Откровения сослагательного наклонения

     Если в юные годы мы страстно были влюблены в женщину, с которой по тем или иным причинам нам не довелось вступить в интимную связь и встретив случайно которую в позднем, почти старческом возрасте, мы уже не нашли в ней и следа того эротического обаяния, из-за которого она когда-то вскружила вам голову, то тогда, шокированные  неумолимой работой времени, видя, с какой демиургической легкостью время или предвечный Ход Вещей упразднили основание вашей былой влюбленности – а ведь на этом, как на гвозде держалась в те далекие времена целая ваша жизнь : так нам, по крайней мере казалось – понимая также, что здесь нет ничего необыкновенного, ибо любая женская привлекательность рано или поздно увядает, иногда рано, подобно полевым цветам, а иногда поздно, подобно розам, –итак, остро и болезненно переживая весь этот сложнейший и противоречивый конгломерат чувств, мы все-таки наощупь, как в колючем кустарнике, пробираемся к постижению одной великой опытной истины.
     А именно, мы вдруг отчетливо осознаем, что, если бы нам каким-то чудом удалось повернуть время вспять и мы бы опять встретили ту самую женщину, то теперь уже и с нашим «запредельным» знанием мы были бы уже, судя по всему, просто физически не состоянии ею увлечься.
     И она сама, ясно читая на нашем лице все то, о чем здесь написано, отводила бы глаза с тенями, прикрывающими морщины : ей в глубине души было бы немного стыдно, как бывает стыдно знаменитому заезжему фокуснику, чей коронный волшебный трюк почему-то с треском провалился.
     Напротив, если бы та же самая женщина сумела даже в глубоком возрасте сохранить явственные следы былого обаяния, то, несмотря на то, что о свершении сексуального опыта в данный момент не могло бы быть и речи, все-таки, если бы можно было начать жизнь сначала, мы наверняка увлеклись бы ею вторично и точно так же, как в первый раз.
     И сама она, глядя нам в глаза, имела бы право скромно, но торжествующе улыбнуться, как улыбается опять-таки знаменитый заезжий фокусник, который в сотый раз повторяет коронный волшебный трюк и в сотый раз он удается, а публика, не в силах понять, как он это делает, ему восторженно аплодирует.
     Но что же отсюда следует?
     Только то, что время лишь на первый взгляд является заклятым врагом и антиподом вечности, тогда как на самом деле оно лишь испытывает и очищает людей от несущественной для них шелухи.
     И если что-то в человеке не выдержало проверки временем : как, например, женское эротическое обаяние, которое в юности было необычайно интенсивно, но в зрелости бесследно исчезло, значит, эротика такой женщины была не глубокой и по большому счету не судьбоносной.
     Значит, такой женщине покровительствовала разве что нимфа Цирцея, но никак не великая богиня Афродита.
     Значит, что и все мужчины, попавшие в ореол ее магического воздействия, могут по праву считать себя персонажами того второсортного эротического романа, который им придется читать до скончания века за неимением лучшего.