так  ведь  герой, не  дипломат,
И  опытом-то  не  богат.
«А  что  ж? – подумал  он, - не  худо
Мне  извести  лихое  чудо».
Не  стал  ни  дня  уж  больше  ждать,
Видать, боялся  опоздать.
Данае  в  пояс  поклонился
Котомку  взял  и  в  путь  пустился.
Но, видно, так  велел  им  Бог:
На  перепутьи  трёх  дорог
Гермес  с  Афиной  появились
И  рядом  с  ним  остановились
Своё  напутствие  сказать
И  путь  к  успеху  показать.
Свой  щит  дала  ему  Афина
(Уже  неплохо  для  почина),
Гермес  сандалии  отдал –
Персей  теперь  крылатым  стал.
Затем  Афина  объяснила,
В  чём  именно  ГоргОны  сила.
Всё  объяснили  по  уму,
Они  ведь  брат  с  сестрой  ему,
Поскольку  общим  был  папаша,
Но  это  уж  печаль  не  наша.
Кто  от  кого  родиться  мог,
Не  знал  тогда  и  старший  Бог.
Не  хилые  в  Персее связи!
Как  говориться, « сразу  в  князи».

                - 11 -

Там, брат, такой  ареопаг,
Что  все  друг  другу  сват  иль  враг.
Одна  другую  ненавидит,
И  всякий  каждого  обидит.
Но  я  тепло  к  ним  отношусь,
И  тем  особенно  горжусь,
Что  в  них  так  много  откровений
Для  романтичных  вдохновений.
От  римлян  или  греков  бог –
Неважно. Каюсь, я  не  строг.
Ведь  это  же  не  клуб  открытий,
А  вольный  пересказ  событий.
И  я  надеюсь, что  простят,
Коль  дальше  слушать  захотят.
А  дальше  так  там  было  дело.
Персей  одел  сандальки  смело,
Афина  меч  ему  дала,
Простились. Вот  и  все  дела.
Крылатых  пару  он  пришпорил,
Лишь  ветер  с  ним  в  полёте  спорил.
Гляди  себе  из-под  руки,
Как  коз  гоняют  пастухи,
Да  царства  заноси  на  ум.
И  никаких  там  грустных  дум.
А  вот  куда  лететь – не  ведал.
Лишь  то  он  у  сестры  проведал,
Что  где-то  на  краю  земли,
Куда  и  люди  не  дошли,
Горгоны  сёстры  обитают.
Вот  лишь  они  одни  и  знают
То  место, где  Медуза  есть.
Но  как  отнять  у  них  ту  весть?
Не  знаю, долго  ль  он  мотался,
Но  вот  и  край  уж  показался.
«Ну, слава  Богу! Где-то  здесь,
А  то  уже  вспотел  я  весь!»

                - 12 -
И  вот  он  стал  гонять  кругами,
Как  вдруг  за  тучными  лугами
В  скале  пещеру  он  узрел,
А  перед  ней  костёр  горел.
Две  дамы  старости  такой,
Что  им  хоть  завтра  на  покой,
Вокруг  костра  одни  сидели
И  в  дрёме  пОлудня  балдели.
Спустился  он  у  этих  скал,
Не  зря  так  долго  он  искал,
И  видит  двух  старух  крылатых,
Неряшливых, в  пыли, лохматых.
Всё  тело  чешуёй  горит,
На  крыльях  в  стразах  лазурит,
Пустые, страшные  глазницы,
А  вместо  рук  одни  клешнИцы,
В  крючок  согнулся  хищный  нос
И  змеи  вместо  их  волос.
Тут  жуть  такая  подступает,
Что  смелость  в  страхе  утопает.
А  старость  в  бабках, Боже  мой!
Старее  старости  самой.
Персей  в  себя  пришёл  не  сразу…
А  я, закончив  эту  фразу,
Опять  на  время  отвлекусь
И  в  юность  трёх  сестёр  вернусь.

             IV.

Когда-то  на  брегах  залива
Родилась  дева  столь  красива,
Что  в  мирном  беге  давних  дней
Никто  не  мог  сравниться  с  ней.
Её  Медузой  люди  звали,
И  две  сестры  с  ней  проживали.
В  ней  брови – лук, а  взгляд – стрела,
Стройна, приветлива, бела.

                - 13 -

Нептун  без  памяти  влюбился
И  долго  за  согласье  бился,
Желая  девой  завладеть.
Ну, сколько  без  жены  сидеть!
Гордячка  долго  упиралась
И  неприступной  оставалась,
Но  согласилась, наконец,
Пойти  с  Нептуном  под  венец,
Одно  условие  поставив
И  мысль  нептунскую  направив,
Чтоб  только  храм  Афины «снять».
 --«Давно  пора  уж  всем  понять,
Что  нет  меня  прекрасней  в свете,
И  ты, Нептун, за  храм  в  ответе.
С  Афиной  поторгуйся  сам,
А  я  венчаюсь  только  там!»
Узнав  всё, гордая  Афина,
Найдя  курьерского  дельфина,
К  Нептуну  в  царство  понеслась,
И  так  в  дороге  завелась,
Что  никого  не  пожалела
И  наказала, как  умела,
О  чём  нам  донесла  молва.
Медузе  же  за  те  слова
Наказ  дала  в  своём  ответе:
 --«Так  будь  страшнее  всех  на  свете»!
И  с  тем  в  Горгону  превратила,
Имелась  в  ней  такая  сила.
А  чтоб  весь  род  её  известь,
И  на  сестёр  наслала  месть.
Вот  так  родились  три  Горгоны.
В  олимпе  строгие  законы.
Так  ведь  легко  Афине  внять,
Нетрудно  женщину  понять.
Сама  красавицей  считалась,
И  чуть  не  первой  почиталась.

                - 14 -

Видать, в  любые, брат, года
За  гордость  платят  господа.
Ну, ладно. В  юности  их  были,
А  вот  самих  Горгон  забыли.
Вернёмся  поскорей  туда,
Где  с  каждым  может  быть  беда,
Коль  ловкостью  не  заручился
И  пред  Горгонами  случился.
Вернулись  мы  как  раз  в  тот  миг,
Когда  Персея  страх  настиг.
Но  он  недолго   заикался,
Оправившись, он  к  ним  подкрался.
И  тут  заметил, что  у  них
Лишь  глаз  единый  на  двоих.
А  следом  зуб  один  увидел.
Ну  как  же  Бог  их  так  обидел?!
У  них, знать, очередь  была:
Слепую  зрячая  вела.
Потом  красавицы  менялись
И  общим  зубом  харчевались.
«Так  вот,-- подумалось  Персею,--
Удачу  в  чём  я  поимею!
Мне  только  стоит  глаз  украсть,
Как  получу  над  ними  власть.
Пускай  красотки  заночуют,
А  то  уж  змеи  что-то  чуют,
Поднялись, начали  шипеть,
Тут  мне  бы  спрятаться  успеть».
Укрылся  за  скалой  до  срока,
И, не  смыкая , значит, ока,
Решил  до  ночи  подождать.
Суметь  бы  сон  свой  обуздать.
Ушёл  последний  луч  заката,
Но  для  Персея  рановато.
И  вот  спустилась  на  крылах
Густая  ночь, вселяя  страх.

                - 15 -

Исчезли  звуки  мирозданья.
Вдруг  непутёвые  созданья
Такой  включили  храп  во  сне,
Что  грустно  стало  тишине,
А  травы  заливного  луга
На  землю  пали  с  перепуга.
Вот  это  бабки  оттянулись!
Тут  даже  скалы  содрогнулись
И  хлынул  мелкий  камнепад.
Один  Персей  тому  был  рад.
Такой  ансамбль  из  двух  старушек
Не  разбудить  теперь  из  пушек.
А  змеи?  Тоже, знать, устали
И, как  котята, крепко  спали.
Персей  чуть  слышно  подошёл,
Где  глаз, где  зуб  впотьмах  нашёл,
Схватил  двумя  руками  сразу
И, не  замешкавшись, «дал  газу».
Нет, всё  прошло  без  дураков,
Схватил  своё  и  был  таков.
А  там  такое  вдруг  случилось:
Сознанье  бабок  помутилось,
Они  такой  подняли  гам,
Что  трудно  мне  представить  вам.
Клешнями  воздух  рассекают,
Друг  друга  в  чём-то  упрекают,
Все  змеи  дыбом  поднялись,
Проклятья  в  воздух  понеслись…
Недолго  так  побушевав
И  от  волнения  устав,
Решили  бабки  торговаться
И  без  победы  не  сдаваться.
 --«Ты  кто  такой, служивый, есть,
И  от  кого  принёс  нам  весть?
Тебя, касатик, нам  не  видно
И  это  очень  уж  обидно.

                - 16 -

Дай  глазом  на  тебя  взглянуть,
Не  дай  смертельным  сном  заснуть».
Хотелось  им  вора  обидеть,
Да  как  без  глаза-то  увидеть!
И  как  охальника  достать?
 --«Не  надо, девки, было  спать!»
 --« А  как  не  спать, скажи  на  милость?
Чай,  за  день  сердце  притомилось».
 --«Ну, хватит, девки, душу  трАвить,
Легко  события  исправить.
Скажите  только, где  найти
К  Медузе  краткие  пути.
А  я  набор  ваш  здесь  оставлю
И  вас  к  нему  легко  направлю».
 --«Служивый, ты  нам  сердце  ранишь,
А  ну  как  ты, подлец, обманешь?»
 --«Да  вот, красавицы, вам  крест!
Чтоб  не  сойти  мне  с  этих  мест!
Ну, что  вы! Я  вас умоляю.
Коварства  с  детства  я  не  знаю».
(ТакИ  он, кажется, с  Одессы,
Знакомые  в  нём  политесы).
И  тут  задумались  они,
Ведь  жалко  им  своей  родни.
Теперь  такие  ждут  их  муки,
Хоть  наложи  на  шею  руки.
Да  вот  какая  тут  беда:
Они  бессмертны  навсегда.
А  как  им  жить  теперь  без  зуба?
Тут  с  голоду, поди, дашь  дуба.
А  девки  эти, как  на  грех,
Любили  греческий  орех.
И  как  теперь  с  ним  обращаться?
Придётся, видно, распрощаться.
Прикинули  всё  так  и  сяк,
И  поняли, какой  пустяк

                - 17 -
Нежданный  вор  в  обмен  с  них  просит,
Ведь  головы  он  там  не  сносит.
Попался, - думают, - наглец,
И  согласились, наконец.
Подробный  путь  Персею  дали,
Привет  сестрице  передали,
И  стали  терпеливо  ждать,
Когда  воришка  передать
Их  зуб  и  глаз  в  ночи  сумеет,
«Ведь  он, злодей, не  разумеет,
Что  только  мы  получим  глаз,
Мы  с  ним  разделаемся  враз».
Но  парень  был  не «промах» тоже,
Ведь  был  он  сыном  Зевса   всё  же.
Он  хитростью  в  делах  владел
И  за  свой  куш  всегда  радел.
И  вот  какую  процедуру
Затеял, зная  их  натуру:
               
 --«Я  весь  набор  ваш  положу
На  пень, где  я  сейчас  сижу.
Тут  всё, поди, для  вас  знакомо,
Ведь  вы  же  не  в  гостях, а  дома.
Старайтесь  всё  найти  в  ночИ,
А  то  ведь  днём  склюют  грачи.
Да  не  вставайте, я  ж  вас  вижу,
Не  бойтесь, больше  не  обижу».
Нажав  педальку  сгоряча,
Он  дал  такого  стрекача
В  лихих  сандалиях  Гермеса,
Что  те  старушки  после  стресса
Никак  в  свой  толк  не  могут  взять,
Куда  девался  этот  тать.

              V.

А  он  с  высот  как  раз  в  то  время
Прекрасных  нимф  увидел  племя.

                - 18 -

 --«Пора  уж  мне  передохнуть,
Вон  к  нимфам  можно  заглянуть,» -
Решил  Персей  и  опустился
Туда, где  аромат  курился
С  душистых  маленьких  полей,
Где  нет  и  не  было  людей.
Кругом  цветы  благоухали
И  нимфы  мирно  отдыхали,
Плетя  задумчиво  венки
В  тенистых  рощах  у  реки.
Увидев  стройного  Персея,
Все  нимфы  страстью  пламенея,
Гурьбой  направились  к  нему,
Надеясь, судя  по  всему,
На  долгожданную  пирушку,
И  поспешили  на  опушку,
Где  скромно  ожидал  Персей
Во  всей, как  есть, красе  своей.
Его  цветами  украшали,
Долины  пеньем  оглашали,
Потешны  игры  завели
И  в  рощу  парня  увели.
Ах, что  за  прелесть  девы  эти!
Нет  слаще  ничего  на  свете!
Недаром  к  ним  явиться  мог
То  тот, то  этот  грозный  бог.
Сказать  вам  надо  по  секрету,
Что  местность  благостную  эту
Сам  Аид  часто  посещал
И  нимф  сластями  угощал
Пока  супруга  Прозерпина
Там, на  хозяйстве, гнула  спину.
Любил  он  Землю  посещать
И  злость  на  людях  вымещать.
Кого  до  смерти  защекочет,
Кому  несчастья  напророчит,

                - 19 -

Кого  к  болезням  подведёт,
А  то  и  просто  уведёт.
Но  люди  Аида  не  видят,
Его  заочно  ненавидят
За  то, что  невидимка – шлём
Всегда  присутствует  на  нём.
Когда  же  к  нимфам  он  являлся,
И  ласками  их  забавлялся,
Он  шлем  скрывающий  снимал
И  песни  их  душой  внимал.
И  вот  в  одно  из  посещений
В  пылу  забав  и  развлечений
Он  ету  шапочку  забыл.
Видать, немало  пригубил.
Но  не  жалел, что  так  случилось.
Как  только  шапка  износилась,
Другую  Аид  доставал
И  о  былой  не  горевал.
А  нимфы  шапку  сохранили,
Её  Персею  подарили
За  ту  божественную  ночь,
Где  смог  нужде  девиц  помочь.
Нет, я  там  не  был. Врать  не  стану,
Но  всё  случилось  без  обману.
Итак, Персей  передохнул,
Девицам  малость  подмогнУл,
Но  дело  всё  же  торопило
И  в  путь  настойчиво  манило.
 --«Дела, девчонки, тороплюсь,
Но, может, скоро  появлюсь».
Затем  последний  поцелуй
И…Но, Савраска! Не  балуй!
Так  нежно  он  с  туфлями  ладил
И, кажется, к  себе  привадил
За  долгий  и  совместный  путь.


                - 20 -

А  ведь  придётся  их  вернуть!
Но  это  же  совсем  не  скоро,
Пока  ж  они  несутся  споро
Над  бездной  океанских  вод.
Над  ними  лишь  небесный  свод
Да  звёзд  погасших силуэты.
Тут, вспомнив  двух  Горгон  советы,
Персей  слегка  притормозил
И  взгляд  свой  пристальный  вонзил
В  тот  мрачный  остров  недалёкий,
Что  в  бурных  водах  одинокий.
 --«По  всем  рассказам  двух  Горгон
Медузы  остров – точно  он.
Тут  надо  бы  принять  мне  меры,
Чтоб  не  попасть  под  взгляд  химеры.
Таков  сестры  моей  запрет
И лучшего  совета  нет»,--
Решил  Персей, с  небес  спускаясь,
Попасть  не  прямо  к  ней  стараясь.
А  я  возьму  на  душу  грех
И  расскажу  сейчас  для  всех,
На  что  Афина  указала,
Когда  Персея  провожала:
Медуза  зла  теперь  на  мир,
Ей  жизнь – мученье, а  не  пир.
Добром  вовек  непобедима,
Живёт  одна  и  нелюдима.
С  такой-то  красоты  слететь,
Своё  уродство  век  терпеть…
Да  тут  любая  бы  свихнулась
И на  полмира  замахнулась!
Но  в  злости  мало  силы  есть,
Нужна  была  Медузе  месть.
И  злость  свою  так  разогрела,
Что  в  камень  превратить  умела


                - 21 -

Любого, кто  посмел  взглянуть.
Таким  был  избран  ею  путь.
Тут  есть  над  чем  мозги  раскинуть,
А  то, пожалуй, можно  сгинуть.
На  этот  случай  в  тот  момент
Такой  удобный  аргумент
Афина  брату  предложила,
К  тому  и  щит  свой  одолжила:
В  глаза  Медузы  коль  смотреть,
То  можно  враз  окаменеть.
Тут  нужен  щит, притом  зеркальный,
Чтоб  взгляд  её  всегда  кинжальный
Лишился  в  отраженьи  сил
И  мощь  свою  не  доносил.
Персей  урок  сестры  усвоил,
Он  всё  к  победе  подготовил!
И  вот  спускается  теперь,
Готовый  к  бою, словно  зверь.
Бесшумно  в  чаще  опустился,
В  шлем – невидимку  облачился,
Взял  щит, сандалии  и  меч
И, скинув  облаченье  с  плеч,
Прокрался  к  логову  Медузы,
Не  чувствуя  ни  в  чём  обузы.
Медуза  в  этот  ранний  час
Распутывала  змей  как  раз.
Вдруг  змеи  чем-то  всполошились,
Зашевелились, распушились.
Медуза  сразу  замерла,
Вокруг  глазами  повела…
Да  как  увидишь  тут  беду,
Коль  нет  злодея  на  виду?
Персей  под  маской  оставался
И  всё  сильнее  волновался,
Смотря  на  отраженье  в  щит.


                - 22 -

Вдруг  что-то  как  заверещит!
Тут  у  меня-то  кровь  застыла
И  аж  под  ложечкой  заныло.
А  как, представьте-ка, ему?
Не  пожелаешь  никому.
Персей  мгновенно  обернулся
И  на  ворону  взгляд  наткнулся.
 --«Откуда  вдруг  тебя  припёрло?
Кончай  орать-то  во  всё  горло»!—
Подумал  сгоряча  Персей
И  погрозил  расправой  ей.
Затем  он, отойдя  от  шока,
И  подойдя  к  Медузе  сбока,
Уже  занёс  над  нею  меч,
Готовясь  голову  отсечь.
Как  вдруг  Медуза  оглянулась
И  так  на  юношу  метнулась,
Как  будто  видела  его
И  сжечь  готовилась  всего.
Но  меч  уже  успел  вонзиться,
А  голова  в  траву  скатиться
Пока  Персей  остолбенел
И  неотрывно  в  щит  смотрел.
И  тут  из  горла  страшной  дивы
Пегас  вдруг  вылетел  красивый
И  сразу  резво  полетел
К  Олимпу, в  свой  родной  предел.
Так  вот  Пегас  откуда  вышел!
Об  этом  раньше  я  не  слышал.
С  тех  пор  в  поэзии  Пегас
Помощник  всем, как  мне  сейчас.
Персей  же  всё  глазам  не  верил.
Он  столько  вёрст  сюда  отмерил,
И  вот  теперь  всему  венец,
Пришла  победа, наконец.


                - 23 -


А  взор  Медузы  злостью  пышет
И  голова, как  прежде, дышит.
Видать, вся  сила  в  голове,
Коль  верить  старенькой  молве.
В  Медузе  смертно  только  тело,
А  голову  не  раз  умело
Поздней  использовал  Персей.
Не  сразу  гасла  сила  в ней.
Итак, Персей, закончив  дело,
Ещё  в  сражеьи  был  всецело,
Но  постепенно  отходил,
А  там  и  сердце  остудил.
Снял  шапку. Богу  помолился.
Затем  к  Медузе  обратился:
 --«Тебе  осталось  столько  жить,
Сколь  долго  сможешь  мне  служить.
Умерь  свой  нрав  теперь, подруга,
Раз  мы  зависим  друг  от  друга».
Главу  за  змеи  ухватил,
В  мешок  дорожный  поместил,
И  к  морю  тут  же  стал  стремиться,
От  крови  чтоб  её  отмыться.
Пока  Персей  в  воде  плескался,
Поток  кровавый  растекался
По  свежей  травке  из  мешка.
Как  алый  гребень  петушка,
Трава  у  моря  запылала
И  запеклась, и  твёрдой  стала.
И  вдруг  Афина  тут – как – тут.
(Не  зря  всевидящей  зовут),
Ковёр  из  веток  увидала
И  так  восторженно  сказала:
 --«Ах, прелесть. Назову  «коралл»,
Ещё  один  восточный  лал


                - 24 -
Пускай  появится  у  моря,
А  сам  коралл, ни  с  кем  не  споря,
Таким  останется  всегда,
И  пусть  вокруг  него  вода,
Его, баюкая, качает,
А  мир  восторженно  встречает».
Потом  взглянула  вдруг  на  щит:
 --«Всё  также  зеркалом  блестит,
Но  в  центре  запеклась  Горгона
В  минуту  яростного  стона.
Теперь  с  согласия  Богов
Остудит  щит  моих  врагов.
И  пусть  в  щите  лишь  отраженье,
Но  ужас  приведёт  в  движенье»,--
Афина  с  чувством  изрекла
И  в  тень  Персея  увлекла…
Оставим  их  решать  проблемы,
Нас  ждут  уже  другие  темы.
Но  прежде  надо  отдохнуть,
Ведь  предстоит  обратный  путь.
Расслабимся  за  рюмкой  чая,
Покой  заслуженный  встречая.
А  то  и  просто, может  быть,
На  время  сказочку  закрыть
И  делом  всё-таки  заняться.
А  что? Не  нужно  улыбаться.
Потехе  отведён  лишь  час,
Как  говорит  народ  у  нас.
Решайте, словом, как  хотите.
Я  скоро. Не  скучайте. Ждите.

          VI.

Как  на  море – океане
Разожгли  костёр  цыгане,
И  поставили  шатры
До  полуденной  жары.

                - 25 -

Разложили  все  пожитки
Возле  старенькой  кибитки,
И  готовы  были  ждать,
Лишь  бы  диво  увидать.
Тут  ведь  вот  какое  диво:
«Море  вздуется  бурливо,
Закипит, подымет  вой,
Хлынет  на  берег  пустой,
Расплеснётся  в  скором  беге –
И окажутся  на  бреге
Тридцать  три  богатыря,
В  чешуе, как  жар  горя…»
Что? Знакомы  эти  строчки
От  начала  и  до  точки?
Всегда  был  люб  мне  тот  размер,
Но  я  избрал  иной  манер.
Заметили, как  стиль  сломался?
Я  так  нарочно  постарался,
Чтоб  вас  к  поэзии  вернуть
И  две  размерности  столкнуть.
Иные  дни – иные  краски
Недетские  окрасят  сказки.
Слегка, простите, пошутил,
А  где  ещё-то  взять  мне  сил!
Когда  тоска  в  стихе  гнездится,
Вся  сказка  может  развалиться.
А  юмор – он  в  стихе – метла,
Тоску  он  выметет  дотла.
Вот  так  в  шутливой  атмосфере
Не  скучно  мне, по  крайней  мере.
И  снова  здрасте. Вот  и  я.
Не  быстро  сказочка  моя
Легенды  древних  излагает,
Но  ведь  Пегас  мне  помогает,
А, значит, с  ним  я  как-нибудь
Осилю  и  обратный путь.

                - 26 -

Итак, Персей, что  он  герой,
С  улыбкой  вспоминал  порой,
Несясь  над  древним  океаном
На  полпути  к  обжитым  странам.
Да  так  забрался  высоко,
Что  и  орлу-то  нелегко
В  такие  выси  забираться,
Ведь  там  бессмысленно  стараться
Свою  добычу  разглядеть,
А, значит, можно  похудеть.
Иные  думы  у  Персея:
Уже  добычею  владея,
Ему  вернуться  поскорей
Хотелось  к  матери  своей.
Да  океан  всё  не  кончался.
Уж  столько  вёрст  над  ним  он  мчался!
Уже  за  грань  бескрайних  вод
Спустилось  солнце. Хоровод
На  небе  звёзды  заводили
И  землю  мраком  наводнили.
Такая  темень, слышь, кругом,
Хоть  обложи  всё  матюгОм.
А  звёзды, словно  соль  на  хлебе,
И  нет  ни  облачка  на  небе.
И  вот ведь  как  не  повезло:
Нет  месяца, ну  как  назло.
Ну  хоть  бы  вышел  на  минутку,
Да  не  всерьёз, хотя  бы  в  шутку.
Тут  могут  сдвинуться  мозги,
Ведь  не  видать  кругом  ни  зги!
(Эх, ловко  я  ввернул  словечко!)
А  вот  Персей  уж  за  сердечко
Рукой  растерянно  хватал.
Да  и понятно – он  устал.
Вот, чтоб  впотьмах  не  заблудиться,
Решил  Персей  остановиться.

                - 27 -


А  тут  как  раз  и  край  Земли
Едва  заметным  стал  вдали.
 --«Ну,  вот  же! Есть  ещё  везуха!
Не  подвела  судьба – старуха».
Персей  слегка  притормозил,
«Стоять!»--сандалям  пригрозил.
Они  послушно  покорились
И  наземь  мягко  опустились
И  надо  ж  так  к  тому  совпасть:
Атлант  имел  над  краем  власть.
Персей  пошёл  к  нему  проситься
Заночевать  и  похарчиться.
Пока  идёт  на  огонёк,
Я  дам  коротенький  намёк
Про  тутошнего  властелина,
Не  бога  всё ж, но  исполина.
Атлант  и  братец  Прометей,
Ещё  задолго  до  людей,
Титанами  на  свет  явились
И  долгий  срок  с  Богами  бились,
Как  все  титаны  там, за  власть,
Но  им  в  борьбе  случилось  пасть.
Их  Боги  всё  же  победили
И  всем  титанам  присудили
Повинность  где-то  исполнять.
И  мне  легко  Богов  понять:
В  титанах  дормовая  сила,
Так  это  ж  золотая  жила!
Пускай  искупят  грех  в  трудах.
Всё  лучше, чем  стереть  их  в  прах.
Так  вот: Атланту  присудили
Под  стать  его  гигантской  силе
Свод  неба  на  плечах  держать
И  тем  к  земле  не  приближать.


                - 28 -

Затем  на  край  Земли  сослали,
И  Гибралтаром  край  назвали.
Тогда  и  был  там  край  Земли
Ведь  те  Колумба  корабли
Ещё  по  морю  не  сновали
И  новых  стран  не  открывали.
Поздней  они  туда  придут
И  новый  край  для  всех  найдут.
А  нынче  края  уж  не  стало,
Нам  и  Земли-то  стало  мало.
Пожалуй, хватит  уж  о  том.
Давайте  лучше  о  другом.
Напомню  я  вам  в  краткой  речи,
Как  жил  Атлант  до  этой  встречи
С Персеем . Всё  ведь  может  быть,
А  как  нам  прошлое  забыть?
И  вот  как  всё  происходило
(Задолго  до  Персея  было).
На  свадьбу  Зевса  в  те  века,
Для  ублаженья  жениха,
Фемида  древо  подарила
И  будто  так  им  говорила:
 --«На  древе  этом  золотом
Не  сразу, а  в  саду, потом
Златые  яблоки  родятся,
И  тем  богиням  пригодятся,
Что  могут  младость  приносить,
Лишь  стоит  малость  откусить.
Отныне  вечно  быть  вам  с  ними
Счастливыми  и  молодыми».
И  то  сказать – бесценный  дар.
Вот  только  зависти  пожар
В  богинях  бы  не  разгорелся.
Тут  Зевс  тревожно  осмотрелся
И  мудро, как  всегда, решил:


                - 29 -

 --«Атлант  чтоб  древо  сторожил.
И  пусть, - сказал, - там  сад  внедряют,
Да  пуще  глаза  охраняют».
Вот  так  возник  там  этот  сад,
Которому  Атлант  не  рад.
«И так  держу  я  столько  груза,
К  чему  мне  новая  обуза?»
Да  тут  ещё  один  пророк
Хищенья  яблочков  предрёк,
Сказав, что  Зевса  сын  прибудет
И  хитростью  плоды  добудет.
Ну, как  тут  сердцу  не  болеть,
И  как  за  всеми  углядеть?
Замечу  вкратце  между  строчек:
Имел  Атлант  прелестных  дочек.
Он  их  охране  обучил
И  сад  с  тем  древом  поручил.
Отдал  девицам  в  догляденье
Богов  бесценное  владенье,
И  поспокойней  вроде  стал.
Таким  его  Геракл  застал,
Когда  однажды  заявился
И  добрым  другом  притворился.
 --«Послушай-ка, --сказал,--Атлант,
Ценю  я  твой  большой  талант.
Но  как  ты  терпишь  весь  свой  срок?
Ведь  у  меня  б  давно  пупок
От  напряженья  развязался,
А  ты  мне  свежим  показался.
Какую  силу  накопил!
Да  в  мире  нет  таких  же  сил!
Недаром, знать, рождён  титаном,
Могуч  в  плечах  и  гибок  станом.
Помог  бы  я  тебе  держать,
Да  срочно  надо  мне  бежать.


                - 30 -

Мне  Боги  дали  порученье,
А для  меня  оно – мученье
Чужую  прихоть  исполнять.
Я  уж  решил  было  слинять,
Да  больно  строго  пригрозили
И  выслугу  притормозили.
Велели  срочно  принести
Тех  яблок, что  у  них  в  чести.
И  будто  яблоки  те  тут,
Спасай, а  то  ведь  мне  капут.
Ты  дай  приказ  своим  холУям,
А  мы  пока  тут  потолкуем».
Атлант  же  здесь  подумал  так:
«Ага! Попался. Вот  простак.
Сейчас  приём  ему  устрою
И  дурня  свод  держать  пристрою».
А  вслух  он  вежливо  сказал:
 --«Поди,  с  дороги  ты  устал?
Ты  вот  что. Отдохни  с  дороги,
Побереги  к  обрАтку  ноги.
Я  сам нарву  тебе  в  саду,
Ведь  ты  у  друга, не  в  аду.
Ты  только  встань  вот  тут  со  мною,
Да  поднатужся  чуть  спиною.
Я  свод  небесный  одолжу,
К  тебе  на  плечи  положу.
А  я  за  яблоками  разом,
Моргнуть  ты  не  успеешь  глазом,
Как  я  опять  сюда  приду
И разрешу  твою  беду».
Геракл  легко  принял  подмену,
Ещё  не  чувствуя  измену.
Но  только  свод  на  плечи  взял,
Как  сразу  многое  понял:
 --«Ну  и  простак  я! Вот  дубина!
А  если  не придёт  детина?

                - 31 -

Неужто  подвиг  мой  сорвётся
И  яблок  вовсе  не  дождётся
Хозяин, для  кого  спешил
И  много  подвигов  свершил?
Тут  надо  как-то  выбираться,
Мне  только  бы  его  дождаться»,--
Подумал  про  себя  герой
Той  приснопамятной  порой.
Но  вот  Атлант  уже  вернулся,
Гераклу  хитро  улыбнулся,
Лукаво  гостю  подмигнул
И  пару  яблок  протянул.
 --«Ты  всё  ещё  тех  яблок  хочешь?
Всё  суетишься, всё  хлопочешь.
Хоть  раз, герой, ты  отдохни
И  полной  грудью  здесь  вздохни.
Ну, как  тебе  такая  служба?
Вот  видишь, пригодилась  дружба.
Ты  вовремя  меня  сменил,
И  даже  слёз  не  проронил».—
С  издёвкой  тут  Атлант  заметил,
Но  речь  Геракл  с  улыбкой  встретил:
 --«Ты  знаешь, так  удобно  здесь!
Я  даже  как-то  вырос  весь.
И  грудь  спокойней  задышала.
Душа  от  подвигов  устала.
Я  век  бы  этот  груз  держал,
Но  знаешь, я  б  не  возражал,
Когда  бы  сделал  ты  услугу
И  облегчил  повинность  другу.
Ведь  ты, Атлант, меня  сильней,
А  мне  плечом  держать  больней.
Ты  от  невзгод  меня  избавишь,
Коль  ты  плечо  своё  подставишь,
А  я  в  момент  себе  на  плечи –
Как  жаль, что  редки  наши  встречи –

                - 32 -

Подушку  что  ли  подложу,
Тебе  и  дальше  послужу».
«Ну, что  ж, --Атлант  в  уме  прикинул,--
Напрасно  Землю  ты  покинул.
Теперь  тебе  тут  век  стоять
И позу  больше  не менять.
Легко, болван, попал  ты  в  сети,
Есть  дураки  ещё  на  свете!
Но  жаль  беднягу. Так  и  быть.
Пожалуй, стоит  подсобить».
И  лишь  плечо  своё  подставил,
Как  наш  герой  свой  пост  оставил.
 --«Ну, дядя, у  тебя  и  шутки,
А  для  меня  так  просто  жУтки.
Нашёл, Атлант, ты  дураков!»
Взял  яблоки  и  был  таков.
К  тому  могу  я  лишь  добавить,
Что  всех  пророков  можно  славить.
Вы  помните: пророк  вещал
И  убыль  яблок  обещал.
Всё  так  и  вышло, как  нарочно,
Сын  Зевса  появился  срочно,
Атланта  лестью  умастил
И  златояблочки  стащил.
И  вот  ведь  как  порой  бывает,
Что  предсказанье  забывает
Лишь  тот, кому  оно  нужней,
И, чем  важнее, тем  сильней.
Атлант  как  раз из  тех  несчастных
И  к  размышленьям  непричастных.
Он  предсказание  забыл.
И  лишь  тогда  в  набат  забил,
Когда  уж  поздно  барабанить
И  некого  уже  тиранить.
Об  этом  саде  ГесперИд
Молва  немало  говорит.

                - 33 -

Оттуда  «яблоки  раздора»,
Туда  без  должного  надзора
Психея  как-то  пробралась
И  соком  яблок  напилась.
Да  все  богини  там  встречались,
Когда  к  плодам  тем  приобщались.
Всё  это  было  в  те  века,
Когда  Персей  ещё  пока
На  свет, представьте, не  родился,
А  в  чьих-то  генах  заблудился.
Но  мы  забыли  про  него,
В  ночи  оставив  одного.
Вернёмся  же  к  нему  в  то  время,
Когда  Атлант  лихое  бремя
Всё  также  на  плечах  держал
И  никому  не  угрожал.

            VII.

И  вот  Персей  к  нему  подходит
И  речь  учтивую  заводит:
 --«Великий, как  же  ты  могуч!
Вон  даже  плечи  выше  туч.
Дозволь  мне  здесь  заночевать
И  чем-нибудь  похарчевать.
Я  не  какой-нибудь  изгнанник,
И  не  беспутный  в  мире  странник.
Я  Зевса  сын, ну  и  герой,
Ведь  я  недавнею  порой
Расправился  с  самой  Медузой,
Уж  миру  ей  не  быть  обузой.
А  мне  нужна  одна лишь  ночь.
Ты  мог  бы  мне  теперь  помочь».
Атлант  по  первости  смутился,
Ведь  Зевса  сын  к  нему  явился.


                - 34 -

Но, вспомнив  давний  тот  урок,
Когда  пророчество  не  в  срок
Ему  с  Гераклом  пригодилось,
В  нём  всё  настолько  возмутилось,
Что  вздрогнул  весь  небесный  свод,
И  звёзды  вечный  хоровод
С  испугу  тут  же  потушили
И скрыться  в  тучах  поспешили.
Такую  темень  навели,
Скажу  вам, ну, хоть  глаз  коли.
«Опять  сын  Зевса? Ну,  уж  дудки!
Слыхал  я  эти  прибаутки.
Враньё. Теперь  не  проведёшь,
Ночлега  здесь  ты  не  найдёшь»,--
Так  про  себя Атлант  отметил,
А  гостя, будто, так  он  встретил:
 --«Ты  лжец, сын  Зевса  не  такой,
Да  и  какой  же  ты  герой,
Когда  тебя  почти  не  видно,
И  слышать  речь  твою  обидно.
Никто  Медузу  победить
Не  в  силах. Ведь  нельзя  убить
Тот  ужас, что  она  внушает
И  в  камень  души  превращает.
Уйди  с  земли  моей, нахал,
Пока  дозор  не  услыхал».
Персей  от  наглости  опешил.
Напрасно, видно, здесь  он  спЕшил.
Подальше  нужно  было  сесть,
Где  подобрее  люди  есть.
Персей  приёмом  возмутился
И  не  на  шутку  рассердился.
Атлант  ему  ведь  нагрубил,
И  выгнал  вон, как  отрубил.
«Ну, как  не  чтить  владыки  сына!
Зазнался, видно, ты, детина,--

                - 35 -

Подумал  про  себя  Персей,
Разгорячаясь  всё  сильней,--
И  как   не  чтить    героя  славу!
Найду  я  на  тебя  управу».
А  вслух  запальчиво  сказал:
 --«Ты  мне  в  ночлеге  отказал,
И  твой  приём  не  слишком  жарок.
Взгляни  тогда  на  мой  подарок».
И, развязав  в  мешочке  узы,
Он  вынул  голову  Медузы.
Едва  в  глаза  Атлант  взглянул,
Как  тут  же  в  камне  утонул.
Всё  тело в  скалы  превратилось,
Лицо  в  вершину  воплотилось,
И  весь  он  стал  сплошной  горой,
Её  «Атлас»  зовут  порой.
Стоит  гора  с  тех  пор  в  том  месте,
На  ней  фата, как  на  невесте,
Из  снежной  шапки  кружевной,
Сверкает  вечной  белизной.
И  так  же  небо  подпирает,
Как  сам  Атлант, чью  плоть  скрывает.
Вот  так  расправился  Персей.
А  как  с  Атлантом  понежней?
Он  вон  какой! Ну, как  с  ним  сладишь?
Конфликт  иначе  не  уладишь.
Да  и  Персей  ведь  был  горяч,
Сумел  Атлант  его  напрячь.
Уж  так  у  них  тогда  случилось,
И  так  в  легенду  воплотилось.
А  я  ни  в  чём  не  виноват.
Тот мир  жестокостью  богат.
С  тех  пор  тот  океан  могучий,
Где  и  стоял  Атлант  над  кручей,
Мир  Атлантическим  зовёт,
Атланта  имя  в  нём  живёт.

                - 36 -

Ну, вот  и  всё. И  нет  секрета,
Что  тут  опять  конец  куплета,
Точнее:  здесь  конец  главы.
Мне  кажется, устали  вы.
А  что  нам  отдохнуть  мешает?
Вот  и  Персей  спать  поспешает,
Его  усталость  валит  с  ног,
Уж  больше  он  терпеть  не  мог.
Сознанье  постепенно  тает,
Уже  Морфей  над  ним  витает.
На  травку  сон  его  склонил,
Лишился  он  последних  сил.
Погасли  все  ночные  звуки,
Обмякли  мышцы, тело, руки,
Сомкнулись  веки, он  вздохнул
И  крепким  сном  тот  час  заснул.

            VIII.

Какая  ж  сила  в  сне  таится!
С  ним  будто  заново  родиться
Способен  каждый  поутру.
Весьма  полезен  сон  нутру.
А  ночь, меж  тем, уж  пролетела.
Земля  вокруг  росой  вспотела,
Луч  солнца  долы  осветил.
Персей, набравшись  свежих  сил,
Со  сна  лениво  потянулся
И  окончательно  проснулся.
Вокруг  такая  чистота,
Что  все  окрестные  места
Как  будто  заново  отмыты
И  свежей  зеленью  покрыты.
Листочки  ветер  шевелит,
Роса  алмазами  блестит,


                - 37 -

Слышны  повсюду  птичьи  трели,
Цветы  раскрыться  уж  успели,
И  их  душистый  разноцвет
Наполнил  ароматом  свет.
Сиянье  звёзд  совсем  погасло,
И  льётся  солнечное  масло.
Такая  прелесть, вот  беда,
Ну, хоть  останься  навсегда!
Персей  в  затылке  почесался,
Впервые  нехотя  собрался,
Успел  сандалии  обуть
И  тронулся  в  обратный  путь.
Меня  Пегас – дитя  порока –
Хоть  и  не  дал, видать, зарока
Во  всём  в  пути  мне  помогать,
Вдруг  начал  крепко  напрягать.
Что? Почему  «дитя  порока»?
Ну, ладно. Дайте  только  срока.
А  разве  я  не  говорил,
Когда  Медузу  покорил?
Оно  мне  надо? Всё  берите.
Я  расскажу, коль  вы  хотите.
Тут  вот  какой, простите, грех
И  назидание  для  всех:
Даная – тут  я  знаю  точно –
Зачать  сумела  беспорочно.
А  вот  Медузу  в  страсти  миг
Нептун  в  морском  дворце  постиг.
Морей  царицей  стать  спешила,
Ну, и  с  Нептуном  согрешила.
Пегас-то, значит, сын  Нептуна.
Такая  уж  его  фортуна.
И  хватит  сплетничать  о  том.
Хихикать  будете  потом.
И  больше  уж  не  отвлекайте,
А  про  Персея  так  смекайте:

                - 38 -

Несётся  он, как  чародей,
Над  зеркалом  чужих  морей.
И  тут  на  ум  ему  приходит
Всё  то, что  всех  мужчин  заводит.
«Тут  где-то  рядышком  нимфетки,
Прелестницы, хоть  и  кокетки.
Не  грех  бы  к  ним  и  заглянуть,
Пусть  скрасят  мне  обратный  путь.
Они  ведь  вовсе  не  монашки,
Ну, поиграем, скажем, в  шашки,
А  там  и  до  других  забав…»
Но  я, имея  строгий  нрав,
Не  смею  даже  и  позволить
Чужую  страсть  в  стихах  мусолить.
Не  знаю, был  ли  там  Персей
С  добычей  страшною  своей.
Секрет, коль  ждёте, не  раскрою.
Но  тут, я  слышал  стороною,
Он  к  нимфам  всё же  заглянул
И  шапку  Аиду  вернул.
А  вот  к  сестрицам, двум  Горгонам,
Не  стал  он  залетать  с  поклоном.
Ничем их  горе  не  унять,
А  ну  как  станут  догонять!
Манёвр  тактически  полезный,
И  довод, вроде  бы, железный:
У  них  ведь  крылья  о – го – го,
Не  то, что  крылышки  его.
Вот  он  под  облаками  шпарит,
Улыбки  всем, кто  ниже, дарит –
Настрой  весёлый  набежал,
Медузу  же  в  мешке  держал.
И  капли  крови  ядовитой,
Как  раз  над  Ливией  забытой,
Стекали  ядом  из  мешка.
Ну, не  поездка, а  тоска!

                - 39 -

Из  капель, что  в  песок  пролились,
В  пустыне  змеи  появились.
С  тех пор  такая  мысль  пошла:
«Лишь  зло  рождается  от  зла».
А  будь  мешок  из целлофана
В  руке  данайского  профана,
Быть  может, в  Африке  с  тех  дней
Совсем  бы  не  имелось  змей.
Но  это  так  я. Не  для  прессы.
Простите   вольности  повесы.
Зачем  историю  мутить?
Нельзя  с  природой  так  шутить.
Забудем  с  тем  мешком  затею,
Вернёмся  быстренько  к  Персею.
А  он  над  Африкой  летел,
И  спешиться  давно  хотел.
Но  путь  ещё  далёк  и  долог.
Под  ним  сплошной  песчаный  полог,
Тоскливей  места  в  мире  нет
За  миллион  прошедших  лет.
Но  вот  и  берег  показался,
Что  Эфиопии  достался.
По  мне  так  зря  туда  летел,
Раз  он  домой  попасть  хотел.
Такой  дал  крюк  и  мимо  дома!
Дорога  что  ли  незнакома?
Видать, у  первых  тех « варяг»
Был  в  географии  напряг.
Но  это  уж  не  наше  дело.
Персей  полёт  направил  смело
К  скоплению  прибрежных  скал,
Где  место  сесть  себе  искал.
И  вдруг  он  у  скалы  заметил,
Как  белый  мрамор  чист  и  светел,
Прекрасный  женский  силуэт
В  расцвете  самых  юных  лет.

                - 40 -

Он  тут  же  рядом  опустился
И  к  ней  с  вопросом  обратился:
 --«О, дева  милая, кто  ты?
Прекрасны  все  твои  черты.
Я  Зевса  сын, меня  не  бойся
И  простодушно  мне  откройся.
Всё  без  утайки  расскажи
И  путь  к  спасенью  покажи.
Откуда  на  тебя  немилость,
И  в  чём  сама  ты  провинилась?
Зачем  прикована  к  скале,
 И  что  теперь  в  твоей  стране?
Да  с  глаз  прекрасных  вытри  слёзы,
Ведь  нет  пока  ещё  угрозы.
Я  жду, рассказывай  смелей»,
А  сам  влюблялся  всё  сильней.
Бела, как  молоко  в  горшочке,
По  ямочке  на  каждой  щёчке.
Изящный, стройный, гибкий  стан
Природой  ей  в  подарок  дан,
Златые  кудри  разметались,
Глаза  бездонными  казались…
Ну, как  такую  не  спасти!
Ведь  глаз  никак  не  отвести!
И  вот, что  дева  рассказала,
Пока  в  плену  его  держала:
«Сейчас  здесь  царствует  Кефей,
Отцом  приходится  он  ей.
А  мать  её, жена  Кефея,
Царица  здесь – Кассиопея.
И  жизнь  тут  счастливо  текла,
Пока  беду  не  навлекла
На  целый  край  Кассиопея.
За  славу  дочери  радея,
Твердила  с  гордостью  своё,


                - 41 -

Что  красотою  дочь  её
Ни  в  чём  Венере  не  уступит,
И  что  уж  скоро  день  наступит,
Когда  красу  её  и  стать
Весь  мир  захочет  почитать.
Ну, как  сказать  богам  такое?
С  тех  пор  и  нет  в  стране  покоя.
Задета  ведь  Венеры  честь,
А, значит, жди  богини  месть.
Венера  тут  же  всё  узнала
И  сразу  к  дяде  побежала.
А  дядькой  был  у  ней  Нептун –
Охальник, бабник, хохотун –
Его  и  попросила  с  пылу:
 --«Яви  свою  морскую  силу.
Гордячку  надо  наказать,
Пора  уж  с  этим  завязать.
Нашли  на  них  морское  чудо,
Нескромность  проучить  не  худо».
Не  мог  Нептун  ей  отказать
И  согласился  наказать.
Велел  искать  морскому  люду
Морское  чудище  повсюду,
Чтоб  срочно  чудище  найти
И  за  усы  к  нему  вести.
И  вот  то  чудище  явилось,
Владыке  моря  поклонилось,
 --«Зачем  позвал  меня, отец,
Неужто  снова  под  венец"?--
С  улыбкой  чудище  сказало,
Но  тут  ему  не  стало  мало.
 --«Ты  шуточки  свои  забудь.
Вот  я  тебя  когда-нибудь!
Там  в  людях  нравы  колобродят—
Тебя  посыльные  проводят—


                - 42 -

Домчись-ка  на  крутой  волне
И  дай  там  шороху  стране.
Но  не  снижай  в  расправах  рвенья
Пока  не  будет  искупленья»,--
Со  строгостью  Нептун  сказал
И  всем  на  выход  показал.
С  тех  пор  вдоль  берега  шныряет
И  землю  сильно  разоряет
Тот  водный  дьявол  во  плоти.
Куда  от  кары  той  уйти?
Кефей  за  царство  опасался
И  сам  к  оракулу  подался.
 --«Скажи, оракул,  как  нам  быть,
Чтоб  кару  гиблую  избыть?—
Кефей  к  пророку  обратился.
Пророк  бесчувственным  родился,
И  резких  слов  ему  не  жаль,
Он  правду  отрубал, как  сталь:
 --«Тебе  такое  наказанье.
Ты  дочь  свою  на  растерзанье
Оставь  прикованной  к  скале
И  возродятся  на  земле
Покой  и  мир, а  кару  снимут,
Лишь  дочку  в  искупленье  примут».
Ну, как  родную  дочь  отдать?
Рыдают  и  отец, и  мать.
А  вот  народ  всё  исполненье
Потребовал  без  промедленья,
Когда  пророчество  узнал
И  избавленье  в  нём  признал.
 --«И  вот,-- сказала  Андромеда,--
Меня  вчера  после  обеда
На  горе  близким, мне – на  страх,
Вот  здесь  оставили  впотьмах.
Ведь  я  жила  ещё  так  мало
И  счастья  в  жизни  не  познала.

                - 43 -

За  что  послали  мне  беду?
Уж  я  спасения  не  жду».
Но  в  тот  момент, как  говорила,
Вода  вдруг  в  море  забурлила,
Крутая  вздыбилась  волна
И  вся  кифейская  страна
Во  мрак  небесный  погрузилась.
Как  будто  ночь  с  небес  спустилась,
И  ветер  налетел  такой,
Да  так  завыл  за упокой,
А  море  больше  расходилось.
И  вдруг  из  пены  появилось
Чудовище  морских  глубин,
Страшилищ  моря  властелин.
В  нём  пасть  огромного  дракона,
Спина  с  горбом, как  у  тритона,
Всё  тело  в  крупной  чешуе…
Нет, братцы, это  не  по  мне.
С  похмелья  вот  такое  встретишь –
Умрёшь, и  даже  не  заметишь.
Злодей  беснуется, рычит,
И  хвост  кита  за  ним  торчит.
И  вот  притом  что  характерно:
Силищи  в  нём, видать, безмерно.
Он  волны  грудью  разрезал,
Как  будто  пОсуху  бежал,
И  рвался  вихрем  к  Андромеде.
Ну, где  тут  лёгкой  быть  победе?
Всего  один  остался  взмах,
Но  тут  в  крылатых  башмаках
Персей  над  чудищем  взмывает
И  острый  меч  в  него  вонзает.
Злодей  истошно  захрипел,
Но  увернуться  не  успел,
Как  меч  вошёл  под  жабры  снова.


                - 44 -

Тут  зверь  мычать  стал,  как  корова,
Стремясь  обидчика  достать,
И  пастью  воздух  стал  хватать.
А  хвост  злодея  воду  месит
И  то  зверюгу, видно, бесит,--
Никак  Персея  не  достать.
И  тут  он  начал  уставать.
Персей  с  намокшими  крылами
Не  мог  летать, судите  сами,
И  чтоб  случайно  не  упасть
В  раскрытую  для  встречи  пасть,
Быстрей  за  выступ  скал  схватился –
Как  раз  над  пастью  очутился.
Не  стал  он  больше  выжидать,
А  то  ведь  можно  опоздать,
И  в  пасть  воткнул  свой  меч  три  раза
В  порыве  сильного  экстаза.
Из  пасти  кровяной  фонтан
Извергся  в  бурный  океан.
Морское  чудище  согнулось,
Всё  тело  резко  содрогнулось,
Вздохнул  он  из  последних  сил
И  тихо  дух  свой  испустил.
Его  пучина  поглотила –
Не  сдюжила  чудовищ  сила.
И  снова  день  вдруг  засиял.
Персей, задумавшись, стоял,
Затем  взмахнул  мечом  Вулкана
И  Андромеду  из  капкана,
Разрушив  цепь, освободил
И  на  руках  её  спустил.
Народ  сбегался  отовсюду,
И  столько  набралось  там  люду,
Что  и  царю-то  не  пройти,
Не  то, что  дочь  к  нему  нести.


                - 45 -

Того  гляди  в  толпе  задавят,
Но  дружно  все  героя  славят
За  избавление  страны
От  водяного  сатаны.
А  тут  и  царь  пришёл  с  царицей,
И  обнялись  в  слезах  с  девицей,
А  царь  колено  преклонил
И  так  Персею  говорил:
 --«Ты  спас  нам  дочь, страну  избавил,
Всевышний, знать, тебя  направил.
Всё, чем  в  стране  владею  сам,
За  дочь  спасённую  отдам.
Бери, что  хочешь, храбрый  воин,
Ты  быть  царём  у  нас  достоин».
Персей  царя  остановил,
Почтенье  скромно  проявил,
Подняв  его  с  колен  под  руки,
И  под  восторженные  звуки
Людей, столпившихся  вокруг,
Смущаясь, он  промолвил  вдруг:
 --«Спасибо  вам  за  честь  и  ласку,
За  эту  щедрую  огласку
Предложенных  царём  наград,
Но  я  и  так  служить  вам  рад.
Вы  уж  простите  мою  смелость,
Мне  одного  лишь  захотелось:
Коль  дочь  не  станет  возражать,
А  вам  нет  повода  держать,
Руки  прекрасной  Андромеды
Просить  у  вас  в  знак  той  победы.
Я  был  красой  её  сражён,
На  свете  нет  прекрасней  жён».
Тут  Андромеда  вся  смутилась,
Потупилась  и … согласилась.
 --«Для  нас  с  женой  большая  честь
Принять  столь  радостную  весть.

                - 46 -

Мы  вас  с  женой  благословляем
И  долгих  лет  в  любви  желаем,--
В  волненьи  произнёс  Кефей
С  улыбкой  доброю  своей,--
А  мы  полцарства  вам  в  придачу
Дадим  на  счастье  и  удачу».
Тут  царь  от  радости  всплакнул,
Слегка  дочурку  подтолкнул
К  её  избраннику  Персею,
Обняв  в  слезах  Кассиопею.
И  тем  жену  свою  смутил,
Но  тут  же  близких  пригласил
Пройти  в  дворец  на  угощенья
И  для  помолвки  освященья.
Нередко  в  жизни  есть  излом,
Где  счастье  следует  за  злом,
Вот  как  теперь  у  Андромеды.
Полезны  в  жизни  нам  победы.

             IX.

Вот  тут  бы  можно  закруглить
И  с  фактами  уж  не  шалить,
Тем  более, что  я,  не  скрою,
Всю  славу  этому  герою
В  двух  главных  подвигах  воздал,
Лишь  тем  он  и  героем  стал.
А  то, что  с  ним  позднее  было,
Под  подвиги  не  подходило.
Не  тот  в  судьбе  имело  вес
И  не  снискало  интерес.
Но  вот  для  полноты  картины
Поступки  этого  детины
В  дальнейшей  жизни  покажу,
Все  вехи  как  бы  обнажу.

               
                - 47 -

Но  только  без  высокой  речи,
А  так: событья, люди, встречи.
Ну, словом, вкратце, кое-как.
Уж  тут, простите, я  мастак.
Начнём  со  свадьбы  Андромеды.
Как  говорят  искусствоведы,
Заглянем  в  неприметный  тыл,
Где  жизни  пульс  навек  застыл.
А  свадьба  шумно  разгоралась,
Когда  вдруг  в  залах  показалась
Ватага  крепеньких  парней
И  бывший  женишок  Финей.
И  цель  у  воинства  простая,
Решила  эта  злая  стая
Персея  тут  же  проучить
И  Андромеду  получить.
Тут  вот  какая  незадача:
Не  всем  в  судьбе  дана  удача.
Но  бывший  этого  не  знал
И  раскричался, как  вандал:
 --«Ах, жалкий  вор, ах, ты  грабитель!
Невест  бесславный  похититель.
Тебя  я  нынче  проучу,
Сполна  за  кражу  заплачу».
Тут  даже  я  бы  всполошился,
Ведь  вон  как  он  загоношился!
 --«А  где  тебя, скажи, догнать,
Чтоб  то  чудовище  прогнать?
Ты  где  в  то  время  затаился,
И  чем  в  спасеньи  отличился?
И  разве  у  тебя  Персей,
А  не  непрошенный  злодей
Отнял  невесту  до  Персея»,--
Ответила  Кассиопея.
Что  толку  тут  глупца  винить?
Ему  уже  не  объяснить,

                - 48 -

Что  есть  в  любви  такой  обычай:
Не  все  бывают  в  ней  с  добычей.
Финей  удила  закусил
И  доводы  не  выносил.
Он  был  уже  в  звериной  шкуре,
И, размахнувшись  со  всей  дури,
Копьё  в  Персея  запустил.
Персей  копьё  перехватил
И  враз  в  обидчика  отправил,
Но  лишь  присесть  того  заставил.
И  сотни  закалённых  стрел
С  трудом  Персей  едва  успел
Отбить  щитом  и  им  накрыться,
Но не  успел  он  затаиться
Среди  бесчисленных  врагов,
Как  сотни  этих  битюгов,
Громил  несчастного  Финея,
С  мечами  прут  уж  на  Персея.
Немало  их  он  положил
Пока  ещё  хватало  сил,
Но  воины  всё  не  кончались,
А  всё  сильнее  ополчались.
И, не  желая  уступить,
Решил  иначе  поступить.
«Ах, так,--сказал  себе  Персей,--
Вот  вам  привет  погорячей»!
 --«Все, кто  со  мною, отвернитесь,
А  вы  в  скульптуры  превратитесь».—
Персей  решительно  сказал
И  тут  же  из  мешка  достал
Живую  голову  Медузы,
Чьи  усыпляющие  узы
Направил  прямо  на  врагов,
И  тем  сразил  всех  битюгов,
Поскольку  те  окаменели.
А  что  же  вы  ещё  хотели?! 

                - 49 -

Так  первый  из  скульптур  музей
Финей  с  компанией  друзей
Создали  в  прошлом  на  планете
(За  эту  мысль  лишь  я  в  ответе)
Не  стали  долго  пировать,
Спешили  вместе  отбывать
На  остров  в  тёплом  синем  море,
Где  мать  Персея  чахла  в  горе.
Там  царь  к  Данае  так  пристал,
Что  притворяться  перестал.
Забыл  свою  гостеприимность
И  требует  к  себе  взаимность.
 --«Ты  будешь  всё  равно  моей.
И  не  спасёт  тебя  Персей.
Ему  с  тех  мест  не  возвратиться,
Придётся, крошка, покориться»,--
С  улыбкой  он  ей  говорил
И  сладострастно  ус  крутил.
Но  вот  что  здесь  меня  смущает:
Крылатый  транспорт  не  вмещает
По  мощности  своей  двоих.
Затылок  чешет  тут  мой  стих.
Ну, как  им  к  матери  добраться?
Тут  всякий  может  растеряться.
С  того, знать, столько  там  бродяг,
Ведь  с  транспортом  там  был  напряг.
Как  всё  на  самом  деле  было –
Легенда  нам  не  сохранила.
Зачем  легенду  нам  мутить?
Не  проще  ль  это  опустить?
Добрались  ведь. И,  слава  Богу.
Им  случай  указал  дорогу.
Итак, Персей  с  младой  женой
Вернулся  к  матери  родной.
Но  не    с  обещанной   ей  свитой,
А  в  храме  божьем, под  защитой,

                - 50 -

Нашёл  он  собственную  мать,
Не  дав  ей  дольше  горевать.
Когда  ж  Даная  рассказала,
Зачем  сюда  она  сбежала
И  от  кого  спасала  честь,
В  Персее  зародилась  месть.
Но  он  сдержал  свои  желанья,
И  после  краткого  свиданья
Пришёл  к  царю  в  приёмный  зал,
Где  тот  с  друзьями  пировал.
И, обратясь  к  царю  с  поклоном,
Сказал  вполне  спокойным  тоном:
 --«Ну, что  ж. Спасибо  за  приют,
За  тот  комфорт  и  тот  уют,
Что  вы  Данае  обещали,
Когда  нас  только  повстречали.
А  я  исполнил  ваш  наказ,
Извольте  получить  заказ.
Вы  голову  Горгон  хотели?
А  что  же  вы, мой  царь, вспотели?
Я  лишь  исполнил  уговор.
А  вы, что  сделали  с  тех  пор»?
 --«Да  как  ты  так  со  мною  смеешь?
Ты  что? Совсем  не  разумеешь,
С  кем  ты, мальчишка, говоришь
И  лживые  слова  соришь?
Прошлялся  с  девками  по  свету,
А  нам  за  чистую  монету
Какой-то  подвиг  выдаёшь.
Всегда  так  сладко  ты  поёшь?
Ну, что  ещё  про  то  расскажешь?
А, может, голову  покажешь?
Нельзя  Медузу  победить!»
 --«Придётся  мне  вас  убедить».
И, развязав  в  мешочке  узы,
Он  вынул  голову  Медузы.

                - 51 -

Сполна  ГоргОну  царь  познал,
Но  сам  ведь  он  за  ней  послал.
Персей  тем  царство  обезглавил,
Ну, а  народ  его  уж  славил
И  быть  царём  у  них  просил,
А  он  давно  уже  решил
Вернуться  к  берегам    АргОса,
Откуда  юного  « матроса»
В  бочонке  с  матерью  своей
Судьба  толкнула  в  плен  морей.
Народ  же  этих  мест  печальных
Благодарил  в  речах  прощальных,
Прося  избрать  кого-нибудь.
И  все  втроём  пустились  в  путь.

             X.

Не  быстро  сказочка  родится,
Но  торопить  всё  не  годится.
Есть  в  сказке  внутренний  закон,
Как  скрытая  пружина  он:
Ни  сжать  картину  не позволит,
Ни  растянуть  всё  не  неволит.
Своим  идёт  всё  чередом,
И  не  торопится  притом.
Итак  иду  без  остановок
По  списку  строгих  заготовок.
В  легенде  только  факты  есть,
Она  не  может  всё  учесть,
А  я  в  легенду  жизнь  вдыхаю
И  тем  в  былое  увлекаю.
А  чтобы  в  сказке  не  заснуть,
С  улыбкой  продолжаю  путь.
Итак, аргосский  царь, бедняга,
Жил  без  особого  напряга.


                - 52 -

Он  предсказание  забыл
И  счастлив  без  потомков  был.
И  вдруг  узнал, что  дочь  Даная
С  внучонком  и  совсем  живая
Вот-вот  заявятся  к  нему,
А  внук-то, судя  по  всему,
Настолько  вырос  в  юном  теле,
Что  все  соседи  обалдели.
Видать, добра  уже  не  ждать.
А  ну  как  станет  рассуждать,
За  что  в  бочонке  их  топили?
Ведь  вон  в  какой  он  нынче  силе!
Прикинув  всё, он  задрожал
И  тут  же  с  острова  сбежал.
Манёвр  известнейший  в  природе,
Сродни  трусливой  он  породе.
Но  здравый  смысл  в  нём  всё же  есть.
Зачем  на  смерть  досрочно  лезть?
Вот  так  его  и  не  застали
Персей  с  Дианой, но  искали
По  всем  на  острове  местам,
То  тут  его  следы, то  там.
Ну, как  сквозь  землю  провалился!
А  ведь  Персей  к  нему  стремился,
Дедулю  он  ещё  не  знал
И  познакомиться  желал.
А  дочь  отца  давно  простила.
Вот  как  судьба  там  закрутила!
Никто  тогда  не  мог  понять,
Зачем  царю  свой  дом  менять.
Ещё  недавно  здесь  шатался,
И  вот  дворец  пустым  остался.
Ну, как  народу  без  царя?
Считай, что  жизнь  проходит  зря.
И  вот, когда  всё  обсудили,
На  трон  Персея  посадили.

                - 53 -

С  тех  пор  правителем  он  стал,
И  так  от  подвигов  устал,
Что  взялся  с  радостью  за  дело,
И  всё  повёл  он  столь  умело,
Что  весь  народ  островитян
Богаче  стал  других  землян.
Ну, словом, многого  добился,
А  там  и  первенец  родился.
Не  стали  святцы  открывать,
Решили  Персом  обозвать.
Замечу  тут  я  между  строчек:
Сначала  не  давал  Бог  дочек.
Одни  мальчишки. Как  понять?
Ну, словом, персы. Что  с  них  взять!
Потом  немножко  наловчились,
Глядишь, и  девки  получились.
Вот  так  и  стал  герой  Персей
Отцом  всей  нации  своей,
Того  персидского  народа,
Что  проживает  год  от  года
В  стране  под  именем  Иран
В  кругу  таких  же  древних  стран.
А  у  Персея  с  Андромедой
Не  скажешь, что  сплошной  победой,
Но  всё  ж  в  согласьи  длились  дни,
С  любовью  правили  они.
Как  раз, когда  всё  устоялось,
ИгрИще  рядом  состоялось
На  состяжаньях  островов.
Тогда  обычай  был  таков.
Раз  в  год  все  зрелые  атлЕты,
Сметая  местные  запреты
На  статус  временных  врагов,
Притом  с  согласия  Богов,
Для  гимнастических  ристалищ
Слетались  с  ближних  обиталищ.

                - 54 -

Себя  в  сраженьях  показать,
А  то  и  дружбу  завязать,
Кому  тщеславие  потешить,
Кому-то  всадника  там  спЕшить
На  состязаниях  в  бегах
Одной  лишь  силою  в  руках.
Ну, словом, удаль  всем  представить,
А  победителя  прославить.
Культ  тела  был  тогда  у  всех,
Иметь  живот – считалось  грех.
Рожденье  этих  игр  дельфийских –
Предвестник  Игрищ  олимпийских.
Персей  тут  как-то  заскучал,
Поскольку  драйф  не  получал.
Не  то  текучка  одолела,
А  может  нехватало  дела.
И  вдруг  об  играх  он  узнал,
И  сразу  оживлённым  стал.
Хозяйство  на  жену  оставил
И  путь  свой  к  играм  тем  направил.
Тут  следует  ещё  сказать,
Не  славу  он  спешил  стяжать.
Ему  там  равных  нет  ни  в  силе,
Ни  на  бегах  на  длинной  миле.
Спешил  он  сИлушку  размять,
Да  кой-кому  бока  намять.
Тут  надо  быть, видать, мужчиной,
Чтоб  это  посчитать  причиной.
Короче: он  туда  приплыл
И  в  состязания  вступил.
И  в  это  же, представьте, время
Персея  дед, оставив  племя,
Сюда  же  тайно  поспешил.
Он  внука  увидать  решил.
И  надо  ж  так  к  тому  случиться:
Судьба  к  нам  лишь  тогда  стучится,

                - 55 -

Когда  её  совсем  не  ждём
И  не  готовим  ей  приём.
И  в  этот  раз  её  коварство
Несло  смертельное « лекарство».
А, впрочем, вот  как  всё  пошло,
«Лекарство»  дырочку  нашло.
Персей  в  сраженьях  дискоболов,
И, если  честно, без  приколов,
Свой  диск  так  ловко  закрутил,
Что  всех  соперников  смутил.
Ведь диск  так  круто  в  небо  взвился,
Но  там  на  миг  остановился,
А, падая, вдруг  учудил
И  прямо  в  деда  угодил.
Конечно, вышло  всё  печально,
А, может  быть, и  не  случайно.
Но  диск-то – это  вам  не  пух,--
И  дед  тут  испустил  свой  дух.
Сбылось  предчувствие  пророка,
А  диск, видать, посланник  рока.
Что  в  книге  жизни  суждено,
Неотвратимо  всё  равно!
А  с  тем  и  сказочка  сложилась.
Печально, правда, завершилась.
Но  в  песне  нет  ненужных  слов.
Таков  сегодня  мой  улов.
Прощаюсь  с  теми, кто  от  скуки
Случайно  взял  стишок  мой  в  руки.
А  те, кто  всё  же  дочитал,
Добрей  к  легендам  древним  стал.
Для  них-то  я  и  вставил  шутки
В  создавшие  стихи  минутки,
Дабы  чтеца  тем  замануть
И  от  тоски  не  дать  заснуть.
Судите  стих  не  слишком  строго,
Ведь  он  не  злой  и  правды  много.

                - 56 -

На  том  кончаю  дерзкий  стих
Беспечных  вольностей  своих.
Постскриптум  только  напишу,
А  то  я  всё  в  себе  ношу.
А  коль  сподобит  вдохновенье
В  одно  прекрасное  мгновенье,
Я  новый  стих  или  прикол,
Как  и  другие, суну  в  стол.
Вот  только  малость  подучусь,
Глядишь, ещё  и  пригожусь.



                25. 01. 2012 г.