Одержимые

для слежки за мной готовили в институтах.
рубашки гладили - белые, галстук - в ромб.
они приходили на лекции хриплым утром,
сквозняк в метро.

они открывали тетради почти в экстазе,
чертились поля линейкой и красной пастой.
и было странно.  и вместе с тем - опасно
присутствовать рядом в предчувствии
этой связи.

они мечтали и видели нашу встречу.
учили фразы, на которые я отвечу.
искали методы, о которых они не ведали.
курили, окурки бросали в вазу,
но без свидетелей.

она - то есть я - представлялась объектом мнимым:
воображаемым - ни женщиной ни мужчиной,
но в ожидании - все же таилась близость,
когда он за ней, а она висит на карнизе.

о эти погони, преследования, и пытки -
все было сдано лишь со второй попытки,
и лектор, который меня не встречал как будто,
был наслажден каждой своей минутой:

ведь это триумф, ведь это его победа -
предвидеть меня и создать систему преследования.


потом были дни и дожди,  и долги - рутина,
и гражданин был подобием гражданина.
и все как один избегали своих предчувствий,
как будто я есть, как будто я здесь -
мечусь.

они открывали снова свои третради
и в красных полях искали неточность края.
и буквы косые -  похожие на ключицы
и точки навыверт - и схемы в овальных лицах.
и круг в квадрате.

они завещали жизни своим амбициям.

она - то есть я - должна обладать талантом.
она -  то есть я - превосхожу показатели.
она - то есть я - альфа и доминанта,
как все предатели.

и я одна укрепляю систему ценностей
и отражаю личную рефлексию,
в множестве совпадений ввиду идеи -
мной одержимой.

лектор как будто не знал меня, это правда.
не целовал мои смуглые плечи во свежем сумраке.
я не просила его - создавать тирады
из ваших тетрадей вырваные в безумии.

я не просила его создавать безумие.