Между прошлым и будущим часть 12

ПОВЕСТЬ

глава 10

РОДНАЯ СТОРОНА

Ольга и Саня жили и работали теперь в совхозе "Степной", недалеко от Красного Великана. Вот там-то мы, все три поколения, договорившись, встретились однажды большой дружной семьёй. Родители устроились в доме брата. К тому времени у Сани с Надей  росли уже три дочки – Лена, Марина и Юля. А мы с Людмилой и детьми обосновались у сестры. Родные тогда жили очень хорошо – румынская мебель, ковры, дорогая посуда, большое подворье. Золотая эпоха Брежнева... А какой огород был у сестры! Изобилие овощей, в теплице настоящие большие дыни, и это в Забайкалье!

Как хорошо было тогда в деревне! Дети целыми днями бегали на свежем воздухе. Девчонки собирали букеты из полевых цветов, а наши мальчишки, как выяснилось, занимались куда более серьёзными делами. Как-то нам пришлось увидеть такую картину – пять или шесть больших полевых мышей безуспешно пытаются выбраться из стеклянной банки, стоящей посреди огорода. Оказалось, что наши городские мальчики ловили их в степи, заливая норки водой. Виновники были строго наказаны, а пленники выпущены на свободу.
Родные принимали нас со всей широтой щедрой и бесхитростной забайкальской души. Дома брата и сестры находились на одной улице, напротив друг друга. Вечерами мы собирались в доме сестры, а рано утром в доме брата. Мама стряпала свои изумительно вкусные лепёшки, все дружно уплетали их с чаем, шутили и смеялись. Теперь, вспоминая это время, я понимаю, как же мы все тогда были счастливы!..

Ах, как прекрасно лето в забайкальской степи! Особенно вечера, когда прозрачный, свежий, наполненный ароматами трав и цветов воздух, пьянит и наполняет душу благоговением. Высокое, чистое синее небо, как огромный купол, накрывает землю от горизонта до горизонта. А если подняться на ближайшую сопку, горизонт отодвигается далеко-далеко, и взгляду открывается необыкновенная панорама – бескрайние пади и сопки, окрашенные предзакатным солнцем в причудливые цвета, от сине-зелёного до пурпурно-оранжевого. Такая фантастическая картина, что дух захватывает!
А летняя ночь в степи... Она завораживает, вызывает какое-то странное томление в груди.  Вглядываешься в это необозримое, без единого облачка, ночное небо, сплошь усыпанное яркими, огромными звёздами, и ощущаешь себя песчинкой, мизерной частичкой космоса. Однажды ночью это ощущение было настолько реальным, что запомнилось на всю жизнь.

Муж моей сестры, Николай, работая директором совхоза, частенько приезжал домой за полночь. Мы уже спали, когда услышали его возбуждённый голос: "Скорее выходите сюда"! Все проснулись, выбежали и остановились на крыльце, поражённые. Из-за ближайшей сопки, которую почему-то все называли "Ленинской", медленно летел, оставляя за собой спиралевидный розовато-сиреневый след, странный, похожий на яркую звезду, объект. Вначале он летел очень низко, но постепенно поднимался всё выше и выше. Всё происходило в какой-то нереальной тишине. Небо было тёмным и чистым, абсолютно ни одной звёздочки, ни одного облачка.
Леденящее чувство невероятной тоски и безысходности овладело всеми. Даже собака, забившись в будку, жалобно скулила. Когда же этот объект оказался прямо над нами, он внезапно вспыхнул, и из него опустился расширяющийся к земле луч света. Стало светло, как днём, этот свет как будто сыпался на нас из космоса миллиардами светящихся частичек. Все стояли, как заворожённые. Только моя маленькая дочка, упав на пол, тянула меня за руку и кричала: "Боюсь, боюсь!", но никто не мог сдвинуться с места.
Постепенно свет стал рассееваться, неизвестный объект, удаляясь, растаял в высоте. И только спиралевидный след его и яркое, бирюзовое пятно в том месте, где произошла вспышка, ещё долго оставалось на чёрном небе. Утром ночной страх развеялся. Но что же это было?..

Есть в Забайкальской степи какая-то неведомая сила, которая, как магнит, притягивает к себе и не отпускает.  Городской шум и суета остаются где-то далеко, как будто в другой, ненужной и нереальной жизни. Душой овладевает тишина, покой и полное умиротворение.
Как не хотелось уезжать! Но отпуск заканчивался, надо было возвращаться. За день до отъезда заболел отец, и мы с братом повезли его в Даурию, в тот самый госпиталь, где когда-то спасал меня молодой доктор из Москвы. Диагноз был неутешительный – инфаркт. Никогда я не видела отца таким испуганным. Прощаясь, он махал мне рукой из открытого окна второго этажа. В его глазах стояли слёзы. Возможно, он предчувствовал, что видимся мы в последний раз. Таким он и остался в моей памяти – растерянный, испуганный, со слезами на глазах, в тёмном проёме большого окна...

Вернувшись в Вильнюс, я вышла на работу, и всё пошло своим чередом. Первое время в семье было как будто спокойно, но это продолжалось недолго. После очередного скандала я опять оказалась в доме своих друзей и окончательно решила расстаться с мужем. Тем более, воспоминания о спокойном, счастливом времени, проведённом рядом с родными, неудержимо манили на родину.
Уволившись с работы, купила билеты. Денег хватило только на рейс до Барнаула. Но видимо, тогда мне ещё не суждено было изменить свою жизнь, и судьба распорядилась по-своему.

Александр, который без конца звонил мне и как всегда уговаривал вернуться, на этот раз говорил как-то по-другому. В голосе его звучало сочувствие. Горе захлестнуло меня! Умер отец. Надо было лететь в Забайкалье.
Беда примирила. Оставив мужу детей, я полетела в Читу, надеясь успеть на похороны, а он с детьми в Крым, в отпуск. В то, советское время, люди летали гораздо чаще, чем теперь. Аэропорты работали круглосуточно, и не только в Москве, во всех городах. Пассажиров было так много, что в залах ожидания никогда не было свободных мест. Больше суток я провела в московском аэропорту в очередях за билетом. И ничего! И тут меня осенило. Рядом с кассами находился маленький павильон часового мастера. Подойдя к стойке, я положила на неё свои ручные часики. Мастер повертел их в руках и вопросительно уставился на меня. Часы были абсолютно исправны. Паспорт с вложенной в него суммой был ответом на его вопрос. Билет был куплен. Но не успела я... всего на два часа.
Отца похоронили без меня. Трудно было поверить, что его нет. Долго снился один и тот же сон – отец идёт по улице, как всегда, в костюме и шляпе. Я кричу: "Смотрите, папка идёт! А вы говорили, что он умер". Был август тысяча девятьсот восемьдесят первого года.

В ноябре следующего года я с радостью встречала дорогих гостей. Приехали Людмила с Михаилом. Жили несколько дней, восторгались старым Вильнюсом, и конечно, магазинами, наполненными продуктами и товарами, которые невозможно было сравнить с магазинами даже такого большого города Сибири, как Барнаул.
Но муж мой, как всегда, устроил грандиозный скандал. Оскорблял моих родных и меня, цеплялся к каждому слову, опять нёс какую-то несусветную чушь про предателей вокруг него. Это поведение невозможно было объяснить, ведь он месте со мной ждал их, радовался их приезду. Но третья рюмка сделала своё дело. Перед этим он точно так же встречал своих сестёр, которые уехали на другой день после приезда. Чаша моего терпения переполнилась. Собрав только необходимые вещи, я уехала с детьми в Барнаул.