С рожденья горе для своей семьи

Вот этот Лёша из соседнего подъезда!
Вон, видите, сидит там? Вон - скамьи?
Да, юноша. Но, знаете, болезный...
С рожденья горе для своей семьи.
И как сложилось-то?! Не ждали, не гадали:
Родители, представьте-ка, врачи!
А сын - дурак... Ну, в общем, замечали
За ним с младенчества - уставится, молчит,
Качается и смотрит словно в точку,
Едва коснешься - как начнёт орать!
А старшая - нормальная, да, дочка,
А младший... Горе, ну, ни дать, не взять...
Семью Петровых обсуждали страстно,
Советовали Лёшу сдать в дурдом.
В глаза сначала, а потом - негласно -
Их взглядом осуждали. Что потом?
Отгородились. Попривыкли малость.
Забот хватало, в общем-то, своих.
А время шло, страницами листалось,
Писалось будущее - строчками из книг.
Летело время: путчи, перестройка....
И меньше было дела до чужих.
Кто как справлялся. И не так, чтоб бойко.
Такие дни - остаться б "при своих".
А Лёша рос. Да, рос, себе, и вырос -
Спасибо маме с папой и сестре.
Его любили дома. И учились -
Как быть всем вместе, не сгорев в костре
Сочувствий, страха, осуждений ложных...
Как путь искать, для каждого и всех?
Смогли. Двор не заметил в днях тревожных:
Давно не видно Лёши. Вот-те, грех...
Ну, то ли помер, то ли, где в больнице...
И как-то неудобно уточнять...
Петровым было нечего стыдиться.
И было, в общем, что тут рассказать:
Заочно школа, институт заочно,
Айти - дорога в завтра, интернет.
Позвали в США. Уехал срочно.
С сестрой. Она? Да, замужем. Он - нет.
Ну, в смысле, не женат. Зато спокоен.
Влюблён, практически, в свои Айти-дела...
...
Двор ахнул: ничего себе история,
Пацан-то был - как уши от осла...