Ах, Дарья, Дарья...

И деревянные полы -
снов угасающее время.
Ко мне сегодня были злы
глаза зеленые. - Уже ли?

Я небосводом опьяна
и листья точечные плавлю,
деревенеющие ставни
листаю просеками дня.

Люблю закатную печаль,
и в оставлении синицы
мне не сидится и не спится,
когда твои я выбирал

любви гранитные приветы,
и сентябрится в карусели
заря неслыханностью елей
(раскочегаренное эхо).

Люблю сиреневые дали -
уста малиновою болью.
Нас  придорожностями вспомнят
мечтой натруженностью правил,

и сырь рябиновая крутит
ресницы скованного завтра.
И васильковые распутья
не разговаривают красным

от огнедышащего лета
туманом лиственного снега,
я жив тобою - или не был!
Твоей любви моей приветы.

Ты так прекрасна - ты живая!
Ты лепесток сраженной розы,
с тобою хочется замерзнуть,
за придорожностью играя

в твоих волосиках как лучик.
Но в твое время нити-мысли
меня за дождиком возвысят,
и небо больше не разлучит.

Ты снегопад - гитарность кожи,
веретено берез Сережи.
- Ты знаешь....он такой хороший.
- Ты знаешь, в двадцать пятом тоже...

Ах, слезы летние всплывают
на расстоянии декабрьской,
и мне улыбками напрасно
не развернуться перед вами.

И вены втаптываю в вены
губной малиновой помадой,
и мне другую жизнь не надо -
я твой давно военнопленный.

Ты листья в слезы приобщала
и раздосадованной мыслью
во мне на краешек уж вышла
ночного, выждав покрывала.

А годы сдавливают тени
шнуров, веревочных косичек.
Палитрой бежевой задела
любовь к тебе - самокритично.

Путь от затона до разлуки
сияньем радоваться лету,
не наступившему наверно
прощальной ангельскою курткой,

когда на крыльях в остановках
проснись дорогами в маршрутках.
Ах, с изумрудностями утро
не проступило.- Вы поправьте.

Что я живая в твоем сердце
губами трогаю аорты
прощальной жимолости крови.
Ах, Дарья, мне с тобой согреться!

Сменяв не ночью дочкой черной
как одиночество часами
за недосказанность прочеркнут,
не выкорчевывая нервы.

А я в тебе, а ты во мне,
переплетением остыли
не орхидеи черных лилий,
люблю обыкновенный свет!

Я предсказуемости в снег
запрятал море поцелуев,
найду с небесностью прелюдий
твое восторженное "не!"

Морозам тоже надо жить,
на окнах ластятся снежинки,
без твоих снов луна отвыкнет
(солдатик мой - несчастный вид!).

Я провожанием молчу,
крапивность жилы пересказывав,
смотрю в невидимое заново,
Где ты прочувствовала грусть.

И мне за что - став бирюком
в пустыне скованной напиться,
и мысли космоса о том -
как целовать твои ресницы!!!

Чтоб обнимать своей щекой
твою волшебную пижаму,
была бы Родина у Мамы,
чтоб настигать врага мечом.

Ты, незабвенная сразила,
я - грустный сокол ренессанса,
моей тревожностью оставьте
как в черном кофе телевизор.

Люблю тебя до черных стекол
печатной изморози летом,
и мир улыбкою жестокой
не обнимает серых веток.

Твои подушки-белоручки
меня отпустят увенчаньем,
свет облаками в черном чае
петлею лиственной закрутит.

Я - свет, ты - тьма, мы - светотьма,
губами трогая разлуку,
не понимали, где быть лучше,
но жизни нет мне без тебя!

По коридорам кровью ночи
твоя девическая скромность
не завлекает жаждой, впрочем
"вся наша жизнь сплошные кочки!"

Любить сирени тишину
Маринной осенью, грустивши.
На утро отцветают вишни
нектаром вересковых утр.

Люби слезу, твоя слеза
с кроссовок, падая в кроссовки.
Артиллерийские наброски
кровосмещением познал

что было холодно- красиво...
Полетом Лондонскою тучей
больничный настигался случай -
на тумбе милая Земфира...

И мы на небе - небу лучше,
сирень глотаешь без остатка,
корабль трогаешь слезами -
незаменимый моря лучик.

Ты мой декабрь. Заморозите
игрушек полную парковку.
С не покоренностями взрослых
одолевает время прошлым.

Я мальчуган, я  любопыт,
грозу выменивал на солнце,
как в восемнадцатом Лев Троцкий
за перестройкою следил.

Цветы малиновою грустью
мою изнашивают зелень
и не на цыпочках отпустят
мечты, кольчужностью порезав.

Я стар и млад, я - ледоруб
деревенеющейся исповеди,
я, пропуская скользкость губ -
так не коснулся вашей милости.

Глаза изжогами закрутят, -
а листья, падая  по ветру
(мечтой о звездах, милых детях),-
уже таинственностью чуда

глядят на скрипки мостовые:
любви хватает для песчинок
на холм, заполнив перочинным
карандашом, уже погибнув.

И лето душит, зимы старят.
Дни восковые - фронтовые
осталось не дотрогать мая,
в куплеты лучшего привыкнув.

Теряя корневые слезы,
дожди по струнам - бельевые
на окна мамины намылят
рассказы азбучного: "Азы, ...".

Деревья сны проходят точкой,
портреты синь не подпускают.
Я вас не видел и не знаю,
обезоруженный "так точно!".

Курю, не пью, но в жилах крепкий
маячит облаком сердитым,
подошвы снег двадцатый вытер,
а двадцать первый весь разденет.

Мой друг знакомыми (а вряд ли
на волоски глядели в оба?)
пили капризную природу.
И мне было с тобой приятно,

когда однажды повстречались,
и все было уже как в сказке.
Скажу я молча Дарье. - Здравствуй
необычайными вещами.

Аминазин Святой Елены
торт Бонапарта лечит тортом,
а мне светлее и теплее
проснуться с петухами в скотном.

Зарю решетчатыми днями
переворачивают стекла,
а день заваливался в ямы
помойной жимолости в ванной.

А чудеса для тех, кто верит.
А мы больные и юродивы
дарить готовы капли неба
бесплатно звездочками Родины.

А мы на снег холодный встанем
без скрипа саней и копытов,
озеленеющими странник
глазами смотрит чуть открыто.

Заучивать картавостью 
мир, сдавливая карточками,
пора молча растрачивать
свет, прорастая варежкой...

Аминазин Святой Елены
торт Бонапарта лечит тортом,
и нам уже повеселее
его больничные гастроли.

Я морем гаснущим рисую
по склонам лиственности, зная -
в Кантелинен влюбленный Аню
(бето-железностью колдуньи).

Я моря стаей развернулся
по красоте осенних талий,
дарю я Дарьино искусство
для поколения бесплатно.

Плющом зацикленные стены
с плющом зеленые от снега,
раскочегарившимся мне бы
переворачивает вены

тень мостовая, трижды ранив,
глазами жаждуя ноктюрна.
Успокоительными трудно
любить стреляющие краны

горячих сло и ветра холод.
С тобою - горе во вселенной
без разговоров и элегий,
а счастье - строго не до трогать

глазами Дарьиными глазки.
Прости прошение Анютино
судакским взглядом перепутанным
в Москве не стоило остаться...

            25 февраля 2023 год.