Вечер бабьего лета

 Часть 1.

Этот вечер был самым холодным из  тех
Что дарило когда-то мне бабье лето
В горле комом стоял остывающий чай
Было холодно в доме поэта

Я писал, точно не помню о чем
Перечитывал, то что писал
Время пялилось самым ужасным и честным врачом: Обречён, обречён, обречён
Я устал.

Кто-то тихо стучал в незакрытую дверь
Как патроны входят украдкой в обойму
Я помню - царапал обшивку апрель
Весенние сходят с ума по-своему

По-моему, кто-то не слышал меня:
Не закрыто же! Что вы стучите?
Соседи? Те никогда не стучат
Друзья? Если вы есть, заходите

Мне передали конверт
Кто-то выбритый чисто.
В чёрном.
Бумага намокла от холода рук
Я как будто бы знал
И смотрел на конверт обреченно

Он не долго молчал
Изо рта шёл не голос, а будто бы рык
Я хотел закричать, но вдруг понял, что сделался нем
Кто же этот мужчина? Старик?

Будто школьник, опять не готовый к уроку
Я не смел посмотреть на него и дрожал
Я забыл все слова, посвящённые Богу
Вспоминал, вспоминал, вспоминал,
Вспоминай… вспоминай
 
- В этот раз перед сном не молись
Точно в полночь откроешь конверт.
Этот вечер был самым холодным из тех,
Что дарило когда-то мне бабье лето.

Я не знаю, как быть
Или ждать до утра петухов,
Хотя... если конец
Не спасёт ни меня, ни кого кукареканье утренних птиц

На часах без пяти
Мое тело плывет в постель
Я одет в дорогой чёрный-чёрный костюм
В гардеробе моем которого нет

Кто-то выключил звук во вселенной моей
Кроме звука ужасного цыканья стрелок
Две минуты, одна – неужели конец…
Я вдруг вспомнил про гору немытых тарелок

Я не должен уйти просто так. Ну за что?
Не поняв. Не пожив. Не спросив. Не ответив
Я имею права на последний табак?
Не курю.
Я хочу поскорее узнать, что в конверте

Все так просто? Ни даты, ни слова о том, что умру?
Ни проклятий, ни списка грехов?
Все так просто? Ну что ж - я готов
Я-то думал в окно иль утащат ко дну

И не страшно теперь одному
И не бьется сердце внутри
И не холодно бабьим летом
Просто: «Закрой глаза и усни»
Рука застыла с раскрытым конвертом

Толи это полет? Если да, то без крыльев
Толи плыл я тогда без хвоста, плавников
Восхищенный то небом, то пылью вселенной
К другим берегам с земли дураков

Было чувство, что все мне открыто
Двери, тайны миров
Почему ж не пускают обратно в квартиры
Успокоить своих - здесь тоже тепло

Понемногу космос чернел
Стали редкими звезды и смелость
У ворот меня ждал тот старый курьер
Опираясь на страшную ненависть.

   Часть 2.

- Что скажешь?
- Мило. Думал, будет ужасней
- Опять двадцать пять:
Что Иисус, что Булгаков
А видишь - нет разницы.
- Где же могилы?
- Ты так и не понял? Конечная станция
 
- Зачем я вам нужен?
- Ну знаешь ли, думай
Ведь если б не думал
Остался бы с ними
- А что это грех ?
- Вот в том-то и дело
Не думай ты - мы бы тебя не спросили

На тебя тут видишь ли жалоба
Красным импульсом лампочка светится
Говорят, что не хочешь ты быть со стадом
Что ж ты тогда не повесился?

Что ж ты не спился, страну проклиная
В нищете, в человеческом холоде
- А как же любовь?
- Любовь - это Он
Вы - всего лишь пародия
 
Ты же будь, как все
Не живи умом
Для вселенной ты пыль
А для нас тем более
Людьми управляет отнюдь не любовь
Бездарность людей управляет их волей

 
Ты сиди - не высовывайся пока
Посмотри, как они опустили головы
И поднимут они их только тогда
Когда услышат потоп и вопли
 
- А точно услышат?
- Нет? Значит просто красиво
Как они любят на весь экран
Их смоет волной насильно
В единственный уже Мировой океан

На тебя мы пошили рубашку:
Ты носи её не снимаючи;
Если кто-то попросит ответить: зачем?
Для тебя написали мы речи

- Но в саду твоём всё червями покусано
- Но плодов нет запретных и низко висят
- И сок не фруктовый, а будто бы уксусный
И по утрам покойники голосят

 
- Здесь, как на земле все - один к одному
Трава или снег закрывают весь мусор
Среди всех людей не найти тебе брата
Смотри - закивали.
- Так, значит, всё правда?
 
- Конечно. И ты согласишься когда-то
Вот кресло, вот пульт, вот сладкая вата
А что ещё надо?
Вина? Разврата?
А ну, позови овцу-официанта
- А как же добро?
 
Помилуй, добро ли сейчас поминать?
Добро уже нынче не в моде и было ли кстати, подумай?!
Подумай: охота ли в общем холоде
Вот так - одному умирать?
 
- А я не умру
- Ну, не такие пытались
Но не придумали как. Не вышло.
Они всего лишь звёздами любовались
А эти другие столкнули их с крыш
 
- А я про стихи, про детей, про музыку
- Музыку? Кто сейчас слушает Баха?
Только что эти, когда мне грустно
В закрытых навечно горящих баках
 
Я слышал, ты пишешь?
Послушай - не честно, не зная всего голословно кричать:
Я знаю что ад, что рай...
Нечестно: людей ерунде обучать
 
Писаки, откуда вы знаете истину?
Библию чтите, и что? Понимаете?
Читать вы читайте, молитесь, рисуйте
Не вам чью-то судьбу рисовать
 
- Но я для неё...
- Для неё, для друзей,
Про шлюх, про вино, но видишь ли... все однобоко
Для умерших писал, кто был рядом когда-то с тобой
- А скажи, это зря? Они правда не слышат?
Скажи: они видели Бога?

Да все они видят ....
Все, что творится в ваших хрущевках
Видят и это мучительно больно
Жми, жми потуже веревка

Довольно. Я рад, что пишу
Но без греха-то не пишется?
Дыши, только нужно ли это кому?
Пиши, если так легче дышится

Вам рай на земле: пальмы, море, песок
Набитый желудок, по-пьяни любовь, и зимой мягкий плед
Не все так слепы: выбирают в висок пистолет или петлю скорей одевают на шею
 
Там все говорят, что живут один раз,
поэтому делают все безнаказанно
Как видишь, Он-то был прав
Жизнь вечная, но для каждого разная
 
Ты, если согласен, дай руку и вены
Мы свяжем их веником, так нам спокойней
С покойными, знаешь ли, тоже проблемы
Пусть даже они ещё живы-здоровы


   Часть 3.
 
Только-только заря проснётся
Только небо окрасит синим
Голос младенца прорвётся
В голосе том Мессия
 
В голосе том надежда
Что хотя бы он не покинет Бога
Те, кто был до тебя - убежали прочь
А теперь ползут к нему, одноногие.
 
Ты расти, человек, человеком будь
Настоящим, не просто по Дарвину
Просто быть на земле - это лёгкий путь
Жить пытайся, когда все отравлено

По моим глазам побежали лучи
На моих часах время двигалось
Мой маленький сын громче кричи
Слава Богу живем! Приснилось.