Имя на поэтической поверке. Владимир Цыбин

 У замечательного российского поэта, шестидесятника, Владимира Дмитриевича Цыбина, много прекрасных стихотворений, к примеру, вот одно из них:

       «Сокровенная тяга»

Век двадцатый нам дал, как зарок,
сокровенную тягу в просторы.
Кто-на запад, а кто-на восток, -
знают только одни светофоры.

Сколько их по завету судьбы
уводило от вдовьего поля,
от покрытой дождями избы
забубённая русская доля.

Словно пахарям и кузнецам
нагадали дорогу цыганки,
и навстречу баянным басам
выбегали из тьмы полустанки.

Видно, было дано на веку,
разложив свой обед на газете,
заедать свою боль и тоску
где-нибудь в станционном буфете.

И сжимало предчувствие грудь,
что глухие заманные дали
ту же жизнь, что была,
тот же путь
с каждой новой верстой открывали.

По снегам разбегаются сны,
рассыпаются всюду, как просо.
Про судьбу кочевую страны
громыхали по тундре колёса.

Так куда, так куда этот бег,
чтоб в лесном городке под Читою
вспомнить вдруг, что расстались навек
не с землёй, а с её красотою?..

Оттого-то и горечь таю,
оттого безотказно доныне
я осёдлую память свою
отправляю далеко за ними.

Но за тягу в другие места
всё же их не осудишь ты строго,
ведь дана сердцу боль и мечта,
как России – навечно дорога…

  Известный поэт-шестидесятник, Цыбин Владимир Дмитриевич (11.03. 1932.-село Бурулдай, Киргизия. – 25. 07. 2001.Москва.), был успешным поэтом, прозаиком, переводчиком, педагогом в Литературном институте имени Горького.

  Родился Владимир Цыбин в крестьянской семье семиреченских казаков, на станции Самсоновская, Каменского района Фрунзенской области (ныне село Бурулдай, Киргизия).

  Все его братья ушли на фронт добровольцами, из пятерых вернулись только двое. Решающим для семьи Цыбиных был 1946 год.

 Владимир Дмитриевич в автобиографии пишет:

  «В 1946 году, когда братья вернулись с войны, и им и мне нужно было учиться дальше, а в селе Бурулдай была только начальная школа, мы переехали в среднеазиатский городок Токмак – место ссыльных со всей страны.

  Учителя наши – бывшие профессора Москвы и Ленинграда, учёные-зэки, давали нам завышенные знания. Я учился и работал в поле поливальщиком, а окончив школу, поехал на урановые шахты в Прииссыккулье как завербованный…»

  В шахтах, хотя он проработал недолго, с ним случился трагический случай, который поэт помнил до конца жизни.

  Однажды в шахте произошёл обвал. Он был зажат со своим напарником-стариком между двух обрушившихся огромных глыб.

  Так случилось, что старик оказался у него на плечах. И волею судьбы, Владимир Цыбин три дня держал его на себе. Что это были за три дня, он не любил говорить, но когда их откопали, они уже были без сознания.

  Может быть, именно в тех шахтах и закалялась воля поэта Владимира Цыбина, становилась душа отзывчивой к чужому горю и открытой людям. Он умел и любил делать добро.

  После окончания Литинститута, в 1958 году, Владимир Дмитриевич, работая в отделах поэзии, журналов «Молодая гвардия» и «Знамя»,  помог многим молодым талантам пробиться сквозь казёнщину советской системы и препоны цензуры. Молодых поэтов, которые получили «зелёный свет» от Владимира Цыбина, трудно сосчитать.

  Владимир Дмитриевич Цыбин, что редко встречается среди пишущей братии, очень любил талантливых людей, и помогал им, продвигая в печать.

  Можно привести наглядный пример: когда Владимир Цыбин был заведующим отделом поэзии журнала «Молодая гвардия», он, несмотря на запрет, свыше, опубликовал стихотворение Юнны Мориц: «Кулачный бой», за что был уволен с работы.

       «Кулачный бой»

Мне, узкоглазой и ширококостной,
Февральским утром в год бы високосный,
Когда по небу мечется заря
В тулупе красном речью бы несносной
На лобном месте мне б гневить царя.
И крикнуть: - Царь! Ты много войска маешь,
Но ни черта в стихах не понимаешь,
Черства твоя порода и глуха…
Опричнина – жестокая затея,
Кровопролитье – до-о-о-лгая затея,
Опричник зря кровавый бой затеял
Со мной на понимании стиха.
Вот он впрягает шею, руки, плечи
В дилемму – не убить, так искалечить,
Но – не читать, не слышать, не видать,
Столкнуть с Земли, покончить с днём рожденья,
В то солнечное, яркое сплетенье
Строфы, - ногой, обутой в хром, поддать!

О, как всего, что с лёту не понятно,
Бояться те, кто носит крови пятна
На рукавах камзола!.. Вникни, царь
Поэт – это священная корова,
И если государство нездорово,
Ты песню топором не отрицай!
Ведь кто бы смог из преданного войска
Смочить траву слюной такого свойства,
Чтоб ты глотал метафор молоко,
И мозг светлел, и улыбалось тело?..
Я стою плахи, но не в этом дело,
А дело в том, что царство – велико,
А в нём одним опричникам легко.
А топоры – не мёд, они не тают,
И головы, как яблоки слетают
С мертвецким стуком с Лобного крыльца,
И мозг чернеет, истуканом – тело…
 - Ты стоишь плахи!
- Царь, не в этом дело.
Казни меня, но государство в целом
Вполне достойно лучшего конца!..

1958 год.

  Автору, поэтессе Юнны Петровне Мориц, на то время.21 год. Это стихотворение немедленно попадает в «чёрные списки», его запрещают читать, никогда ни в одну из книг оно не войдёт и не будет издано.

  Но поэт Владимир Цыбин, ведающий отделом поэзии в журнале «Молодая гвардия», печатает это стихотворение, прекрасно зная, что немедленно будет уволен, что и случилось…

  «Поэт – это священная корова! – вот что вызвало тогда, вызывает и теперь и будет впредь вызывать рёв возмущения в известных кругах, крайне не согласных с утверждением:

«Но поэт – это священная корова, жрать - воспрещается!»

  До поступления в литературный институт в 1953 году, в 21-ти летнем возрасте, Владимир Цыбин, успел поработать подсобным рабочим в геологических партиях и на заводе.

  Студентом Литературного института учился в семинаре, сегодня уже основательно подзабытого поэта Василия Андреевича Журавлёва на «отлично» и даже был  именитым стипендиатом. Диплом с отличием ему вручил ректор Литинститута Виталий Озеров 21 июня 1958 года.

 Об этом времени Владимир Цыбин напишет в автобиографии:

  «После учёбы уехал к себе в Семиречье, где написал книгу стихов «Медовуха», изданную годом позже, после моей первой книги – «Родительница степи»-1959 год.

  И уехал в Москву и остался уже навсегда. Работал в издательстве «Молодая гвардия», 1960-1962, а затем в журнале «Молодая гвардия», заведующим отделом поэзии в течении пяти лет…»

  Затем входил в редколлегию журнала «Знамя», 1973-1979 год. С этого времени выпускал книги стихов и прозы:
«Родительница степи»-1959, «Медовуха»-1960, «Пульс»-1963, «Ад!»-1967, «Глагол»-1970, «Изба»-1971, «Ясь»-1982, «Колокола души»-1985, «Личное вр»-1988 год и другие.

  Именно в это годы к нему приходит слава поэта самобытного, идущего от традиции корневой русской поэзии. Он стал продолжателем славных традиций Сергея Есенина и Павла Васильева, причём создал свой неповторимый поэтический мир.

  Тому доказательство – около 40 книг его оригинальных произведений и около тридцати – переводов, не говоря о многочисленных публикациях в России и за рубежом.

 Ещё в юности Владимир Дмитриевич задумался об устройстве мира и пришёл к мысли, что атеистическая модель – это бесовщина, враньё.

Именно в этом Владимир Дмитриевич больше всего винил строй, который обокрал каждого из нас, отрицая веру в бессмертную душу и сделав нас, пусть и против нашей воли Богоотступниками.

 Не верил Владимир Цыбин и перестройщикам из обанкротившегося ЦК.

 В своей записной книжке он отметил:

  «Горбачёвская перестройка» - строительство хаоса, насильственное выпадение из истории и традиции. Выдавленные из истории мы лишаемся источника психологической энергии истории.

Вот и живём без «вчера», а значит и без «завтра» Кочевники по ничему…

  О советском времени, Владимир Цыбин, профессор кафедры литературного мастерства Литературного института, записал в блокноте:

«Души без веры не бывает. Бог душу растит в человеке. Наше советское время породило массы людей, отрицающих душу в себе. А где она, эта душа? – привычный и глупый вопрос.

  Самым большим грехом большевиков он считал:

«Страшное, обвальное одиночество – жить без Бога. Самый великий грех 1917 года – сделать народ одиноким в мире"

 Поэт, Владимир Цыбин, проработал 27 лет руководителем поэтического семинара в Литературном институте.

  Значительное место в творческом наследии Владимира Цыбина, занимает его поэтические переводы, главным образом поэтов братских народов СССР и поэтов из социалистических стран. Переводил Владимир Цыбин также: Рудаки-Персия, Гёте-Германия,  и Рильке-Австрия.

 За большие успехи и плодотворную работу в деле обучения молодых авторов российской словесности, поэт Владимир Цыбин был награждён:

- орденом Трудового Красного Знамени-1984 год.
- орденом Дружбы народов-1982 год.

  Скончался замечательный советский поэт Владимир Дмитриевич Цыбин 25 июля 2001 года, прожив 69 лет.

 Похоронен замечательный поэт-шестидесятник, Владимир Дмитриевич Цыбин, на Троекуровском кладбище столицы.

  На памятнике из красного гранита выбиты слова:
  …но нам
          как тайный знак свободы
              дан русский свет и крестный путь…

  Вдова Владимира Цыбина, Ада Мефодьевна, вспоминала на поминках один, очень интересный эпизод, из жизни поэта.

  Когда он учился в Литературном институте, несколько студентов оказались на берегу озера: один из них – студент из Монголии – утонул.

  Один только студент Владимир Цыбин, не раздумывая кинулся в воду, нырял много раз, почти до потери сознания, достал утопленника.

  К слову сказать, среди поэтов, обычное дело, творческая зависть, к более успешному и талантливому собрату по перу.

  О дружбе и взаимопонимании, поддержке в среде поэтов, убедительно и точно, зная истинное положение, не понаслышке, сказал поэт-фронтовик Дмитрий Кедрин (04.02. 1907.- 16.09.1945.):

«У поэтов есть такой обычай: в круг, сойдясь, оплёвывать друг друга».

  Необходимо отметить, что известный поэт Дмитрий Кедрин, чей талант был отмечен Максимом Горьким и Иосифом Сталиным, вошёл в список рано ушедших из жизни советских литераторов.

  Прожив всего 38 лет, выдающийся поэт, сумел создать хрестоматийные стихи: «Кукла», «Зодчие», «Красота», «Горбун и поп», великолепные поэмы и баллады. Дмитрий Кедрин, по праву, считался одним из лучших поэтов своего времени.

  Его жестокое убийство, сбросили с тамбура идущей электрички, в Подмосковье, так и осталось нераскрытым, несмотря на то, что следствие вели самые опытные следователи МУРа.

  Владимир Цыбин – один из ярких представителей молодой русской поэзии времён хрущёвской «оттепели».

На виду у всех из этой плеяды, когда были Евгений Евтушенко. Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский и другие, условно говоря, «городские поэты».

  Владимир Цыбин представлял в ней крестьянскую линию, показывающую, тяжкую, скудную на радость жизнь людей.

  И показательно, что среди положительных качеств,  замечательного поэта Владимира Цыбина, преподавателя семинара поэзии Литературного института, было одно, которое редко встречается в кругу пишущей братии, он очень любил талантливых людей, и помогал им, продвигаться в печать.

  Выпуская в светлый путь, после получения диплома, своих вчерашних студентов, руководитель поэтических семинаров Владимир Дмитриевич Цыбин, давал им такое предостережение:

«Запомните, вам всё простят – ложь, подлость, предательство, пошлость, пьянство, глупость, хамство и многое другое, если таковое случится.

  Но вам никогда не простят одно – ТАЛАНТ. Будьте к этому готовы».
Такое было благословение…

Из поэтического наследия Владимира Цыбина.

       «Воскрешенье…»

Завершается время,
наступает пора отрезвленья,
разомкнулось кольцо,
вырываюсь я ввысь из витков,
каждый миг – я другой.
За моею спиной – не мгновенья,
А бегущая вспять
цепочка моих двойников.

Что же это со мною?
Каждый миг – словно новое имя,
в кругосветной дороге
обретает вдруг память душа.
Завершается это
воскрешение неба из ливня,
что над лугом склонился,
обломками полдня шурша.

Дым уходит с полей…
Что же это со мною, что это?
Воспалённые почки,
зелёною влагой полны,
открывается сердце
в невесомость грядущего лета,
и мне мало тепла,
и мне мало ещё новизны.

Неужели мы все
С красотой беспросветно в разлуке?
В очертаньях цветка
проступают орбиты планет.
Чтобы вновь повторить
непосильную музыку муки,
воскресают улыбки
из пепла остывшего лет…

Я один на один
со своей неприютной судьбою
отметаю обиды:
ничего, заживёт как-нибудь?
Оторвавшись от сердца,
истекая последнюю болью,
задыхается в небе мечта –
и ложится мне ветер на грудь…

       ***

В больнице умер инвалид,
и три солдатские медали
зато, что не был он убит,
теперь в ногах его лежали.

Чист пиджачишко, и чиста
на нём рубашка, галстук – криво
Так обрядила медсестра
его для смерти суетливо.

Под плач привычный двух старух
прощался этот мир с солдатом,
и тополиный влажный пух
накрыл его,
как масхалатом.

Один. Давно в земле жена.
А дети? Кто их знает – дети.
Она ещё жива война,
с тех пор так и идёт на свете.

Так и не смог никто из нас
припомнить, воскресить слезою,
что он в прощальный, строгий час
любил забытою душою.

       «Нежность»

Пусть не могу я быть нежнее,
ведь так короток встречи час.
Я даже нежностью своею
и то боюсь обидеть Вас.
А звёзды льются – не сорвутся
и хоть озябли Вы слегка,
но, чтобы Ваших плеч коснуться,
не поднимается рука.
И медлю я в апрельский вечер,
в озноб бросающий порой,
накрыть озябнувшие плечи,
неосторожною полой.
И Вы, за то, что я робею,
меня простите.
В этот час
я даже нежностью своею
и то боюсь обидеть Вас.

P.S.

*В 1970 году поэтесса Юнна Мориц, 02. 06. 1937 года, попала в чёрные списки», уже за другое стихотворение, помимо «Кулачного боя» - «На Мцхету падает звезда…» - опубликованное в журнале «Юность», в 1963 году, когда главным редактором был писатель Борис Полевой.

  Стихотворение было посвящено памяти, грузинского и советского поэта, прозаика и переводчика Тициана Табидзе, (02. 04. 1895-16. 12. 1937.).

  Стихотворение это: «На Мцхету падает звезда…», как вспоминал Евгений Евтушенко: «вызвал гнев в ЦК»

 Поэт Тициан Табидзе родился в семье сельского священника, в 1917 году окончил историко-филологический факультет Московского университета.

Тициан Табидзе был знаком и общался с Сергеем Есениным, и Владимиром Маяковским.

  В 1937 году, 16 декабря был расстрелян, по ряду обвинений: национализм, вредительство, работа на французскую разведку. Реабилитирован посмертно, в 1956 году.

**Мцхета – исторический священный город в Грузии расположенный у слияния рек Арагви и Куры. В Мцхете множество православных храмов, монастырей, отелей, кафе, сувенирных лавок.

       ***

На Мцхету падает звезда,
Крошатся огненные волосы,
Кричу нечеловечьим голосом –
На Мцхету падает звезда!..

Кто разрешил её казнить,
Кто это право дал кретину
Совать звезду под гильотину?
Кто разрешил её казнить,

И смерть на август назначал,
И округлял печатью подпись?
Казнить звезду – какая подлость!
Кто смерть на август назначал?

Война – тебе! Чума – тебе,
Убийца, выведший на площадь
Звезду, чтоб зарубить, как лошадь.
Война – тебе! Чума – тебе!

На Мцхету падает звезда.
Уже не больно ей разбиться.
Но плачет Тициан Табидзе…
На Мцхету падает звезда…

1962 год.

  У поэтессы Юнны Мориц, есть, также, ещё два знаковых  стихотворения, которые хорошо известны старшему поколению, и положенные на музыку исполняются как песни:

«Когда мы были молодые…»-1968 год.
«Хорошо – быть молодым!»-1975 год.