Выход есть. Рассказ священника Виктора Кузнецова

Трамвай подъезжает к нужной мне остановке. Подхожу к выходу. Там среди немногих выходящих стоит высокий парень. Он с привычным набором. В рот уже сунул сигарету, в руках бутылка какого-то алкогольного пойла.
Выхожу вслед за парнем. Он перешёл на тротуар, остановился. Здесь у него пересадка. Ждёт другого трамвая. Мне идти прямо, через двор, к моему дому.
Войдя во двор, я остановился, обернулся. Вижу, как он допивает остатки из своей бутылки. Тут же разворачивается и становится к окну ларька с алкоголем и табаком, расставленных услужливо на остановках, работающих круглосуточно.
Хотел было я идти дальше, своей дорогой. Да представил себе, что вот так может случиться и с моим сыном, ровесником этого парня. При неудаче, в досаде какой не выдержит он, и так же вот начнёт сосать стеклянную или жестяную соску с дурманом. И будет рядом человек, который мог бы сказать ему отрезвляющее слово. Удержать от греха. А так же, как вот я сейчас, сказав себе: «…Неудобно, что я могу?.. Этот процесс мне не остановить…» или «Нехорошо приставать на улице к незнакомым» и прочее... Из страха быть обруганным, оскорблённым, пройдет тот человек, как я, мимо в свою уютную квартирку. А сын мой, как и этот парень, станет открытым, беззащитным перед всем гибельным: любыми страстями, хулиганьём, распоясавшимися в России иноплеменниками, забывшими свой долг, опустившимися полиционерами… Может попасть в очень плохую ситуацию. Да и привыкнуть к гибельному пойлу, спиться нынче легко. Много сейчас соблазнов, искушений, через которые так вот легко пропадают наши дети… Ну, поддамся я «правильным» самоуговорам, уйду. А вдруг что случится с этим парнем? Ведь я буду виновником его беды. Спросится с меня. Ничем не отговоришься на Суде, легко не отмахнёшься…».
Развернулся и пошёл я обратно к остановке.
«Будь что будет, а попытаться надо. Нельзя никого оставлять в беде. Все дети — наши»
Парень поискав по карманам, отсчитав нужную сумму денег, как раз протягивал руку с деньгами в окошко ядовитой поилки.
Взял я его осторожно за рукав, говорю:
—  Простите меня, пожалуйста…
—  Что?
—  Можно, я с вами поговорю?
—  Зачем? О чём?
—  Я вас надолго не задержу.
Всё-таки он взял бутыль отравы. С новой запечатанной бутылкой отходит на два шага со мной в сторону.
Начал я говорить нескладно, как есть:
—  Простите меня, пожалуйста, но не смог я уйти домой. Представил, что вот так сын мой может поступить, и никто ему не поможет. Не остережёт…
Парень молчит. Спрашиваю:
—  У вас неприятности какие?
—  Есть. Как у всех…
—  Выходов из них много, но только такой не надо выбирать. (Киваю на бутылку). Этот «путь» — тупиковый, ещё более запутанный и гибельный.
Он вяло соглашается:
—  Это понятно.
Не зная, как продолжить, я выпаливаю:
—  Зачем тебе, мой хороший, эта бурда нужна?!...
Он молчит. Но вижу, не возмущается. Продолжаю:
—  Чего тебе не хватает?
Молчит.
—  Если тебе плохо, то от этого, — киваю на бутылку, которую он держит в руках, — всё равно лучше не станет. Будет ещё хуже, противней и тяжелей. Я уж не говорю, что в любую историю влипнуть можешь…
Прошу его, как близкого, от души:
—  Пожалей себя. Пожалуйста.
Молчит. Спрашиваю его:
—  Ты работаешь?
—  Да, и учусь в институте.
—  Вот видишь! – радуюсь я. — Ты же — серьёзный человек. Сколько тебе времени нужно, сил, в твоих благих делах и учёбе!.. Да и деньги тебе, наверняка нелегко достаются, а ты их тратишь вот на это, — киваю опять на купленную бутылку.
В это время из служебной двери ларька вышли двое низкорослых южан. «Хозяева!» Заметив неприязненно брошенный на них взгляд парня, спрашиваю его:
—  Не нравятся они тебе?
Он откровенен:
—  Нет.
—  И правильно, — поддерживаю его. — Потому что приехали сюда гнусным делом заниматься. Сами вот, посмотри, своим «товаром» не пользуются. Даром для них это лежит, а они не пьют. А вы глупенькие! Вас травят гадостью всякой. И вы добровольно поддаётесь. Денег не жалеете себе отраву купить. Губите, губите себя, бедолаги!..
—  Наркоту они ещё разносят везде, — согласно продолжает парень.
—  Вот! Знаешь и клюёшь на их поганую наживку.
Спрашиваю его:
—  Хочешь, научу, как избавиться от них, этих злодеев, которые тебе не нравятся?
Парень не решается полюбопытствовать, отвечаю ему:
—  Вот смотри, пока мы говорим, за пять–десять минут, человек пятнадцать, из них пять девиц, туда просунуло деньги, за отраву себе; табак, бормотуху... Что делать?.. Ответ есть. Изгнать этих упырей легко и просто. Не надо никаких насилий, придуманных властями и «органами» — «скинхедов», никаких организаций, митингов… Не нужно, демонстративно, с шумихой их иногда показушно арестовывать, высылать…Выход — простой! Мы сами даём им жизнь. Содержим их. Достаточно же только одного — ничего не покупать у них. Не содержать и тем самым не плодить их здесь. Всего лишь, обходить их «торговые точки» стороной. Тогда они разорятся. Сами заберут с собой свою отраву, и уйдут. Вот и всё! Простейший выход из вроде бы сложного, и «не решаемого» положения. Согласен?
—  Ну, в общем-то, правильно, – отвечает парень.
—  Тогда сделай первый шаг к этому. Выбрось бутылку пойла, купленного у них, в их урну. Пусть видят, что с их «товаром» делают, и сами хлебают.
Парень заколебался. Слабовольно просит:
—  В другой раз.
—  Нет, сейчас! Иначе ты никогда этого не сделаешь.
Парень молчит, не двигается.
—  Давай! Кинь бутыль в рожу невидимым бесам, держащим тебя в рабстве. Ну!
В это время подошёл нужный парню трамвай. Он, благодарно кивнув мне, пытается убежать туда с пойлом.
Чувствуя возможность и силу в себе, я резко и громко приказываю ему:
—  Ну, же! Быстро! Кидай!! Сейчас же!!..
Замерев на секунду в тяжёлой борьбе в себе, он всё же отшвыривает далеко от себя купленную, не початую ещё бутылку. Вскакивает в раскрытые двери трамвая.
С великой радостью и благодарностью ему, за его решимость и важный для него поступок, я низко кланяюсь ему и осеняю его крестным знамением.
Он тоже радостный, приветливо и благодарно машет мне рукой.
Сработало, слава Богу! Не зря я вернулся. Заговорил с ним. Помогло. Дай Бог, чтобы надолго, насовсем.
Так бы всех наших детей вернуть от пропасти…

«Сущии же во плоти растленною жизнию, Богу угодить не могут»
(Рим. 8, 8)