Стар и млад. Школьные хореи

Не проживший шесть десятков
Глупых лет быстролетящих,
С ломотой в суставах, с хрупкой,
Истончившейся сетчаткой:
С неотступным ощущеньем
Приближающейся ночи,
Где ни звёзд, ни ламп, ни тени
От людей и от предметов:
Нет, не этот жизнь проживший, –
Шестиклассник, что до школы
В форме бегает, без шапки,
Раскрасневшись от мороза.
Это он стихи слагает.
Это он ещё по-детски
Век твоих припухлость любит…

Он писал бы и получше,
Если б мог: как этот старец,
Что в своих воспоминаньях
Превзошёл и Мнемозину.

Пишет тот о том, как в спальне,
Растворял когда-то в небо,
Раму – и следил, как ночью
Плыли в бархате светила…

На ковре персидском, рядом
С ним потомок Тамерлана
Восседал с ручным квадрантом,
Поворачивая глобус.
Рядом с тем лежали зиджи,
А в чалме его рубины,
Как на небе Марс, сверкали.

Тут же, в кресле Тихо Браге
Во фризе, наместо носа
Со серебряным протезом.
Карта звёздная лежала,
Перед ним на секретере.
И сама Кассиопея
На нефритовом подносе
Принесла ему светило…

Тут – Коперник длинновласый,
Чудо-сферами увенчан,
И по ним планеты ходят
Разноцветными шарами…

И Урания босая
Тут же собственной персоной
В ниспадающей тунике,
Словно струи водопада
(И с моей подзорной трубкой).

Пишет старый, а слезинка
На щеке его сверкает,
Словно звёздочка на небе.