Часть IV. Ненастье

   ЧАСТЬ IV
   НЕНАСТЬЕ 
    
      1

 5 июля 2014, суббота

Ты исчез на вираже
Среди ночи.
Больше ничего уже здесь не хочешь?   
Фарой осветил кусты и умчался.
Хоть до завтра!.. Только ты
Не остался.

Был чужим твой голос, взгляд – незнакомым.
Нежных слов смертельный яд в горле комом.
До десятого числа уезжаешь…
Врать про срочные дела – глупо, знаешь!

Занавесилась луна облаками.
Что ж я лезу – не жена – с пустяками!..

Погрозил Господь с небес гулким громом,
Закачался чёрный лес перед домом.
Ладно, сделаешь дела – жду на дачу.
Образок тебе дала на удачу.

Лишь вчера мы допоздна целовались,
Как лазутчики от мамы скрывались –
Тихарились, чтоб она не сердилась.
А сегодня что-то с нами случилось…

Во дворце ли, в шалаше за рекою
Дикой байкерской душе нет покоя!
Маясь, ногу на стартёр ты поставил,
Пальцем лик святой протёр, шлем поправил.
«Дождь пошёл, беги домой», – улыбнулся…

Почему ж ты, милый мой, не вернулся?!
От грозы да темноты – к дачной неге?
Пусть пока не думал ты о ночлеге.
Заглянул бы мне в глаза, обнимая:
«Сумасшедшая гроза!» – «Понимаю».

Пусть и мучает меня искушенье,
Ненавижу выяснять отношенья!
Ты бы мог вернуться к нам без опаски –
Я б не стала набиваться на ласки.

До погожего утра берегла бы,
Целовала б, как сестра – не как баба.
ОтогнАла бы печали-заботы.
Утром, как ты любишь – чай с бергамотом.
Губ коснёшься на мгновенье губами …

Боже! Образок в траве, под ногами!..
 
Так уехать ты спешил к неким срокам –
Мой подарок обронил ненароком.
               
        1
    (окончание)

Простояла с полчаса у калитки.
Прошивали небеса молний нитки.
Грому местный хор собак вторил лая.

Удержать тебя никак не могла я.

Что ж, прощай!
Не видеть бы, мальчик скверный,
Как взовьется на дыбы конь твой верный!

Крик последний, точно зов, в ночь ворвется,
В страшном визге тормозов захлебнется!

И ударит двадцать тонн самосвалом,
И окрасится бетон ярко-алым.

И завертится «Чезет», сбросив друга,
И схоронится в кювет от испуга...

Повторял сто раз: «Не плачь!», знать, недаром!

«Забирайте, – скажет врач санитарам. –
Третий труп под колесом. Чтой-то много…»
.....................................

Неужели это сон?
Слава Богу!!
В темноте пищит комар, Барсик бродит.
А из головы кошмар не выходит.

Шесть утра часы пробьют, и в смятеньи
Я оставлю свой уют, выйду в сени.
Плащ накинув, постою у забора,
Вдруг услышу песнь твою – звук мотора?

Пахнет сеном  н а ш  чердак – сердце тает.
Мне тебя сегодня так не хватает!
Отогнав и страх, и стыд, вытру слезы.
Кто там в сумраке стоит у березы?

За забором – силуэт с сигаретой,
В мамин вязаный жакет приодетый.
Жадно вглядываясь в ночь, курит нервно:
«Страшный сон приснился, дочь… Чушь, наверно…»

       2

В телефоне здесь сети не бывает,
Но куда за ней идти – люди знают:
По шоссе, направо от
                остановки
Топать метров восемьсот до Дубровки;
У развилки покрутиться с мобилой...
Говорят, что сеть словить – шанс нехилый.
И получше место есть – у больницы
(Можно на автобус сесть, прокатиться).

Попытать не грех короткого счастья!
Я отправилась в Дубровку к санчасти.

Ух ты – да! Ищу шкалу на дисплее,
Две полоски там в углу лицезрею.
Набираю номер твой – сходу мимо:
Недоступен!.. Сетевой сбой, вестимо.

Результат был повторён многократно.
Твой мобильник отключён, вероятно 
(Если  г д е  н е л ь з я  б о л т а т ь  находился).

Может, просто аппарат разрядился?..
С новой куклой не проводишь ли время?!
Или разом хороводишь со всеми,
За бутылкой в окружении шалом?..
Нет уж, лучше пусть проблемы с сигналом! 

Для проверки позвонила Гордею –
Не связаться мне и с ним, по идее.

Так!.. Ответил сразу: «Ой!! Как ты, где ты?..»
По итогу лишь с тобой связи нету!

Стас посетовал, что даже не знает,
Где сосед его, балда, пропадает,
Чем увлёкся он, и планы какие.

Диалог мне ниспослал ностальгию.
Школу вспомнила – ребят, переменки,
Ссоры, праздники, тетрадки, оценки;
С необычной теплотой – дни и лица…
Возвращенья к жизни той не случится!

«Стас, скажи-ка: пересечься не хочешь?
Может быть, тогда ко мне ты заскочишь?
Два часа – и тут! Представь на мгновенье:
Борщ, смородина, уют и общенье.
Адрес запиши давай!
Вторник? Классно!
Соберёшься – приезжай. Жду!
Всё ясно?»

Мне казалось, что я Стаса увижу,   
И к тебе – через него – стану ближе.
Точный адрес между тем я назвала;
Треск раздался, и совсем связь пропала…

Мать из лейки тощий лук поливает,
Про тупую связь, вполуха внимает.
Но, услышав нечто, выронив лейку,
Пригласила жестом сесть на скамейку.

«Д в е   п о л о с к и… Дочь, когда ж ты успела?!
Так Гордея или Стаса пригрела?!
Стал-быть связь оборвалАсь с этим мачо?..
А кого ж ты позвала к нам на дачу?»
 
Я послушно свой рассказ повторила,
Кто Гордей, и он же Стас, – разъяснила.

         3.

А со вторника (восьмого июля)
Тучи снова небосвод затянули.

Дробь нестройная дождя заунывна.
Льёт он, душу бередя, непрерывно.
Стаса жду (хоть дождь дрянной не кончался) …
Вместо Стаса гость иной постучался.

Сбрил бородку мамин брат, изменился.
Наконец его контракт завершился.
После госпиталя киснул в конторе;
Поработать рыбаки звали в море –
Отказался,
С Заполярьем простился,
В дом, где не был с февраля, возвратился.

Не найдя сестру с племяшкой-чертовкой,
В нашу выехал дыру под Дубровкой.

Но сперва к  с в о е й  наведался маме. 
Запалил свечу в кладбищенском храме,
Десять роз купил в цветочной палатке.
Головой качал. Курил у оградки...

«Дядя Коля?.. Мам!!» – «Салют, амазонки!» 
Обнялись втроём.
«Люблю вас, девчонки!..»

На вопрос о роковом перелёте
Повздыхал угрюмо – в том вертолёте
Рыбаки летели, доктор, геолог,
Старый ненец вёз продукты в посёлок...
Провиденье в судный час отчего-то   
Дядю выбрало, врача и пилота.

Находя резон во всяком явленьи, 
Дядя счёл сакральным знаком спасенье.
Заявил, что «волей призван священной
Стать героем, не щадя жизни бренной;
В битве с нечистью не праздновать труса,
Не страшась ни топора, ни укуса».

Удивившись жутковатой тираде,
Мы притихли, на оратора глядя.
 
Улыбнулся, обнял нас:
«В общем, в среду,
То бишь завтра, на Донбасс я уеду.
Согласовано моё назначенье:
Замкомвзвода в батальон ополченья.
Не нужны ни заявленья, ни справки –
Друг помог, майор-строитель в отставке.
Кстати, он летит со мной, шлёт приветы.
Вы с ним виделись весной». – «Что ли это...
Дядя Вова?»

«Таки нет! Там заминка –
У бедняги диабет, корь и свинка!
Без принятья срочных мер ласты склеит.

Вот попутчик мой – Далер – не болеет».

       4.

Я уже рычать могу, как тигрица –
Обещал ведь к четвергу появиться!

ЗА день сотый раз к окну припадаю,
Но лишь ливня пелену наблюдаю.
Не являются дожди оправданьем!
Глажу Барсика – глядит с пониманьем.

Мысль, что вовсе не придёшь, донимала.   
Всё же с Барсиком под дождь задремала.
Изнывать за часом час невозможно! 

Мать укрыла пледом нас осторожно.

Но свалился с кресла кот, я – проснулась, 
Вновь в реальный переплёт окунулась.
Мама, как-то… деликатно вздыхая,
Заявила, что она «мать плохая»:

«Я должна была давно повиниться –
Против воли суждено мне влюбиться!
Не искала ни любви, ни интрижки,
Старовата – се ля ви! – для мальчишки,
О романе не могло быть и речи!
Но теперь все мысли только о встрече».

«Ты о ком? Не поняла! Неужели...
Тоже четверга ждала?..
В самом деле?!»

«Дочь, я знаю, вы дружны – смотришь грозно...
Но у нас ещё с весны всё серьёзно.
И примчится он сюда, без сомненья!..
Если не теперь, тогда – в воскресенье.

Ну, сегодня не приедет, похоже, –
Мать опять вздохнула. – Детка... Быть может,
В город выберешься на… выходные?
Дрянь погода! Жизнь скучна! Дни смурные…»

«С ним – хоть в Африку, хоть к белым медведям!
Как вернётся – мы немедля уедем».

«Дочь! Не ты ль его сама оттолкнула?
Потеряв, не позвала, не вернула!»
 
«В дверь стучатся! Это он ждёт у двери!
Мам, он мой!! Давай потом… о потере».   

Чуть не раздавив кота, я с разгона
Дверь толкаю – вижу там… почтальона.
«Распишитесь! Есть для вас телеграмма!»
Разглядела подпись: «=СТАС».
Как-то странно...

Телеграмма не змея. Нет в ней жала.
Что же так рука моя задрожала?
«Эй, вы где?! Идите в дом!» – кличет мама. 
«Мама, это почтальон! Телеграмма».

У меня в глазах туман. Тают строчки.
Текст прочесть прошу маман в помощь дочке.

Вдруг там есть чего скрывать? Лотерея!
Наплевать! Хочу всё знать побыстрее. 
Дочь-соперница (сюжет мелодрамы)
Вслух прочесть чужой секрет просит маму!

Та читать вначале станет невнятно,
Но со вздохом бланк протянет обратно:   
«Буквы стёрты и мелки в каждой строчке.
Закажу себе очки. Сорри, дочка».

Постепенно снова взор обретаю.
Начинаю слов разбор – текст читаю.
Не покончить с настроеньем хреновым –
Лишь тревожней и страшней с каждым словом.

Ужас давит на виски, не пуская.
 «БЛИЗ ДЕРЕВНИ ВАСЮКИ» (где ж такая?).
Скачет весело строка: «НОЧЬ НА ТРЕТЬЕ...» –
С телеграммою рука виснет плетью.

Мать уже колотит дрожь. Дышит жутко 
И тихонько шепчет: «Ложь... Злая шутка».

«...СТОЛКНОВЕНЬИ ЛОБОВОМ СБИТ КАМАЗОМ».
Закачается наш дом,
Рухнет разом...

            
             ЭПИЛОГ

Вдоль бетонки лес растёт живописный.
Всю неделю дождь идёт ненавистный.

Клён роняет мокрый лист на полянку.
Спит измученный таксист – лбом в баранку.
Пассажирки не спешат возвращаться,
Ни дождя, ни переплат не боятся.

Джинсы, чёрные платки – две подружки.
А за лесом у реки в ряд избушки.
Меж деревьев огоньки. Лай собачий.
Очевидно, Васюки. Не иначе.

«…Здесь душа его, а не
                на погосте.
Там, в могильной тишине – плоть да кости.
Здесь простилась с неживым тёплым телом.
Ангел прилетал за ним в платье белом.
А душе зачем сейчас оболочка?..»

«Может, он дурачит нас?» – «Полно, дочка!
Нет причины подвергать факт сомненью.
Мы должны его принять,
К сожаленью…»

«Стас сказал: «Закрытый гроб обнимали!»
Кто в нём был – ни он, ни поп
Не видали...   
В морге ж сына мать едва опознала!
Говорят, была трезва...
Нет! Мне – мало!..»
 
Возвратятся наконец. Хлопнут дверцы,
Отлучив от двух сердец третье сердце.
Заругается мотор и задышит.
Развернёт такси шофер, в трассу впишет.

Поначалу не спешит, вслух зевая,
Но как пуля пролетит грузовая...
И тогда таксист рванёт за КамАЗом.
Знак «Опасный поворот» не указ им!   
 

         
         ПОСТСКРИПТУМ

Тёплым летом на море, где «всё включено»,
За вечерним своим променадом
Повстречаться мне было судьбой суждено
С юной парой из номера рядом.

Утром видел: они выходили вдвоём
Из дверей тренажёрного зала.
Парень спутницу за руку бережно вёл,
А девчушка немного хромала.

После ужина встретил соседей опять
Там, где волны о пирс колотились,
Где и сам я хотел перед сном постоять…
Поздоровались, разговорились.

Как я понял, у них послесвадебный тур.
Стали здесь уставать от досуга.
Станислав, лопоухий шутник, балагур,
С обожаньем глядел на супругу.

Невзирая на разницу в наших годах,
Подружились, и месяцем позже –
Я проездом в их городе, принят в гостях,
И мне искренне рады, похоже.

За нехитрым обедом беседа пошла
О житье и бытье. Оказалось,
У хозяйки серьёзная травма была,
И нога до конца не сгибалась.

Вместе с матерью ехали как-то в такси –
В поворот не вписались в ненастье.
Любят скорость и риски у нас на Руси!..
«Нет, с мамулей, неплохо всё, к счастью».

«На работе?» – «В Канаде! У друга гостит,
Он ей руку и сердце дарует.   
Но маман принимать те дары не спешит.
Либо радость свою маскирует».

«А отец?» – «Он, возможно, наш будущий мэр,
Хоть и трудно в такое поверить.
Обещают поддержку от ЛДПР…
Да! Сестрёнке моей год и девять».

Потянулась за фото на полке для книг –
Сверху звонко тетрадка упала.
Поднял с пола. По-моему, чей-то дневник,
В нём и строчек, и точек немало.

Очевидно, смутилась моя визави,
Но, вздохнув, предложила: «Возьмите.
Если вам интересно прочесть о любви
В обрамлении дат и событий...».

Собирался вернуть роковую тетрадь,
Но в контексте изысканной фразы
Захотелось, и правда, дневник почитать.
И о том не жалею ни разу.

Было лестно – хотя мы знакомы едва,
Эта девушка личным делилась.
Улыбнулась, однако: «Пустые слова.
Сжечь хотела – пока не решилась».

И добавила: «Пройденный в жизни рубеж
Не всегда для архива годится.
Груз остывших эмоций, угасших надежд –
И душа к ним давно не стремится».

Муж до этого молча беседе внимал,
Лишь кивал и вздыхал поминутно.
Наконец, благоверную вслух поддержал,
Заявив: «Ты права абсолютно».

Я ж, листая, отметил: «Сценарий на «пять»,
Жалко, фильм не увидит наш зритель!»
Удивила хозяйка: «Возьмите тетрадь!
Нет, серьёзно – совсем заберите.

О т  с е б я  публикуйте, снимайте кино,
Или выбросьте, если хотите.
Да без разницы! Только условье одно:
Имена на другие смените…

Стасик, кофе свари! Вам плеснуть молочка?
Стас, ты помнишь: мне сахар не нужен!»
Имена вспоминаются из дневника:
«Вы Гордеева, что ли, по мужу?»

«Так и есть!..  Очень маму мой муж раздражал –
«Не мужчина, а клоун, пустышка!»
Дядя Коля, напротив, наш брак поддержал,
Говорит: симпатичный парнишка.

Дядя ранен был в грудь. Пощадила война:
Избежал он и смерти, и плена…»
Я подумал, а стоит менять имена?
Жаль, уже обещал ей замену!

«…Заезжали мы к дяде в Луганск на денёк –   
Не вернётся сюда, вероятно…
Торт шикарный, мерси! Стас, тащи кофеёк!
Что ты делаешь там, непонятно?!»   

Стас вернулся с подносом. Три чашки дымят.
Ароматы вдыхая, бариста
Заявил: «Кофеин – это медленный яд!
Мы умрём с вами лет через триста».

Повернувшись к жене: «Не ведись, будь добра!..   
Зойку встретил – в смятеньи и страхе
Утверждает, что видела позавчера,
Как  н а ш  д р у г  проезжал на «Ямахе».

Молодая хозяйка разинула рот,
Но смолчала, никак не ответив.
А супруг резюмировал: «Видимо, врёт.
Призрак точно бы был на «Чезете»!..»

У подъезда, довольный, тетрадку сжимал.
Ни к чему мне легенды и слухи!..

Показалось, асфальт под ногой задрожал –
На ревущей «Ямахе» во двор заезжал
Крепкий парень с серьгой в левом ухе.

       ~1976/ ~1983/ 2011/ 2017-2022 гг.

        [Изображение из Интернета]



 ОТ АВТОРА
Много лет тому назад я сочинил стихи о мотоциклисте, который любви к женщине предпочитает «железного коня» и гибнет – судьба не прощает герою такой выбор.
http://stihi.ru/2023/03/04/5080

 Почему я решил связать свою миниатюру с героями стихотворения Андрея Вознесенского «Две песни», уже не помню. Но в более позднем варианте в сюжете появились Мама и Дочка.
 Через какое-то время возникло желание подробнее рассказать о главных персонажах, вскользь упомянутых Вознесенским. Мне самому интересно было понять людей, которых я с подачи классика XX века воссоздал, а потом распорядился их виртуальными жизнями. Давнее стихотворение стало этюдом к будущей поэме (роману?).

 Поделюсь сложностями, которые сам себе «привёз». Динамичный хорей придавал моей миниатюре 1976/1983 гг. нужную по сюжету экспрессию. Другой вопрос – крупная форма. Я не сразу осознал, что сохранение короткого размера (по 4-7 слогов на строку) было стратегической ошибкой. И дело не в актуальности для эпического повествования некой плавности стиха. Главная проблема: как разместить в строфе законченную мысль?!  Вынужденная лаконичность вступала в противоречие с желанием подробного описания, которое достоверно укладывалось бы в логику событий. Отсюда неидеальные «рубленые» фразы, обилие кратких словоформ, множество тире из-за потери сказуемого, наличие примитивных глагольных рифм и т. п.

 Пришел к идее развернуть каждую пару строчек в одну длинную строку. В большинстве случаев удалось сохранить промежуточные рифмы. А при их сохранении появилась возможность «цеплять» рифму за внутренние слоги. Например:

"Тоже, кстати, приключе/нье, но всё же...
Что за голос, ни на чей/ не похожий?"

Время действия основных глав (начиная с третьей главы I части) – это 2012–2014 гг., "Постскриптума" ~2016 год. Своеобразный хэппи-энд в "Постскриптуме" – результат просьбы друзей, читающих мои вирши.

 Популярные в советское время чехословацкие мотоциклы «Ява» и, тем более, «Чезет», в XXI веке стали раритетными. С начала 90-х они уже не поставлялись в Россию и, кажется, их производство уже сворачивалось. Пришлось главный символ написанной очень давно миниатюры путем косвенных «улик» состарить:

"И уже который год он как новый…";
"Ты искусно управлял раритетом…"

 Начало продиктованного Ильёй номера «тридцать восемь, ноль, девять, восемь» соответствует реальному номеру украинского оператора связи; префикс 044 – действительно телефонный код Киева.

 В 8 главе первой части долго не решался на рифму с однокоренными словами «вернулась» – «отвернулась», но смысл глаголов настолько разный, что оставил. Так ведь у всех на слуху «не мог» – «занемог» из первой главы «Онегина»!

По привычке обозвал корпус смартфона «трубкой». Но настолько хорошо срифмовалось с Алупкой, что оставил.

Сознательно не приводил имён главных героев (Дочки, Матери, Мотоциклиста), как и города, где происходит основное действие. Известно только, что это не Москва, в нём есть судоходная река, и по улицам ходят трамваи.

 Захотев сделать интерлюдию между стихами А.Вознесенского и своей повестью, я поначалу (в прологе) использовал форму, повторяющую размер «второй песни» Вознесенского.
 
Песни жестокой последний куплет
Спет.
Видите женщин, входящих вдвоём
В дом?
Дочка – соперница. Вот так сюжет!
Нет?
В скорбных раздумьях проводят они
Дни.
Той, что моложе, – кошмары всю ночь
(Дочь).
Та, что постарше, – совсем лишена
Сна.
.................................

В последнем варианте поэмы я от этого текста отказался, убрал и эпиграф ("Это о смерти его телеграмма, мама!.." - А. Вознесенский. «Две песни»), и от классика прошлого века не осталось практически ничего. Лишь собственно телеграмма в последней главе 4-й части.

"Разве телеграммы так пишут?"  А Станислав написал.