Хмелиада, или Исповедь Скомороха на заданную тему

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ 

ЧТО Ж ТЫ ДРЕМЛЕШЬ, ТРОЙКА?

Кружится Вселенная,
Вертится Земля.
Только тройка ленная
Встала, не пыля.

– Трогай, тройка-троица! –
Что ж она сопит?
Всё никак не стронется
С места – стоя спит…

– Что ж ты дремлешь, тройка,
Тяжело дыша,
Как после попойки
Мёртвая душа?
               
Поле перемётано,
Но укатан снег.
– Если ты не мёртвая,
Где же твой разбег?

А из тройки мордами
Лошади – мотать,
Потому что мёртвыми
Душам не бывать.   

Тронулась бы тройка,
Только вот куда?
Под копыта – кромка,
Под бока – беда…

– Не трясись над бедами,
Трогай, тройка-Русь!
Сам помчусь над безднами,
Может, не сорвусь…

В ДУШАХ НЕ ПРОПИСАНЫ

Всё, что возле смысла,
Словно в кринке скисло.               
Всё равно толчём –
Всё нам нипочём.

А среди сиятельных
Вечно тянут гуж
Всюду собиратели
Новых русских душ.

Снова прописные
Истины снуют.               
Снова подписные
Всем листы суют:

«За царя Бориса
Голосуй, народ!»
Хоть и гнётся книзу,
Ногу волочёт.

Прописные истины
В душах не прописаны.
Пресные и присные,
Все они неистинны.

Вновь скупают души
На Руси честной
Новые чинуши
С мёртвой зевотой.

В чехарде чиновники:
«Нуте ж, кто на новенького?»
И опять застой
С мёртвой пустотой.

Вечно бьют баклуши
И берут чинуши
С мёртвой – барыши,
Как с живой души!.. 
 
ИХ ИСКАТЬ НЕ НАДО

Друг, от смеха падай,
А не от напастей.
Что намедни правда,
Завтра будет басней.

Наши приговорки –
Точно приговоры
Тем, кто нас без толку
Затянул в раздоры!
_ _ _

Рыщут от Малютки
Сыскари, как волки.
Хвать! – того за грудку,
А того – за холку.             

Сутки, то и зная,
Суетно снуют.
– Спины испинаю! –
Нрав Малюткин крут.   
               
Голосищем жутким:
– Кто увёл казну? –               
Он кричит малюткам, –
Ох, и исказню! –
               
Как распутать нити:
Кто казну расхитил?
У купюры – круть! –
Всё в кривую путь.

– Невдомёк малюткам,
Чья купюр прокрутка.
– Разве невдомёк?
Сами крутят впрок!
               
Будто казнокрадов
На Руси не знают.
Их искать не надо –
Их тут назначают.
 
А в стране Швейцарии
Русская казна
Распевает арии,
По счетам сдана.
               
У Семьи осело
Там деньги немало –
Три казны налево
Перекочевало. 
               
Крутят за кордоном
Русский чистоган,
Брошенный в бездонный
Рынок–океан.
               
Из него акулы
Выплывают к нам.
Прорвой им раздуло
С полстраны карман!   
               
То ли Могилевичи,
То ли Березовичи…
На то память девичья,
Что своруют, сволочи.               
               
А Малютки бешено
Всё внушают нам:
– Мы ещё развешаем
Их по всем столбам! –

Сами-то раскаются
В винах и грехах –
В ряд не закачаются
Сами на столбах?..

ГОЛОВЫ ГОРДЫНЫЧА

С кем ты делишь ужин,
Тем ты, значит, нужен.
Слушаю Илью,
Трапезу делю.

Выпала роса,
Дух разнёсся пряный.
А под небеса
Месяц вышел пьяный.
               
Вот и ужин ярок –
От яиц до яблок.
Не спеша, я кушаю,
А Илюшу слушаю:
               
– В смутном царстве Хмеля
Под охраной дул
В баньках и борделях
Развели разгул.

Где я только ни' был,
Повидал господ.
Ох, сверкали нимбы
Задом на испод!

Им бы, власть имущим,
Млеть по райским кущам:
Головы – под нимбами,
Телеса – над нимфами.

Думают, убогие:
Всё они купили,
Обогнули Бога – и
Быть всегда им в силе.
_ _ _

До сих пор причина
Явно не ясна:
Отчего Крупчина
Выпал из окна?..

Был ключарь у Меченых,
В связях не замеченный.
За кордон, зоил,
Золото свозил.               
               
А теперь у Хмеля
Дядька Борода.
Выстроил отели –
Полказны туда.
               
Где хворает Хмель,
Где он заночует,
Там постель с мотель,
Меры он не чует.

Как семь на' семь – Я,
У царя – Семья!
Всем там нужен крайне
Свой приличный лайнер.

«Круто поманежим
В нём по зарубежьям!
И за ночь одну
Спустим там казну!»

Всю его семейку –
Доченьку, маман –
На одну скамейку,
Всех по Колымам!
_ _ _

Щёлкает перстами
В глубине ночей
С тайными счетами
Главный казначей.

Быть и не напиться
Можно ль у воды?
Взять да утопиться
Лучше уж – поди!..

Все, кто у кормушек
Был в урочный час,
В свинтусы из мушек               
Превратились враз.            
               
Ходят с пятаками.
«Нет в казне рублей!» –
Разведёт руками
Главный казначей.               

И давай-ка Хмелю
(«Ну-ка, братцы, ша!»)
Он лепить тефтели,
Забивать ерша:
               
– Маханул Гордыныч
Линчевать на Гринвич.               
Ан вернулся, змей,
К нам из тех земель.

Змей врубился в рублик,
Стал казну глотать,
Мы башку отрубим –
Три их прорастать.

Все в его утробе
Рублики – все с ним.
Я б его угробил –
Змей неуловим… –
               
Мчат по Хмелю тени
В разные концы. 
Веки – что пельмени,
Щёки – голубцы:

– Я никак не въеду,
Для чего мне тут
Новые к обеду
Беды подают?
 
А потом и к ужину
Подают – хоть вой!
Ими исконтуженный,
Как ещё – живой?               
               
То пуста казна,
Как и не бывала.
То страна бедна,
Вечно ей всё мало!
               
Надо же, и нынче
Тоже нет рублей.
Это что за Грынвич,
Что ещё за Змей?
 
А позвать Ильюху,
Передать указ,
Чтоб набрался духу
И Россию спас.               
               
Пусть он легче тени
Скачет! А куда?
А теперь до фени
Мне его беда.

Да чтоб наш Ильюша
Был неуязвим,
Только дать покушать,
Ни рублишка с ним.

Пусть отбудет нынеча
Воевать с Гордынычем! –
С тем Илья – ну, будь! –
И рванулся в путь.               

Но болтался, вымучен,
Зря по всей земле.
Главная – Гордыныча
Голова – в кремле!..
               
Вор сидит на воре,
Где б он ни искал,
Все воры в фаворе,
В них тот змей–фискал.               

Да ещё и здравицы
Шлют заморским задницам,
Кто на Русь насел
Для фискальных дел.

Ну, а русских граждан
Царедворцы-воры
Грабят с видом важным,
Не спасут запоры.

Воровскому норову
Потакая здорово,
Сам-то Хмель и вынянчил 
Всех у нас гордынычей!..
               
ВВИНЧИВАЕТ БУР

Русь шатает слава:
Дядька стал, как шейх:
Обобрал державу –
Объегорил всех!

Всех своим животиком,
Выходя в аллюр,
Оттеснил, как ботиком
Дядька Чернобур.

Неспроста на Западе
Про него трубят:
Всю страну, как запонку,
Заложил в ломбард.
               
Заложил и Хмеля.
Только невдомёк
Хмелю в беспределе,
Как он это смог?

Рвёмся оголтело 
Из последних жил.
Он весьма умело
Всех нас заложил.

Бережно веками
Собранный госхран
Самоцветным камнем
Сплыл – за океан.

Бесы или ферты
Свозят драгметалл?               
Зубы съел на этом
Дима–генерал.   

В пазуху топазы
И бериллы в пах.
Ловко выдал стразу
Он за алмаз-шах.

Царский двор недаром 
Дурят – вот где дар! –
С Димой-генералом
Папик–олигарх.

Дядька кверху холмиком
Сложит руки домиком
И поёт псалом:
«Русь – наш общий дом!»
_ _ _

С прорезями спинок
У бездонных свинок –            
Прорвами–прорехами
Вся страна поехала.
 
– Есть такие асы,
Что в любой ажур,
С лёту клея баксы,          
Ввинчивают бур! –

Плачется Емеля
(Чёрная неделя):
– Я в такие, видно,
Не гожусь. Обидно...

Как из преисподней,
Чёрный газ течёт,   
Есть ли что пригодней,
Чем с него доход?

Газ течёт в Неметчину.            
Дядька Чернобур               
В землю беззастенчиво 
Ввинчивает бур.
               
Бурым сел медведем
На одной трубе,
Клеит от соседей
Марки на губе.
      _ _ _

Русь-Россия к бестиям
Мчит на всех парах,               
Валится в отверстие,
В бездну второпях.

Пущена аллюром
В землю на-гора,
И растёт от бура
Чёрная дыра.

Ропщут все в народе:
«Кровью истечёт
Русь, а дядьке орден,               
За просчёт – почёт!» 

Он при всяком деле,
Дядька–вовседыр,
На пирах у Хмеля
Ходит, как кумир.

Дух гуляет винный.
Русь – наш общий дом – 
Эх, гуляй рванина! –
Сделал кабаком.

Все, кто при Степаныче
Были при постах,
И сегодня панычи
При больших столах.

Стал при Хмеле чинно
Знахарь чернокрыл
С дядьки рвать личину –
Хмелю доложил:

– Схищено – сокрыто
Им богатств – не счесть.
И Граяль с корыто 
Умыкнул он здесь.
               
Золотой рыбёшки
С дядькой не поймать.
– Раскатал губёшки –
Впору закатать!            

Я ХОТЕЛ – КАК КРУЧЕ

Вызвал Чернобура
Хмель на свой ковёр.
Привечал понуро,      
В уголок отвёл:
 
– Ты пока присядь-ка
На минутку, дядька.
Заведенье есть –
Там успеешь сесть. –

Опрокинул сотку –
Ух! – а дядька вслед:
– Хуже нашей водки –
Лучше в мире нет! –    

И давай канючить:
– Русь – в горсти вода…
Я хотел – как круче,
Вышло – как всегда. 

В грязь втоптали рублик,
Я же на отруб
Округлил, как бублик,
Твёрдым сделал рубь.

Стал он деревянным,
Как осинов кол,
Но зато – не рваным,
И как перст не гол. –            

Царь в усмешке пялится,
Сузил свой прищур:
– Хватит из трёх пальцев 
Мне крутить фигур.

Бурно распыляясь,
Превзошёл меня,
В остальном усталость
Явная твоя.
               
Скоро юбилей?
Помню. Не болей!
Дам цветы и орден.
Отдыхай. Свободен! –

Был премьером бед
На Руси шесть лет –
Что же, с кресла дядьке
Уходить на грядки?..
_ _ _

Если ты при власти,
Каждый в пояс: здрасьте!
А как только нет –
Пламенный привет!         

Дядька опечаленный
Под весёлый гул
Всем своё прощальное
Слово кашлянул:

– Пост свой, рассеяне,
Оставляю сам,
И для новой брани
Повода не дам.

Сжала Русь до колик
Кольцами змея.
Проявите волю,
Государь всея!

А не то толпою
Могут обратать,
Что-нибудь такое
Могут оборвать.

Всё сметая кучей,
Прёт переворот,
Он пока ползучий –
Он ещё грядёт!..

ПОСНИМАЮ ГОЛОВЫ!

Господа придворные,
Ловкие, притворные.
Доктора учёные,
Тёртые, кручёные.

Генералы дюжие,
Прихвостни досужие.
Сколько снято свиты,
Словно морем смыто!

С чьей они подачи
Взяты да гонимы?
На какой поддаче
В гневе устранимы?

Не прошло и года –
Новый воевода.
Смена воевод –
Как погод на год.

Смотрит Хмель осудом
(Худо быть в хуле):
– Я за вас не буду
Здесь торчать в кремле! –   

И айда – в Завидово,
Только здесь и видели.
Видно по всему –
Правит на дому.

А как только шатко
На корме престоловой,
Хлопает по шапкам:
– Поснимаю головы!

Всяческих – по шею
У меня повинностей.
Можно с вами, шельмы,
И башкою сдвинуться. –

С пониманьем чутким
Эхом вслед Малютка:
– Головы свертел
Всем бы им от тел.

Да ещё подвески
Оборвал бы дерзким.
– Ладно, так и быть,               
Могут поносить!..
_ _ _

Власти предержащие,
Наверху лежащие,
Им нижестоящие –
Тварь одна дрожащая.

А сорви личины,
Отбери чины,
Глядь, и подмочили
Под себя штаны.
            
Нут-ка, кто на новенького?
Тут же шептуны
Подставляют Толика:
«Заголяй штаны!»

– Толик фолиантик
Тонкий настрочил,
За него брильянтик
С дыню отхватил.

А за океаном,
Или за бугром
У него бараны
С золотым руном.

– Слышал, пьёт он золото
В пиве вместо солода.
И что он, шельмец,
Золотой телец.

– Так чего ж мне ради
Жаловать бахвала?
Накажу не глядя
И почём попало! –   

Ну да беспрестанно,
Как отхлынет шквал,
Глав произрастанье –
Тех, что прежде снял!..

КАК НА СТОЛ ГУСЫНЮ

Будто у народа
Умных нет голов,
Снова в огороды
Пустит Хмель козлов.

И бузят горласто
С тощей, что ль, тоски
На мосту Горбастом      
Наши горняки.
               
Ярость у Прокопа
И сердит Антип.
Старый дух окопа –
Взял за глотку хрип:

– Вновь из-за кордона
Возвернулся лис,
Так сияет – ровно
Дарит всем ленд-лиз.

Ваши-де клевреты
На меня плетут
Всякие клеветы –             
Я же вот, мол, тут!

Сам запал на Запад,
Точно гриф на запах.
А на русский род
Шлёт чумной извод.

За бесценок проданы
Все без лишних трат,
Всех нас оприходовал
Он в один прихват.

Как из ларя вынута –
Уж куда ловчей! –
Сотня им продвинутых
Новых богачей.

Хвалятся, моллюски,
Грудь их колесом:
«Новые мы русские!» –
А прононс во всём.

Не хатки с застрехами,
Им дворцы раздал.
Восседают шейхами
В холе опахал.
_ _ _

– Трижды был опальный,
А непотопляемый.
Островок – сплеча ему
От Барона пальмовый.

– Это что ж за гидра,
Что за фон Барон?
Знать, немало сидра
Закадычил он?

– У него валюта –
Ей всю Русь опутал.
Ублажал и Хмеля
Он не карамелью.

Тот и сам гарсоном
Подавал Россию –
Блюдом для Барона,
Как на стол гусыню.   
   
«Нате вам, пожалуйста,
С корочкой, поджариста!» 
Чем гнусней прононс,
Тем скорей – под нос.

Не такие с трона      
Слезли у Барона.
– А ему такие
И нужны хмельные.

А чуть не уважишь,
Коли не подашь,
Не заметишь даже,
Как и дуба дашь.

Заживо хоронит,
Змием жмёт в узле.
У того Барона
Русь – как на игле.   

– Но и под тисками
Смеют воровать,
Сверху пятаками
Корни подрывать.

Разве ж не поэтому
Наш державный дуб,
Что воспет поэтами,
Стал гнилым, как зуб?
   
Неспроста держава
Свой кулак разжала.
Уронила и рубли,
Хоть по пальцам ей руби!..

КИНДЕРЫ–СЮРПРИЗЫ

Царские капризы –
Киндеры-сюрпризы.
Вывел тишком-нишком
Хмель в премьеры Тришку.

Лично Тришку трижды
Представлял на вече.
Били карту Тришки,
Ну да крыть уж нечем.

Топнул Хмель – и думцы
Дрогнули, а зря:
Только чтобы дуться
Дальше на царя?

А везунчик Тришка
Белоснежно-белую
Поправлял манишку
Ручкой оробелою:

– Мне, как недоучке,
Только нахлобучки.
Ни копья в карман,
А латай кафтан.

Русь по разным странам
Растянули в дым.
Латаным кафтаном
Всех укрой одним.

Из лохмотьев сшита
Вся давно уж Русь –
И всё шито-крыто,
В это и не суйсь...

Ну, а люди дерзкие
Скажут: из лузги,
Дескать, министерские
У меня мозги. –

Дал он или не' дал
Повод всем вокруг,
Злая слава следом
Свой сужает круг:

– Может, и отважный
Был он пионер,
Только вот неважный
Из него премьер.
               
Русь – то на распутице
Среди перебранок,
То рулеткой крутится
В ночь и спозаранок.

Показал нам Запад
Голый нолик – ню.
Русь попала в лапы,
В яму, в западню.

Думали: валюта –
Добрая богиня,
А кусаться люто
Стала, как догиня.

Все долги – как доги
Ринулись на Русь.
Как младенцы – доки
В этот перетрус.

Вниз нас тянут гири,
Вот и укорот –
В этом хищном мире
Вся страна банкрот...

Расшумелось вече:               
«За грудки Дефолт –
Дело к новой сече! –
Всю страну трясёт.

Прежде не бывало,
Чтобы без огня
Наша Русь сгорала
Среди бела дня»...

Радио запело:
«Даже у царя
Напрочь всё сгорело,
Тоже не горя»…

И ссадили Тришку,
Пошумев, с поста,
Будто бы мальчишку,
Как дрозда с куста.

А за ним второго
Киндера-сюрприза –
Борьку Немчурова
Сбили пыром снизу.

«Если парень видный,
Ставится на вид.   
Если безобидный,
Сто тебе обид.

Не подам и виду
Ни в какие беды.
Показать обиду –
Подарить победу!»…

Может, и у Хмеля
Был пожар отчасти,
Рученьки нагрели
Киндеры на власти.

Припасая с визой
Золотой запас,
Киндеры-сюрпризы
В дурнях держат нас.
_ _ _

– Показала детвора
Всем струю от комара!
– Так и век весь без монет
Минет – словно бы и нет!

В ДЫРОЧКАХ ОТ БУБЛИКА

Вихри с места сорваны,
Вой во все концы.
У кремля обломаны
Со стены зубцы.

Скоморохи–братцы
На мятежный сход,
На Манеж стремятся,
Где бурлит народ:
               
– Вроде не вороны мы,
Но со всей страной
Трижды обворованы
Сворою хмельной.

– Те, что у кормушек,
Наши вклады скушали,         
Взяв роскошным кушем,
А вернули кукишем.

– Вот тебе и здрасьте!
Все воры во власти.
Всё к рукам прибрали,
Отдадут едва ли.

– Займы миллионами
Взяли без зазрения,
А вернули новыми
После обнуления.

– В дырочках от бублика
Возвернули рублики.
Что у всех сгорело,
Руки им нагрело.

– В дом или в карман
Не забравшись к нам,
Напрочь может власть
За' ночь обокрасть!

– Запросто, бывало,
Русь дотла сгорала.
Тут без пепелищ
Люд остался нищ!..

– Отложила тыщи
Русь на чёрный день,
А проснулась нищей,
Бродит – точно тень…

***               
Вновь на Хмеля думцам,       
Хоть созыв иной,
Виновато дуться
За наезд хмельной.               

– Кто из вас ответчик?
Каждый лишь советчик.
Славу вам вернуть –
Лишь словцо ввернуть!

А с моей-то славою
Там в разноголосице,
Ровно как с шалавою,
Все ведь ваши сносятся! –

Тут как тут наушники –
С утреца, с будильника
Все слегка тихушники,
К ночи собутыльники:

– Хоть сменились думцы –
Дульца остаются!..
– Лишнее на теле
И у них отстрелим!..

ЕЖЕЛИ УПАЛ – ЗНАЧИТ НАПОВАЛ

А барон валютный
Дядя Колбассю
Так на русском смутном
Хмелю: – Попросю!

Крупно накрывается
Всё, что вам волью,
Начисто смывается
В голубой гальюн! –               
               
В Русь вливая транши,
Был он в доску наш.
Новым займом «раши»
Дядю вводят в транс.
 
На пирке под баньку
Делят на троих:
– Рубь не ванька-встанька! –
Бают для других.

– Если так российский
Рублик наш упал,
Все с ним лягут низко,
Рядом – наповал.

Как его, касатика,
Ни шерстить, ни мять,
Да уж – как заклятика –
Больше не поднять!.. –

У барона в лапах
Весь народ в долгах,
А верхи на Альпах
В замках и шелках.
               
Был барон валютный
Колбассю Мишель
Облачён велюрно,
Словно спаниель.

А теперь он рыкает,
А теперь – как дог,
На министров прыгает:
– Возверните долг! –
               
Самому немало
Из-за плохишей
Недоперепало –
Гнать бы их взашей!..
.
СКВАЖИНА ЗАМОЧНАЯ

На царя в упор:
– Выверну карманы! –               
Главный прокурор,
И айда в Лугано.

С прокуроршей Карлой
Состыкнулся там,
Справедливой карой
Пригрозил ворам.
               
Если кто со сдвигом,
Могут остудить –
Осадили мигом
Прокурора прыть.
               
В скважину замочную
Запеленговали –
И легко подмочено
«Облико морале».

Видели, как тискал
Он двух голых дам,               
С парочкой артисток
Где-то спал не там.    

Скважина замочная –
Чёрная дыра.
На весь мир заочная
Ставка на-гора.

– Думал, девок тиская,
Изнуряем ласкою,
Что его Юстиция
На глазах с повязкою.

Но она, богиня,
Что твоя догиня,
За все члены – хвать! –
И давай трепать.
               
По законам волчьим
Выставить на раз
Скважину замочную
Могут напоказ.

И – глазей воочию
На любой предмет.
Скважина замочная
На весь белый свет! 

Всякий днём и ночью,
В полдник и в обед
В скважину замочную
Зри – и млад, и сед!..

БЕЗ ЧЕТВЁРТОЙ ВЛАСТИ

Разделились власти
Наши на' три части,
Править им отчасти
Без четвёртой власти.

Власти той, что факельно
Над страной высоко
С маяка Останкино
Зажигает Око.
       
Или мухобойки
Клеит на слонов
И торгует бойко,
Жёлтыми, с лотков.

– Что там нынче новенького?
– Родила, да голенького!
– А в запрошлом месяце
Колобок повесился!

– А какая, братцы,
Пакость – папарацци!
Могут на кассете
Всех они засетить.

К этим окаянным
Угодил в аркан
С девочками банный
Не один канкан.

С шайками министры –
Не один такой,
Что слетел со свистом
С креслица долой.

– И уэльскую принцессу
Подвели они под мессу –
В зазеркалье затуманном
Эта дивная Диана...               
_ _ _

Всё имеет вес,
Слог свой,
Срам и срок.
Уличает бес,
А прощает Бог.
               
ДЛЯ ВСЕЛЕННОЙ ЗЕРКАЛО

Всем как будто глумом
Подменило ум.
В креслах тугодумы –
Властелины дум.

Со своими мерками
Мира распродажного,
По кривому зеркалу
В дом вкатили каждому.
               
«Видишь ты, какое
К нам в страну заехало –
Даже не кривое –
Каверзное зеркало!»…
_ _ _

Для вселенной зеркало
Человек – живое.
Только бы не мерклое,
Только б не кривое.

Мы пересекаемы –
Мы с вселенной встречные.
Даже в веке каменном
Есть в ней человечное.

Недопонимаемы,
Но, как погляжу, мы
С ней неисчерпаемы
И непредсказуемы.

Нашими глазами
На себя вселенная
Смотрит – и грехами
Нашими растленная…

В мире переменном
Обоюдно пленные:
Мы в плену вселенной,
А у нас – вселенная!..

НЕ ПЕРЕСМЕЁШЬ!

В нашей вечной толочи
Мир, который тесен,
Светочи и сволочи
Не уравновесят.

Стоит оступиться,
Не дай Бог упал,
Мир вокруг резвиться,
Хохот – наповал!

День хоть этим скрасьте,
Я не жду участья.
Оступаясь – падая,
Как я всех порадую!

Смех для человека,
Раскуражлив, смел –
И болезнь, и лекарь,
С тягой в запредел.

Всё же не надейся
Ты на лёгкий смех,
Словно в пух оделся,
Сбросил тяжкий мех.
   
Если жить по-русски,
Как живёт народ,
Надорвёшь в раструску
Знаешь ли, живот.

Смех у нас в России –
Погляди на Русь! –
С силою бессилье,
Ох, скажу – нарвусь…
               
Ежели ты русский,
Жизнь тебе в нагрузку.
А в награду смерть –
Облегченье ведь…

Вынеслись на вехах,
Катим по векам –
Со' смеха до смеха,
В безднах по верхам.

Обернулась плохо –
Тут не только смех! –
Всякая эпоха –
Это что-то сверх.

Суть эпох – к потехам,
Им-то нет конца.
И смеётся сверху
Солнцем лик Творца.

Бог взирает строго,
Смехом судит ложь.
Смейся! Только Бога
Не пересмеёшь.
_ _ _

Как любил я смех
Милой горностаевый,
Он – как нежный мех
Или снег нетаемый!..