Растерянность русской культуры

     До боли знакомая картина: как только в российском  госбюджете появляется напряг, – урезают прежде всего расходы на культуру, которая у нас издавна финансируется «по остаточному принципу». Вот и опять…
     И вспоминается мне тут один из самых многозначительных изводов русской народной сказки «Семь Симеонов». Изложу коротенько для тех, кто не знает или подзабыл.
     Было на селе семь братьев Симеонов – семь выдающихся работников. Один – мореход, другой – хлебороб и т.д. И все они за свое исключительное мастерство были взяты царем на службу. Все, кроме одного, поскольку был он, выражаясь нынешним языком, «работник культуры» – «плясун-певец да на дуде игрец». Злой конюший царский подсоветовал:
     - Ох, царь-батюшка! Работнички нам надобны. А плясуна-игреца вели прочь прогнать. Такие только зря хлеб едят да квас пьют.
     - Пожалуй, – говорит царь.
     Очень современный диалог. У теперешних администраторов тоже большие сложности с уяснением значения  культуры. А ведь по ходу сказки этот «никчемный» работник оказался самым толковым и удачливым: и братьев спас от казни неправедной, и царя от советника-изменника. И сам женился счастливо.
     «Сказка – ложь, да в ней намек». Увы, до сих пор не усвоенный.
     Впрочем, сегодня, на фоне гулкого разгула попсы, намек «Семи Симеонов» и впрямь расслышать затруднительно. «Плясунов-игрецов» шоу-бизнеса нынче навалом, и они отнюдь не бедствуют в нашем отечестве. Однако и представляют собою уже далеко не культуру, но нечто далеко  отстоящее.
     А подлинной культуры российскому населению не хватает катастрофически. Об этом говорит вся наша жизнь, с какой стороны ни глянь. Дело дошло до того, что уже мало кто и понимает, что такое культура, каков ее смысл и каково настоящее значение.
     Частенько приходится слышать: не культуры, мол, нам не хватает, а совести. И говорящие так уже, по-видимому, не понимают, что совесть выращивается именно культурой, то есть воспитанием, возделыванием личности. Человеческий детеныш, только что появившийся на свет, не имеет ни стыда, ни совести. Таким он и останется, если его изолировать от общества и кормить только физически. В ребенке с рождения наличествует лишь возможность совести, ее завязь, но раскрывается эта завязь и наполняется содержанием единственно благодаря окружению. Это азбучная истина, и если общество хочет быть совестливым, оно прежде всего должно озаботиться воспитанием своих детей, сделать для них культурное окружение первейшим национальным приоритетом.
     А что сейчас творится в России? Сотни тысяч беспризорников, подпитывающих криминал, миллионы полубеспризорников, бедствующих с пьющими родителями, огромные очереди в переполненные детские сады, не справляющиеся с воспитанием, а вслед за ними наша холодная общеобразовательная школа, давно отказавшаяся от воспитательских функций. Вот преобладающая атмосфера российского детства, вот его нынешняя столбовая дорога. В таком состоянии страна не сумеет модернизироваться. Призыв «Россия, вперед!» глохнет в этой атмосфере. Без прогресса культуры невозможна культура прогресса.
      И выйти из создавшегося положения чрезвычайно трудно. Не случайно на вопрос «с чего следует начинать воспитание детей?» знающие люди  отвечают: «надо начинать с воспитания их родителей». А ведь нынешние родители тоже обойдены культурным воспитанием. Бабушки же и дедушки, если и воспитаны, то по-советски, в своеобразной морали. Там с первого класса детям в качестве образца для подражания предлагали рассказ Михаила Зощенко «Как Ленин обманул жандармов». Всё хорошее по большевистской доктрине оказывалось хорошим не везде и не всегда. Всё зависело от того, чему и кому оно служит. Если «нам», то и убийство хорошо; если же «им», то извини-подвинься. Теория моральной относительности преподавалась открыто в качестве официальной системы ценностей. И это наследство уже нескольких поколений. Я убежден, что сегодняшняя моральная неразборчивость российского населения во многом закладывалась именно там, в лоне советской культуры. Только «мы» и «они» нынче уже не те. Если раньше под «мы» понимались все советские люди, а «они» были капиталистами-империалистами, то теперь «мы» - это я и моя семья, мой ближний круг, а «они» – это все остальные. По теперешней морали хорошо только то, что хорошо для меня и моего круга, а «они» – это в лучшем случае индифферентное, но скорее враждебное окружение. И лучше, если «им» будет плохо. Нравственный заряд урока «Как Ленин обманул жандармов» легко, практически безусильно превратился  в «Как я развёл лоха».
     В обществе, где преобладает подобная моральная установка, уже неимоверно трудно создать нужный корпус воспитателей, способных собственным примером преподать подрастающему поколению действенный урок правопослушания и человеколюбия. А ведь другого способа передачи культурных навыков просто не существует.
     Плохо, конечно, когда правительство урезает расходы на официально очерченную культуру. Музеям и библиотекам необходимо достойное содержание. Но еще хуже то, что нация не заботится о восстановлении той культуры, которая погибла на полях гражданской войны, уплыла на «философских пароходах», выгнана из Новороссийска и Крыма в 1920-м, разрушена вместе с крепким единоличным крестьянским (христианским) бытом, где первейшей заповедью была пословица «Жить – Богу служить».
     Ломать – не строить. Но ведь и строить придется. Никуда от этого не денешься.