Абсурд. Сон

          I
      Крепость


Вечер. Время костром догорает, огнём
Отражаются блики у глади морской.
Мы плывём, мы плывём сквозь туманы
И шторм закалит, бередит, не позволит покой.

Наши лодки куда? Направление всегда
Неизвестно и, только лишь, звёзды
Рулевому подскажут: Когда же земля? -
Голубь ветку подаст осторожно.

Вот, виднеются башни и серость вдали
Окаймила черту, слившуюся до зари
С горизонтом, в крови у заката,
Черноводны шаги, жизни плещут круги.

И застынут пред стенами крепости,
Выросшей на пути, бесконечной до берега
И до неба восставшей, как не крути -
Не объехать и не минуть, наши скромные корабли.

Знаем мы: нам туда - в крепость нашей мечты,
Все стремления к ней, вожделенный борей
Гонит лодки, галеры, баржи, парусники
И виражи огибают морскую волну всё сильней.

Люду множество - миллионы в очереди,
Застопорены плавному попаданию в миражи,
Лифты помалу наверх направляют дары -
Всех тех счастливчиков, что доживут до зари.

Здесь направление только одно и оно - вперёд,
Нет никого, кто бы мог убежать или смог
Поворотить - повернуть назад свой поход,
Всех, кого корабли сюда довезли - обратно не шли.

Лифты снуют, доставляют готовых на ток
Чаяний, убеждений, надежд, а ни наоборот,
Плещет внизу, потемневшая к ночи, вода,
Серые стены, нет окон, дверей в никуда.

Очередь ждёт и в томлении теплится жизнь:
Кто-то горбушку поделит, а кто-то за руку держись,
Кто-то грустит и не хочет оставить любовь,
Кто-то боится оставить родню на свою же юдоль.

Бездна морская готова в себе схоронить
Всех, кто не в силах на лифте рубеж пережить
Или, скорее сказать, преодолеть тот рубикон,
За которым не будет пугать уже смерть.

Воды черны, как, как будто бы, нефть разлилась,
Затянуть в свою смесь всех она напряглась,
Хоть и серы, и пугающие стены - форпост,
Знают плывущие: лучше туда, чем пучины занос.

Чем утонуть, нахлебаться бессмысленно чёрной воды,
Где-то застрять между бездной и бездной войны,
В смраде гниения, напророчив себе только тлен,
Всё будет точно, как каждый себе повелел.


          II

        Лифты

Ты же среди прибывающих, в списки внесён
Корреспондентом и час твой ещё не пришёл,
Нужно картину реальных событий создать,
Выполнить миссию, запечатлеть, рассказать.

Вот, ты и взял на корабль последний билет,
Жажда познаний сильнее, чем жизни обет,
Все предсказания отверг говорящий залог,
Чтоб положить репортажу достойный пролог.

Смотришь на всё, что вокруг и какие здесь дали,
Страх пережил, выше миссией стал над реалями,
Судишь и ценишь немножечко всё по-другому,
Общего с целью - лишь судно и знания рулевого.

Слышишь ты ропот, стенания, крики и плачи,
Глупые шутки, неглупые, итоги, задачи
Редко проскочат среди колыхающейся толпы,
Но есть и те, что не поняли: Что впереди?

Эти и здесь обвиняют во всём дивергента,
Как идеально подобранного элемента
Роли козла отпущения, ведь это так просто,
Без лишней мороки возделать какой-нибудь мостик.

Кстати, о мостике! Как персонаж и сон,
Он появился пред нами откуда? не ведам закон
И оказалось, что в крепость попасть наяву
Можно не только водой, а по трассе-мосту.

Мега-огромному, мега-роскошному льду,
Незнамо, как возвышающемуся на ветру,
Верх инженерного слова и гения мысли,
Тешит своей красотой и к гармонии близкий.

Много описывал мост, как шедевр, корреспондент
И, позабывшись, азарт захватил весь его интеллект,
Время промчалось, создавши в пространстве петлю,
И подойдя к стенам крепости, все пожалели, что не на мосту.

Там мирно, спокойно, размеряно шёл народ,
Его светлый образ любого в момент сей привлёк,
Как благостно дышится свежестью ветра под тон
Звучания радости - выбор твой был предрешён.

Щемящая зависть застыла в глазах кораблей,
А мы, ведь, не знали, что может всё быть веселей,
Что может быть просто и даже наверняка,
Без риска и страха отторгнутым быть навсегда.

Играл в море ветер с ночной одичалой волной,
Раскачивал мачты, кренил пассажиров кривой,
Сгущались тучи и верный товарищ - луна
Предвидела случай, свидетелем быть не могла.

Как кошка в клубочек и прячет под лапками нос,
Укуталась небом луна от источника грёз,
Зашторилась, замуровалась под твердью завес
И свет её больше не виден над морем окрест.


           III

          Бездна

Ни птица не крикнет, ни рыба не кажет свой хвост,
Вмиг жизни не стало, лишь, шторм задаёт свой вопрос:
Откуда он взялся - усилившийся дисбаланс
И, что заставляет узреть воплотившийся декаданс.

Предчувствия строго поставят тревоги настрой,
Нельзя успокоить вибраций начавшийся спор
И катятся свыше удары, раскаты, толчки,
Ответом на ниже создавшиеся точки, значки.

А лифты загружены партией очередной,
Наверх их дорога и шторм - не помеха, не бой.
Досадно, конечно, что очередь из кораблей
Не выживет в целости, как не моли, слёз не лей.

Потери пучина налогом возьмёт за долги,
Заранее готовы и черною меткой они
Отмечены кем-то или неотмытой красой
Засвечены светом, отброшены жребием в ноль.

Кружит, завывает стихии заветный порог,
Он знает, он знает каким временам вышел срок,
Куда направляют потоки разящей волны,
Решения верные сильной и строгой судьбы.

Что ж видит наш зоркий, внимательный корреспондент,
Что запечатлел в сей ужасный, трагичный момент?
Внимание его приковалось к стене и к лифтам,
Они оборвались и рухнули в воду, как хлам.

Все вместе, в один роковой, шалый миг,
Никто из избранцев своих не достиг пик,
Обрушены были по воле стихии и рока
В кромешную мглу всех низов и порока.

И стала вода, от попавших в неё, кишить,
Как каша густеть, пузырями, хлопками кипеть:
Плывущих, спасающихся было число велико,
Друг друга толкающих и заполняющих глубоко.

Куда же плывёте без направления во вне?
Здесь нет ни дороги, ни цели, ни смысла во мгле,
Желание спасения и краткого мига глоток
Ещё бытия, держит крепко всех вместе итог.

Там, кто-то, пытаясь цепляться соседу за грудь,
Свою жизнь спасает, чужую же в глубь ...
И бьётся, и плачет, не хочет в пучине тонуть,
А может быть вынесет на побережье муть.

В горячке такой, разве место есть жертве
И разве подумаешь об идеалах, об верхних?
Какая такая возможна в пучине любовь?
Спасение шкуры и ты погружаешься вновь.

В свои соответствием данные убеждения,
Такие, какие не есть - это жизни стремления
И ты, погибая, несёшь незабвенный заряд,
И думаешь: кто виноват? да, я сам виноват.


            IV

        Восстание

Уж, смерть становится привычным делом
И не пугают проплывающие трупы, телом
Их трудно называть - застывшие манекены,
Запечатлевшие предсмертную всю стать.

Ужас переформатируется в элементарную злость,
Сначала бесформенную, но подключается подлость
И заставляет искать крайнего и какой-то ответ,
Нужен ответ, без объяснения(любого)движения нет.

Море превратилось в кишащую массу новую,
Шторм прекратился, сделав работу бедовую,
Всё изменив в одночасье, разрушив уклад,
И не вернёшься к былому, что проку искать:
кто тут прав, а кто виноват?

Бедствие - горе, всегда поражение человеческое,
Издревле гневом богов нарицалось младенчеством,
Ну, а теперь, отдаляясь всё дальше от бога,
Связи не видеть лишенцу на дальней дороге.

Вспомним Сократ говорил: "Поражение - это беда,
Но и урок". Как бы не была горька слеза,
Нельзя упрекнуть в бесполезной бессмысленности
Этого мира итог. Да, он гениален и строг.

И ты, поднимая восстание против таких же, как сам,
Лишь, меру ответственности делишь напополам,
Опять же Сократ: "Кто хочет сдвинуть мир,
Должен начать с самого себя" - это факт.

Но слышны призывы среди проплывающих тел:
- Нас всех убивают, нас жизни лишают и дел,
Нам повод создали, чтоб землю покинуть навек,
А я бы пожил ещё, я пристрастился, я - человек.

Всё напрочь забуду: подсказки, пророков, законы
И, что без воли Отца ни один не покинет волос,
И голос мой прорезается тоже по воле, но
Не моей, а Того, кто расписывает доли.

Но мы всё плывём, почему-то от крепости прочь
И мост исчезает вдали, а ведь мог бы помочь.
Неужто никто не произнесёт слов тех правильных
И нас озарение не ждёт среди волн ударивших.

Как не поверить в Отца и Сына спасающего,
Если кругом вода обиженных и  отчаявшихся,
И вспоминающих только Его одного, когда
Не останется больше ни знать, ни искать ничего.

А может быть смерть - это лучшее, что может случиться?
И каждого лучшее ждёт, но не каждый смирится.
Подумаем, если Любовь-Бог, как же здесь не поверить,
Не может обидеть Господь, кто ему жизнь доверит.

И снами, и явью прекрасна земля, мы в неё прорастаем,
В пристрастии ищем себя, страсти не отпускаем,
А нужно предстать отбелённым и освобождённым,
Найти в себе нужно врага и сразиться, не стать обречённым.




22.02.2023 г.    Елена Шадрина.