Смерть за спиной

(солдатская "фэнтази")
                "Los muertos e idos no tiene amigos" (испанская поговорка)
   
Промозглая афганская зима, с редким снегом и постоянными холодными ветрами.
Когда вылезаешь из тёплой кабины, то сразу поплотнее запахиваешь бушлат, руки в карманы, воротник поднят. Бредёшь по пыльной дороге не поднимая слезящихся от промозглого "афганца" глаз. Внутренний компас ведёт тебя домой. А твой дом сейчас - это палатка автороты. И чувствуешь, как продувает со всех сторон. Только в родимой палатке, возле жарко растопленной "буржуйки" обретаешь блаженство.
На буржуйке всегда стоят две - три кружки с водой. Для тех, кого ждут. Ополоснуться кружкой тёплой воды, "жевануть" на сон грядущий что под руку попадётся и спать. Завтра снова на "выезд".
Уже ночь, почти 24:00.
Где-то между "вчера" и "завтра", такое короткое "сегодня".
Солдатская палатка. Вся рота уже угомонилась, надурачилась: "- День прошёл! И уйх с ним!", да и "отрубилась" до утра. Поскрипывают двухъярусные кровати. Посторонние звуки, да отрывки снов, иногда вырываются наружу.

Дежурный по роте, разминаясь потянулся. Вышел наружу. Неспеша прикурил сигаретку у часового на входе. Оба отметили на небе удивительно яркие звёзды, такие наполненные и переливающиеся, что невольно сравнили их с глазами желанной восточной красавицы из сказки.
Легко одетый дежурный по роте быстро продрог на ветру и забежал внутрь, стараясь не шуметь - захлопнул дверь, обитую старым одеялом.
Присел к печке, по-детски на корточки. Открыл дверку печки, подкладывает уголь.
Замер, поглядывая на зловещие огоньки пламени, заглатывающие новые порции топлива. Возле открытой дверцы печки было тепло и даже жарко. Спина ещё не согрелась, а грудь, лицо и руки уже насытились теплом. Кружка с "чифирём" почти закипала.
Миг кратковременного блаженства.
Даже с прикрытыми глазами, он кожей лица чувствовал как трепещущие языки огня исполняли какую-то завораживающую дьявольскую пляску. Дотянув остаток солдатской сигаретки "Смерть на болоте" ("Охотничьи"), бросил "бычок" в пламя, прикрыл дверь.
   Закрытая дверца печки заставила проходить воздух через поддонный "колосник" - чугунная решётка снизу камеры сгорания. Тяга возросла - печка загудела с негромкими завываниями.
   - Порядок, заработало, - тихо прошептал сам себе сержант.
   - Да, так теплее! - раздался рядом незнакомый голос за спиной.
   Обернулся, рука схватилась за автомат:
   - Кто здесь?!!
   В глазах ещё играли огоньки печки, еле-еле разглядел в углу накинутый капюшон, коса в руке, слабо белеющие костяшки пальцев, сжимающие страшное орудие крестьянина. Под капюшоном мгла, ничего не видно, только кажется, словно горят два уголька.
   - Так я это. Смерть.
   !!!...
   Пауза затянулась, сержант немного остолбенел, да так и замер, не ожидая подобного. Смерть кашлянула негромко и продолжила:
   - Не спи, родной. Я это, я. В общем, слушай сюда, надо мне человека два-три. Или больше. Давай кого не жалко.
   - Чего давать? - выдавил из себя.
   - Дурачок что ль? Мёртвых видел? Убитых? Так это я их собираю. Вот за новенькими пришла.
   Час от часу не легче! Как это так - "за новенькими"?! Вот оно что удумала! А как это - "давай кого не жалко"?! Здесь что - магазин морга?! Рехнулась видать, "старушка"! Сама уже не выбирает, на других ответственность перекладывает! Да что происходит?!
   - А как же я-то? Почему - я?!
   - Warum, warum ist die Banane krumm? Понятно говорю - "Потому что потому" на немецком!  Что я - первый день на войне? Порядков военных, не знаю?! Ты дежурный по роте? Звание на погонах сержант? Акромя тебя, здесь командиров - никого! Вот и решай, кому спать, а кому умирать! Хочешь паря, с себя и начни! Ха-ха-ха! А я пока у огонька посижу.
   Присела ближе к печке, открыла дверку, протягивает костлявые руки.
   И что делать? Из автомата её не возьмёшь! Ей и граната "похрен" будет! А вот если ...
   - Ладно, ладно. Задачу, вроде бы, понял, голова кругом - в первый раз мне такое предлагают!
   - Не предлагают, а приказывают! Салага!
   - Сейчас сделаем. Только "косячок забью" чтоб успокоится и всё!
   - Что за штука такая - "косячок"?
   Любопытная старушка!
   - Да вот "оно", уже и готово! Попробуем?
   - Покажи как.
   Показал как надо. Пустили по-кругу, "пыхнули". Ждут молча. Куда торопиться? Повторили ещё разок. Ладненько это у старушки получается.
В следующий раз, толи от жадности, толь из интереса, но долго с выдохом задержалась "бабка". Сидит, глазки-угольки в одну точку вставила и не дышит, словно застыла. Уж, и забеспокоился сержант, как бы не померла! Но, рано обрадовался. Выдыхая, поперхнулась старая, откашлялась. Повела глазницами на сержанта и с трудом, растяжно, с ленцой, произнесла:
   - Ох, голова кружится, аж, слюна пошла! А нет ли чего, пожрать?
   - Так "чаёк-чифирёк" есть! И хлеб с сахаром!
   - Давай, тащи! И побольше! Живо!
   Приказывает как дембель! Эх, угощу ее "чифирём", пусть пьёт! Заварил начатую пачку чая на кипящую кружку. Перелил в чистую кружку через сложенную марлю. Протянул бабке. Проявил, значит, заботу о "старушке", напоил, накормил, видно - подобрела она, осоловевшая.
   - Ладно, спать пойду, - зевнула костлявая, и, подняв указательный палец вверх, многозначительно добавила: - А "это" - в следующий раз!
   - До свид..., - осёкся сержант, чуть не оговорился! Какое, к черту, "до свидание"!!! Век бы её не видеть!
   Ан, и нет никого! Быль - небыль?!
   На всякий случай поводил вытянутыми руками вокруг себя. Нет никого. Ещё разок. Отхлебнул обжигающего "чифиря".
- Блаженным тут станешь! - так все явственно, всё реально. Озноб вон, колотит ещё.
Привиделось - не привиделось?! Чёрт его разберёт! Ох, опять помянул нечистую силу! Прости Господи! Хоть и ты комсомольцам не положен по Уставу, а всё-таки - с тобой-то легче!
   Хлебнул еще "чифирчика" из железной кружки, посмотрел на своих сослуживцев, и слова "бабкины" по голове: "- Давай, кого не жалко!" - а кабы и в правду, довелось выбирать, то кого?! Кого на смерть-то посылать?
- Ой, дурак! Повторяешь то, что тебе, может, и не постичь никогда!
   Вот так и пойми-осуди потом кого из отцов-командиров, которые бойцов своих "потеряли". Старуха с косой - она ведь на войне всегда рядом. В смысле - смерть-то. И здесь её достаточно.
   А ещё пишут на каждой пачке сигарет: "Минздрав СССР предупреждает!". Вредно, дескать, курить-то! Ага, а вот и не всегда. Иной раз так здорово жизнь продляет, в том смысле, что Смерть отсрочку даёт.

...Сграбастав руками хлипкие подушки, обняв ногами верблюжьи одеяла, скрючившись в причудливых позах, посапывая и похрапывая, бесстыдно разглядывая голых девок во сне - спало советское воинство, и "класть оно хотело" тот же самый прибор - на смерть, на само её существование здесь в самых разных проявлениях и привидениях ...
 
   ... Одуревший от пережитого сержант вышел на воздух, злобно толкнул-растормошил полусонного часового-дневального, чтоб не спал:
- Кому спим, зараза?! Людей охраняешь! А то шастают тут, все кому не попадя!,- вдохнул свежего холодного воздуха. Передёрнул плечами выгоняя "дурь" из башки. Посмотрел на яркие холодные звёзды в вышине неба, где-то там должен быть Бог.
   - Бог мой, на которого я уповаю, избавит тя от сети и ловца, перьями своими осенит тя, и под крыльями его будешь безопасен, ... убивши тысячу, ... но и к тебе не приблизится ... - как-то так было в мамином письме, надо перечитать.

   Из не спящей рядом каптерки разведроты, в ночной тишине, отчётливо слышался хриплый магнитофонный голос солдатской песни:
   "... а где-то дома "шурави-духтар",
   цветёт сирень, в поход идут туристы,
   а ты рассматриваешь в "триплекс" Чирикар
   и очень тихо слушаешь транзистор..."
 
   Пусть жизнь бесконечно продолжается!