файл завис

Как просто всё, порой довольно клика -
и сброшена система, файл завис.
Уже не жизнь, а смерть ещё безлика -
лежишь себе, разглядываешь высь.
А там, а там знакомые иконки,
нажмёшь, получишь доступ к небесам,
и нет ни страха, боли, дикой гонки,
которую когда-то выбрал сам.
Как давит грудь броня на вдох и выдох,
как холодно - даёт система сбой.
Ты думал - смерть приходит в разных видах,
а вышло, что смеялся над собой.
Забыл пароль - по-новой не запустишь
усталый комп, а вот и мысль в мозгу -
ветрами продуваемая пустошь,
ответ админа - больше не могу.
И взломанная почта, и от спама
отбоя нет - куда пошлёшь е-мейл?
И кажется, что небо, это яма -
хотел подняться, только не сумел,
а рухнул, постигая новый левел,
сжимая покалеченный АКа.
Уже растёт сквозь тело кучка плевел,
верхушками терзая облака.
И небо, стая птичек-сумасбродок,
вот выклюют глаза - и хоть кричи...
А смерть уже берёт за подбородок,
осколком подобрав к тебе ключи.

***

Как будто ворон, выпущенный дрон
осматривает местность, ищет цели.
Идут бои, чего же вы хотели?
Здесь до непротивления сторон
дойдёшь едва ли - совести на грош,
подмоченное качество продукта.
И небо не ветрами здесь продуто,
а чем-то смертным. Чем - не разберёшь.
Итак, о птицах - падальщиков тьма -
в пространстве, на деревьях, на фасадах,
и в случаях, зимой отдельно взятых,
от этих птиц легко сойти с ума.
Заметят - наведут, а там - прилёт
совсем другой - огонь, металл и смерти.
Кто гонит их - пернатые, не смейте,
кто просто через левое плюёт.
А толку - ноль, увидят, где блеснёт,
доложат - убирайся поскорее.
Секунды - и горит Гиперборея,
не вписанная господом в цейтнот.
Февральский ад и дронов - пруд пруди,
да вороны расхаживают чинно,
и рвут убитых, словно для почина
выклёвывая сердце из груди.

***

Он в маршрутке, угрюм и прям,
едет, шарф намотав на шею,
с мыслью - лучше в одну из ям,
это всё-таки не в траншее
кровью харкать и землю жрать.
Здесь не лучше, но жизнь ютится -
взгляды, ругань, седая прядь,
куст, нахохлившаяся птица.
Жаль на карточке по нулям
и наличкой негусто, вроде.
Едешь, едешь - вокруг бедлам.
Как тряхнуло на повороте!
Словно жахнуло прямо в борт
танка или же БТРа.
Лихо... Кто его разберёт,
смерть - обманщица, жизнь - химера.
Куртка в пятнах, на берцах грязь,
сам небритый уже неделю,
пей, на кровные разорясь,
плачь, ну что же ты, в самом деле.
Скоро вылезешь - это край
полувыжженного района.
Жить захочешь - не умирай.
Kлён знакомый, седая крона,
и воронка три метра вглубь,
насыпь - свежая гематома.
Стой, кури, матерясь, голубь
это место на месте дома,
и цветущий когда-то сад.
Завтра, шарф намотав потуже,
он поедет уже назад,
утром сев на маршрутку ту же.
Проклиная подзол и лёсс,
грязь и мат пассажиров ранних,
через город, родной до слёз,
сквозь оконную муть в геранях.
Он всё так же угрюм и сух,
он такой же - прямой, упрямый,
вряд ли скажет когда-то вслух,
что шептал про себя над ямой,
что подумалось там ему,
что запомнилось жёстко, сильно...
Как хотелось палить во тьму
до последнего магазина.