О нас, обо мне и о тебе - Часть I

*** N.N.N.

Ты скучаешь по моим звонкам?
Поверь, и я тоже скучаю
И по ночам сам себе докучаю
По теплым разговорам, по нам!..
Но чувство охладело... Теперь я не знаю,
Стоит ли тебе написать?
Я был волен себе честное слово давать
И обещание как клятву сдержать,
Но коль оно не нужно тебе,
То я обратно его себе забираю.

И, скрепя сердце, одинокую жизнь избираю
И никого из жалости вокруг не увещеваю
И не прошу меня, непокорного человека, любить.
Что я напрасно давал, то теперь забираю
И сочувствие из сердца моего изымаю,
Чтобы ни себе, ни другим не вредить.
Бронзу стараться черным ядом поить
Невозможно, ибо она неумолима,
И тяжесть ее вечна и невосполнима...
Но она, зная мораль, никого не убила
И в сущности твердой не хочет убить.

Дорогая, я бы мог хоть сейчас тебе позвонить
В какой-то твоей наивной надежде,
Что станет все так, как было прежде...
Мы бы часами могли говорить
О пустяках: о погоде, о делах, об одежде,
О том, как взрослеют твои милые дети...
Но ты мне сказала: "Дорогой, взрослейте!..
Вы слишком юны, чтобы со мной говорить
О любви, наука кой Вам непонятна..."
А я лишь отвечал: "Родная, не судите превратно.
Вам ли, меня не зная, хладнокровно судить
О том, как сильно я способен любить?.."

Но что Вам слова! Вы слышать меня не хотели
И все беспрестанно в воздух галдели,
Когда за окном оравой птицы летели
И в куполе небес их встречала
И ласковым зовом новую жизнь обещала
И наперед юности лихой ошибки прощала
Пепельно-синяя, сумеречная синева!..
Что Вам, дорогая, мои слова?..
Они лишь в темной пустоте слабое эхо,
Самоназванное подобие дерзкого греха,
О котором я однажды не посмел умолчать!..

Дорогая, простите, я не умею прощать!..
Я не научен лгать и притворяться.
Мне не хочется притворно кривляться,
Лишь бы не в обиду Вам обещать,
Что все будет... как было... опять.
Видимо, я напрасно с Вами сражался
И, как юродивый, в тени оставался
И, голос сорвав, до сердца не докричался!..
Наверное, да!.. Все было напрасно.
И любви, и былой дружбе впредь не бывать.

О, не бойтесь!.. Я на Вас злиться не стану.
Мне злость эта странная не по карману!..
И не споткнетесь Вы об злую кознь.
Может, нам лучше жить просто порознь
И не искать предлога для встречи
И не говорить более громкие речи
И воздух напрасной надеждой не сотрясать!..
Ох, родная, как хотел бы я знать,
Задуты ли холодом теплые свечи
И можно ли обнять эти хрупкие плечи
И, обняв тебя, просто... молчать!..

Я разрываюсь на части от невозможности встречи...
Но дни сочтены!.. И я стал душой изувечен,
Попытавшись штурмом замок Дракулы взять.
Я жизнью научен теперь отпускать
Гораздо скорее. Я ею больно излечен
И клеймом холодным на сердце помечен
Так, что оно теперь становится мельче
И придирчивее к человеческим делам.
И чувство такое, что становится крепче
Запах у хрустального бокала вина...

Дорогая, я не злюсь!.. Но и я не прощаю!..
Я к миру слишком придирчив... Я знаю!
Мне не хочется, чтобы он в бессилии тух.
Я страсть как хочу, чтобы летний пух
Одухотворенно царил в душе человеческой...
Чтобы гордостью музы древнегреческой
Горел в нем очаг внеземной красоты!..
Дорогая, я видел в нашей любви
Некую, живую красу искупления,
В котором творческое, душевное рвение
Не заковано торжеством зла в кандалы...

Но ты не поверила в мои моральные силы,
Хотя твой взгляд заботливый, милый,
Казалось бы, обратное мне говорил.
Я в нем раньше неустанно ловил
Хоть какие-нибудь намеки на веру...
Но, дорогая, себе все-таки меру
Тоже ведь знает гордость моя...
В моем настроении прибыл на смену
Теплу июля холодный лед января.
Я лишь на днях заметил в себе перемену,
Что слабее по людям тоскует душа,
Что отпускает она холодно всех, не спеша...
Что она не хочет тленного общества
И предпочитает тишину одиночества,
Даже если ей всюду талдычат пророчество
Стать на публике пророком добра.

Да, видимо, настала иная пора!..
Совсем иная пора искупления,
Которая в невежде без души воцарение
Встретит прямой остротой, как у штыка...
Дуракам не взять больше быка за рога
И не оспорить надуманным мнением
Высеченные мною на камне истории слова.
Никакие сплетни и никакая молва
Не остановит вечное правды движение
И кровью не обратят вспять решение
Ей воцариться в темных умах.

Я скажу обо всем в немногих словах:
О вражде; о любви; и о дружбе.
Я живу лишь у одной музы на службе,
Которой бесконечно верен в делах.
На ее одних обязанностях и правах
Я ею, как верный слуга, восстановлен
И связан с нею глубокими узами крови
И посему заикаюсь говорить о штыках!..

Имя музы у этой одно - это Правда.
Она мне одна - и печаль, и отрада.
Она мне одна - и посыл, и награда,
Которой я хочу и должен служить.
Она - мой щит на вратах Цареграда
И слов неожиданно дерзких бравада
И клин в замолкании светских бесед.
Для лживых душ - увы, это бред,
Лишь кривое отражение их стыдного срама
В запылившемся зеркале, у которого рама
Трещит по швам словно сзади штаны.

Где-то там, дорогая, стоим с тобой мы,
И лишь одна сторона не в силах признаться,
Что нечего ради здесь убиваться
И не на что, оказалось, накликать беды...
Я считаю, что та сторона - это Вы.
Но, как ни жаль, нам пора расставаться!..
Пора замести за нашим прошлым следы.
Хватит, дорогая, за былое хвататься.
В высохшем колодце, признаться
Надо, никогда не будет воды.

Но довольно слов!.. И для сей чехарды
Их, пожалуй, всегда будет мало.
Затягивается любая рваная рана...
И, может, треснет оконная рама
И внутрь влетят птицы любви!..
Хотя сомневаюсь, однако, что ты
Возымеешь когда-либо отвагу
На эту самую оконную раму
Положить в теплых чувствах цветы.

Тебя нет!.. Ты, как лед, охладела,
И душа погибшая твоя присмирела
И не ищет в искрах жизни любви.
И птица твоя давно улетела,
И сердце сломано, как кусок бледного мела
Под слепым натиском внешней тени.
Твоей бесовщине нету предела...
Но я сделал так, как ты захотела!
Преодолев страх, я замел все следы,
Хотя сердце мялось и свирепело
И хотя ты его нелепо раздела
И ты его высмеяла!.. И оно обомлело!..
Оно в горячке лихой суеты
Позабыло про твой стан и черты.

Простите!.. В порыве моего жаркого гнева
Я не заметил, как снова перешел на "Ты".
Я даже признаю, Вы были слишком добры!..
Но что здесь толку! Скажу откровенно,
Раз уж мы друг с другом честны,
Зачем переговариваться мерзкою лестью?
Я не горю к Вам оскорбленною местью,
Но Вы мне отвратительны и не милы...
Не потому что Вы мне отказали в любви,
Не потому что посрамлен я якобы честью...

А потому что, истинно, человек познается
В том, что свыше ему с небес воздается
Поступками в ответ на милость судьбы!..
За то, как честно он сознается,
За то, как его сердце отчаянно бьется
В милом порыве далекой мечты...
И вот мысль сама в душу мне льется
В приближении сумеречной синевы,
Что моя судьба, дорогая, - это не Вы...

О, я знаю! Вам от этого легче!
Празднуйте! Прошу! Не держите себя
И налейте полные бокалы вина
И живите так, как того просит душа!..
В пронесшемся чувственном смерче,
Видимо, поднята лишь мной кутерьма...
А посему проблема остается одна -
Что было глупым мое прегрешение
Выразить трепетное к Вам отношение
И пожелать любовью напиться до дна.

Что ж, дорогая, я принимаю решение
И прерываю милое наше общение
И, откланявшись, ухожу со стола.
Пускай Господь мне дарует прощение
За то, что я не прислал тебе извещение
О том, что внутри, как и раньше была,
Ты мне и сейчас, дорогая, осталась мила.
Пускай же я приму иное крещение,
Если женщина Богом мне не дана.
Пускай болезненное грехов отпущение
Я пройду без оглядки сполна
И искуплю стихами тяжесть греха.

Я не прошу у тебя разрешения,
Но, собравшись с духом, шлю сообщение,
Чтобы я смиренно принял лишение
И боль от него поскорее прошла...
Зачем же мне применять ухищрения?
Я скажу прямо, в последний раз, навсегда:
"Я сгорел как чучело во время сожжения,
И прошу... Не пиши!.. Не звони!.. Никогда".

24.02.2023.