Зази зазю!

Рудик разделся до трусов, встал на весы и стрелка весов, мгновенно улетев по шкале в заоблачную высь, остановила свой полёт на отметке "140 кг.".

За раскрытым окошком веранды, бросая тень от кипариса на паркетный пол, ярко светила луна и тёплый ветерок доносил до ноздрей аромат цветущих мимоз. Где-то там, неподалёку, за стеной ночных кипарисов, слышался равномерный шум морского прибоя, заглушаемый треском цикад.

Весна, прекрасная погода, двухэтажный особняк с башенкой, похожий на сказочный теремок, уютно расположившийся на морском побережье у подножия гор и недавно приобретённый, любимая работа, дающая весьма неплохой доход, крепкий сон и отличный аппетит - что ещё нужно для счастья ? Но счастья не было.

Счастью мешал именно он, этот самый проклятый отличный аппетит, с которым Рудик устал да и, если признаться вам честно, друзья, не очень-то и хотел бороться.

А зачем с аппетитом бороться ? Ведь это глупо бороться с аппетитом, ведь если его побороть, то какой смысл тогда вообще жить ? Одно из самых больших наслаждений жизни составляет именно наслаждение от вкусного обеда - это аксиома, не требующая доказательств. Да и как можно в тридцать с небольшим молодецких лет устоять против соблазна съесть сочную отбивную или последние кулинарные изобретения нашей эпохи : чисбургер, гамбургер, круассанчик, марципанчик и прочие, созданные поварами для наслаждения, вкусняшки, которые так и намереваются поскорее забраться к нам в желудок, как иной народный кандидат в депутатское кресло.

Рассуждая таким образом и нисколько при этом не погрешив против истины, заключённой в вышеупомянутой аксиоме, Рудик не считал необходимым усмирять свой великолепный аппетит, как Фаэтон, сын бога Гелиоса, - солнечную колесницу.

И хотя печальный конец Фаэтона, не справившегося с управлением солнечной колесницей, как бы служил для Рудика неким предостережением, но Рудика не смутил. Рудтик справедливо рассудил, что Фаэтон был слишком самоуверен, оттого и потерпел крах, а вот он, Рудик, имея дома весы, возьмёт властной десницей свой желудок-колесницу под строгий контроль и не даст ему распоясаться. Так рассуждал Рудик и где-то, видимо, допустил обидный просчёт.

Начинал Рудик своё, как Фаэтон, восхождение к горним вершинам с веса равного семидесяти пяти килограммам. С таким весом он представлял из себя стройного, превосходно сложенного юношу, на которого на пляже заглядывались не только девушки, но даже завистливые взгляды нередко бросали и мужчины.

Однако время бежало, как песок в песочных часах, и сочные отбивные наряду с гамбургерами, действуя исподволь, совершенно незаметно, можно сказать, крадучись, как глобалисты, рвущиеся к мировому господству, делали своё чёрное дело. И однажды летним погожим лунным вечером Рудик, встав на весы, с некоторым для себя изумлением и досадой увидел, что стрелка весов уползла вверх от отметки в "75 кг." к отметке "95 кг."

Этот неожиданный акробатический трюк, проделанный стрелкой, заставил Рудика внимательнее присмотреться к собственному животу. Живот явно увеличился в размерах. "Так вот почему на мне не сходятся джинсы, которые были всегда слегка велики ! - догадался Рудик - Теперь понятно, почему и девушки на пляже заглядываться стали меньше. Надо бы поумерить аппетит !" Так здраво рассудил Рудик, но привычка съесть перед сном пару круассанчиков и запить их чашкой какао со сгущённым молоком всё же взяла верх над рассудком.

А время всё бежало и бежало, бежало так стремительно, что даже желудок-колесница едва за ним поспевал.

Рудик, забыв про печальный конец Фаэтона, как-то незаметно для себя, давно бросил вожжи, управлявшие желудком-колесницей, решив "будь, что будет", и, упиваясь наслаждением от поедания сочных отбивных, котлет, чебуреков, пицц и тортиков с кремовой начинкой, как древние греки на Олимп, молился с утра до вечера ( особенно перед сном ) только на огромный, безотказно работающий, шикарного дизайна финский холодильник, стоявший на самом почётном месте в кухне, и холодильник, как истинный языческий бог, вняв рудиковым молитвам, ни в чём ему не отказывал.

И вот снова однажды лунным вечером встав на весы, Рудик с ещё большим для себя изумлением и даже ужасом увидел, что стрелка весов не просто уползла, а как ошпаренная, подскочила до отметки "120 кг."

"Так вот почему ни в какие шорты я не влажу ! - осенило Рудика - Теперь понятно, почему девушки на пляже вообще на меня не смотрят, а мужчины почтительно расступаются, как кабаны перед бегемотом ! С аппетитом надо что-то решать, и решать немедленно !"

Так рассудил Рудик, но привычка свыше нам дана и, как известно, заменяет нам счастье. Да и аппетит-колесница, как четвёрка коней, отказавшихся служить некогда Фаэтону, давным-давно почуяв, что возница бросил вожжи, нёс его неудержимо, нёс утром, днём, вечером и даже среди ночи, нёс туда, куда он только и проторил дорогу, нёс к набитому всякой всячиной холодильнику.

Таким образом, возвращая нас к началу нашего рассказа, в одну лунную, весеннюю, пахнущую цветущими мимозами ночь, Рудик, долго не смыкавший глаз оттого, что жирная телячья ножка, которую он не доел за ужином, не давала ему покоя и манила к себе, после того, как с ней управился, встал на весы и едва не раздавил их.

Рудик опустил взгляд и посмотрел на живот. Живот достиг таких размеров, что закрывал от взгляда не только ноги, но и то место, откуда они берут начало и где располагается важный предмет, отличающий мужчин от противоположного им пола. Рудик в отчаянии схватился за голову и сел на диван.

"Всё, хватит ! Этот проклятый аппетит надо как-то смирять ! Но как, как ?"- Рудик мучительно задумался - А что если обратиться за помощью к богам, скажем, к богам внеземной цивилизации ?" ( Следует добавить, друзья, что к обычным традиционным богам Рудик уже не раз обращался, но безуспешно и в них разуверился )

В ночное окно светила луна. На безоблачном летнем небе ярко сияли звёзды.

Рудик выбрал одну из них, самую яркую, обратил к ней глаза и произнёс слова заклинания :"О, Силы внеземной цивилизации, придите мне на помощь, молодому человеку с планеты Земля ! Проклятый аппетит совсем меня доконает ! Умоляю вас, сделайте так, чтобы он, будь он трижды неладен, пропал !"

Произнеся последние слова заклинания, Рудик распахнул окно шире и сел в кресло. В душе он мало верил в помощь внеземных цивилизаций, но другого выхода у него не было. Итак, он сел в кресло и меланхолично принялся, как в забытьи, жевать недоеденный бутерброд.

Внезапно со звезды, к которой Рудик обратил своё заклинание, протянулся тонкий луч прямо на подоконник. Рудик чуть не поперхнулся бутербродом, челюсть его отвисла, а сам он оцепенел.

Через минуту на подоконнике появилась серебристая тарелочка со множеством светящихся дырочек, напоминающих иллюминаторы в космических ракетах. Тарелочка, сев на подоконник, замерла и из неё через отрывшийся люк выпрыгнул человечек. Человечек был зелёного цвета. Вместо ушей у него торчали две антенны, а в остальном он был похож на земного человека, только очень маленького роста.

Человечек держал в руках небольшую вещицу, тоже имевшую антенну. Эту антенну он направил на живот Рудика и звонким голоском, каким в мультиках говорят лилипуты, произнёс :"Зази зазю !" После этого он снова запрыгнул в люк и тарелочка, помигав некоторое время иллюминаторами, по протянутому со звезды лучу улетела в ночное пространство.

Подоконник опустел, как будто на нём ничего и не происходило. Луна по-прежнему светила в окно и звёзды ярко мигали, но луча как ни бывало.

Рудик протёр глаза. "Может, мне всё это померещилось ?" - подумал он, закрыв отвисшую челюсть и продолжив жевать бутерброд. Но вдруг, к своему изумлению, почувствовал, что бутерброд стал ему противен, впервые в жизни противен до тошноты, противен так, что он его выплюнул.

"Нет, не померещилось ! - продолжал соображать он - Аппетит действительно пропал. Значит, внеземная цивилизация услышала меня !" От радости Рудик вскочил с кресла и хотя огромный живот сковывал движения, стал лихо вытанцовывать румбу : "Ура ! Есть не хочется совсем, даже мысль о еде противна ! А ещё говорят, что марсиан нет и мы одиноки во Вселенной. Всё есть - и марсиане, и снежный человек, и чудовище озера Лох-Несс !"

Проснувшись утром, Рудик по привычке пошёл к холодильнику, открыл его и тут же закрыл. Один вид лежащих в нём балыков и колбас вызвал у него тошноту. С трудом съев небольшую булочку с чаем, он отправился по делам.

Вернувшись домой вечером и снова открыв холодильник, он, как и утром, испытал то же отвращение ко всему, что в нём находилось. Даже булочки с чаем не хотелось. Он лёг спать и проспал до утра, ни разу не проснувшись.

На следующий день картина повторилась.

Аппетит пропал, пропал совершенно, однако при этом, вы не поверите, друзья, появилось странное, необъяснимое и неуёмное желание сосать соску. Да-да,  ту - самую обыкновенную соску с  пластмассовым кружочком, называемую в народе "пустышкой", которую суют в рот грудным младенцам, когда их хотят успокоить или укладывают спать.

Рудик ничего не мог с собой поделать. Он терпел день, терпел два, а на третий день не вытерпел, пошёл в аптеку и купил соску-пустышку. Прибежав из аптеки домой, лёг на диван и принялся с огромным наслаждением её сосать. Есть не хотелось совершенно, только порой мелькала мысль о грудном молоке, но, мелькнув, тут же пропадала.

Дело дошло до того, что расстаться с пустышкой Рудик не мог нигде: ни на улице, ни на пляже, ни в городском транспорте. Клиенты банка, где он работал оператором, смотрели не него с недоумением, когда он оформлял им депозитные счета, не выпуская пустышки изо рта и, как это делают младенцы, со сладостным причмокиванием её посасывая.

Очень красивая девушка, с которой он встречался уже полгода ( дело шло к свадьбе ), увидев его, когда он явился на свидание, с пустышкой во рту, решила, что он свихнулся и встречаться прекратила. Но и это обстоятельство пылкой любви Рудика к соске-пустышке  не охладило ничуть, даже наоборот - усилило.

Через пару недель, встав на весы, Рудик с радостью обнаружил, что стрелка, с трудом поднявшись до отметки "80 кг.", остановилась.

Вечером, сев в кресло, он увидел в распахнутом окне знакомую яркую звезду. В тот же миг звезда, словно заметив его взгляд, вспыхнула ещё ярче и от неё на подоконник снова протянулся тонкий луч. Через минуту не подоконнике появилась серебристая тарелка. Из тарелки выпрыгнул зелёный человечек, достал свой прибор, направил антенну на Рудика и произнёс :"Зази зазю!"

"Хватит ! Уже не надо "зази зазю" ! Достаточно ! Вес почти в норме ! Неплохо, чтобы аппетит снова потихоньку появился, а то без него как-то скучно !" - быстро-быстро залепетал Рудик, обращаясь к человечку, но тот, не слушая его, запрыгнул в тарелку и скрылся вместе с ней в просторах ночи.

Ещё через две недели, встав на весы, Рудик пришёл в замешательство. Стрелка, кряхтя, поднялась только до отметки " 55 кг." и выше подниматься никак не хотела, хотя Рудик встал на весы в штанах и в пижаме, не снимая домашних тапок.

"Вот тебе и "зази зазю"! Дёрнул меня чёрт связаться с внеземной цивилизацией ! Что теперь делать ? Аппетит - ноль, есть вообще не хочется, даже круассан в рот не лезет. Девки на пляже смотрят на меня с состраданием, как на ходячий скелет. Один ребёнок, со страхом прижавшись к матери, вообще спросил  :"Мама, это кто, Кощей Бессмертный ?""

Рудик в отчаянии кинулся было к холодильнику, но ничто в нём находящееся не вызвало аппетита. Он отрезал небольшой кусочек свежайшей ветчины, положил в рот и тут же с отвращением выплюнул.

Обессиленный, он опустился в кресло и кресло при этом даже не скрипнуло, хотя ещё месяц назад прогибалось и трещало, когда он в него садился.

В раскрытом ночном окне светили звёзды. Рудик с ужасом заметил, что от самой яркой среди них звезды, той самой, отделился тонкий луч...

Серебристая тарелочка не заставила себя долго ждать. Когда зелёный человечек, достав прибор, направил его антенну на Рудика, тот заорал не своим голосом :"Пошёл к дьяволу ! Не надо никаких "зази зазю" ! Фирштейн ? Я скоро в глиста превращусь !" Но человечек, словно не слыша этих криков, снова произнёс звонким лилипутским голоском своё "Зази зазю!" и запрыгнул в люк тарелки, которая тут же исчезла во мраке ночи.

На следующий день, дождавшись вечера, Рудик, сжимая в руке слесарный молоток, спрятался за шторой у раскрытого окна. Звёзды ярко светили, пряный аромат отцветающих мимоз сладко щекотал ноздри.

Когда тонкий луч коснулся подоконника, Рудик поднял молоток и затаил дыхание.

Серебристая тарелочка, как ночная бабочка, бесшумно села на подоконник и зелёный человечек, как и в прошлые разы, ловко выпрыгнул из люка и, не увидев в кресле Рудика, начал оглядываться по сторонам. И в тот момент, когда взгляд его зелёных лампочек-глаз упал на затаившегося за шторой Рудика, Рудик со всего размаха ударил человечка молотком по его зелёной головке.

Удар не причинил человечку сколько-нибудь заметных повреждений и неудобств. Он только вопросительно уставился на Рудика. Рудик отчаянно завопил :"Хватит "Зази зазю" ! Хватит ! Сам "зази" свою "зазю", кретин ! Давай всё назад -  не "Зази зазю", а "Зазю зази" ! Меня с работы уволили, невеста бросила. Надо мной дети на пляже смеются. Сделай так, чтобы аппетит вернулся. Уразумел ? "

"Зазю зази ?"- переспросил человечек, пожал плечами и, кивнув зелёной головкой, запрыгнул в люк тарелки.

Проснувшись утром, Рудик, даже не почистив зубы и не умывшись, как изголодавшийся волк, кинулся к холодильнику и за несколько минут съел всё, что в нём находилось, вплоть до обёрточной бумаги и целлофановых пакетов.