Лодочник с озера Беспричинной Радости

Озеро Беспричинной Радости было таким гладким, что казалось куском полированного сапфира, упавшего с неба в чашу древних лесов. Арчи, лодочник, чьи ладони были шершавыми от весел, а в уголках глаз жили лучистые морщинки, скептически фыркнул. Он слышал, как новый пассажир, молодая женщина с огромным походным рюкзаком, прошептала это название, глядя на воду. «Беспричинная, говорите? – проворчал он про себя. – Всему в этом мире есть причина. Дождь идет, чтобы землю напоить. Солнце светит, чтобы урожай зрел. А радость… она просто так не приходит. Ее надо заслужить».

Ева, пассажирка, села в лодку осторожно, словно боялась расплескать тишину. Она была не похожа на обычных туристов, что искали здесь приключений или красивых фото. В ее взгляде была тихая, но ненасытная жажда. «К острову Тишины, пожалуйста», — попросила она.

Арчи, человек привычки и четких маршрутов, привык перевозить людей к острову Громких Песен или на мыс Закатных Огней. Остров Тишины же был местом странным, не приносящим дохода. Там не было ни кафе, ни сувениров, только старый лес да руины какой-то древней обсерватории. Но правила Вселенной, в которой они жили, были просты и незыблемы: если кому-то нужна твоя помощь, и ты можешь ее оказать — ты обязан это сделать. Мир был дружелюбен, но не попустительствовал лени. Он отвечал щедростью на щедрость, усилием на усилие.

Гребли в молчании. Вода под веслом издавала звук, похожий на нежный перезвон хрустальных бокалов. Вокруг, как по волшебству, начали происходить маленькие чудеса, которые Арчи, проживший на озере всю жизнь, считал обыденностью, а Ева наблюдала, затаив дыхание. Стайка разноцветных рыбок выпрыгнула из воды, выстроившись в радужную арку над лодкой. Легкий ветерок, пахнущий мятой и свежеиспеченным хлебом, донес до них лепестки вишни, хотя до садов было далеко. Один лепесток упал Еве на колено, и она улыбнулась — улыбкой человека, который нашел то, что искал.

«Вы верите, что мир отвечает?» — вдруг спросила она, не глядя на Арчи.
«Отвечает? Он просто существует. Мы работаем, он дает. Законы природы. Вселенная добрая, да. Но она не сентиментальная нянька».
«А если попросить о чем-то… не для себя?» — голос Евы стал тише.
«Попробуйте», — усмехнулся Арчи. Он видел таких — мечтателей, верящих в молитвы без дел.

Ева закрыла глаза. Она не просила вслух. Но вдруг, с противоположного берега, отделилась и плавно понеслась к ним большая белая цапля. Она села на нос лодки, посмотрела на девушку своими бездонными глазами, кивнула раз и улетела. А из ее клюва выпало перо, ослепительно белое.

Арчи перестал грести. Такое он видел впервые. «Что вы попросили?» — спросил он, и в его голосе впервые зазвучало не раздражение, а любопытство.
«Я попросила знак… что мой брат, который очень далеко, сейчас счастлив».
«И эта птица… знак?»
«Вселенная щедра, — просто сказала Ева. — Она любит дарить подтверждения. Просто мы разучились их замечать».

Они причалили к Острову Тишины. Но тишина там была особой — не пустотой, а насыщенным, бархатным гулом жизни: шелест листьев, жужжание пчел, биение собственного сердца. Ева ушла вглубь острова, к руинам, а Арчи остался у лодки, разбираясь в странном чувстве, которое его обуревало. Это была не зависть, а скорее… тоска. Тоска по той простоте веры, которая была у этой девушки.

Пока он ждал, он машинально, как делал это тысячи раз, начал чинить небольшую прореху в сети, которую нашел в лодке. Делал это на автомате, думая о Еве, о цапле, о «знаках». Закончив, он аккуратно сложил сеть. И в этот момент с ближайшего куста спелой земляники, которую он почему-то раньше не заметил, упала самая крупная, самая алая ягода прямо ему в руки. Он вздрогнул. Это было не «ответом» на просьбу. Это было… благодарность? За то, что он починил сеть? За то, что привез сюда Еву? Просто так?

Вкус ягоды взорвался во рту сладостью, какой он не помнил с детства. И в этот миг Арти понял. Он ошибался всю жизнь. Вселенная и правда была бесконечно прекрасной и дружелюбной системой, но она общалась на языке действий, а не слов. Ягода была не наградой, а отражением. Отражением его внезапно проснувшегося внимания, его маленького правильного поступка с сетью, его готовности ждать. Мир зеркалил его собственное, пусть и крошечное, изменение.

Когда Ева вернулась, лицо ее светилось миром, которого не было при встрече, она несла в руках диковинный цветок, распустившийся прямо на древнем камне. Арчи помог ей сесть в лодку. Обратный путь был другим. Лодочник греб молча, но теперь его молчание было созвучно тишине острова — глубоким и внимательным. Он замечал, как солнце, играя в листьях, рисует на воде золотые узоры, как стрекоза, сев на борт, сложила крылья в виде сердца.

«Знаете, — сказал он на середине озера, и его голос, всегда такой резкий, звучал непривычно мягко, — я, кажется, понял. Беспричинная радость… она не беспричинна. Ее причина — в самой возможности всего этого». Он широко обвел рукой вокруг: озеро, небо, лес, Еву, себя в этой лодке. «Причина — в том, что мы можем это видеть, чувствовать и быть частью этого. И это — самый щедрый дар».

Ева улыбнулась и кивнула. «Она всегда разговаривает с нами. Просто иногда нужно замолчать, чтобы услышать».

Когда лодка коснулась причала, Арчи отказался брать плату. «Вы уже заплатили», — сказал он. Ева не стала спорить. Она достала из кармана перо цапли и протянула ему. «Тогда на память. Чтобы не забывать, что знаки — повсюду».

Арчи взял перо. После того как Ева скрылась за поворотом тропы, он не стал сразу готовить лодку к новому рейсу. Он сел на причал, опустил руку в воду и наблюдал, как мельчайшие серебристые рыбки подплывают и нежно щекочут ему пальцы. Он засмеялся. Звучно, искренне, от всей души. И где-то вдали, в такт его смеху, зазвенел колокольчик ветра, повешенный кем-то на сосне.

Вселенная была добра и щедра. И наконец-то он научился принимать ее дары. Не как заработок, а как бесконечный, прекрасный, дружеский разговор.