Июля первой ночью...

Июля первой ночью, словно милость,
в мой краткий сон внезапно ты явилась
и как-то странно улыбнулась мне:
печально... тихо... ласково... повинно...
И всё молчала... всё молчала...  Видно,
какой-то символ был в недолгом сне.

Мне показалось, или стало ясно,
что добрых знаков ожидать напрасно...
Нет, я тебя нисколько не виню.
Вестимо, ты ничуть не виновата,
что я апрелем дробным, как токката,
хотел ворваться, вереск, в жизнь твою.

Хотел ворваться...  Робко постучался.
Руки коснулся.  У дверей остался
большого общежитья твоего.
Легко, как выдох, в трубку ты сказала,
что "никому покамест не писала..." -
И небо вдруг так стало далеко...

Мне не пристало быть одним из прочих,
до коих может снизойти твой почерк.
Чья, укажи,  т а к  нежность велика?
Душа моя летает, пусть рискуя
сорваться, с упоением рисуя
на синем белый вензель: Эр и Ка...

Подаренные мне тобой мгновенья
печали... счастья!.. веры!.. вдохновенья!
боготворенья! - породнили нас.
И потому я говорю: "родная",
"моя", - земному смыслу не внимая.
И потому так больно мне сейчас.

18/19 июля 1980 г.