Элизабет Элеанор Сиддал

Элизабет Сиддал  Умершая любовь

О прошлой Любви не нужно жалеть.
И верной Любви уж нет.
Былая не будет всё той же впредь.
Всегда изменяет цвет.
Любая Любовь должна умереть.
Другая приходит вслед.

Не убирайте улыбок с лица,
но слушайте с умом.
Услышавши любезности льстеца,
смекните, что почём,
чтоб вызнать правду до конца,  -
в холодный день, потом.

Подруга ! Не тревожься о пустом, -
что Богом не дано !
Любви, что служит вожделенным сном,
здесь сбыться не должно.
И быть ей не в отечестве земном -
в Раю лишь суждено.

Elizabeth Siddal  Dead Love

Oh never weep for love that’s dead
Since love is seldom true
But changes his fashion from blue to red,
From brightest red to blue,
And love was born to an early death
And is so seldom true.

Then harbour no smile on your bonny face
To win the deepest sigh.
The fairest words on truest lips
Pass on and surely die,
And you will stand alone, my dear,
When wintry winds draw nigh.

Sweet, never weep for what cannot be,
For this God has not given.
If the merest dream of love were true
Then, sweet, we should be in heaven,
And this is only earth, my dear,
Where true love is not given.


Элизабет Сиддал Безмолвный лес.

Безмолвный лес, к тебе под сень,
в своей беде бреду, как в плен.
Деревья зазывают в тень,
где папоротник - до колен.

Благим да будет твой покров,
чтоб я там, под порханье сов,
своё сознанье сберегла -
в тени, заснув, не умерла,

чтоб я, промёрзнув до предела,
там истуканом не сидела,
как будто мраморная стела.
Я б стать одной тут не хотела.

О, если бы Господь опять
вернул ту давнюю красу,
когда нам довелось стоять
вдвоем, здесь, в этом же лесу !

Elizabeth Siddal  A Silent Wood

O silent wood, I enter thee
With a heart so full of misery
For all the voices from the trees
And the ferns that cling about my knees.

In thy darkest shadow let me sit
When the grey owls about thee flit;
There will I ask of thee a boon,
That I may not faint or die or swoon.

Gazing through the gloom like one
Whose life and hopes are also done,
Frozen like a thing of stone
I sit in thy shadow but not alone.

Can God bring back the day when we two stood
Beneath the clinging trees in that dark wood?

Элизабет Сиддал  Измождённая

Любимый ! Ты меня обнял.
Прильну и я к твоей груди.
В тебе бушует бодрый шквал,
но страсть во мне ты не буди !

Я, став пугливым существом,
уже не буду прежней впредь:
я - птаха с раненым крылом,
хочу скорее улететь.

Любить я больше не могу,
как встарь, ещё не так давно:
хоть на блистающем снегу -
теперь в глазах моих темно.

Уже и в сердце боль да страх,
и нет охоты до утех,
и нет улыбки на устах,
и не родится бодрый смех.

Любимый ! Рук не размыкай.
Держи меня - клади в кровать.
Не разбуди, сказав: "Прощай !"
Не то проснусь - начну рыдать.

Elizabeth Siddal  Worn Out

Thy strong arms are around me, love
My head is on thy breast;
Low words of comfort come from thee
Yet my soul has no rest.

For I am but a startled thing
Nor can I ever be
Aught save a bird whose broken wing
Must fly away from thee.

I cannot give to thee the love
I gave so long ago,
The love that turned and struck me down
Amid the blinding snow.

I can but give a failing heart
And weary eyes of pain,
A faded mouth that cannot smile
And may not laugh again.

Yet keep thine arms around me, love,
Until I fall to sleep;
Then leave me, saying no goodbye
Lest I might wake, and weep.

Примчание.

Элизабет Сиддал (1829 - 1862) - знаменитая английкая натурщица, чей образ служит
украшением многих известных в мире картин художников-прерафаэлитов: Данте Габриэля Россетти, Деверелла, Милле, Ханта. Родилась в многодетной семье рабочего, выходца из Шеффилда. Была швеёй, модисткой, шляпницей. Став натурщицей, сама оказлась способной рисовальщицей. Её рисунками восторгался Рёскин. Она отличилась и как пэтесса. Болезненная, тем не менее стала в 1860 г. женой Россетти. Два года спуся скончалась от передозировки лауданума. Художник до конца своей жизни тяжко страдал от этой потери. Её стихи старательно перевели на русский язык несколько поэтесс и поэтов.  Переводы есть в Интернете. Всей этой историей был вдохновлён Николай Гумилёв.