Ей станет лучше

Он не говорил, что любит, звёзд не обещал,
Но в то же время не давал ей быть с другими.
Он контролировал, ругал и унижал,
Чтоб даже мысли не было, что чувства могут быть иными.

Он год за годом втаптывал её, её душил.
Она замкнулась, стала серой мышью.
Он постоянно гадости писал и говорил.
Встать и уйти? Нет, не было и мысли.

Она была эффектной, яркой и живой.
Была, пока его не повстречала.
Он сделал её попросту немой,
Она в ответ на критику всегда молчала.

Она не жаловалась даже в трудные минуты,
Не требовала помощи, любви, внимания.
Зато к нему бежала в тот же миг почти разутой,
Неважно ночь ли, день, какое расстояние…

Она пыталась угодить и быть полезной,
А он ей прямо говорил, что всё напрасно,
Что если женится, то не на ней, это железно,
Но роль любовницы вакантно. Что ж, хотя бы честно.

Он не ценил её и не минуты не скучал,
Звонил от скуки, приезжал за неимением другой.
Порой он нежным был, но чаще унижал.
Зачем он ей? Зачем он ей такой?!

Она терпела, нет, она его любила,
Оправдывала гадкие слова, отвратные поступки.
Она дышала им, его боготворила.
А он нашёл другую. Вот такие шутки.

Он никогда и не был верен, вечно длился поиск,
Но тут, как он признался, всё серьёзно.
Разбилось сердце на куски, уже не склеить.
И душу не излечишь, слишком поздно.

И вот он счастлив с той, что стала самой нужной.
Он с нею просыпается и с нею засыпает.
А как же та, что столько лет была послушной,
Которая любила и каждый раз его прощала?
Что ж, она жива, ей непременно станет лучше…
Вот только времени должно пройти немало.