***

               ***

     Увядшему цветку не всё ль равно, какое вкруг него благоуханье?!
     Неведомы ему ни песнь ветров, ни бабочки падучее порханье.
     Отныне слух его ни что не потревожит. Всё кончено. Удел его - молчать.
     И видеть сны неспешною чредою и больше никому не докучать.

               ***

     Этот мир сладкозвучный, что тебя обольстил,
                знай, тебе отпустил лишь мгновенье.
     Не успеешь понять и постичь что к чему,
                как уж смерти грозит дуновенье.
     А раз так, то зачем возводить горы зла,
                день за днём умножая лишенья.
     Хоть все тайны открой и все звёзды сочти,
                - краток миг твой и нет утешенья.

               ***

     Говорит мне мой голос на ухо, как вор, шепотком:
                "Твоя вера слаба.
     Ну их к дьяволу, все эти страхи, волненья, терзанья
                и как их...душевные муки."
     Отвечаю ему: "Эх, мой друг...Я ведь кожу сдираю живьём
                с полумёртвой души не от скуки.
     Слаще горькой калины ничего под бездушной Луною
                и нет для раба."
 
               ***

     Царь всех царей, если слышишь, теперь же скажи,
                я ли тебе не служил?
     Так для чего ж в мою руку ты чёрную метку,
                точно гвоздь неизбывный вложил?!
     Ночь, как девица-краса, в сарафан шелкозвёздный одета.
     Только душа холодна, как заснеженный сад и нет мне ответа.

               ***

     "Тело, - ты мне говоришь, - ведь оно же моё, раз я чувствую боль."
     Да, это правда, ты чувствуешь всё, что в тебя Он вложил. Но позволь...
     Где же ты видел, чтоб кубок, в который хозяйской рукой
                терпкий напиток вливался,
     - Жизни во-славу был поднят, но до конца не допит,
                - в той же руке не остался?!

               ***

     Твоя душа - священное изделье, - что камню драгоценному сродни!
     Как царь перстней под неусыпным оком находится она в тебе все дни.
     А тело - лишь футляр. Как часто, заботливой рукой,
                его хозяин любит открывать
     И насмотревшись на бесценный клад свой,
                от чуждых взоров прячет под кровать.

               ***

     Ты помнишь, как ты пил из чаши зла и упивался,
                терзаньями души своей томим?
     Что ж...ждут тебя, мой друг, немые тени.
                Ты нынче же и сам прибудешь к ним.
     Не правда ли, так странно, необычно, -
                срывать плоды немеющей рукой?
     Всё кончено. Страданий колесница умчалась вдаль.
                Теперь один покой.

               ***

     О как часто судьба бессердечьем своим, в смутный час,
                - что руанская дева, -
     Беспощадно круша и своих и чужих, горький повод даёт нам для гнева!
     Может быть потому тело губит она, от груди не отринув картечь,
     Что от бремени зла, дух, объятый огнём, по другому нельзя уберечь.

               ***

     Ризы, что сшиты Творцом, нам так часто бывают не в пору.
     Но для чего нерадивый портной труд свой явит как благо,
                не внемля укору?
     Не потому ли, что мерку снимать с нашей братьи ему не пристало.
     Да ведь и то, что пошито ему, всяк непременно возьмёт,
                сколько б сердце его ни роптало.

               ***

     Тот, кто жизни огонь в нас разжёг, - бросил семя как видно не зная,
     Сколько разных по вкусу плодов принесёт наша участь земная.
     Трудно будет ему. Сладкий плод, от того, что горчит, знает сам он,
                теперь не отделишь, -
     Так смешались они. Разве что, в жерновах, разом всё перемелишь.

               ***

     Жизнь моя, - что тревожный навязчивый сон, - неотвязна.
     Поскорей пробудиться -
                нет сильней для меня под обманчивым небом соблазна.
     Но глубок этот сон и прервать его мне не под силу.
     Да и разве увидишь, как закат полыхает божественно, - глядя в могилу?!

               ***

     Нет смерти под Луной! Здесь истина всё так же не нова.
     Тому, кто верит в жизнь, даны над ней известные права.
     А коли уж и есть, так верно лишь затем, над кругом дней,
                её просвищет плеть,
     Чтоб тот, кто миром искушён, умел теперь и горький хлеб,
                напоенный слезами, вожделеть.

               ***

     Этот мир, ты грозишь, что несёт нам лишь боль, сей же час опрокинуть,
     Вылив жизни вино и избавив от плоти измученной, дух свой,
                к бессмертью придвинуть.
     Что ж,...самую чёрную боль, там, за порогом, и вправду, найти мудрено.
     Только уж не взыщи, коль захочется вновь пригубить, жизни,
                пролитой на земь, вино.

               ***

     Нежный росток, что сквозь камни, себя не жалея, тянется к свету,
     Всё здесь отдаст, ничего для себя не забрав, безнадежно короткому лету.
     Жизнь одарит сполна, только радость - чудная подруга -
     Вдруг растает как призрачный сон, когда плоть его станет упруга.

               ***

     Можно ли жизнь как единственный дар превознесть,
                ты говоришь, когда пирамида,
     Воле богов повинуясь, пророчит нам царство Аида?!
     Смерти река глубока, как предутренний сон,
                и пока не войдёшь в эту реку,
     Нет здесь под вещей Луною подобных даров человеку.

               ***

     Ты говоришь, Мир подобен карману того бедняка - так же пуст.
     Нет мол счастия в нём. Слышен только одних лишь костей
                перемолотых хруст.
     Что ж,...и костей. Но тому, кто меж горестных песен
                светлой радости нотку хоть однажды уловит,
     Этот Мир, сколько б ни было в нём чёрных бед,
                дар бесценной любви не смотря ни на что уготовит.

               ***

     Пред Творцом, сколько б ни было нас, - все как маки,
                в алом поле любви беспредельной, равны.
     Нет такой для него в нашем горестном,
                болью выжженном сердце, вины,
     Чтобы волей своей, точно смерч, что несёт разрушенье,
                Он не смог умалить.
     В чашу вливая вино из кувшина что полон,
                больше чаши самой ужели налить?!

               ***

     Пропасть, смотри, перед нами так ясно, точно бездна забвенья, видна.
     Много ль тех что ещё уцелели, в этом страшном паденьи
                добравшись до дна?!
     К ним - не постигшим любви - голос слышный едва,
                долетит лишь как отзвук упрёка,
     Слабым эхом к подножию скал как несбыточный сон нисходя издалёка.

               ***

     Не пеняй, что так редко бывает в твоём сердце весна.
     Нам - привыкшим к зиме - так порой нелегко отличить
                правду жизни от сна.
     Да и то, эта правда, ты знаешь и сам, так слепа и убога,
     Что без тени сомнений мы гоним её от любого порога.

               ***

     Горе нам! Неизбывное зло свою плоть в этом мире всё множит и множит.
     И не видно конца, где предел человеческий сын этой муке положит.
     Дай ответ, Всемогущий Творец. Ты ль не должен томим быть
                этой страшной виною?!
     Но молчат Небеса. Вечный круг бытия с хрустом катится вниз
                под смущённой Луною.

               ***

                К человеку.

     Что ж, скажи, ты доволен?
                Всё что есть в этом мире, твоей воле подвластно!
     Знаешь...плоти чистой любви, от подобных тебе,
                смерть грозит ежечасно.
     Ты не мучай её. Пусть живёт себе с Богом и своим детским взором
     Не тревожит сердца, тех, кто подле тебя, справедливым,
                но тяжким укором.

               ***

     День, что ты прожил, сбирая нектар бытия с горьких диких цветков,
                тебе не угоден.
     Знай, говоришь ты, что он, лучшей доли себе не найдя,
                точно смерть безысходен.
     Что ж, тебе отвечаю, воля твоя, как ценить этот мир, но взгляни.
                Видишь? Тот мотылёк,
     Что так грустно порхает в ночи, из ненужной земной суеты
                смысла жизни ужель не извлёк?!

               ***

     Ты на руки его, что чёрны, в злой усмешке свой рот искривя, не смотри.
     К его доле плебейской сарказм в своём сердце надменном скорее сотри.
     Он по воле чужой на согбенных плечах своих вынес в жизни не мало.
     То, быть может, что ты и не знал отродясь, провиденье мой друг
                у него отобрало.

               ***

     Тайну любви не поймёшь. Ведь она о себе не гласит.
     Знает о ней лишь звезда, что на небе полночном висит.
     Всё б тебе о любви рассказала, ничего не утаив, только так далека,               
     Что и ждать не захочешь, твоего утомлённого сердца её голос
                достигнет пока.

               ***

     Чёрный ворон кричит надо мной. Видно голоден он, жаждет крови.
     Что ж, моя плоть как и прежде хищный радует взор.
                Быть ей пищей не в нови.
     Но душа, что по тёмным просторам вселенной так устала скитаться,
     Просит птицу: "Помилуй! Дай мне нынче хоть на ночь с этим телом
                презренным, но таким и желанным, остаться."

               ***

     Ты, - Солнцем выжженной глины, что лежит под ногами,
                презренный комок!
     В этом сне неизбывном, что чтишь ты как жизнь,
                хоть бы раз ты кому-то помог?
     А ведь ты только часть силы той, что границ бытия
                под незыблемым небом не знает.

     Слышишь? Иволга где-то поёт.
              Уж она то мой друг, всё без слов, что в любви ни к чему,
                о причастьи своём ко всеобщей судьбе понимает.

               ***

     Ты говоришь, что мир этот жалок и пуст, словно призрачный сон.
     Нет утвержденья поверь мне, глупее. Ведь ты - это он.
     Нынче я слышал в ночи, как шептались звезда со звездою,
     Будто мир неприкаянный этот - что твоё отраженье в воде -
                весь наполнен тобою.

               ***

                Памяти Марины Цветаевой.

     Нам подарки судьба преподносит порой, в час, когда их не ждём.
                Эти дары,
     Как негодный товар в богом проклятой лавке лежат до поры.
     Но придёт их черёд. Разглядим в полумраке подвала их
                прищуренным глазом.
     Засияют они, всё собою вокруг озарив, сокровенным алмазом.

               ***

     Бесценный клад - зерно любви, душа твоя как дар в себе несёт!
     От боли дней в судьбе твоей, что страж, готовый умереть,
                тебя оно спасёт.
     Лишь там взрастёт оно, где скорбь свою ты с именем чужим,
                как верный час, сверяешь.
     Всё минет под Луной. Падёт стена добра и зла, но ты, мой друг,
                его не потеряешь.

               ***

     Был мне сон, но не сон, знаю точно: на семи неуёмных ветрах,
     В час, когда всё решает судьба, был развеян как пыль человеческий прах.
     Что ж...так долго земные одежды его, плоть души, устремлённую ввысь,
                облачали.
     Жаль вот только, что сердца уж больше его, что любило грустить,
                никогда не коснутся печали.

               ***

     "Исповедуйся, брат, - вы мне говорите.
                - Своё сердце пред Небом открой."
     "А ступайте вы к чёрту, - я вам отвечаю,
                с вашей Богу угодной игрой!
     Знает всё Он и сам: где, когда согрешил,
                его злом изувеченный раб. Ну а вам...
     Внять ли тем, кто и глух, уготованным Богу, из груди,
                рассеченной стыдом, ввысь летящим словам?!"

               ***

     Ты жалеешь о том, что не можешь весь Мир
                безответной любовью своей озарить.
     Да, ты так мал, что дано лишь Ему твою тень
                под пылающим Солнцем узрить.
     Но скажи, разве Мир этот, светом наполненный,
                был бы таким без тебя,
     Не согрей ты его благодатью своей, всё,
                до капли последней любя?!

               ***

     Чело твоё недвижно, взор потух.
                На мертвенных губах знакомая усмешка.
     Как-будто говоришь: "Не всё ль равно, мой друг,
                что выпадет тебе: орёл иль решка?"
     Твой долг исполнен. Смертная коса твоих стеблей
                уж больше не коснётся.
     Теперь одно: в ком твой мятежный дух любовью
                к прежней жизни отзовётся.

               ***

     Скажи о милый друг, зачем с тоской в глазах вздыхаешь ты
                над жизнью так устало?
     В глухих подвалах совести своей блуждать тому, кто видит выход,
                не пристало.
     Времени нить истончится как сон. Здесь - на зыбучих ветрах,
     Будет недолго с надеждой внимать счастия ищущий прах.

               ***

     Зыбок словно песок, что струится меж пальцев, этот сладостный сон.
     Нет желанней его, хоть и знаем - порой к нам безжалостен он.
     Ввергший нас в этот сон, вот уж право, своей добротой
                может только гордиться,
     Коль в заведомо истинный час, когда сон наш ещё не окончен,
                нам велит пробудиться.

               ***

     Ноша, что мы от рожденья несём - так порой тяжела, неудобна.
     Может холму, на который стремимся взойти, только она и подобна.
     Каждый новый твой шаг, что к вершине ведёт,
                для тебя всё труднее даётся.
     Сил уж кажется нет в твоих сбитых о камни ногах,
                но так много пройти остаётся.

               ***

     Знаешь, душа - белоснежный корабль,
                что скользит по пустынным волнам.
     Много ракушек несёт он на днище, но они здесь не видимы нам.
     В поисках счастья проносится вдаль он мимо неспешных медуз.
     Вечно нести ему в море скитаний свой не приметливый груз.

               ***

     Ты смеёшься?! Так беспечен и лёгок твой смех, -
                как дыханье лозы молодой.
     Что беда для тебя?! Почерневший от времени лист.
                По весне унесётся водой.
     Видно любит судьба, тех, кто рабства испив,
                над свободой теней так по детски смеётся.
     Знать тебе до поры не дано, что хрустальный твой смех,
                о кладбищенский скользкий гранит разобьётся.

               ***

     Вижу себя одиноко стоящей берёзкой в чёрном распаханном поле.
     Кажется нет никого и на тысячу вёрст сиротливей дурнушки и голе.
     Но ведь это лишь, скажете вы, в страшном мире людей
                только тебя и спасает,
     Когда рок, что свинцовый кистень, -
                над твоею больной головой нависает.

               ***

     На далёкой звезде, в окруженьи прекраснейших нимф,
                видит сон успокоенный дух.
     К тем страстям, что владели им прежде, в новой жизни он глух.
     Нескончаемый, вечный поток бытия здесь незыблемой воле его не помеха.
     Лишь грустит иногда, когда слышит вдали, гулкий рокот надмирного эха.

               ***

     Как часто в снежной кутерьме мы видим только вздор и непогоду.
     И спрятав нос, спешим к теплу, озябшим телесам своим в угоду.
     Вот так душа, в пустыне ледяной, изрезав ноги в кровь об острый лёд,
     На еле видимый вдали, случайный огонёк,
                в томленьи сладостном с надеждою идёт.

               ***

     Плоть моя - что изъеденный молью кафтан,
     Лишь на время, как прочее всё, для удобства мне дан.
     Тот, кто дал мне её, - только задал душе-чистоплюйке мороку.
     Вещь из тех, что всё время теряют в цене и владельцу вернуть
                мне её нужно к сроку.

               ***

     Ты - всего лишь песчинка в хороводе небесных светил!
     Разум твой сам Творец для деяний благих осветил.
     Мог ли знать Он, что дар его нынче бедой обернётся?!
     Уж того, кто придёт в свой черёд за тобой, перст его
                благодатью своей не коснётся.

               ***

     Эта жизнь, ты говоришь, так тебе дорога,
                как глоток родниковой воды в жаркий день.      
     Сколько б не пил её, услаждая томимую жаждою плоть,
                - сей божественный дар пить не лень.
     Пей мой друг. Ведь ты знаешь и сам,
                что к живительной влаге припал лишь до срока,
     На один только миг, самый краткий из всех,
                здесь коснувшись губами истока.

               ***

     Пламя души, что в пылающем сердце сокрыто,
                ты говоришь мне, ведь может обжечь!
     Смог ли кто-нибудь в жизни хоть раз из огня,
                что сжигает нас, пользу извлечь?!
     Что ж, можно и пользу. Видишь то сердце, что льда холодней,
                ...чью печаль до конца не испить?
     Сможет сердце лишь то, что пылает огнём, лёд его,
                не познавший доселе любви, растопить.

               ***

     Болью наполнен, ты говоришь, этот мир, точно звёздами ночь.
     Смотрит на всё безучастно Творец. Нет, чтоб как-то помочь.
     Что ж, тебе говорю, знать о том, чего память не хочет принять,
                - может хуже неволи.
     Только разве и ты, в час прихода сюда, не связал этот мир
                с неизбежностью боли?!

               ***

     Клин журавлиный, что с песней протяжной летит над моей головой,
     В гулкий поход свой поднялся над миром ужель только плотью живой?!
     Может быть так же, в час предрассветный, путь свой земной заверша,
     С песней печальной, как клин журавлиный, в небо взмывает душа.

               ***

     Ты говоришь о смиреньи, о простых и понятных вещах.
                Всё, что в жизни и есть у тебя, это келья да пост.
     Я же тебе говорю, мой безропотный друг, ...погоди. Всяк ли
                к Богу скорее придёт, - наступающий ведьме на хвост?
     Да, это подвиг - есть чёрный хлеб и всеношно молиться
                о своей лишь безгрешной душе, но милее мне те,
     Что себя не щадя, полной жизнью живут, - как им на дух
                положит судьба, но свой хлеб отдают сироте.

               ***

     Счастье - подарок из тех, вам скажу, что не всем преподносит судьба.
     В кровь порой за него расшибаются лбы...вот какая бывает борьба.
     Только видел я нынче, как у храмовых главных ворот,
                что ведут к алтарю, сидел дурачок.
     Знали б вы, сколько счастья его излучала душа!
                Кто-то бросил ему пятачок.

               ***

     Я лишь только песчинка в этом призрачном мире, похожем на сон.
     Отчего же тому, кто и знает, что скоро проснётся, так тягостен он?
     Может быть потому, что не терпит душа, зла, что в мире творится.
     Всё забыть бы скорей, но не хочет она и на миг с его властью смириться.

               ***

     Ты говоришь мне, что верить во всё, кроме видимой плоти - смешно.
     Что и чудо - пустой лишь обман. Что для тех мол, кто жалок оно.
     Жалок, ты утверждаешь?! Отчего же, так к тебе благосклонна судьба?
     Помнишь, как она в схватке со смертью, своего вызволяла раба?!

               ***

     Этот камень, что лежит у тебя под ногами, был когда-то душой богача.
     Не берёг он её. Всё бросал горемычную наземь, сапогами плебея топча.
     Можно ль душу, скажи, что стремится как птица парить,
                всякий раз обижать?
     Так она с той поры и осталась, плоть свою пережив,
                на земле серым камнем лежать.

               ***

     Царь царей, что на троне своём восседает с начала времён,
     Не забыл ни одно, из когда-нибудь живших, под его небосводом имён.
     Что ж...а мы? Те, что кровью его только миг лишь назад свои руки омыли,
     Лишь единое имя, что начертано в сердце с рожденья, уж почти и забыли.
 
               ***

     Моё сердце печальней Луны, что с небес точно филин глядит.
     В том повинна сквалыга судьба. Не даёт больше счастья в кредит.
     Что я дам ей взамен?! Моя плоть не нужна ей и даром.
     Разве душу мою? Да ведь как и прельститься,
                ей таким неудобным товаром?!

               ***

     Жизнь так жестоко порой нас беречь каждый миг в своей малости учит.
     Имя, что дорого нам, вновь и вновь повторять не наскучит.
     Бьётся в гортани оно как немыслимый отзвук печали.
     Уж не вернуть ни какою ценой, те мгновенья,
                что безудержно мы расточали.

               ***

     Линия жизни твоей, ты утверждаешь, мой друг, слишком уж коротка.
     Нынче всяк норовит удлинить эту жизнь, хоть она не для всех и сладка.
     Что ты знаешь, сухой стебелёк, о той жизни, что тебе суждена?!
     Пью твоё я здоровье соком вечной лозы! Улыбнись. Полон кубок вина!

               ***

     "Ты ищешь Бога? - мне пропел ручей.
                - Где ж хочешь ты найти его? В пучине пенной?
     Быть может там - в пустыне ледяной,
                где жизнь мертва? Иль на краю вселенной?
     Сказать по правде, был томим и я чудесной страстью.
                Что ж...Мне взгляд его знаком.
     Пригрезился мне нынче он в саду, в цветках жасмина.
                Был он мотыльком."

               ***

     Что хочешь ты в подарок от меня?
                Звезду - песчинку тусклую в пустыне неизменной?
     Иль перл, в котором жизнь отражена всех солнц,
                ...всей необъятности вселенной?
     Знаю, сердце твоё изберёт только то,
                что своей красотою ему лишь созвучно.
     Счастье - редкий товар. Им торгуют с лотка,
                как английской булавкой - поштучно.

               ***

     Ты скрежещешь зубами, этот мир невзлюбя.
                В справедливость бросаешь каменья.
     Благороден твой гнев и понятны слова.
                Только в истине нет разуменья.
     Обернись. Видишь тот придорожный цветок,
                что навек уж умолк? В его гибели ты виноват.
     Перед самым концом он успел прошептать:
                "Ты прощён, мой возлюбленный брат."

               ***

     О как ты не похож на тот оригинал, что мной любим, грядущий человек!
     В титановой груди твоей терзаньям места нет. Ты сладострастен.
     Но вижу сквозь года, - и в твой бездушный, непокорный век,
     Одарить счастием тебя, как и теперь, твой Бог, увы, не властен.

               ***

     Жить по законам любви, вы, не зная любви, говорите,
                ох как не просто.
     Можно ль себя отдавать на потребу другим
                от пришествия в мир до погоста?!
     На потребу другим? Тот кто любит, пусть много отдаст,
                но и сам обретает не мало.
     Знает сердце о том - что биенью собратьев своих,
                хоть однажды с участьем внимало.

               ***

     Вы браните меня за моё не созвучие с миром. Вот уж право, беда.
     Но ведь бряцать сребром в этом доме, убогом и сиром,
                - нет бесчестней вреда.
     Всяк из нас - тот птенец, что упал с древа жизни
                и не сыщет родного гнезда.
     Чью погибель оплакивать будет на тризне,
                лишь горящая в небе звезда.

               ***

     Видишь сердце моё? Оно хочет любить.
                Так ночная звезда мне сказала.
     Но тонка и непрочна счастья странная нить,
                что его с этим миром связала.
     Ты ему помоги. Знаю, ночь коротка.
                Так не просто успеть до рассвета.
     Слышал я от фиалки, что безумно сладка
                Твоей волею дарственонсть эта.

               ***

     Ты готов примерять на себя все страданья своего заводного мирка?!
                ...Не спеши.
     Приоткрой хоть на миг в этом призрачном сладеньком сне свои вечно
                припухшие веки.
     Ты примерь ка терпенье той изодранной в клочья, просмолённой
                безликой души,
     Что ещё и осталась, в недоеденном сытой судьбой и отброшенном
                теле калеки.

               ***

     Отчий дом, вижу словно сквозь сон, - страшный, тягостный сон, -
                весь охвачен огнём.
     Всё что было в судьбе, всё что к жизни звало, началось
                и закончится в нём.
     Не падут "капли Бога" из глаз у того,
                кто и прежде был скорби знаток.
     Жаль быть может мне только теперь одного,
                - не политый когда-то цветок.

               ***

     Нарисуй мне мечту, чтоб была как таинственный свет
                той далёкой холодной звезды.
     Чтоб сияла в ночи всякий час, освещая как некий фонарь
                позабытую всеми дорогу.
     Ты ведь знаешь, мой друг, благосклонна она
                не к любителям быстрой езды,
     Но лишь к тем, кто ступает по ней не спеша, как букварь,
                познавая свой путь понемногу.

               ***

     Бездна счастья и бездна несчастья как две капли пред нами равны.
     Но и та и другая несут нам лишь боль, за собою не чуя вины.
     Та, что по сердцу нам, злой упрёк наш в свой адрес приемлет,
                понапрасну не споря.
     Та, что нам ненавистна, - в страшной правде своей беспредельнее моря.

               ***

     Этот Мир, что ты так невзлюбил за его несогласье с тобой,
                - ни хорош и не плох.
     Он лишь - смеси воздушных потоков, в коих ты пребываешь,
                нескончаемый вдох.
     Что тебе по душе: аромат хризантем иль густая полынная хмарь
                - Миру то без нужды.
     Как и нет ему дела, поверь, странный путник земной,
                до твоей к нему глупой вражды.

               ***

     О, ты скорбишь над жизнью и над тем, что тот,
                кто нас придумал - так далёк!
     Что Мир подобен сну, тревожному как ночь.
                Что сам ты - лишь случайный мотылёк.
     Да, Мир таков. Всё в нём навек: и стон и детский смех.
                Но что бы то не означало...
     Быть может Бог, в чреде бесчисленных теней,
                в твоей душе берёт своё начало.

               ***

     Время мчится моё, по холмам одинокой судьбы,
                точно та быстроногая лань.
     Не успел ещё вдоволь сока жизни испить -
                уж видна смерти скорбная грань.
     Там, - за гранью, - вижу словно сквозь сон,
                - для меня всё так ново.
     Всё что нужно - в руках беспричастных свеча,
                да прощальное слово.

               ***

     Здесь - внизу - Мир так прост, как вода или хлеб.
                Иль быть может как эти цветы.
     Смерть давно уж своё забрала. Так давно,
                что не вспомнить родные черты.
     Память, словно потухший фонарь, не отнимет у тьмы уж ни что.
                Но душа так упряма.
     Всё кричит в пустоту, в самый дальний её уголок,
                глотку в кровь изодрав: "Мама! ...Мама."

               ***

     Часто слышим, как нам говорят, те, кто биты судьбою,
                что мир, де, жесток.
     Не укрыться нигде от несчастий и бед.
                Всюду зла нестерпимый поток!
     Посмотрите...там, - в чаще лесной, - ландыш тихо дрожит.
                Не ему ли отмерена мера,
     - Страх пред жизнью терпеть, но стоять как скала,
                за других, на пути люцифера.

               ***

     Ты говоришь, что тебя угнетает тоска,
                как несносная тля майский куст. Что ты одинок.
     Но прочесть это можно по одним лишь тревожным губам,
                что так холодны, да ещё между строк.
     Может быть оттого одинокое сердце, что жаждет любви,
                не отыщет тебя, что не слышит твой зов?
     Да и можно ль войти нам в тот дом, где покоится сонное счастье,
                коли дверь заперта на засов.

               ***

     "Этот Мир - вы мне говорите -
                был и прежде, задолго до нас.
     Можно ль нам упрекать себя в том,
                что здесь кто-то кого-то не спас?!"
     "Так ли скажете вы - я вам отвечаю -
                коль над вами вознесется меч?!
     И не будет под грешной Луной никого,
                кто захочет ваш сон уберечь."

               ***

     Знаю, горек тот час, когда выпадет срок,
                мне предстать пред последним судом.
     Всё что было в цене, всё чем я дорожил,
                всё вдруг рухнет как карточный дом.
     Чёрный ангел земной, надо мною склонясь,
                возвестит, что не будет поблажки.
     Так захочется вдруг...да уже не упасть,
                как бывало когда-то, в ромашки.

               ***

     Червь, что гложет иссохшую душу твою,
                разве вправду уж так одинок?!
     Рядом с ним: нелюбовь и презрение к Миру и тоска,
                пьют твой жизненный сок.
     "Где взять силы любить - ты мне говоришь -
                в скорбный час, когда Мир так жесток?"
     Что же Мир?! Под ногою твоей, посмотри, кто-то плачет.
                Не тобой ли примятый цветок?!

               ***

     Там - за дверным косяком - смерть печально стоит,
                отдыхая от дел.
     Стоит только кому зазеваться, - уж она, точно куль,
                понесла в свой предел.
     Так костяшками пальцев туго сдавит, всё ещё
                жизни полную грудь.
     Не успеешь помыслить о прожитых днях, - всё закончится враз.
                Не вскричать, не вздохнуть.

               ***

     Тучи, тучи повсюду. Что ж...видно Солнцу сквозь них
                уж теперь не пробиться вовек.
     Отчего же, скажи мне, Господь, в этой жизни земной,
                твой урок не постиг человек?!
     Ты молчишь?! О, как скулы свело - не разжать.
                Грозен лик. Взор твой полон огня!
     Да ведь много ль и нужно, скажи, чистой воли твоей,
                чтоб навеки исправить меня?!

               ***

     Посмотри. Там - на ветке душистой сирени,птица звонко поёт.
     Всяк из нас в этом дивном краю Мир по песне её познаёт.
     Тише! Тише! Песнь её так нежна. Ты смотри ж, не спугни.
     Что останется?! Крики ворон...да кострищ по оврагам огни.

               ***

     Ты плачешь над судьбою и над тем, что ты так некрасива.
                Боже мой!
     В смертельном сне искать спасенья не спеши. Кого винить,
                что снег идёт зимой?!
     Твой дар - любить - превыше прочих всех наград,
                что в мире есть, о милая Омела.
     Улыбнись. Разве даст тебе глупая смерть, всё,
                что жизнь тебе дать не сумела?!

               ***

     Жалеть ли нам о том, что тот сосуд, где жизнь кипит,
                навеки разобьётся?!
     Да ведь гнездо, что свито было раз, в другой уж раз,
                понятно, не совьётся.
     Зачем тужить о том, что Солнца луч, весною на речушке
                крошит льдину?
     Вот так душа, познавши жизни лёд, освободится
                в скорбную годину.

               ***

     Как часто мы, пройдя свой тяжкий путь,
                над пропастью сомнений и лишенства,
     Подняв худые руки к небесам,
                всё просим их о благодати совершенства.
     Быть может там - с невидимых высот -
                в немом безмолвии сам Бог глядит в трубу.
     "Скажи пожалуйста, чего не достаёт,
                средь благ земных, мной сотворенному рабу?!"

               ***

     Как часто мы кривим в усмешке рот и хмурим бровь
                и лезем вон из кожи,
     Браня собратьев только уж за то, что те на нас
                во всём так не похожи.
     Суждения, что нам несут раздор, неверием в других
                - пустые толки.
     Быть может все мы здесь, как брызги вешних вод,
                в стремнине дней, лишь - целого осколки.

               ***

     С цветка незабудки бабочка тихо вспорхнула. Так беззащитна
                в падучем полёте! Мир велик, а она так мала.
     Сердце сжалось в груди. Жизнь свою, что была словно
                призрачный сон, всю до капли ему отдала.
     Твой печальный этюд, знаю, скажете вы, лишь прелестнейший
                сон. Только видел я сам, как душа,
     Коей я дорожил больше жизни земной, словно лёгкая тень,
                в небо бабочкой взмыв, покидала меня не спеша.

               ***

     Жизнь свою ты сгубил, как и всё, что губил ты здесь, друг мой,
                не враз.
     Этот хлам, что любим так тобою, ты торгуешь как истинно
                ценный алмаз.
     Знал ли маленький мальчик, что плакал когда-то над миром
                больным безутешно,
     Что калекою станет и сам, сердце раня своё безучастьем
                к злодейству поспешно.
               ***

     Поле жизни своей каждый здесь как умеет пройдёт до конца.
     Да и как не пройти, коли всяк тут под пристальным оком Творца.
     Только сделаешь шаг - потешается: "Сто чертей тебе дурень в подмогу!"
     Чем смеяться, помог бы понять что к чему. Как нам выбрать дорогу.
             
               ***

     В этом мире земном, бесприютном, больном,
                все мы: Маши и Пети,
     Сколько б жизнь на лице ни чертила морщин
                - всё такие же дети.
     Бьём в ладоши, смеёмся над тем кто упал,
                друг за дружкою зайчиком скачем.
     А как стукнут нас больно, да глянут в упор,
                так быстрей в уголок и заплачем.

               ***

     Как часто мы - избранники судьбы -
                горды своей причастностью земною.
     Здесь всё для нас: высокая звезда,
                и зримый путь сребрится под Луною.
     И всё нам в этой жизни нипочём.
                И вкусен хлеб, и дом наш обитаем.
     А только вдруг оглянешься назад...
                и видишь...всё в трёх соснах мы плутаем.

               ***

     Завидев то, как перепел и коршун,
                сошлись в неравной схватке на лугу,
     Сказал главе семейства жаворонок:
                "Убей же Бог, понять я не могу.
     Где взял ты сил, при втрое меньшем теле,
                разбойнику достойный дать отпор?
     Сколь ни живу - не видел я доселе,
                чтоб добычу свою оставил вор."
     "Помню только одно - тут герой отвечал.
                - Как на миг всё внутри опустело,
     Когда враг налетел на цыплят,
                громким криком мой дух устраша.
     Но откуда-то знал я, мой друг,
                что всерьёз пострадает лишь тело.
     Но зато, коль претерпит оно, -
                не в пример станет крепче душа."

               ***

     Одиночество, ты говоришь, - несваренью желудка сродни.
     Мол изводит тебя, сей проклятый недуг, точно кара
                - и ночи и дни.
     Я б тебе и помог, боль с тобой разделив, отрешась 
                от мирского соблазна.
     Да ведь знаешь ты сам, что любая болезнь, коль быть рядом,
                уж тем и заразна.

               ***

     Умиление, мне говорят, - божий дар.
                Им нельзя пренебречь.
     Умиление дар?!...Глупость вящих старух.
                Как ещё мне скажите наречь.
     Посмотрите вокруг. Боль и плач!
                Всюду камни горят под ногами.
     Можно ль, вечно слоняясь в аду,
                умиляться лужком и стогами?!

               ***

     Нам - скитальцам безмолвной вселенной, -
                в суете наших горестных дней,
     Не понять здесь, ни жизни, превратной и тленной,
                ни того, что сокрыто за ней.
     Гонит ветер судьбы нас, срываясь и воя,
                словно пыль опустелых дорог.
     Место знаю одно, где дадут нам покоя.
                Да хозяин там больно уж строг.

               ***

     Как печален твой взор! Твоя плоть говорит мне о том,
                что сегодня умрёт.
     Ты боишься что смерть, словно дань у тебя,
                до последнего всё заберёт?
     Знаю друг мой, что тело твоё,
                к миру сущему было причастно.
     Но скажи, разве может земля,
                то отнять у тебя, что ей здесь не подвластно?!

               ***

     Зло в глаза мне глядит. Взгляд тяжёл.
                Словно смерть вдруг пришла.
     Тычет пальцем в меня. Не даёт мне пройти.
                Вот такие дела.
     "Отступись, - говорю. - Нету мочи терпеть.
                Без того я твой раб."
     Отвечает мне зло: "Уж поверь, я давно бы ушло,
                кабы не был ты слаб."

               ***

     Гонит ветер волну.
                Ночь как сажа черна. Будет шторм.
     Никому не спастись.
                Много жизней пойдёт рыбам хищным на корм.
     Океану не внять ни мольбам,
               ни призывам людским. Он ведь тут господин.
     Глух к страданиям он.
                Нет друзей у него. Он всегда был один.

               ***

     Сколь жажда бы не мучила тебя,
                ужели станешь пить ты с двух ковшей?!
     Так отчего, нужды не зная сам,
                взялся ты путника средь ночи гнать взашей?
     Иль хочешь ты, как некий дар судьбы,
                в конце-концов скопить всё злато мира?
     А что потом?! Лишь трубы протрубят, -
                пройдёт и вкус к плодам земного пира.

               ***

     Ты улыбку свою от прохожих не прячь.
     Ты до смерти ребёнок, играющий в мяч.
     А ребёнку быть хмурым, мой друг, не пристало.
     Сердцу нужен твой смех, чтоб оно не устало.

               ***

     От рожденья до смерти здесь проходит лишь миг.
     Тот воистину глуп, кто того не постиг.
     Всё что мог ты скопил. Возжелал ты излишка?
     Ну а денешь куда ты своё барахлишко?!

               ***

     Доволен ты. Под звон житейских струн,
     Ты царствуешь. Ты перст! Ты бог Перун!
     А щёлкни по носу тебя - и всё долой!
     И что останется от важности былой?!

               ***

     Как пройти по канату, над пропастью жизни земной?!
     Впереди меня ночь и пронзительный сумрак за мной.
     Лишь свеча на ладони горит, в поздний час освещая мне путь.
     Всё боюсь, чтоб огонь её мне как-нибудь невзначай не задуть.

               ***

     О как ещё смешон твой первый шаг!
     Огромен Мир! Пред ним ты бос и наг.
     Но уж в глазах печаль. Ужели ты не рад,
     Ступить на миг в чудесный этот сад?!

               ***

     "Что Бог, скажи... - слепец меня спросил.
     - Каков на вид? Должно красив наружно?"
     "Увидишь сам, когда не станет сил.
     А нынче нам и знать того не нужно."

               ***

     Не вам пророчить, злобные умы,
     Несущим словно флаг своё ученье,
     Как света луч вознесть над царством тьмы.
     И в чём под час судьбы предназначенье.

               ***

     Ты один у меня в этом диком и мёртвом саду,
                о прелестный цветок!
     Много ль нужно нам слов о любви,
                когда Мир так свиреп и жесток.
     Помолчим. Всё, что хочешь ты мне рассказать,
                я уж знаю и так.
     Видишь в небе полночном звезду?
                То любви моей знак.

               ***

     Жизнь моя, что потухший вчерашний костёр.
                Сколь не дуй, - не раздуть.
     День всего лишь один и побыл,
                как уж снова сбираться мне в путь.
     Что возьму я с собой?...Летний дождь.
                ...Белизну облаков...да черёмухи цвет.
     Надо б взять ещё грусть, что томила порой.
                Только места в поклаже уж нет.

               ***

     О прелестный цветок! Ты грустишь о былом.
                Говоришь, всё прошло. Твои дни сочтены.
     Этот Мир, говоришь, точно клещ, пил твой жизненный сок.
                Так ужель, нет его в том вины?
     Пил твой жизненный сок? Экий вздор. Ты, дружок мой,
                не в обиду тебе, сам, не слишком ли мал,
     Чтобы тот, кто и в худшие дни платит всем по счетам,
                твою жизнь как пятак отнимал.

               ***

     Чёрный ворон присел на могильный склонившийся крест.
     "Сколь живу, - не видал на Земле я печальнее мест!
     Отчего же так тянет сюда, на кладбищенский этот приют,
     Где лишь тени порой свои песни тоскливо поют?!"

               ***

     Плоть моя, точно рваный башмак, что не смотрит уж вдаль.
     Не наденешь его - оторвался каблук. Да и выбросить жаль.
     Засовать бы его в тёмный тесный чулан и забыть навсегда.
     Да ведь скрягой сочтут и поднимут на смех. Ведь сгоришь от стыда.

               ***

     Что счастье?! Зримо лишь отчасти.
     Нам тем уж значимо оно,
     Что здесь, в отличьи от несчастий,
     В своём числе всегда одно.

               ***

     Не прокричит зарю лишь тот петух,
     Чей огнь любви к отечеству потух.
     Но вот ведь где беда...иные клуши,
     Кудахчут так, что право, вянут уши.

               ***

                О политике.

     С гадюкой покончив, сказал царь зверей,
     На трон поднимаясь под звоны бокалов:
     "Пусть нынче не счесть мне закрытых дверей...
     Не стану внимать пересудам шакалов."

               ***

           О политике.

     О вы - шуты и пустомели!
     Куда плывёт ваш Альбион?!
     Когда бы прежде вы посмели
     Так зло пускать неясный звон!

     Где ваша чопорность? Где воля,
     Смотреть сопернику в глаза?
     Отныне вам одна лишь доля -
     Шестёркой пасть к ногам туза.

               ***

     Издержки полит корректности.

     На злобу дня, отныне Анна,
     Любви обещанной не даст.
     Ведь нынче Вронский, как ни странно,
     - Безногий чёрный пидараст.