Я подожду

— Кто ты? Ты помнишь, как тебя зовут?
— Не знаю. Может ветер?
— Ну почему же ветер? Ведь это не имя для человека, а просто сила природы.
— Мне кажется, я парю над землёй и могу полететь туда, куда захочу.
— Открой глаза.
— Я боюсь.
— Не бойся. Я здесь один и клянусь, что ничего плохого тебе не сделаю.
— Хорошо. Я попробую.

Сначала была темнота. Затем появилась похожая на снежную пурга. Затем исчезла и она. Где-то вверху зажегся ослепительно яркий свет, и мальчишке пришлось зажмуриться. Когда же он вновь посмотрел из-под пушистых ресниц, то обнаружил себя лежащим на застеленной чистой простыней кушетке. Из одежды на нём имелись лишь белые хлопчатобумажные плавки.

В комнате было тепло и мальчик резко сел, отчего сразу же закружилась голова. Мебели в помещении, за исключением одного-единственного стола не было вообще, лишь голые, оклеенные белыми обоями стены создавали унылый пейзаж, не способный пробудить память и вызвать в душе у парнишки какие-либо чувства. Сидевший за столом худой очкастый субъект между тем с интересом осматривал подростка, словно оценивая его перспективы на непонятное будущее.

— Я вас не знаю, — тихо сказал Эрик, мысленно подивившись тому, что назвал себя этим именем.
— Это неудивительно, — усмехнулся мужчина. — Мы видимся впервые и, надеюсь, увидимся ещё раз, но уже через много лет.
— Как я сюда попал?
— А что ты помнишь последнее? Попробуй. Вспомни. — Пристально посмотрел в глаза мальчишке незнакомец, и в голове у того стали стремительно приноситься цветные и, чаще всего, чёрно-белые картинки.

Вот чьи-то руки режут на деревянной доске укроп, затем ссыпают его в глубокую миску.

Он на зелёной поляне. Рядом прыгает лохматая собака. Слышится смех и какая-то весёлая музыка.

Смутно знакомое женское лицо, обрамлённое ласковой улыбкой. Она что-то говорит и гладит его по щеке.

Мама.

Ассоциация настолько сильная, что у Эрика на глаза наворачиваются слёзы.

— Мама, где она? — невольно срывается у него с губ.
— Не надо плакать, сынок, — вытирает чистым платком дорожки на лице у мальчика мужчина. — Ты её вспомнил и это здорово. Может что-то ещё?

Он в бассейне. Стоит на десятиметровой вышке. Посмотрел вниз и аж голова закружилась. Солдатиком полетел в воду. Плюхнулся с кучей брызг. Странно, но он мог дышать. Изо рта тоненькой струйкой выплывали пузырьки воздуха. Эрику было хорошо и уютно, и он, свернувшись калачиком, на самом дне задремал, пока грубая рука не растолкала его.

— Не спи, — сказал всё тот же человек. — Тебе нельзя.
— А что тогда будет? — почти безразлично спросил мальчик.
— Останешься здесь навсегда. Хочешь этого?
— Я не знаю. Наверное… нет. Ведь здесь нет мамы.

Внезапно откуда-то издалека донеслись еле слышные взволнованные голоса.

— …пульс нитевидный, давление 36… дефибрилляция…

Потом он увидел себя за рулём машины, а впереди надвигающуюся огромную тень…

Руки были в крови. Рубашка и джинсы разодраны, на левой ноге не было кроссовка. Каким-то чудом парнишку выбросило из машины на траву, а рядом лежала, навалившись на него всем телом, мама. Эрик кое-как выполз из-под женщины, с ужасом увидев у неё в спине полуметровый кусок стекла…

У матери по дороге прихватило сердце и двенадцатилетний мальчик сел за руль сам. Гнал что есть силы, и если бы не эта пьяная мразь на лесовозе, вполне мог бы успеть её довезти. А так она, выходит, ещё и жизнь своему сыну спасла. Если бы не она — осколок точно достался бы ему…

— Тебе здесь не место, милый, — ласково взяла за руку Эрика мама. — Твоё время ещё придёт. К счастью, не скоро.
— Но я хочу быть с тобой! — заливаясь слезами, бросился ей на шею мальчик.
— Я подожду, мой хороший. Я буду ждать…

— Ну что ж, до свидания, малыш, — пожал руку подростку мужчина. — Не каждому выпадает шанс увидеть меня дважды. Твоя мать ценой своей жизни купила твою. Постарайся прожить её достойно.

На прощание незнакомец ободряюще кивнул головой мальчишке и сразу пропал, оставив после себя запах озона и яркую маленькую звёздочку, мелькнувшую в чёрной пустоте, которая, впрочем, очень быстро погасла…