Из поэмы Поэты-3 11

Мы Пушкина читаем, значит,
Поэт живёт, живёт средь нас.
Не может быть, друзья, иначе,
когда струится светлый сказ.
Борис Корнилов не был в ЧОНе
и не участвовал в погоне,
в облавах тех двадцатых лет.
Гонимый в жизни той Поэт
и революции защитник,
хотя то был переворот,
ему свинцом залили рот.
В стране доносов, слухов тыщи –
Поэт был временно забыт
и плотным пологом накрыт.

Хоть русским скажешь словом,
но говори понятно ты.
"Иль молви украинской мовой",
наполнив стих свой чистоты,
как наполняет Еремеев,
к тому же ярко в рифмах смеет
поведать тяжесть о войне,
о грусть-печали в тишине
с великим пафосом о буднях,
о состоянии любви
и нежности от визави.
Находит постоянно в людях
он наилучшие черты
их, обнажая, все мечты.

Войти Октябрь не позволил
в "тургеневские дамы" ей.
Блокадная Мадонна – Ольга,
к тому же член ВэКаПэ(бэ).
Её допрашивали дважды,
признанья выбивались каждым
мордоворотом из ГэБэ,
и дважды гнали из эСПэ,
но не сломили дух Поэта.
Стихами жизнь она спасла,
хотя дистрофиком была.
И не забыта та война.
Признала всё-таки страна

и, как обычно, беспардонно
без извинений обошлась.
А надо было б принародно
пред нею извиниться... Щас!
Не много ли хотите, люди?!
Такого не было, не будет.
Когда бы каялась в чём власть?!
Она же преступлений часть
творимых ею в Этом Свете.
Предписывает всем молчать,
поставлена на том печать.
И не хватало пред Поэтом
свою чтоб слабость показать.
Власть ничего не хочет знать.