Хмелиада, или Исповедь Скомороха на заданную тему

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ПОНЕСЛО ПУРГУ

Тени к нам лиловые
Льнули на снегу.
Да с бедой бедовою
Понесло пургу.

Стая куропаток
Сжалась на снегу.
Чёрный вихрь хохлатый
Коршуном в пургу.      
    
Понесла сорока
За собою хвост,
Словно бы Солоха
На метле до звёзд.   
               
Все жилища утлые
К чёрту на рога
Выдувает лютая
Ведьмина пурга.

Беспросветь бессонная.
Блики – как лузга
Семечек подсолнуха.
Всё накрыла зга.
   
По дорогам шляется,
Молодецки пьян,
Мельником шатается
У корчмы буран.
               
Вьюги – ох! – огульные,
Вьюги ошалелые.
Вскрики караульные,
Всхлипы оробелые.               

У бурана лютые
С вьюгой перебранки.
Вечера – как с хутора,
Что вблизи Диканьки.
               
ОДАРИТЬ ОПАЛОЮ

Нелегка трёхпалая
Царская рука –
Одарить опалою
Может на века.

«За кого мы держимся,
В преферансы режемся?
С кем едим и пьём
За одним столом?»

Но кабы в опалу
Гнал кого попало –
Так на Кержака
Поднялась рука!
    
На него – вдвоём
Вместе с Бурсаком –
Черканул указ –
И долой их с глаз!
               
Не гляди – дрожащая               
Царская рука,               
Всё равно, дражайшая,
Бьёт наверняка!..
_ _ _

В смутный зимний вечер
У опальных встреча.
Двери об кулак –
К Бурсаку Кержак: 

– И на что у босса я
Мыкал столько лет?
Чтоб узнать, что бросовый
Я бронежилет?   

Заслонял от пули
(Сам вот занемог)
Хворого шефулю,
И – большой пинок! –

А Бурсак настроен
Философски – он
Накануне, воин,
Сдал свой гарнизон:

– Самые отменные
Цезари–цари
Разве не изменами
И сгубили Рим?
 
Все на Хмеля глядя,
В пору перемен
Стали просто б…ди,          
Век наш – век измен! –
               
Грусть свою и горе
Утолить бы в споре.               
Сполз курком с виска
Палец Кержака:

– К новым собутыльникам
Попадая в плен,
Стал нам подзатыльники
Раздавать взамен.

И резвясь, как дети,
С шефом на фуршете,
Мы ещё не знали,
Что уже в опале.
 
Рыжий ли, домашние,
Доча ли, маман –
Одолели шашнями,
Расстарались там.

Ни за что обруган,
Предан им как другом.
Завтра буду нищ,
Как один из тыщ...

Но за мною сдача:
Я напомню вновь,
Что во мне кержачья
Буйственная кровь!

КАК В ИСПОВЕДАЛЬНЕ

И вдвоём, опальные,
С Бурсаком Кержак,
Как в исповедальню,
Забрели в кабак.

Что для генерала
Царская опала?
И царям пинком
Ввалят за пивком.   

Время здесь не тянется –
Скоро всем достанется.
И вот значит как
Бурсаку – Кержак:   
 
– Лиха не будили,   
Жили за царя –
Бдели и блюли мы.
Всё насмарку–зря.               
               
Гнулись от натуги,
А теперь гуляй –
Царские досуги
Только поминай!

Брифинги да саммиты,
Встречи до утра.
Хмель наш падал замертво,
Как с доски тура.
               
Бдишь за Хмелем в оба.
Зелье – что зазноба,
Просквозит, зараза,
Разом в оба глаза.

Разойдётся в раже,
Закутит ли в дым,
Мне стоять на страже 
Цербером цепным.      
               
Пусть уж, – думал с грустью, –
В брюхе пустота,
Нужно – так вживусь я
В танец живота!
               
– Хмель уйдёт в разливы
С неким атташе,
Ты – как на разрыве,
Трезв на шабаше.
               
Только чуть пригубишь,
Сделаешь глоток –
И со всех, голубыш,
Рви-срывайся ног!
 
– Всюду с Хмелем лажи ведь,
Разве уследить?
Мне их все улаживать,
А где надо – крыть!

Прибежит царица,
Прямо на меня
Прыгает – как львица
В обручи огня:

– Вот же, дети бисовы,
Нет на вас креста,
Царь лежит описанный,
Сброшен он с моста! –

А казалась доброй,
Да в раскладе дней
Оказалась коброй,
Сладь-ка с ней сумей!

– Говорят, к певице
В гости угодил,
Думал порезвиться.
Хахаль уронил!

Точно так же сброшен
Будет, как с моста,
Надоевшей ношей
С главного поста!..

С РУСЬЮ В ПОДКИДНОГО

Чешет лоб Бурсак,
Точно там тумак,
Всю свою тоску
Сводит Кержаку:

– С нашим Хмелем игры –
Всё равно, что с тигром.
С ним играя в сак,
Попадёшь впросак.
               
Хмель играл без правил,
Я его обставил –
Резко царский блеф
Обратился в гнев.

За игрою в козны
Рыкнул: – Что за козни?!
С ним играть с руки
Только в поддавки.

С ним ты не балуй,
Прикуси язык:
Как кулак – скулу,
Он ласкать привык.

– Я играл иначе.
Я-то, брат, рисков.
У меня кержачья,
Ты же знаешь, кровь!

Если откровенно,
С Хмелем за игрой
Взрезали мы вены
И скрестили кровь.    
               
Мы по крови братья
С кормчим всей Руси!
Слышишь, брат и батя,
Небо – не беси!   

– Всё же Хмель обставил
Всех в игре без правил,
Разыграл народ
В поддавки свобод.

– Любит Хмель народу
Скинуть «дурака»,
Тасовать колоду
Да снимать верха.

– И опять да снова –
Разевай-ка рот! –
С Русью в подкидного
Хмель наш сыгранёт!

ЦАРСКИЕ КАПРИЗЫ

Другу друг внимает,   
Смех свой и тоску
Щедро вынимает –
Выдаёт дружку:

– Как у шефа гости,
Вон из рук всё бросьте!
Дёрнет с тем ли, с этим,
Мы за всё в ответе.
               
– Разве только дёрнет?               
Надерётся в доску.
Кто его одёрнет?
В этом и загвоздка.

– Я с царём не цацкался,
Пусть и хмурил бровь,
У меня кержацкая,
Ты же знаешь, кровь!

– Были все зашуганы.
Не бывало дел,
Чтобы царь досугами
Слуг не одолел.
               
– Всё же в каждом деле
Слуги знали толк – 
Следом стол за Хмелем
Ехал – как  престол.
   
– Царь наш на рыбалку
Сразу с опохмелки,
Скачем – как в скакалке,
Крутимся – как белки.

– Словим рыбку сами,
После для царя
Невод с осетрами
Бросим втихаря.

– Царь за невод – уф ты! –
И ступать вперёд,
Не снимая туфли,
Прямо в лоно вод.

– С царскими капризами
Сладить не могли.
Ногу на' стол – слизывай,
Накося, с туфли!

– У царя капризы –
Все мы юзом, низом,
Не склонялся в пояс
Лишь ледовый полюс!.. 
   
– И теперь поклоны
Хмелю бить спешат.   
Врут все поголовно:
Русь, мол, райский сад.

– Прут к царю с докладами,
Льстиво лебезя,
Кто скорей порадует.
Недруги – в друзья.

– И, справляя прихоти,
За его спиной
Все царёвы прихвостни
Собрались шпаной.
 
– Храбрость их известна.
Только, если честно:
Как он далеко,
Им бранить легко.
               
А когда он рядом,
От косого взгляда
Втягивают шеи,
Возразить не смея.

– Сунули мохнатые
Лапы нам в казну –
В нищету богатую
Бросили страну.

– Русь терзают праздно
Втихаря по-своему,
А царя горазды
Окатить помоями!
_ _ _

– Гнулись от натуги,
Хмеля берегли.
Царские досуги –
Хуже нет нудьги.

– Вылились в недуги
Царские досуги –
Хмель в три года сдал,
Сущим старцем стал.               

– Мы зато упруги,
Всё нам нипочём.
Мы ещё в досуги
Стариной тряхнём.    

И теперь – гуляй! –
И, пиная воздух,
Ты и звёздам дай
Генеральский роздых.
_ _ _

Во хмелю орлы:
Не найдут друг друга,
В разные углы,
Как метель да вьюга!..

ХМЕЛЬ И ХВОРЬ 

Свету через свиту –
Всё как через сито.
Новый слух возник:
Царь сломался-сник!..

Прежде на престоле
Ста царей он стоил,
Нынче ж между дел
Царь наш одряхлел.
   
Где на свиту вето?
Дарит вести свету:
«Прежде разудал,
Хмель наш захудал»…

Где же он? В Барвихе.
Там хворает тихо.
Тяжело – больной
Правит он страной.

Перебои в сердце.
Будет перебой,
Если, чтоб согреться,
Снова перепой!

У царя хмельного
И страна хмельна,
У царя больного
И страна больна.

Что мешает Хмелю
Править ей в постели?
Только стонет Хмель:
– Боль, туды в качель!

То грызёт тигрицей,
То наскрозь проймёт.
То вдруг затаится,               
То в охлёст ожжёт! –

Свите просто горе
От царёвой хвори.
Ходит Хмель сердит,
Сам как хворь свербит: 

– Как назло полезли
Вдруг с позавчера
Всякие болезни.
Где же доктора? 

До чего ж кручёные
Доктора учёные
Всяческих наук,
Им бы мой недуг.

Нет бы, здесь остаться –
Россиян лечить,
Им же – оторваться
И других дурить.
 
Где-нибудь в Май-яме               
Им бы! А по мне –
Им, судите сами,
Место в Колыме! –
               
Слуги слева–справа:    
– А у них болезть –    
Виски на халяву   
Вискасом заесть. 
               
– На кого б залезть! –
Уточнили здесь.
– На чужом жируют,
В ус себе не дуют!

– Вот и получается,
Русского царя,
Что по-русски мается,
Лечит немчура. –
      
Свой ведёт всё бойче
Двор междусобойчик:
«Прямо на очах
Хмель у всех зачах»…
               
Лишь едва споткнулся –
Двор весь встрепенулся,
Засудачил в хор:
«Царь опасно хвор!»…

Снадобьем да зельем
Отпоили Хмеля.
Отошёл ко сну –
Гвалт на всю страну:

– Слух потоком ринулся:
В драках – как петух,
Царь-то наш откинулся,
Хмель-то наш потух!..
 
Выдюжил с полдюжины
Приступов сердечных,      
Для Руси он суженый,
Хмель-то наш, не вечно.
               
Тянет ногу волоком,
Стала отниматься.
Кулаком, как в колокол,
Лупит по матрацу:

– Из-за вас, приблуды,
Хоть ещё не стар,
Позабыл – откуда               
Помнить перестал! –

С жалобой сердито
Рыкает на свиту.
На кого сердит?
Кто за ним следит.       

– Не свежа икорка,
Кажется, слегка.
– Зачерствела корка
Вся у гусака. –
 
Бархатно-атласно
И подобострастно
Свита лебезит,
А в ответ – гремит:               
               
– Заварили кашу,
Понимаешь, здесь!
За меня всё ваше
Кто же станет есть?

Чую, что забуду
Помнить всё один,
Но за вас не буду
Вышибать свой клин! –
 
Хмеля так и этак
Лечит, в свой черёд,
Некто этикеток
Винных звездочёт.

Где на свиту вето?
Как на биса нету.
Слухом полон свет –
Сводят трон на нет.            
               
Просто одолели               
Эти пустомели.
Ан сажает Хмель
В лужу пустомель:

– Уйма дел такая
Выпала уму!
На себе таская,
Всю я не уйму.
               
Докторша сказала:
Долго выздоравливаю…
Всё же мал–помалу
Ум я приноравливаю. –

Свита неприкрыто
Дух перевела.
Ведь судачит свита
Всё же не со зла.

Что бы там ни пели
Все промеж собой,      
Может стать без Хмеля
Свита – сиротой!..

ФИЛЬКЕ – ФИТИЛЕЙ!

Филька ковыляет.
Есть ли кто хилей?
И сам царь вставляет
Фильке фитилей:
 
– Ежли тянешь лапу,
Ты очки откинь!
Или думал: запах
Отобьют очки? –

Слуги-целовальники,
По углам таясь,
Прячут хохотальники,
Прыскают, давясь.

А царю вся свита –
Хворому – теперь
Кажется испитой:
«Ей страну доверь!»

Шибко духовитую
Расшатало свиту.       
«Это что ж за власть,               
Ежли вся спилась?»

Гул, разноголосица
За гулящей свитою.
Хмель ревниво косится:
– Ша! Давай в открытую!   
               
Ежли здесь толпитесь –
Всех вас больше двух,
Втайне не шепчитесь,
Выражайтесь вслух!

Будьте поприличнее,
И на ус мотайте –
Личное публичному
Наперёд не ставьте!

Я не из-под выподверта,
Я вам напрямик:
Матка-Русь как выпорота,
Хватит ей интриг!»
            
Но всё шире шашни –
От кремля до пашни.
Новый слух возник:
Занял трон двойник!..   

ПОРЧА НА ПОЧЁТНЫХ

Ну а что ж Емеля,
И ленив, и брав?
Пусть и раз в неделю,
А бывает прав.

Ближе к скоморохам он,
Чем к шутам гороховым.
С ними он, не мешкая,
Меток с пересмешкою:
               
– Вы глядите, Филька!
Ходит, как на шпильках,
Вечно после шинка
Нараспах ширинка.

Лезет чмокнуть в губы
И ко всем: «Голуба!».
Здравствуй, приказной
Писарь наш хмельной!

Снова ладишь гра-моту,
Затираешь сра-моту?
Мастер славословия
Подлого сословия!

Где ж ты так постился,
Тощий будто килька? –
Лишь слегка смутился,
Отвечает Филька:

– Ты меня не путай
С голью перекатной,
Законтачил круто:
У царя – спичрайтер!
               
И теперь я – ладушки –
Всюду с Хмелем рядышком.
Ну, а ты-то кто?
Конь гнедой в пальто!

Понимаю, с дурнями
Не пересудиться,
А до их же уровня
Только опуститься. –
               
И тогда немедля,
Не кичился чтоб,
Выдал наш Емеля
Прямо Фильке в лоб:

– Знаю, на банкетах            
По тебе немножко,
Как по табуретам,
Походил он ложками.

Ладно бы, отделывал
Ложками из дерева,
А то ведь из олова,
Как болвана полого. –

Засмущался Филька,
А затем изысканно
Ногти тронул пилкой
И Емеле высказал:

– Вечно навлечёте
Без' толку и проку
Порчу на почётных,   
Порку на пророков.

От такого сглазу
Лезь хоть в петлю сразу,
Или положи
Вены под ножи. –
 
На себя наложит
Руки? Смутны сны.
Нет, скорей, похоже,
Сам себе в штаны.
 
У КАМНЕЙ КРЕМЛЯ

Окна льдисто-хрупкие
От зари зардели.
Блещут полушубками
Голубые ели.

Машут ели пышными
Голубыми ветками.
Манят ели шишками
Золотыми редкими.

С нежностью дочернею,
В снеговых уборах,
Под зарёй вечернею
Льнут они к соборам.
               
Стройные и дружные,
Серебром пыля,
В инее, жемчужные,
У камней кремля.
_ _ _               

С речью дерзновенной
Там, у тех камней,
Василёк Блаженный
Встал в кругу людей.

Язва на запястье,
Может быть, стигмат:
Видно, был с распятья   
Его предок снят…

Ходит он по городу
Сквозь метель с сумой.            
Закуржавел бороду
Иней кружевной:

– С кем себя венчала
Русь к судьбе постыдной,
Под хмельным началом,
Под чужой эгидой?

Над страной усталой
Ша'баш с диким гиком.
Об' руку Святая
С увальнем великим.

Дикой повиликой
Русь он оплетает,
И чернеет ликом
Наша Русь Святая.

Он и Мать, которая
Выкормила грудью,
Вывела в историю,
Предал кривосудью.

Да, видать не здравое
Что-то с нашей совестью,
Раз бесчестье славою
Запросто становится.