К 150-летию М. М. Пришвина

Случайно познакомились: в Сорбонне
Учились Вы, мой ангел, милый друг;
В Берлине - я. В Париже был и в Бонне,
Немало повидал, и вдруг: от рук

И глаз не в силах оторваться,
Хоть понимаю, что не ровня Вам,
Готов часами плакать и смеяться,
На Вас смотреть и слушать... Всё отдам!

Елецкий дон-кихот Михал Михалыч.
Я - мещанин. Дворянка, знаю, Вы.
Я, Варенька, не обольщаюсь.
Но смею всё ж мечтать. И вижу сны...

Вы, выслушав мой трепет, отказали.
Я знал, что быть иначе не могло...
Но как глубок колодец из печали!
Заволокла всё мгла. Вселенско зло

Меня тянуло, мучило, крутило...
Конец мечтам. Не нужно ничего.
И никого. И я - не нужен. Сила
Оставила. И только чувство живо. Я - дом его.

Ручья журчанье, шелесты дубравы,
И щебет птиц, и земляничный дух
Меня спасли. Вы, верно, были правы.
Я - лишь восторженный пастух.

И, если бы не Ваша недоступность,
Не горечь и сиротство, не любовь,
Во мне звенящая, её же неподкупность,
Не возродился бы я к жизни вновь.

Я к Вам писал, но Вы не откликались.
Всегда одна. Не нужен был я Вам.
Однажды, было, чуть не обвенчались,
Но вовремя одумались. И в храм

Вы не пошли. Когда мне написали,
Что будете проездом - я бежал
Как гимназист восторженный... едва ли
Тогда дышал... и вот - вокзал!..

Вы не приехали. Зачем тогда манили?
Перечитав письмо, я чуть не умер: даты
Были вчерашние!!! Я, как назло, всё перепутал! Вы меня винили,
Наверное... Любимая, ждала ты?

Узнала бы? Мой ангел. Или бес?
Занозой в сердце, Песней лебединой
Моей ты стала. Вышних дар небес.
Мы жили-были рядом. Стали глиной.

А в дневниках - души моей напев старинный
О том, как разминулся я,
Не встретился
С своей Ундиной...