Индюк тоже думал современная сказка для взрослых

Красота – это всегда оружие!
(Коко Шанель)

I
Коль ты мои читаешь строки,
Прошу, хотя бы в этот час
Оставь обиды и упрёки,
Не корчь презрения гримас.
При пылком и строптивом нраве
И ты поймёшь когда-нибудь,
Ошибок прежних не исправить,
Того что было не вернуть.
Так встреть же с кроткою улыбкой
Интерпретацию мою,
Не подтолкни надежды хлипкой,
У рва поникшей на краю.
Она слаба столь и хрома,
Что упадёт туда сама.

II
Блаженны те мужи на свете,
Кто свой при жизни идеал
В чреде обыденностей встретил,
Любовь взаимную познал.
Кто не терпел ни дня разлуки
С любимой и был счастлив в том,
Что согревать её мог руки
Своим дыханьем как костром.
Кому незыблемость дороже
И с женщиной союз священ
Сберёг супружеское ложе,
Не опустившись до измен.
Но в жизни так везёт немногим,
Лишь тем, кого одобрят боги.

III
Не даст ни город-миллионник
Гарантий, ни модерный век,
Что вас отыщет ваш поклонник,
Будь он француз или узбек,
Юрист или сбежавший зек,
Авантюрист и беззаконник.
Но жаждет большинство признанья,
Семьи, рождения потомств,
Готово до потерь сознанья
Сидеть на сайтах для знакомств.
Листать анкеты поэтапно,
Чтоб многих тысяч посреди
В один прекрасный миг внезапно
Лицо то самое найти.

IV
На них же ради интереса,
Цедя из горлышка портвейн,
Сидел отъявленный повеса,
Мой панибрат Василий Шейн.
Перебирал девиц неспешно
С кем можно время провести,
Мыслишкой одержимый грешной
И страстью, Господи, прости,
Что пробирала до кости
Его тогда во тьме кромешной.
Случилось выскользнуть проныре
Из брачных уз и передряг,
И он в свои тридцать четыре
Был без детей и холостяк.

V
– Фу, эта слишком полновата,
У этой "циркули" иксом,
А третья просит предоплату,
Спина четвёртой колесом,
Излишне пятая угрюма,
Шестая, чуйка есть, вредна,
В седьмой ни грамма нет изюма,
Восьмая в мамки мне годна.
Ну что за день такой безрыбный?
Не шелохнётся поплавок,
Вот на безрыбье и погибну,
Опустошён и одинок.
Уснёт усердный кнопкодав,
Так ни одной и не поймав.

VI
Пока он в сайт был погружён,
Издал вибрацию смартфон.
– На этом тягостном этапе,
Когда с прекрасным полом штиль,
Кому приспичило в WhatsAppe
Под ночь писать? Чей это стиль?
Соседка Фёкла! Ей на вид
Лет тридцать. Есть зовёт арбузы.
Никак неймётся! Я от пуза
С былого раза ими сыт.
Вот если б запечён был гусь...
А так... прости... спасибо, Фёкла,
Что хоть не предложила свёклу,
Но я, пожалуй, воздержусь.

VII
Иллюзия почти исчезла
Сыскать красотки эталон,
Когда к нему на спинку кресла
С небес спустился Купидон.
Он уронил крылом бутылку
С портвейном и на монитор
Взглянул, едва сдержав ухмылку,
Возникший чувствуя задор.
Идеей загоревшись резко,
Проказник вместо тетивы,
Которой не порвали б львы,
Пришпилил к древку лука леску.
Достал одну из острых стрел
И взял Василия в прицел.

VIII
– Ты снова здесь торчишь без прока,
Ища кого бы отодрать,
Бесстыжий сеятель порока,
Не подустал перебирать?
Тебе б не пялиться на самок,
Пока не поздно, а к врачу,
Но коль не чтишь приличий рамок,
Твоё распутство проучу.
Тебя чтоб глубже уколоть,
Лишь на стреле ослаблю палец,
Она в твою ворвётся плоть
И встретишь здесь, пи$дострадалец,
Ту, что искал ты под луною,
А там... хоть захлебнись слюною.

IX
Как ни была б мала целебность
От виртуальных панорам,
Вела Василия потребность
Вводить в соблазн прекрасных дам.
Он лица их и силуэты
Воспринимал как цель игры,
Но тех, что вызубрил анкеты
Не высекали в нём искры.
Искры терзаемый нехваткой,
Зевоту он в себе борол,
Как вдруг под левою лопаткой
Стрелы почувствовал укол.
Тому назад секунду тлел,
А щёлкнув мышкой обомлел.

X
Смотрела трепетно с экрана
Великолепия модель
Лет двадцать девять с ником Anna,
С Василия сгоняя хмель.
Её и впрямь бы на афиши
И предлагать наперебой
Украсить подиум Парижа
Или обложку для Playboy.
Фигуры линий безупречных,
Лица изящные черты
Василий созерцать мог вечно,
Не видев прежде красоты,
Подобной ей на всём Урале
(там, где они и проживали).

XI
В себя пришедши понемногу,
Чтоб в мир её проникнуть тайн
Он приступает к диалогу,
Хотя она и не online.
Без тени крохотной смущенья
Ей предложенье почтой шлёт,
Обозначая восхищенье,
И на свидание зовёт.
В воображении рисуя
Ответный на подкат приём,
Как Анна даст, не комплексуя,
Согласье встретиться живьём,
В одной застыв на кресле позе,
Василий шепчет как в гипнозе:

XII
– Такой пленительности прелесть
Могла создать лишь ворожба.
В восторге отвисает челюсть,
А с ней и нижняя губа.
Не отрываясь, час смакую
И вид её не надоел.
Как я хочу себе такую!
Где ж насыщения предел?
Инстинкт дремучий не изжит
Во мне. Я б отдал половину
Всего, что мне принадлежит,
Её в свою чтоб паутину
Безотлагательно завлечь
И чувство встречное разжечь.

XIII
Над креслом Купидон поднялся
И иронично произнёс:
– Ну что же, вот ты и попался,
И в этот раз, клянусь, всерьёз.
Чтоб до развязки не зачах
От наважденья цепенея,
На первых, так и быть порах,
Тебе я подыграю с нею.
В сеть позже Анна заглянёт,
Письмо входящее увидит,
В тебе моральном инвалиде
Быть может что-нибудь найдёт
И даст ответ по существу,
Назначив время рандеву.

XIV
Период ожиданья долог
Тем, кто зациклен на одной.
Им мерзко пялиться на "тёлок",
С чужой кокетничать женой.
По капле вытекают сутки
Из жизни ждущих чудаков,
Ум окуная в предрассудки,
Не выпуская из оков.
Василий отвергает блудни.
Сквозь бытовую кутерьму
Нащупан смысл унылых будней –
Она ответила ему.
Ура! Всё было не напрасно,
С ним Анна встретиться согласна.

XV
Стояла середина лета,
Погожий вечер. Наш герой,
В обновки модные одетый,
В них красовался как влитой.
Подстрижен ровно, гладко выбрит,
Облит парфюмом до пупа,
Готов к свиданью каждой фиброй,
Куда б не завела тропа.
Меж тем тропа его вела
В парк в центре города "Динамо",
Ведь в нём Василия ждала
Столь приглянувшаяся дама.
В амурную поймала сеть
Немало пар река Исеть.

XVI
Но где же Анна в этот миг?
Василий мечется по парку,
Прохожим вглядываясь лик,
Но все старания насмарку.
Одна, другая, нет не та.
Где та, что так запала в душу,
Чья неземная красота
Слететь заставила с катушек,
На каждом грезилась шагу
Как под влияньем приворота?
Ах, вот она... на берегу,
Обращена вполоборота,
Сидит на кошенном лугу.
Сбылась мечта у идиота!

XVII
Зажат волненьем как в тисках
От недостатка кислорода,
Тупой пульсации в висках
И сердца бешеного хода,
Он, наконец, собравшись духом,
Подходит деликатно к ней,
Попутно втягивая брюхо,
Чуток чтоб выглядеть стройней.
Настал момент его дебюта,
Василий как на образа
Ей смотрит в серые глаза
И улыбается чему-то.
Роняет робкое: – Привет! –
И тянет хризантем букет.

XVIII
Примерно два часа они
Сидели рядом на лужайке
Куста прибрежного в тени,
Пока травил Василий байки,
Стараясь Анну рассмешить,
Поднять повыше настроенье,
Ей чувство лёгкости внушить,
Завоевать расположенье.
Без тягот и без симуляций
Он бы и дальше соловьём
Пред ней готов был заливаться,
Минуты чтоб продлить вдвоём,
Но срок истёк. Сказав: – Merci! –
Умчала Анна на такси.

XIX
Василий смотрит с замираньем
Ей вслед и будто пономарь
Очередное заклинанье 
Чеканит чувственно как встарь:
– Лелеет вечер щедротой,
Ведь отправляясь на "рыбалку",
Мечтал о рыбке золотой,
А в невод Бог послал русалку!
Таких одна на миллион!
Милей, чем мог себе представить!
Из кожи буду рваться вон,
В её душе чтоб лёд расплавить.
И в качестве небесной манны
Прошу послать взаимность Анны.

XX
В предчувствий радостных обильях
Василий с набережной брёл.
Верней не брёл. Парил на крыльях,
Как над горой парит орёл.
Пространство дружески искрилось
Вокруг него от сладких дум.
Та, что ему так долго снилась,
И наяву вселила бум.
Её пленённый обаяньем,
Он мало что о ней сумел
Запомнить из повествованья.
Отрывок краткий уцелел,
Который не менял ни грамма
Уже намеченной программы.

XXI
Геном чарующей картинкой
Предал эффект её лицу:
Наполовину украинкой
Являлась Анна по отцу.
Имела опыт. Обжигалась.
Один раз замужем была,
Но не колеблясь с ним рассталась,
Придирок не стерпев "козла".
Есть сын Вадим. Ему вот-вот
Должно исполниться два года,
Который требует ухода
И вместе с матерью живёт.
С ним Анна и сидит в декрете
До достижения трёхлетья.

XXII
В любви коварен поворотник.
Мозг часто сносит набекрень.
Тот, кто считал, что он охотник,
Сам превращается в мишень.
Четыре дня как заводной
Василий ей звонит и пишет,
В ответ отписки с тишиной,
Порог отчаянья превышен.
Чувств романтических костёр
Сменяет мрачная унылость.
– За что же впал я к ней в немилость?
Чем жёсткий заслужил игнор?
Та, что произвела фурор,
Надежду ранив, испарилась...

XXIII
Василия услышав стон,
В порыве изданный зверином,
Пред ним явился Купидон,
В обличии для глаза зримом.
– Как смеешь ты, презренный раб,
Скулить о раненой надежде
Средь барахла гулящих баб
С тобою здесь грешивших прежде?
По всей квартире уголки
В себя вместили их прокладки,
Трусы, ажурные чулки
И голых задниц отпечатки.
А фото их подборки влёт
Любую кралю оттолкнёт.

XXIV
– Ты прав, я осквернил свой зал.
Позволь, сейчас же всё исправлю,
Прерви молчаньем долгим травлю
Той, на которую запал. –
Василий взбучкой разогрет,
Былых утех сгребает бойко
Улики в мусорный пакет
И их относит на помойку.
Затем в условиях цейтнота
За прежних связей упокой
Сжигает в пепельнице фото
Тех баб недрогнувшей рукой.
– Всех с глаз долой, из сердца вон!
Отдай мне Анну, Купидон!

XXV
– Остынь несдержанный холерик,
Меня не трогают давно
Мужских подобия истерик,
Но знай, возможностей окно
Добиться Анны не закрыто
Ни на засов, ни шпингалет,
В её стать списке фаворитом.
Ну а пока прими совет:
Не циклись, чтобы не попасть
Под наблюденье психиатра.
Тебе ответит Анна завтра,
Ещё наговоритесь всласть. –
На том закончив разговор,
Взметнулся он как метеор.

XXVI
Не подвело его чутьё.
Назавтра Анна отвечала.
Из реплик скованных её
Василию известно стало:
Она и этот вечер с ним
Не скоротает к сожаленью,
Поскольку вечером Вадим
Свой отмечает день рожденья
В торговом центре "Карнавал",
Где будут родственники мужа.
В банкетный церемониал
Ей отвлекаться недосуже.
При ритме жизни занятом
Словиться лучше бы потом.

XXVII
Для жажды действий много ль надо
И появленья перспектив?
Красивой женщины осада,
Чем вдохновенью не мотив?
За ним в стремительной погоне
Препятствиям наперекос,
Василий в первом павильоне
Букет сметает красных роз.
И будто осами укушен
Влетает в магазин игрушек.
Купив машинку-экскаватор,
Три шага сделав от ворот,
Ему навстречу аниматор
В костюме Лунтика идёт.

XXVIII
Суёт сертификат на скидки
Прохожим, флаеры, шары,
А к ним рекламные визитки
И кучу прочей мишуры.
Едва заметив лицедея,
Василий свой сверстав бюджет,
Воспламеняется идеей
Как впутать Лунтика в сюжет.
Ему суля вознагражденьем,
Зовёт с собою в "Карнавал"
Дитя поздравить с днём рожденья
И маме дать его сигнал,
Что он и через расстоянье
Рад угадать её желанье.

XXIX
Но Лунтик – младший персонал
Чужого крупного проекта
И весь его функционал
Ему фиксирует директор.
Веков известно испокон
На каждой общества ступеньке
Незыблем рыночный закон:
Любой каприз за ваши деньги.
Директор весом в сто кило
Тому же следовала тренду.
Срубив с Василия бабло,
Спихнула Лунтика в аренду.
За крохи со стола и капли,
Пусть поучаствует в спектакле.

XXX
Минут чрез двадцать в "Карнавале"
Василий с Лунтиком уже
В ситуативном мандраже
О предстоящем толковали.
Подробный выдав инструктаж,
Василий Лунтика отправил
На верхний здания этаж,
Чтоб именинника поздравил,
Торжественно озвучил тост
Без спотыканий и помарки,
Вручил виновникам подарки,
Доставив радости прирост.
Поверив в гений свой и фарт,
Василий дал спектаклю старт.

XXXI
Но вскоре мысленно завис.
Как Лунтик выступит на сцене?
Оценит Анна, не оценит
Его затейливый сюрприз?
Но вот вибрация в смартфоне!
За ним рукой в карман полез
Василий, и без церемоний
Прочёл от Анны SMS.
В глазах метнулся огонёк,
Пришла минута ликованья.
Его сюрприз как знак вниманья
Растрогал Анну и увлёк.
А это значит будет он
Вторым свиданьем поощрён.

XXXII
И пару дней всего спустя,
Когда он дома как "зубрила"
Читал учебники грустя,
Она его оповестила,
Что в центр приехала и здесь
Сейчас ей сделают подстрижку,
Затем свободен вечер весь...
Василий бросился вприпрыжку
К той парикмахерской, где Анна
С причёской исполняла трюк,
Стоящей возле ресторана
С помпезной вывеской "Урюк".
Купив букет из белых лилий,
В нём столик заказал Василий.

XXXIII
Поддержан был и обеспечен
И нежным тоном, и теплом
Их первый проведённый вечер
Совместно за одним столом.
Они часами напролёт
Друг с другом ворковали мило,
Она из ложечки кормила
Его, кладя клубнику в рот,
А он ей только успевал
Коктейли подливать в бокал.
Но лишь стемнело вдалеке,
Она умчалась как торнадо,
Оставив на его щеке
Размытый след губной помады.

XXXIV
Ближайших пять недель подряд
Он вечерами постоянно
Как наваждением объят
Проводит время вместе с Анной.
Прогулки сквериков вокруг
Служили им для откровений,
Разнообразила досуг
Публичных россыпь заведений.
Театры, оперы, концерты,
Спорт, рестораны и кафе
Помимо зрелищ и десертов
В его добавили графе
Не меньше дюжины тех мест,
Куда нестыдно звать невест.

XXXV
Как в мексиканском сериале,
Ухаживаний весь объём
Впитав до капли, расцветали
Их отношенья день за днём.
Катаясь будто сыром в масле,
Играя кавалера роль,
Василий как бы ни был счастлив,
Вопросом маялся: – Доколь?
Как брат с сестрой мы с ней за ручку
Гуляем месяц-полтора.
Меж тем природа просит случку,
Давно, казалось бы, пора.
С июля так и не созрела,
Чтоб допустить меня до тела!

XXXVI
Услышав с облака густого,
То как клиент его бузит,
Нахмурясь, Купидон сурово
Опять нанёс ему визит.
– Что, горемычный, близок локоть,
А укусить его нельзя?
Смири бушующую похоть,
Секс с Анной – не твоя стезя!
Нафлиртовался, так опомнись,
Оставь, не причинив вреда!
В твоей коллекции любовниц
Её не будет никогда!
И было б ждать придурковато,
Чтоб я пособничал разврату.

XXXVII
– Довольно я тобой пристыжен,
Но бьюсь, не глядя, об заклад:
Моим влеченьем к Анне движет
Отнюдь не похоть и разврат!
Тебе признаюсь откровенно,
Чтоб на душе облегчить груз:
Она настолько совершенна,
И метко в мой попала вкус,
Что только с ней мне быть не скверно,
До прочих стал я не охоч,
А от неё хочу безмерно
Красивости такой же дочь.
Русалки внешность передать
Ребёнку может только мать.

XXXVIII
– Что ж, об заклад, так о заклад,
Есть точный тест от пустословья,
В себя включает в аккурат
Одно, но важное условье.
Едва разделишь с Анной ложе,
Тебя заклятия печать
Коснётся, и лишь с ней ты сможешь
Себя мужчиной ощущать.
Все остальные в мире девы
Не возбудят в тебе самца,
До жизни самого конца
Проникнуть в их не сможешь чрева.
В угоду сердцу или члену
Высокую заплатишь цену.

XXXIX
– Без колебания замечу:
У сердца с членом в этот раз
Нет никаких противоречий,
Но общий есть к тебе заказ.
Молю, даруй мне с Анной близость,
Наполни ценностью житьё,
Нет для меня заветней приза,
Условье принял я твоё.
– Совсем тебе снесло чердак,
Смотри ж, не попади впросак! –
В глаза Василию сверляще
Взглянув, он встал к нему в притык.
Из-под ребра стрелы торчащей,
Сломал под корень хвостовик.

ХL
Договорившись с Купидоном,
Василий, дав ему зарок,
Вобрал в порыве воспалённом
В себя энергии приток.
На темпераментном подъёме,
Желая Анну поскорей
Принять в обители своей,
Набрал её контактный номер.
Любовь без секса – кабала.
Её поспели в Анне грозди.
К нему прийти под вечер в гости
Она согласие дала.
Он ломанулся без оглядок
В квартире наводить порядок.

ХLI
Пыль вытер тряпкой, вымыл пол,
Подвинул мебель по фэн-шую,
Вино с закусками на стол
Поставил, вожделенно чуя,
Как романтический фуршет
Зарядит страстью их дуэт.
Рецепт прельщения извечен.
В жилище поборов бардак,
Василий зажигает свечи,
Включает приторный медляк.
Бельё постельное меняет,
Достав его из сундуков,
И в форме сердца выстилает
На нём узор из лепестков.

ХLII
И вот в назначенное время
Её последовал приход,
Чем дислоцировал в поэме
Весьма пикантный эпизод.
Их кристаллизовалась связь.
Кордон условностей минуя,
Василий с Анной, не таясь,
Слились в пьянящем поцелуе.
Уйдя от старого шаблона,
Её ласкал он так, как мог,
Не пропуская ни микрона,
От головы до пальцев ног.
Но овладев ей, взяв в объятья,
Вступило в действие заклятье.

ХLIII
С того момента быть вдвоём
Им во взаимном их запросе
Благоприятствовала осень
На протяжении своём.
Букетов и конфет период,
Ночей в одной постели жар
Их погрузили в эйфорию,
Не выпуская из-под чар.
Во власти к Анне притяженья,
Встав перед нею на берцо,
Василий сделал предложенье
Ей, нежно подарив кольцо.
Без размышлений и труда
Она ему сказала: – Да.

ХLIV
Казалось бы, счастливый брак
Их ждёт и цепь благополучий.
Что тут могло пойти не так?
Причудливый вмешался случай.
У Фёклы мать с отцом к зиме
В деревне кокнули индюшек,
Распределили их в семье,
Отправив ей коробку тушек,
Чтоб та знакомым продала,
И в их число попал Василий.
Для пополнения котла
Он не жалеть решил усилий.
И словно кот вскочил мурлыча,
Вернуться к Анне чтоб с добычей.

ХLV
Стемнело. Фёкла в тёплой шали
Выходит с тушкою во двор.
И как в оккультном ритуале
Над ней читает наговор.
– Кошмарней ревности нет гнёта!
Ко мне давно не кажет нос.
Поди, нашёл себе кого-то
И незаметно к ней прирос.
О, птица жертвенная, в мясе
Доставь им ссоры без причин,
Вбей меж соперницей и Васей
За общей трапезою клин.
С чужой измятой простыни
Его, не мешкая, стряхни.

ХLVI
Потратив сущие копейки,
Василий Анне преподнёс
Филе упитанной индейки,
Голодный будучи как пёс.
Та, расчленив индейки труп,
На ужин отварила суп.
Тут нужно уточнить подробно:
Василий, потребляя снедь,
Животный жир не мог терпеть,
Он для него был несъедобным.
А Анна же наоборот,
Жир добавлять любила в пищу,
Он в ней не вызывал тошнот,
Скорей являясь вкуснотищей.

ХLVII
Не вняв Василия хотелкам,
Без цели совершенья зла,
Суп свежий Анна по тарелкам
С кусками жира разлила.
Коснувшись ложкой угощенья
И в рот отправив прямиком,
Он принял приступ отвращенья
И к горлу подступивший ком.
Рефлекса рвотного гадливость
Перечеркнула за присест
Его к еде неприхотливость,
В нём спровоцировав протест.
И бросил он на Анну взгляд,
Попробовал как будто яд.

ХLVIII
Горячие на кухне пренья
В глубокий вылились раскол
Василий в жаре исступленья,
Накинул шубу и ушёл.
Ничтожный для конфликта повод,
Плевка не стоящий пустяк,
Сперва, казалось, стопудово
Исчерпан будет наскоряк.
Увы, рассудка помутненье
К любви закрыло им канал.
Шаг сделать первый к примиренью
Никто из них не пожелал.
Томит пажей своих гордыня
В уединённости трясине.

ХLIХ
Порхали дни, текли недели.
В густом безмолвия соку
На примиренье шансы прели,
Навеяв тяжкую тоску.
Сменилась холодом прохладца,
Роман Василия затих,
Но он на девушек других
Не норовил переключаться.
В петле магических инерций
Ментально он остался с ней,
Невидимый как будто клей
Его приклеил к Анне сердце.
Но не решившись на деянья,
Он сдался в плен воспоминаньям.

L
Срок выждав, Фёкла, не стесняясь,
Вульгарный сделав макияж,
В свой завлекла его пентхаус
На эротический массаж.
И там раздела догола,
Втирать эфирные масла.
Но как бы не старалась Фёкла
Крестец массируя и пах,
Она была лишь тенью блёклой
Той, что в его являлась снах.
Не налилась мужская сила.
И пользы не принёс стриптиз.
В слезах она ему съязвила
И с лестницы спустила вниз.

LI
Четыре лета миновало
И даже более чуть-чуть
С того нелепого скандала,
Что жизни перестроил путь.
Судьба Василия швыряла
Как промокашку на ветру
По сторонам от зла к добру,
От пахоты до криминала.
Набил он преизрядно шишек
И много где оставил след,
Но вспоминать резона нет
Им занимаемые ниши,
К финалу нашей сказки ближе
Пусть клонит будущий сонет.

LII
Под финиш жаркого сезона
Василий, маясь от хандры,
Однажды с дочками сестры
В парк забрели аттракционов.
По главной в нём идя дороге,
Под щебет птиц и детский гвалт,
Он солнца знойного потоки,
Ловил, ступая на асфальт.
И тут мелькнул фрагмент капота,
Колёс раздался резкий звук –
В трёх футах светлая Toyota
Пред ним затормозила вдруг.
С лохматым рядом кобелём
Сидела Анна за рулём.

LIII
Оптимистична, весела,
Она его узнала тоже,
Из тачки выйдя, обняла,
Непреднамеренно тревожа,
Что спать должно бы вечным сном,
Однако, несмотря на давность,
В нём всколыхнулось ходуном,
Свою транслируя исправность.
Работы швейной мастерица
Спешила Анна по делам,
Дав слово позже созвониться,
Ему весь день напополам
Своим разбила появленьем,
Но вызвав воодушевленье.

LIV
Предавшись жгучей ностальгии,
Идеалистам невдогад,
Что их намеренья благие
Ведут прямой дорогой в ад.
Без фраз цветистых и изыска
И прошлой стычки экспертиз
Их месяц длилась переписка,
Пока искали компромисс
О времени и месте встречи,
Где можно было бы опять,
Ни в чём друг другу не переча,
Осенний вечер скоротать.
Из прочих мест земного шара
Их выбор пал на бар "Saxara".

LV
На встречу малость опоздав,
К Василию подсела Анна –
Манер и женственности сплав,
Любима столь же и желанна.
Как самый преданный фанат,
Он хоть сейчас же с ней с разбегу
В едином всплеске был бы рад
Нырнуть повторно в ту же реку.
Набрав слов ласковых в уста,
Он Анне предложил сближенье,
Начать всё с чистого листа,
Возобновить их отношенья.
Впав в замешательство слегка,
С её сорвалось языка:

LVI
– В льняном мешке не спрятать шила,
Да и скрывать мне нет нужды,
Ты знаешь, я тебя любила,
В моей душе цвели сады.
Ты ветра свежего потоком
Ворвался в жизнь мою стремглав,
Защитной скованности кокон
С меня играючи содрав.
О чувствах так мурлыкал сладко,
Вьюном вокруг меня вертясь,
Что я открылась без остатка
Тебе, и следом отдалась.
Но кроме грусти и тревоги
Что нам дала та связь в итоге?

LVII
– Тебе напомнить? Так изволь.
Pardon, что в ноющие раны
Твои втереть придётся соль,
Чтоб обозначить в них изъяны.
На ту, в которую влюблён,
Не смотрят исподлобья зверем
За жирный чересчур бульон,
С её не свыкнутся потерей.
А ты что сделал? Психанул
И скрылся со свирепой мордой,
Собрав с вещичками баул,
Мне доказать какой ты гордый?
Что ж, доказал, но впопыхах,
Убил любовь, увы и ах.

LVIII
Свиданья стылого в концовке
Она докинула его
За пять минут до остановки,
На ней оставив одного.
Занятья не сыскать бесплодней –
Былое воскрешать взахлёб.
В ближайшей будто подворотне
По лбу кувалдою огрёб,
Василий замутнённым взором
Окрестный щупает пейзаж
И то ли явь, то ли мираж,
Вдруг замечает у забора,
Как Купидон у клёнов редких
Для новых стрел срезает ветки.

LIХ
Василий яростью охвачен,
К нему бросается вперёд:
Вот он – виновник неудачи
И корень горестных невзгод.
– Эй ты! А ну-ка слазь оттуда,
Чтоб объясниться по-мужски!
Живей! Иначе будет худо!
Все к чёрту вышибу мозги!
Ответствуй мне как на духу,
Куда надёргал столько прутьев?
Стрелять по нам, ломая судьбы
И чувства превращать в труху?
Играя в праведность и благость,
Ты людям доставляешь пакость!

LХ
Для Купидона неприемлем
Подобный тон. Побагровев,
От дерзких слов он в миг на землю
Спустился выплеснуть свой гнев.
– Какие между нами счёты?!
Тебе дарован мной был шанс
Любовь вместить в души пустоты
И в жизни обрести баланс,
Но коль не чтишь моей заботы –
Последний нынче наш сеанс!
А мне пора к другим парнишам,
Что ищут стрел моих гурьбой.
Ты чёрта помянул, я слышал,
Пусть он и возится с тобой!

LХI
Из-за угла выходит чёрт.
Клыки с рогами врастопырку.
Берёт Василия за шкирку
И тащит под сирен аккорд.
– Допрыгался похоже фраер!
Сейчас в чистилище рванём.
Мечтать бессмысленно о рае:
Таким как ты нет места в нём.
Земные выбрось притязанья
Из грёз и прочей шелухи.
Теперь тебя ждёт наказанье
За малодушия грехи.
Возьму под личный свой контроль,
Твоя чтоб вечно длилась боль.

LХII
Чёрт – дегустатор личной драмы
Бесцеремонно приволок
Объект издёвок в парк "Динамо"
На самый тот земли клочок,
Где он на берегу Исети
Впервые в жизни Анну встретил. 
И зная толк не понаслышке
В мытарствах, будто бы рабу
Чёрт привязал к его лодыжке
Аркан. Другой конец к столбу.
Чтоб новой сдался он планиде,
Чёрт порчу ввёл как чародей:
Стал и неслышен, и невиден
Василий для других людей.

LХIII
Чтоб сделать каторжней пилюлю
Чёрт приносил побольше круп,
Индейку, ржавую кастрюлю,
Варить в ней заставляя суп.
И кичась собственной смекалкой, 
Ему из тысячей диет
Избрал одну, принудив палкой
Мешать варящийся обед.
Всплывая, жир ваял портрет
Той, что Василий звал "русалкой".
Узнав её, он в крик и плач.
Чёрт сделать требует глоточек.
И как неистовый палач
Над ним безудержно хохочет.

LХIV
Василий в ужасе сбегал
От этой пытки многократно.
Чёрт по сравненью с ним – амбал.
Догнав, тащил его обратно.
И с видом повторял сердитым,
Пиная под ребро копытом:
– До заключительного вздоха,
До самой гробовой доски
Ты жира будешь жрать куски
И слышать мой зловещий хохот!
Сбежать попробуешь ещё,
На подготовку время выжду,
Как только будешь возвращён,
Жрать суп за день заставлю трижды.

LХV
Вседневно на переднем плане
Василий видит тротуар,
Где он посажен на аркане,
Как множество гуляет пар.
Смирившись с участью хмыря,
Сквозь них глядит осоловело
И повторяет втихаря:
– О Боже, что же я наделал? –
В себе копаться – жребий тех,
В ком живы совести крупицы,
Но им не свойственен успех,
В их сеть не ловятся Жар-птицы.
На этой закруглимся ноте.
Читатель, мы с тобой в расчёте.

P.S.
Тем, чей быть может не улягся
К фигуре Фёклы интерес:
Недавно расписалась в ЗАГСе
С мужчиной, свой утешив стресс.
Уже пополнилась семья.
Дочь родилась. Во всём пригожа.
Пусть на русалку не похожа,
Зато кровиночка своя.
С русалкой схожесть, так, забава,
Пустой Василия каприз.
На личный вкус имеет право
И сын кухарки и маркиз.
Но кто придёт в наш бренный мир
Решает индюшачий жир.