Хмелиада, или Исповедь Скомороха на заданную тему

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ДАЙТЕ ЛЮДЯМ!

Дайте людям сказку –
И найдут свой путь.
Дайте людям маску –
И проявят суть!

Тяга в нас такая –
Душу в рай стремить.
Лёгкость увлекает –
Нас не тяготить!

Дайте людям краску –
Радугою мир.
Дайте людям ласку –
И зверёныш мил.

Вам однажды дали
Во плоти на свет
Выйти – вы сказали:
Невидали – нет!
 
Мне-то знать до смерти:
Проморгали б миг,
Никогда на свете
Я бы не возник!

Не привязан к месту –
И носись, как пух.
Не привешен к тесту –
Ты гонимый дух.

Как же дух завидует                Тем, кто во плоти.
Ты возник, ты видимый,
Жизнью оплати.

Дух неси по жизни,
День и ночь встречай,
Только не повисни
Между – невзначай…

То ли несусветная
Жизнь моя к концу,
То ли маска смертная
Приросла к лицу… 

КОЛЕТСЯ КОЛЕЧКО

Истина смутна.
Но всенепременно
Если где война,
Там ищи Елену.

С бирюзой глаза,
С росною слезою.
Кроткая гроза 
С русою косою!

А коса плетёная,
А плечо кручёное.
Тонкий стан в изгиб,
Глянул – и погиб!

– Матерь Богородица,
Дева-голубица,
У тебя я горлицей
В горнице–светлице.

Брачной приключилась
Ноченькой осечка –
С пальчика скатилось
В коечку колечко.

Колется колечко
Кончиком зазубренным:
Вновь моё сердечко
Миленьким загублено.

Думала, Илюша
Негулящ, непьющ. –
И к нему влез в душу
Змий, зелёный плющ.

Скатерть–самобраночку
Я стелю в обед:
– Милый, самотканочку
Ты испей, мой свет! –

– Не робей, красавица! –
Пропоёт, сокол' –
Верь, всё устаканится. –
Да и бряк под стол...
               
«Есть примета верная:
Вербу отыщи,
В воскресенье вербное
Веткой отхлещи.

Ею, освящённою,
Бей Илью крещёного.
Верба отомстит –
Бог зато простит».

– И меня бы, грешницу,
Заодно простил.
Не на цепке ж вешаться?
Сладу нет и сил...

Вышла на крылечко,
Кинула колечко:
– К милому катись –
С ним и воротись!

НЕБО ЗАТМЕВАЕТСЯ

– Мне закат на окна
Положил свой глаз.
Очень одиноко,
Грустно мне сейчас.
               
Во бору сосновом
Ночью не к добру
Всё глазеют совы,
Глухо во бору.   
               
Муженёк мой, ветреник,
Бабий стал набедренник.
Не одну постиг,
Так сказать, впритык… 
 
Хмелев он приспешник –
Сам-де поцарю!
Сладил не скворечник –
Терем во бору.
               
Ну, а честь за рюмкой
Под огурчик схрумкал.
Свора из кремля –
Вот его семья! 
               
Разве это русские
На своей земле?
Хлюсты преискусные
Там они, в кремле.

Подольстится львица 
На тугой кошель,
Вся разголяшится –
И бултых! – в постель.

Им не видно душу,               
Им разголяши
Персики да груши –         
Груди-кругляши.

Русь у них в опале.
Знать, за ними Тать… 
Всё уж отобрали,
Душу б отобрать!..
               
Знают, час неровен,
Те клевреты лжи,
Держат наготове
Острые ножи.

Злы у них повадки –
Кто кому вперёд
Со смертельной хваткой
Горло прогрызёт!..

Милая заступница,
Матерь Богородица,
Пусть их копья тупятся,
А дела не спорятся.
 
Снова затевается
Свара на Руси.
Небо затмевается,
Господи спаси!..      

ЛОМКАЯ КРУШИНА

А в углу сестрица
Младшая – Алина
Мечет нити в спицах
С песенной кручиной:

– Ломкую крушину,
С бусинками в ряд,
Извела кручина –
Никаких отрад.

В сумраке совином
Видят оком злым
Тихий куст крушины
Деревом плохим.

Не поют ей песни,
Ягодки не рвут,
А черешней песьей
Здесь её зовут.

Вот ещё охочи
Люди обозвать
Ягодою волчьей,
Да и обломать.

А ещё медвежиной
Нарекут невежливо.
Кто во что горазд –
Каждый кличку даст.

А ведь у крушины
Есть своя краса.
Как и у дивчины,
Катится слеза...               

Над ручьём, в подлеске,
Гнётся и грустит,
Вслушиваясь в плески,
Горький сносит стыд.

Мучится крушина,
А вблизи калина,
Ягодка-девица,
О своём крушится...               

ВО  БОРУ СОСНОВОМ               

Сизая завеса,
Сумеречный след.
Красный круг за лесом
Виден на просвет.

В сумраке сиреневом
Яблоком луна,
Прячется в затерянном
Во бору она.

Вот и он, сосновый
Вдоль дороги бор,
Плачется, смоловый.
Не точись, топор!..

Возгорался вечер.
Стали во бору
От заката свечи
Затевать игру.

Свечи те сосновые,
Стылые – не талые,
Но раздуть готовые
Огонёчки шалые.

Вы, в закатном пламени
Путь-дорожку новую
Покажите, славные
Свечечки сосновые!

Вдруг свечами сосенка
Озарила просеку.
«А у той сосёночки
Карие глазёночки!».

Туча нависала
Среди летних дрём.
Кремнем о кресало –
Молниями гром!

Но не задождило.
Волнами прохлад
С бора окатило.
Смольный аромат.

Летнею порою
Сладко – ещё как! –
Золотой смолою
Изошёл сосняк.

КАК ПУШИНКУ ВЕРБНУЮ

Разгорелся вечер
От хмельной зари.
И у сосен свечи
Вспыхнули вдали!

Поле серебрилось
Под седой луной.
Русь моя открылась
Вся передо мной!

Если с другом в связке,
В скачке вихревой,
Всё тогда – как в сказке,
Как у нас с Ильёй.
 
– Славный мой дружище,
Мы – спина к спине –
Двое против тыщи 
Встали бы вполне! –

Сказке – не иначе,
Ну, никак без скачек.
Без огня погонь
Затомится конь.   
               
Бредил друг Еленой –
Как своей вселенной.
Свой он только пыл
Словом горячил:

– Два Варяжских моря
У неё – глаза!
Разве с ней поспорю,
Если в них гроза?
       
В них теперь кручина,
От меня – печаль...
В чём же вся причина? –
Бражник я и враль.               

В ножки к ней с повинной
Брошусь – всё поймёт.   
Взмахом лебединым
Снова позовёт:               

– Хочешь, подложу я
Мягкие подушки?
Хочешь, обцелую
Все твои веснушки? –
               
Не она, то кто же
В сумерках ночей
Нежно изнеможет
На моём плече?

И вся просит суть её
Моего присутствия,
И вся просит стать её
Моего объятия!

***
Добрались к Елене
Через бор густой,
Ринулись к ней в сени,
Кинулись в покой.

Пусто! Нет Елены...
В зеркалах углы
Прячутся – и стены      
Среди ватной мглы.

А в углу сестрицу
Младшую трясёт,
Там она таится,
Слов не подберёт.

Под ресницы пряча
Тёмные глаза,
Вышла, чуть не плача,
Ноготки грызя.

Алый цвет, Алина!
Русый конский хвост
Вяжет гроздь калины,
Как плеядой звёзд.

Девичьей причуде
Только буду рад,
Если в грудь мне груди
Ткнутся наугад.
            
Там на видном месте –
В радость ли, в упрёк –
Золотистый крестик
Ей в ложбинку лёг.

И нательный крестик ей
Трогает ложбинку –
Ту, что делит персики
На' две половинки.

Ничего, подруга,
Ты уж не робей!
Я и сам напуган
Дерзостью своей.

Робкая ли, гордая,
Уж не обессудь.
Положи мне голову,
Милая, на грудь.

Я давно такою
Грезил, погоди,
Дай тебя укрою
На своей груди.

Тут в любых уютах
Люто в пору Смуты.               
В окнах – посмотри –
Хвост зари в крови...

Свадьбы затеваются
Волчьи во бору.
Кровью разливаются
Вина на пиру…               

Вот тебе и сказка.
Всё – как наяву.
Гости были в масках,
Канул след в траву...

Камнем от копыта,
Как мечом сплеча,
И у сосен сбита
Не одна свеча… 
_ _ _

Как пушинку вербную
Ветер на весу –
Схитили Елену,
Русскую красу.   

Где ты, синеокая,
На какой земле?
Занесли в далёкую
Даль на корабле.
               
И выносят к терему
С трюма корабля…               
Ходит как потерянный 
Витязь наш Илья.

МАТЬ ШЕПНУЛА С ФРЕСКИ

То лазурь над зорями,    
То вдруг светизна.
Русь, тебе позволено
В мире быть без дна.

Бездна бесконечная –
Наш размах души,
Млечно-подвенечная
Даль у нас и ширь.

В сердце бьёт без промаха
Русская краса –
Млечная черёмуха
В звёздных небесах.            
_ _ _

Слух прошёл: Елену
Умыкнул Па-хан.
Каково ей, пленной?
Но не клонит стан:

– Лучше в тёмном тереме,
Чем в его гареме мне.
Не даров мне – чести,
Пусть хоть не расчесть их.

Мне на Благовещенье
Мать шепнула с фрески:
Будет всё обещано –
Кольца и подвески,

Серьги и кулоны,
Брошки и колье,
Как у примадонны
Или королев.

Но дары – как чары,
Слёту, на скаку
Не даются даром.
Будь же начеку.

Жезлом тычет бес нам
Плоть страстей земных.               
Помни, что небесный
У тебя жених!..

ОБОДОК ПУРПУРНЫЙ

Может быть степенной
Милая Елена,
Перед окаянным
В ней кипят вулканы.

Ободок пурпурный
У неё на темечке,
Лускает с премудрой
Вдумчивостью семечки.               
               
С прядью белокурой
Взвихренная грива,
Ободком пурпурным
Схвачена игриво: 

– Ты не сыпь на лоно
Жемчуга, рубины,
Не быть мне склонённой
На твои перины!

Я тебе не девка,
Чтобы во всё тело
Я к такому грелкой
На' ночь припотела!

РУССКАЯ  КРАСА

Схитили–украли.
Кто же не позарится?
Не красотку–кралю –
Русскую красавицу.

Нравом переменчива,
Разгадать нельзя:
То она застенчива,
То вдруг настежь вся.
               
В ночь она метельную,
Милая, смела.
А с тоской смертельною
Видом весела.
               
Покушались разные
На красу всегда –
Чёрные ли, красные,
Орден ли, орда.
 
Киевская, Курская,
Очи – небеса,
Не даётся Русская
Неруси краса!

Кто бы ни засватывал,
Стать её да суть
Кто бы ни захватывал,
Не смогли согнуть.
               
Разве нерастанная,
Чистая, как снег,
Сдастся, несказанная,
Для чужих потех?!
_ _ _

– Русская красавица –
То же, что и нация:
Долго разгоняется,
Чтобы лихо мчаться.
               
– Долго распаляется,
Чтобы распыляться.    
(Всё, как полагается,
Переврали братцы).

– Духом вся воспрянет –
Что же с нею станется?
А в румянцах рани
Снова приосанится.
_ _ _

В венах – не водица,
Но и не вино.
Всё ж ему разлиться,
Видно, суждено.

Хмарой затмевается
Солнце в небеси.
Свара затевается.
Смута на Руси!..

ПУСТЬ УЖ ПОКУРАЖИТСЯ

В кресле восседает
Муженёк в кремле.
Куш свой доедает,
Словно крем-брюле.

Был он не в накладе,
Коль обиняком
Особняк он сладил               
Не один тайком.

Для себя – в Рублёвке,
Для жены – в бору,
Где порхают совки
И размах бобру.
               
– В ряд с моей Еленою
Кто рискнул бы встать?   
Никого заменою
Ей не отыскать!..
_ _ _

Лёгкая любовь
Дорого не ценится.
На такую бровь
Долго и не целится.

Сыплет прах на голову
Ленин муженёк:               
– В баньку с девкой голою
Я уж не ходок.

Без моей хорошей
Скука и тоска.
Как дитя, я брошен
Без её соска.      

Окружён милашками –
Ни одной такой,
С полными голяшками,               
Чтоб не спать с тоской.
               
Не жена – вражина,
До чего ж горда.
Дорогие вина
Для неё вода!

Лихо истомила
На своём огне.
Без неё не мило
Всё на свете мне.
   
Долго же томила,
Точно молоко.
А теперь настыло,
Наледь глубоко...

Зубы все сцеплю я,
А смолчу, стерплю,
Весь внутри бушуя,
Всё равно люблю!..
          
Пусть уж покуражится
Снова надо мной
Лютая красавица, –
Ближе нет, родной.               
               
Где ещё такую
Я найду красу –
На руках, ликуя,
В спальню понесу?..

В БАРХАТНУЮ БЕЗДНУ

К зависти берёз,
Вербы в белом бархате,
А бутоны звёзд
На небесной пахоте.

Месяц на ущерб,
Но светлы затоны,
Там, где ты у верб
Трогала бутоны.

Кто тебя поймёт,
Милую такую,
Твой зовущий рот –
Не для поцелуя...      

Ласково стыжусь –
Как ты нелюбезна!
Всё не окунусь
В бархатную бездну.
               
Душу изолью,
А затем посетую.
Я тебя люблю!
Разве мало этого?

В час для наших чаш
Звёздный равновесный
Ты войти мне дашь
В бархатную бездну…

Упадём в траву,
Зорями сгорая...
Всё же оживу,
Даже умирая!..

ПИШЕТ  ПРОСТО ПАЛЕХОМ

Тенью Хмеля Знахарь
В кремль на карнавал
Невидимкой–птахой
Тихо припорхал.

Виться возле видного
Стал холостяка,
Жениха на выданье
Всё ещё пока.

С виду парень яркий,
Голубых кровей,
Лихо в олигархи
Выпал – из людей.

Прозывают Папиком,
Он братвой любим.
Пишет просто Палехом
Знахарь перед ним.

Папик под сто грамм
Сводит всё на дам.
И – сулит подарки
Знахарь олигарху:
               
– Право же, я знаю 
Не одну такую –
И халвою тают
Губки в поцелуе.

И «Хава нагилу»
Пляшут нагишом.
Прямо с жару с пылу
Подгоню: «шолом!»
               
Для любви разбуженным
Им вложил Восток               
Каждой по жемчужине.
В маленький пупок. –
          
Только промах вышел:
Хоть отнюдь не стар,
Да не так расслышал,
Видно, олигарх:

– Эй, Фома с Филоном,
Вам я поручаю –
Краль без угомону
Мне на ужин к чаю.

Гибких, как лозинки,
Да чтоб губки млели,
Да плясать «Калинку»
Запросто умели. –      

Тут, конечно, Знахарь:
– Ах, да как же так? –
Горестно заахал, –
Папик не простак.

Все попытки всуе –
Надо ж, ну и ну!
Всё равно подсунем
Нужную жену.

Так, чтоб обшептала
Среди райских кущ.
Так, чтоб оплетала,
Как змеиный плющ.

Всю страну Расею
Оплетём плющом –
И во всей красе я
Буду всем при всём!
   
Ну, а Хмеля срочно
Посажу на счётчик.
Пусть – как томагоча –
Издыхает в корчах.

Пусть не патриархи,
Правят – олигархи,
А Бориска канет
Бурею в стакане! –

Времечко настало:
Упекут в опалу
Хмеля – вызрел злющ
Ядовитый плющ!..

МНЕ ЦАРЁМ ПОРУЧЕНО!

А Фома с Филоном,
Как велел патрон,
Понеслись к матронам,
На завод–салон.

Лили здесь мортиры.
В эру смутных дыр
Стал завод протирок –
От секвестр–секир.

– Новости да свежести
Есть для вас, камей!
Выпуклости–прелести,
Ну-ка, под ремень!

За царя – Недрёманное
Око – не на жизнь,
Стройные и стрёмные,
Живо становись!

Мне царём поручено,
И не сплю – не ем,
Выбрать наилучшую,
Пять, а может – семь.

Я не стану спрашивать:
Рады или нет? –
Без согласья вашего
Знаю я ответ.

Нечего, однако,
Взглядывать вприщур.
Сокращу смутьянок –
Мигом укрощу!

Первого на царстве
Обслужить не сможете,
Не играю в цацки –
Головы положите!

Сам сменил бы латы
На другой прикид.
Что-то нонче, лады,
Всё в грудях кипит! –

Лады – под Филона,
Загулял, эхма!
А привёл к патрону
Парочку Фома.

– Ах, какие масти!
Да, крутой расклад.
Ты по женской части
Просто дока, брат.

Вижу: круглолицы,
С изыском наряд.
Плечи оголиться
Так и норовят.

– Кое-кто по блату мне
Сдал такой изюм:
Вон у той из платины
Косточка в тазу.

Вот и эта – статная
Впрямь-таки на славу.
У неё из платины
Целых два сустава.

– Вижу: состоятельный
Ты вполне мужчина.
Часом, не из платины
В черепке пластина?..
               
ГОЛУБЬ, ПРИГОЛУБЬ!
         
К Знахарю в окошко,
С перьями и с тиной,
Ночью баба-ёжка,
То бишь Властелина:

– Принимай! Скучала
Вечность, милый друг!
Видишь, прискакала,
Вечерком в досуг.
               
Извела кручина.
Голубь, приголубь!
Ты ж такой мужчина,
Просто ноет грудь.

Дама со сноровкой
Я всегда была,
Маюсь аэробикой,
Мчусь без помела!   

Все идут в товарки –
Мир ушёл в базар.
Я не без приварка –
Завела свой бар.

Из болота жижу
Подслащу слегка –
Выдаю за йижу.
Нарасхват пока!

Сруб мне стоил рублик,
Инда был застой,
А теперь свой срубик
Я сдаю за сто!

Мне б срубить наличных,
А потом хором
Прихватить столичных,
Да сдавать внаём! –

Знахарь лишь зевает,
Россказнями сыт,
Скуки не скрывает,
Ей и говорит:

– Ляжем на перины,      
А в сиянье звёзд 
У тебя змеиный             
Вывалится хвост.
 
Длинный, золотистый,
Вьётся ходуном,
Вновь меня затиснет
Крученым концом.
               
Разве от порывистой
Трепетной любви
Может быть извивистый
Хвост, как у змеи?
         
– Все хвосты, помилуй,
С маху обрублю,
Всей нечистой силой,
Милый, облюблю!
               
– Погляди-ка в зеркало
На себя, красавица,
На такую, с зенками,
Разве кто позарится?

Знаешь, не в дугу,
Уж не обессудь,
Тискать мне тоску
За такую грудь.

– Все морщинки пластикой –
Не переживай! –               
Мне сотрут, как ластиком,
Запишусь на май.

Вся облагорожена
Скоро стану кожею.
За красой уход
У меня весь год!

В этом октябре я
Вся омоложусь.
Свистнешь – и к тебе я
Мигом подкачусь.

– Хоть с крутыми запахами,
Хоть в атласном теле,
Все вы, с прибабахами
Мне осточертели.

Вам довольно поскрести
Пальцем в пудренице,
Чтобы глянец навести
Целомудренности!

ГДЕ ЖЕ ТЫ, ЛЕБЁДУШКА?
    
Лебединый пух
Плыл, как из подушки.
Ворожила вслух
Вьюга на опушке.

Белый до небес,
Дымчато-бесплотный,
Возвышался лес,
Как собор природный.

Вьюга на коне –
Трепетом по шубам,
Ёлки в тишине 
Их роняли с шумом.

Где же ты, лебёдушка?
Ну, подай же весть!
Обронила пёрышко,
Вот и вся мне честь…
_ _ _

К витязю в сторожку
Ночью ворвалась
Вихрем баба-ёжка
И пустилась в пляс.

Вы считали – вымерла?
Ну да что с ней станется,
На Руси кикимора
Первая красавица!

С ласковой ухмылкой,
Зольной сединой –
Обернулась милкой,
Крашенною хной:

– Есть под солнцем палевым
В море остров пальмовый,
Гроты в нём пещерные,
Клады не ущербные.

Там твоя Елена.
Спит она в альковах
Слитком неразменным
Золота живого.
               
И другие лады,
А всего их семеро,
Тоже дремлют кладом –               
Спят себе вне времени.
               
Их запеленали
Голых в пелерины
И под них застлали
Белые перины. 

Дозу со снотворным
День за днём им колют.
Так в нерукотворных
Гротах и покоют.               
               
А на этом острове
Заправляет ухарь –
На престоле-остове
Знахарь вислоухий.               

Я себя в раскраску,
Ну, хоть под венец!
И к нему за лаской, –
Оскорблять, шельмец.

«Разделять я ложе
С ней не расположен».
Это он-то – мне?
Скуксится в огне!

А моё-то лоно
Было благосклонно.
Но кому дарю?
Хаму, упырю!..

До чего ж обидно мне!
Брошена обглоданной:
Ягодка на выданье –
Ягодкой негодною…

А твоя Елена,
С прядями вразлёт,
Живо у гарема
Шейха отобьёт!

Захотел молодку
В самую серёдку,
А молодка – дудки! –
Отставляла губки.

Островки с моллюсками,
Как от них смердит!
Знаешь, всё нерусское
Страшно мне претит.

Я ль не патриотка –
По самой натуре?
Я ли не молодка –
По своей фигуре?

Мне всего и нет –
Первых тыща лет.
Все ведь гой еси –
Где? – да на Руси!
         
Но проговорюсь:
Чтоб не покориться,
И сама же Русь
Стала упырицей.

Знахаря обитель
Русь не признаёт:
Девки, что похитил,
Дали отворот.

Положил в альковы,
Спеленав до тить
Их в бинты-оковы,
Точно Нефертить.

Девки непокорные
Спят себе да спят.
Семь их припокоено.
В путь же, русопят!

Капитанской рубки
Я не посулю.
Вот бери-ка ступку,
Впору кораблю.

Шапку-невидимку
Вот ещё возьми –
И вплывёшь, как дымка,
Ловко, без возни.

Мчась напропалую, 
Можешь позабыть:
Только поцелуем
Кралю разбудить!

Деве не целованной
Расцелуй лицо,
И не окольцованной
Ей надень кольцо.

На' руки – и в ступку,
И в обратный путь!
Не забудь голубке
Юбку подоткнуть.

Грудь мне жжёт и студит,
Не перенесу:
Оборотень губит
Русскую красу!..    

ХУЖЕ ЯДА КОБРЫ

Помело и ступу
Витязь наш не брал,
На коня – по крупу
Плетью – и помчал.
               
В роздыми сиреневой
Следом по леску
С гривою игреневой
Солнце, как скакун.

На коне взмывает,
В поле не пыля,
Бабку вспоминает,   
Костерит Илья:   
 
– Стану байкам добрым
Верить я – ага! –
Хуже яда кобры
Этот мёд врага.

«Я с метлой и ступою
Женщина доступная!»
Чуть ослабишь взгляд,
Со спины – ухват.

Если кобра жалит,
Боли не поймёшь.
Так же, ёли-пали,
Если нежит ложь.

В схватку я вступаю,
Чтоб глаза в глаза.
Мне тогда любая
Нипочём гюрза.
               
Если змеи, злобствуя,
Месть готовят мне,
Захлебнутся в собственном
Яде по весне!
               
А вообще-то бабушка,
Хоть и не без врак,
Три аршина с макушкой,               
Не такой уж враг:

«Чтобы не томила,
Чарами сошла
Вся лесная сила               
Колдовского зла –

Веточку рябины
Или ягод горсть
Под' ноги гордыне
Ненароком брось.

Лошадь спотыкается,
Тут удач не жди –
Всякую красавицу
Мимо обходи.

Из рябины вицу
Вырежи под здравицу –
И легко девицу
Стегани, проказницу.

Кошечка клубочком
Свёрнута – и тужит,
Давится зевочком –
Значит, дело к стуже.

Голуби – в укрытие,
Значит, жди невзгод.
Важное событие
Не туда пойдёт.

Если галки стаями,
Значит, будет дождь.
Если стаи – дядями,
Новый встанет вождь.

Под крыло ворона
Прячет длинный нос,
Значит, неуклонно
Близится мороз.
               
Вьюга отшумела,
Подалась на юг,
Лошадь захрапела –
Жди-ка новых вьюг.
               
Парню на пороге
Лучше не сидеть –
Замуж за такого
Не пойдёт и Смерть»...
               
Друг пришпорил даль,
А бабусю жаль:
Как года согнули
Бабушку Ягулю…

ВЫШЛА ДЕВКА ВОЛЯ

Мчит Илья из Мурома,               
Из-под неба хмурого,
Всем смертям открыт,
Сбоку – меч и щит.

А навстречу в поле
Вся разголяшённая
Вышла девка Воля,
Как умалишённая.
               
Эх, напарусили
Все ветра с лихвой!
Воля по России
Девкою нагой.      

И голубил думушку,
Как сизарь голубушку,
Волю поиметь,
Так уж лучше Смерть…

Вечно все прихода
Ждём нагой свободы.
Голая – придёт –
Гол и сам народ!..

Ходит отрешённая,
Не лицо – а мел,
Известь не гашённая,
Не у дел – удел...

Ей бы разодеться               
И раздеться в блеск.
Возвратить нас в детство,
Окунуть нас в плеск!.

Всех бы взять в объятья, 
Кто один как перст.
И нашить бы платьев
Ей на всех невест.
               
За какие средства?
Ты господ спроси –
Негде и согреться
Воле на Руси!..
_ _ _

Яркая – как роза
На' небе луна.
Красная – к морозу,
Стало быть, она.
               
Угодил в трясину –
Мировая грязь!
А спасла осина,
Низко наклонясь.

Над речной стремниной
Витязь – что есть сил –
С удалью былинной
Песню забасил.

ЗОЛОТОЙ ЧУБУШНИК

Снизу до макушек
В беленьких цветках
Невзначай чубушник,
Как жасмин – запах.

Листья золотые,
А цветы, цветы
Этой летней стынью
Снегом на кусты.

Стал теплее вечер.
А над головой –
Девичий, венечный,
Мой ты золотой!

Пусть жасмин ты ложный,
Вся в цвету лоза,
Только разве можно
Отвести глаза?

Вот ведь отчебучил –
В душу белоцветь! –
Можно так, чубушник,
Просто помереть.

У кого, ответьте,
Белый так богат? –
У невесты Смерти
Разве что наряд…

Буйный цвет с макушек
Над землёй навис –
Век цвети, чубушник,
Как жасмин – душист.

КТО  ЗА  КЕМ  В  ПОГОНЕ?

По' морю – как посуху
Витязь наш Илья
Мчит с дарёным посохом,
Тать ночную зля.

Велетнем под солнцем
Попадает в ночь,
И сквозь мглу несётся,
Разгоняя прочь.

Истомлён бессонницей.
Сердце вдруг свело –
Бабочкой колотится,   
Взятой под крыло.

Со стези уводит
Тьма – сестра ей Тать.
Чуть с ума не сводит,
А не распознать.

Призраков былого
Насылает – див...
Вырваться готово
Сердце из груди.
               
Сзади злобой давится
Чёрный вихрь знамён,
В схлёсте распадается,
Рвётся связь времён...
 
Свет ордой растаскан,
Разве сложишь впредь?      
На коне на адском
Восседает Смерть.

Всадник или всадница?
Облик многолик.
След багряный тянется
Среди повилик.

Чья сегодня вычтется,
Не твоя ли – жизнь?
Смерть – земли владычица,
К ней не торопись!

За существованье       
Смерть нам будто месть.
Если так, то с вами
Для чего мы здесь?.. 

Тучи рассекая,
Гонит-мчит Илья,
Молнией сверкая,
Облаком пыля.

Кто за кем в погоне?
Кто за кем след в след –
Тьмы ли, Света ль кони?
Нам ответа нет… 

Мы за теми гонимся,
Кто за нами гонится.
Вот и стали кони все
Круговою конницей.

Зло умно' закручено,
Крутится воронкою.
Не всегда получится
Обогнуть сторонкою.         

Каждый всадник с норовом,
Ангел и прохвост.
И кусает здорово
Зло себя за хвост!..
   
ЦЕЛ  ОТ  ПОЦЕЛУЯ

Вылетел на остров
Наш Илья, на грот,
И секирой острой
Рушит семь ворот.

Всех спешит красавиц
Спящих обминуть,
Лишь к седьмой кидаясь,
К суженой – на грудь.

Трепетно ликуя,
И горяч, и мил,
В губы поцелуем –
Ах! – и пробудил.    
               
Небо аметистово,
А к нему – ладью.
«Как же я неистово
Всю тебя люблю!

Мир наш уцелеет.
Мир в беду любую,
Смехом став смелее,
Цел – от поцелуя!»               
_ _ _               

Мглы ночная блажь
После гулов грозных.
Из вселенских чаш
Высыпали звёзды.

Тихой зорьки дочь –
И в тебе, застенчивой,
Вдруг очнулась ночь,
Пробудилась женщина.

Загляну в глаза:
В них не только робости –
Тень и бирюза,
И сквозные пропасти.               
               
Я в тебя вшепчусь,
Я в тебя вцелуюсь,
И не нагляжусь,
И не налюбуюсь!

Как зари цветок,
Губы приоткрытые,
Блузкой – под сосок
Холмики – обвитые.

Занялось – горя,
Утро вполнакала,
Солнышко заря
Всё распеленала.
_ _ _

Травушка блескучая
Пьёт росу с утра.
А под сизой тучею
Робкая заря.

Таволга заречная
Оробело сникла,
Словно подвенечное
Платьице-туника.

Плачут в придорожной
Роще соловьи.
И у них тревожно
В сердце от любви...

ПОМНИШЬ  ЛИ  ОЛЕГА?

Месяц место метит,
А совсем не светит.
Кто к нему ни мчит,
Как стоял – стоит.   

Мчит Илья с Еленой,
А наперехват
К ним, поджав колена,
Знахари летят.

Растроился Знахарь –    
На Илью в шесть глаз
Трёхголовой птахой
Он наводит сглаз.               
               
А Илья – Всеведу:
– Вновь на Русь полез?               
Что-то я не въеду,
Как же ты воскрес?!               
               
Был для нас вражиной
Тыщу лет назад,
Выпасть из былины
Исхитрился, брат.

Помнишь ли Олега,
Закадычный враг?
Всем твоим набегам
Дал отпор варяг!

И в сраженье правом
Скошен, как бурьян,
Князем Святославом      
Предок твой каган!

От славянской мощи
Тыщу лет назад
Разом во всю площадь      
Рухнул каганат!            
               
На Руси хмельные
Редкость ли цари?
Через них Россию
Травишь изнутри.               

Правнучек хазара,
Русь за свой Итиль
(Славен был базаром)
В убыль сдашь, в утиль?

И в раю розарии
Мог бы разорить,
Чтоб свою Хазарию
В оном застолбить? 

Давеча в Чичкерии
Вылез, панариций.
Выходи, проверю я:
Вправду ли ты рыцарь?      
               
На зелёном лоне,
Где томится Русь,
Я хандрить не склонен,
Дай – повеселюсь!
               
Со стези сбивая,
Путает Всевед,
Петельки свивая,               
Точно заяц, след.
               
Сверху – нахлобушник,
Из'низу – пинок,
Оземь – бух! – макушкой.
Сбит вражина с ног!

Дай, чтоб все заахали
Шахраи да знахари,
Ну же, молодарь,
Даль об даль ударь!

С лживым Уложением,
С ихней конституцией
Куцей – неужели нам
Так и дальше гнуться?
               
Знахарь обессилен,
Весь оцепенел –
Как от света филин,
Наземь загремел.               

Застонал он тяжко,
И растёкся жир,
Кровь, как из бочажки,
Ядом на весь мир.
 
Под последний чих
Испустил свой дух,
Насовсем притих,
Навсегда утух!..