Дед Чекмарь и святой праздник Троица. День первый

Рано утром прошел дождь, выглянуло солнце, сразу все стало оживать, просыпаться - закричали петухи, залаяли собаки, замычали коровы. Птицы радуясь солнцу и теплу, зачирикали на всякие голоса. Из колхозной конюшни в Яндову, выпустили стреноженных лошадей, и они вприпрыжку направились сначала к реке напиться прохладной водицы, и постояв немного у реки, стали рассыпаться по всей Яндове, щипать молодую сочную траву. Хозяйки подоив коров, вели в Яндову телят и маленьких коз, которые еще не ходили в общее стадо. Они паслись там на веревке, привязанной к в битому в землю деревянному или металлическому колу. Ребятишки с удочками шли через Яндову на речку ловить рыбу.
Чекмарь вышел на крыльцо, сел на широкую сделанную им самим лавку, достал расшитый бисером кисет, подарок покойной жены Елизаветы. Вспомнил ее добрым словом, пожелав ей Царствия Небесного. Скрутил козью ножку и закурив, стал наблюдать как в ложе театра, за всем что происходило в Яндове и на реке.
Изба Чекмаря стояла на высоком берегу реки Воронеж и ему было видно всю округу. Раньше он любил в часы отдыха рассматривать все в бинокль, который привез, еще с финской войны. Где был одним из лучших стрелков снайперов, охотился за кукушками. Так звали финских женщин снайперов. Они были очень выносливые и сильные, прятались на высоких деревьях и по долгу сидели в засаде, высматривая свою жертву. Во время такой охоты, одна из кукушек ранила Чекмаря, пуля и сейчас сидит под сердцем, врачи чтобы, операция не закончилась плохо, решили ее не трогать.
Трофейный бинокль в несколько десятков раз приближал и всё было видно на несколько километров, но зрение с каждым годом становилось хуже и свой трофейный полевой бинокль Чекмарь отдал охотнику Василию, он ему нужнее решил он. Ну вот и светлый церковный праздник Троица пришел, сидя на крыльце рассуждал Чекмарь. А раньше как хорошо праздновали этот день.
Подоив коров и проводив овец и коз в стадо, все переодевались в праздничные наряды и шли в церковь. Храм был большой и со всей округи в него шли помолиться Богу. В храме встречали родственников, друзей из других деревень, звали друг друга в гости и праздник Троица отмечали три дня. Да, вспоминал Чекмарь, хорошие, добрые были времена, не то что чичас, церкви нет сломали, в гости ходят редко, Бога забыли, вместо креста флаг с серпом и молотом, и церковные праздники перестали праздновать. Теперича, советские праздники с демонстрациями и парадами, поменялась жизнь, да и мода тоже.
Солнце уже поднималось в зенит. Скоро полдень, подумал Чекмарь, надо пообедать чем Бог послал, да сходить проведать старых друзей, пока ещё живы. Из старых друзей остались лишь Петруха одноногий да Егорка Пигун однорукий, инвалидная команда так их называл Чекмарь.
А когда собирались друзья вместе им было что вспомнить, как они молодые ходили по всей округе к девушкам. Петруха играл на гармони, Егорка лихо плясал барыню, цыганочку, а когда отслужил во флоте, яблочко. Чекмарь плясать был не мастак, так приплясывал и своим писклявым девичьим голоском пел песни и частушки. Воспоминание минувших лет нахлынули на Чекмаря, он как в кино прокручивал молодые годы.
 Вдруг в Яндове как-то всё изменилось, народ по одному и по несколько человек засуетились, забегали то к реке, то от реки к деревне, громко кричали и махали руками. От реки на гору, запыхавшись и тяжело дыша, рысью бежал Витёк – Митёк, пробегая мимо Чекмаря, он не останавливаясь крикнул.
 - Чекмарь, что сидишь, муде на солнце греешь, там в реке рыба прёт видимо не видимо, на берег лезет. Бери что не то иди собирай, а я побежал оповестить хутор, чтоб шли на реку, собирали рыбу.
Чекмарь взял большой рыбацкий сачок, плетёную корзину для сбора картошки и других овощей, фруктов и пошёл к реке. По всей реке суетились, бегали, что-то громко кричали мужики, женщины и дети. Ещё с берега Чекмарь увидел, что рыбы в реке действительно очень много, огромный косяк рыбы толкаясь и налезая друг на друга, шла на мелководье, выталкивая тех, что были у самого края на берег, рыба прыгала на песок, некоторые снова попадали в реку, а некоторые так и оставались на песке. Чекмарь наполнил корзину рыбой, но её было столько много, тогда он стал сачком из воды перекладывать её на берег. С хутора народ кто с чем большие и малые торопились на реку.
Громко разговаривая меж собой и размахивая руками, запыхавшись подошли к Чекмарю, Манька Жучиха и Нюрка Чебязиха.
- Чекмарь да что же это такое творится?! Сегодня светлый праздник Троица, работать нельзя, а народ смотри что творит, нехристи, совсем Бога не боятся, разве так можно?
- Можно, Нюра, можно, это называется день год кормит и если мы не сделаем это нынче, то завтра будет поздно, и мы останемся без рыбы. Вы вот что, бабоньки, обратился Чекмарь к Нюре и Мане, идите ко мне в избу и готовьте посуду для засолки рыбы, это сельдь Азовская, пришла на нерест и через день два её тута не будет. Так что, бабоньки, давайте работать, идите ко мне приготовьте корыто, лохань и бочки для засолки и копчения сельди, а праздновать будем потом всю зиму, приготовьте посуду и приходите с корзинами рыбу перетаскивать отсюдова, до моей избы.
На горе показались два старых закадычных товарища Чекмаря, Петруха одноногий и Егорка Пигун однорукий, они долго спускались вниз к реке, поздоровавшись с Чекмарём спросили:
- Мишань, а что нам делать, чем помочь?
- А инвалидная команда в сборе, ну значит чичас всё будет сделано. Значится так, слушай мою команду, берёте рыбу сколько донесёте и дуйте к Зое Максимовне в магазин. Перво-наперво возьмите соли сколько донесёте, во-вторых, пошлите юношей на пилораму пусть скажут Левому, что от Чекмаря и привезут мне к избе три мешка ольховых опилок, будем коптить рыбу много, чтобы всем хватило в досталь надолго, больше такого нереста, путины долго не будет. Петруха и Егорка, набрав в корзины рыбы поковыляли по Яндове к магазину. Пришли бабы Манька Жучиха и Нюрка Чибязиха.
- Чекмарь, затараторили они разом, перебивая друг друга, посуду мы приготовили, что делать дальше?
- А теперича, бабоньки, берите корзины и носите рыбу к избе, та что в песке ополаскивайте, да и ещё натаскайте из колодца много воды и рыбу носите в погреб, в ледник и складывайте на лёд, да не ленитесь чтобы всем хватило надолго. На реке стоял шум и гам, взрослые, ребятишки, кто с чем ловили рыбу. Колька Яр приехал на лошади запряжённую в бестарку (это телега, сделанная корытом для перевозки зерна) которая тут же наполнилась рыбой. Приковыляли его друзья.
- Чекмарь, доложил старшему по инвалидной команде Петруха, соль в магазине закончилась, всю народ расхватал, что будем делать? Без соли рыба пропадёт! А может это Чекмарь по чукуток и показал бутылку водки.
- Нет ни в коем случае, знаю я вас, вам только дай чукуток и вы пойдёте по деревне искать где добавить.
-Ты это, Егорка, отдай Петрухе свой чукуток и иди к своему сыну Михаилу, скажи, чтоб заводил свою машину или мотоцикл с коляской. Накажи ему ехать в город за солью. Сколько сможете довести пущай столько и берёт, денег дай ему побольше, не жалей, потом разберёмся.
По берегу реки вниз по течению в парадной форме шёл участковый. Это был военный офицер, красавец, дошедший в войну до Берлина, служивший в контрразведке то ли в СМЕРШЕ. Он шёл молча ни с кем, не разговаривая и не останавливаясь, поравнявшись с инвалидной командой он посмотрел на рыбаков и рыбу.
- Здравствуй, Василий Фёдорович, хором поздоровались с ним мужики. Он молча посмотрел на них, кивнул головой и медленно пошёл дальше, внимательно разглядывая всё вокруг.
- Чекмарь, сказал Егорка, вот Василий Фёдорович нам ничего не сказал, значит мы не браконьеры?
- Нет, Егорка, мы не браконьеры, мы промысловики, запасаем рыбу впрок. А это не нарушение закона, это забота о народе так сказать, мы Егорка выполняем государственную программу запаса продовольствия для народа. Ты ещё тута, иди выполняй задание!
Маня и Нюра, тараторя как сороки, без отдыха носили рыбу от реки к избе Чекмаря. Женщины они трудолюбивы, правда они могли обе сразу говорить о разном, но они понимали друг дружку с полуслова.
- Чекмарь обратились они к нему, мы заполнили всю тару какая есть, чичас  зачнем  заполнять рыбой ледник, ты может  маленько передохнешь чуток?
- Нет, бабоньки, кушать и отдыхать будем потом. 
- Ну ведь праздник Троица, тараторили они.
- Потом бабоньки, потом и Троица, Ильин день и Николая Чудотворца, всё отпразднуем, всех помянем и поблагодарим. Но чичас день, год кормит, работать надобно!
Ближе к вечеру соль была доставлена, в количестве двух мешков, привезённых на мотоцикле с коляской, коляску загрузили рыбой, и довольный мотоциклист поехал домой, угощать всех свежей рыбой. Уставшие, но весёлые Маня и Нюра засобирались домой.
- Вы, бабоньки рыбы много домой не берите, обратился к ним Чекмарь, надо будет приходите и берите, по мере надобности. Можете завтра праздновать Троицу, а послезавтра приходите с утра, будем сельдь солить и зачнём её коптить. Мы сейчас с Егоркой и Петрухой сделаем рассол, тузлук называется, и зальём её всю рассолом, пущай сутки малосолится. Женщины взяли по нескольку рыбин и с шутками, прибаутками стали спускаться в Яндову.
- Ну мужики, сказал Чекмарь, давайте пустую лохань будем делать тузлук. Поздно вечером, приготовленный тузлук, был залит в бочки с сельдью.
- Чекмарь, а вот теперича по чукуток примем? спросил Егорка с надеждой глядя на Чекмаря.
- А вот тепереча Егорша, ответил ему Чекмарь, примем по чукуток и ещё по пять капель добавим!
Соседские бабы видя, что мужики закончили работу и сели перекурить, принесли большую алюминиевую миску вареной рыбы, сковородку жареной картошки и кастрюлю ухи.
-  Повечеряйте мужики, говорили они, вы нынче трудились без перекуров пора и отдохнуть.
Мужики уселись на лавки за стол, уставленный закуской, больше частью из рыбы. Егорша достал припасенную бутылку водки и держа ее в своей единственной руке, зубами сорвал пробку бескозырку, и в поставленные на стол граненные стаканы, сталинские так их называли, разлил водку, поровну, ни грамма больше ни грамма меньше.
-  Мужики может это, сказал Петруха, я смотаюсь домой за гармошкой, я мигом одна нога здесь другая там.
-Нет возразил ему дед Чекмарь, это ты Петюня, долго будешь идти в раскорячку. Енто дело, мы чичас, мигом сотворим. Пошел в избу и через минуту возвратился, держа в одной руке патефон, в другой, пластинки. Водрузил патефон на свободное место стола, поставил на него пластинку и в наступающих сумерках, над Яндовой и хутором, поплыла песня любимой певицы.
- Валенки, да, валенки, ой
-Да не подшиты стареньки. /…
- Ну мужики, а тепереча имеем полное право, так сказать, как труженики, крестьяне, добавлю рыбаки и охотники, выпить за светлый праздник Троица. И данный нам, Господом нашим Богом, такой удачный, хороший день! Мужики чокнулись и выпили. Тяжелый, но радостный день дал о себе знать, они принялись завтракать, обедать и ужинать. Песня закончилась и Чекмарь подкрутив пружину патефона, поменял пластинку, и снова громкая мелодия душевной песни поплыла по округе
- Ой мороз, мороз, не морозь меня, моего коня.
Со стороны деревни шла молодежь, под гармошку девушки громко и весело пели песни современные, и старикам не понятные. Чекмарь опять поменял пластинку и снова зазвучало
- Степь да степь кругом путь далек лежит. /…
- Мишань, молвил Петруха, давай твоей чекмаревской, двойного перегону семи десятиградусной, жахнем по маленьку, ты обещал.
-Ну Петюня, ежели обещал то почему же нет, Чекмарь слов на ветер не бросает и ушел в избу, вскоре пришел, поставил на стол большую бутылку 0,75 литровую, с иностранной этикеткой, вместо пробки была свернутая из газеты затычка.
-Давай Егорша, наливай, ты у нас мастер на это дело. Однорукий Егор-Жора взял в руку бутылку, зубами вытащил из нее пробку, и разлил в стаканы, по сто пятьдесят грамм, всем ровно как в аптеке. Ну мужики, сказал Чекмарь, давайте выпьем за нашу рыбацкую удачу, чтоб рыба хорошо ловилась, за охоту, чтобы лось, кабан, гусь и утка, у нас всегда были на столе. И чтобы участковый Василий Федорович, всегда проходил мимо, делая вид что нас не видит. Чокнулись, выпили и стали закусывать.
- У моря у синего моря, пела молодежь, а из Чекмаревского патефона в ответ звучало.
- Синенький скромный платочек. 
Самогон был допит. На востоке заалела заря и мужики стали расходится по домам. Из Яндовы доносилась песня, которую пела молодежь
-  А, рассвет, уже все заметнее. Весь из лунного серебра