Публикация на других ресурсах

... когда я в первый раз услышал Children of the Sun, я подумал, что в Мидре нет момента, который мог бы стать достойной оправой этому треку.
Спустя несколько лет он всё-таки нашёлся.
https://music.yandex.ru/album/2721282
Thomas Bergersen - Children of the Sun (feat. Merethe Soltvedt)
https://music.yandex.ru/album/2721282
Разные народы Мидра по-разному отвечают на вопрос “кто главный в вашей стране, кто принимает самые важные решения?”. У кого-то это - правящий совет, у кого-то патриархи, у кого-то - короли и королевы.
      Но любой Золотой ответит - “наш народ”. Ведь как можно считать себя самым главным, когда чувствуешь всех вокруг?
      Да, это свойство Золотых, как и вся магия Мидра, стало намного слабее за последние полвека - но традицию, порождённую им, всё равно стоит соблюсти. Ведь, в конце концов, это может быть последний такой шанс...
      Он машинально делал "зарядку для лица" - губы, язык, скулы. Речь должна быть чёткой и уверенной. Можно сколько угодно сомневаться в себе, но нельзя вдыхать свое сомнение в подопечных...
      Затем он "зашторился", перекрывая канал эмпатии. Да, было бы здорово иметь возможность вдохновить всех своими чувствами - но сейчас, Хаос побери, это слишком рискованно.
      Глубоко вдохнув, он медленно, чувствуя каждый глоток воздуха, выдохнул. И распахнул двери.
      Перед ним лежала площадь, заполненная мидринами.
      Аурум собрался на призыв своего градоначальника.
      Он двинулся вперед. Мидрины расступались, образуя широкий коридор, и пусть "шторы" не позволяли чувствовать их настроение - а ведь как он гордился тем, что у него этот дар сохранился лучше, чем у других! - на лицах всё равно была видна каждая эмоция.
      Уважение. Соотечественники ценили его мудрость; она стала основой авторитета, а затем и почтения, - но сейчас вкус мудрости отдавал горечью.
      Тревога. Настороженность. Времена становились всё тревожнее, всё тяжелее, в;сти всё реже были добрыми. Но - но! - это пока ещё не перерастало в страх.
      Надежда. Даже в эти тёмные годы Золотые верили, что всё снова станет хорошо.
      "И оно станет", - подумал он, - "...но какой ценой!"
      На секунду его накрыло паникой - показалось, что эта мысль вырвалась вслух. Но, хвала драконам, этого не произошло.
      Он всего лишь немного запнулся.
      С каждым шагом небольшая пирамида в центре площади становилась ближе. Выступающий поднимался туда и оказывался окружён соотечественниками: это вдохновляло, если ты действуешь на благо народа, и устрашало, если была замешана хоть капля личной корысти.
      Да, на три метра выше всех. Но все равно - среди своих. Среди тех, кто следует за тобой, но также может и осудить.
      Он взошёл по ступеням и застыл посреди круглой площадки.
      Это место очень любили дети: отсюда, из центра площади Зенита, открывались три главные улицы: одна в Страну Рек, другая к Перевалу Высоких Мхов (и дальше в Альвланд), и последняя - на юг, в разоренную войной Файя. Три прямых, уходящих до самого горизонта. Маленькие Золотые играли здесь и мечтали о путешествиях, о дружбе с мидринами других народов...
      И здесь, в центре площади; в центре Аурума; в центре всего Золотого Королевства - он собирался поставить крест на этих мечтах.
      Он включил "говорилку", висевшую на шее, и пошел вдоль края площадки, по кругу. Раскрыв ладони в знак доверия; глядя на других таких же, как он сам. Пока что - таких же.
      - Друзья. Подруги. Вы знаете, кто я... иначе вряд ли пришли бы сюда сегодня. Да и если вас просто принесло толпой, соседи наверняка успели прожужжать вам уши, что тут будет твориться.
      В толпе послышались смешки. Он видел улыбки. Это окрыляло без всякого дара.
      - Но я все равно напомню. Я - Адам, но вы прозвали меня Адамантом в знак моей надежности и проницательности; я двадцать лет работаю вместе с вами над тем, чтобы Аурум был хорошим местом. Местом, где хочется жить, мечтать, учиться, растить детей. Местом, где можно отдыхать и куда хочется вернуться с отдыха. Местом, где... безопасно.
      Он сделал паузу и четко, значимо выговорил следующую фразу:
      - Мы живем в тёмные времена.
      Еще одна пауза. Пусть все вспомнят о произошедшем за последние десятилетия.
      - Война Файя. Уничтожение Ламбосиды. Черно-Белая война. Это безумие почти не затронуло нас, от него пострадали другие народы; но ведь все они - наши братья! Как и мы, они часть Мидра, и их беды - наши беды!..
      Он перевел дыхание и сморгнул, останавливая подступающие слезы.
      - ...Хищные и беспощадные дрейки. Хаотики, которые были страшилкой, но оказались кошмаром наяву.
      Он вспомнил, как нелегко было продвинуть проект всеобщего ополчения - и как только благодаря этому прорыв невиданного масштаба не превратил Аурум в кладбище. Тогда-то это прозвище и прилипло к нему окончательно.
      - ...Мы преодолели все это. Мы, дети солнца, стали островом надежды в сходящем с ума мире. Но против нас обернулись сами законы мироздания.
      - Я читал - и все, кто работает рядом со мной, читали - доклады учёного из народа Звёздных, Иврона Атрумского. Я читал, перечитывал и ужасался, но не смог оспорить его выводы.
      Он сжал кулаки, пытаясь - невербально - призвать свой народ стойко встретить плохие новости.
      - Магмеханизмы и артефакты становятся слабее. Магия Мидра в наших заклятьях становится слабее. Дары каждого народа становятся слабее - и мы, Золотые, чувствуем это не меньше всех остальных. Но всё это вещи широко известные, уже ставшие привычными; мы говорим об этом регулярно: "ооох, а раньше-то, эээх", - вот это всё, верно?
      Он услышал согласный шёпот в толпе. Да, есть беда, но с ней ничего не поделать, только смириться - такое не пугает.
      - Но это не всё, - тихо добавил он; тихо - но все разговоры смолкли.
      - Дело не только в Мидре вокруг нас. Дело и в нас самих. Мы сами становимся слабее. Да, потоки маны становятся тоньше, но и мы теряем способность их чувствовать и направлять.
      А теперь аргументы: чётко, весомо, последовательно.
      - Иврон проверял работу мидринов с артефактами, которые сейчас выдают то же количество магии, что и полвека, век, два века назад. Рождённые в последние двадцать лет показывают худший результат в истории. Тридцатилетние - чуть лучший. И так далее. Звёздный проверял это последний десяток лет, чтобы убедиться в том, что дело не в возрасте - и да, всё зависит не от него, а от момента рождения. Иврон предполагает (и опыты это подтвердили), что мидрины, рождённые после некоего момента до начала Войны в Файя, с каждым годом воспринимают магию всё слабее и слабее.
      Он вдохнул поглубже:
      - Мы повторили опыты Иврона, и мы подтвердили его выводы здесь, в Ауруме.
      Он ждал ропота, несогласия, криков... но вместо этого его встретила тишина.
      Страх. Это было хуже, чем он ждал. Но он был к этому готов.
      Он на мгновение закрыл глаза, обращаясь к Мидру, Драконам, духам предков, кому угодно, - чтобы жёсткость, вкладываемая в следующую часть, была достаточной, но не излишней.
      - Да, чем позже мидрин родился, тем слабее его дар. Но есть и ещё один фактор, значительно ускоряющий ослабление. И это - смешанные браки.
      - Что?! - донеслось из толпы шокировано-неверящее.
      - Вы наверняка слышали от отцов, дедов, - или просто читали Санне Странницу - что браки между народами вели к появлению новых способностей, новым граням магического дара. Да, этому было множество подтверждений. Но теперь все эти надежды отправились к тварям. Если родители мидрина принадлежат к двум разным народам - его магический дар будет ниже! Это не очень заметно в обыденной жизни, но замеры не врут. Вкупе с общим ослаблением нашего дара... через два-три поколения смешанных браков мидрины потеряют магию насовсем.
      Страх сгустился, стал почти осязаем. Желание "расшториться" и почувствовать свой народ стало почти невыносимым; он сдержался и продолжил:
      - Но у нас есть надежда.
      И, наперекор написанной речи, над которой он сам же корпел почти месяц, он добавил:
      - И она вам не понравится. Она не нравится мне самому! Будь я проклят, я предлагаю это только потому, что никакой другой альтернативы попросту нет!
      Колоссальным усилием воли он взял себя в руки. Сжал подрагивающие от напряжения пальцы в кулаки. Остановился в центре площадки, посмотрел поочерёдно во все стороны.
      - Мы начнём регистрировать всех желающих сохранить дар Золотого Народа. Записывать народ его родителей и дедов. И вести родословную для всех его детей. С этого дня Золотое Королевство будет поощрять всех детей, рождённых у двух родителей из Золотого Народа. И поощрять тех из нас, кто будет вступать в брак с другими Золотыми.
      Испытывая иррациональное омерзение к самому себе, он продолжал:
      - Мы не станем - никогда! - относиться хуже к детям смешанных браков. Мы - Золотые. Мы всегда были добры к любому мидрину. Но сейчас настало время, когда нам нужно думать и о самих себе. Объединиться. Стать примером не только того, как делиться с ближними, но и того, как заботиться о том, что имеешь. Мы всегда старались нести свет другим, но сегодня я призываю вас к величайшей жертве в нашей истории: отказаться от этой мечты, чтобы наш собственный свет не угас. Пусть каждый, кто будет занесён в списки Детей Солнца, в списки чистокровных Золотых, - гордится тем, что делает ради своего народа!
      Он замолчал. Оглядел площадь опустошённо и устало.
      Мидрины выглядели потерянными. Разочарованными. Возмущёнными.
      - Я принёс вам ужасные новости, знаю. Мне жаль, что я не смог сделать это со словами "но мы уже знаем, как всё исправить". Однако кое-что мы сделать можем, и я рассказал вам, что именно. Вы прозвали меня Адамантом в знак веры в мою мудрость и стойкость; и сегодня я прошу вас поверить в то, что надежда есть.
      Он спустился и пошёл к воротам Замка. Мидрины вновь расступались, образуя коридор. Молча.
      Он не вглядывался в их лица, как делал на пути к центру площади. Боялся, что не найдёт в них надежды.
      И ещё он боялся, что уже никогда не решится убрать "шторы".
06-20 сентября 2018