Отважен и честен человек - он Родины честь навек

Доблесть не умирает с героем,
а переживает его. Еврипид.2

На мою статью о книге «Сага о Железном Кулаке»3 классика ингушской словесности И. Кодзоева появился отзыв с таким нелицеприятным мнением о ней а, значит, и о «Саге»: «Все, что я здесь прочел, это все серьезно?! Вы, на самом деле, считаете, что актив НКВД облегчал жизнь зеков?!.. Не тех героев мы иногда с вами восхваляем, дорогие грузины и ингуши. Лучше б я этого не читал».

Ни в «Саге», ни в моей статье нет ни единого слова о том, что актив НКВД как-то облегчал жизнь заключенных.4. Такое мнение могло сложиться из-за невнимательного чтения статьи. В «Саге» и моей статье речь шла лишь о том, что актив из числа зеков, который создал заключенный Бай Саутиев с позволения Хозяев зон в Норильске и Находке, соответственно, полковников Крапивина и Саблина, облегчал жизнь зеков. Данный аспект был выгоден обеим сторонам лагерного сообщества, а начальникам зон тем паче, так как они были крайне заинтересованы в повышении эффективности лагерного производства. За ним стояла их «передислокация» из глуши в Москву или другие города на западе страны.

Все-таки, почему Исса Кодзоев отразил ситуацию, в которой Крапивин и Саблин - Хозяева лагерей, где сидел Бай, шли на поводу у него - молодца 26-ти лет, у которого за спиной было только три класса начальной школы, и который был моложе них лет этак на двадцать?5 И вообще, кто он такой И. Кодзоев, чтобы выдавать такое и насколько можно доверять его описанию жизни в зоне? Исса, выражаясь устаревшим словом, политкаторжанин СССР, который в 60-х гг. XX в., мотал срок в мордовском лагере за тираноборство, в частности, за то, что осмелился написать о депортации ингушей и чеченцев. Значит, И. Кодзоев познал лагерную жизнь да и всю систему ГУЛАГа изнутри и поэтому его свидетельства, как бывшего политкаторжанина, весьма ценны и важны.

Политический статус Иссы Кодзоева ни у кого не вызывает сомнений. Что касается Бая, то он, судя по инциденту в г. Орджоникидзе (Владикавказе),  совершил уголовное преступление. Тогда Бай, защищая земляка от оравы разъяренных казаков, забивавших его насмерть, пустил в ход кинжал, чтобы спасти его. Позже Бая очень раскаивался за этот инцидент. Исса не разъясняет почему. Но, на мой взгляд, он раскаивался в том, что пустил в ход кинжал, а не свой Железный Кулак.

Если судить о абреческом ратоборстве Бая в селах Арык-Балык, Ключевка, Константиновка и Пеньковка Павлодарской области, то он является истинным политкаторжанином. Именно такой вывод вытекает из нижеследующих фактов. Государство - Душегуб, Грабитель и Истязатель, подвергло ингушей и чеченцев депортации. При этом оно ограбило их до нитки, присвоив всю их собственность. В роли Душегуба оно подвергло умерщвлению голодом, холодом и болезнями десятки тысяч спецпереселенцев. По данным НКВД число умерших среди них в Казахстане с 1 апреля 1944 г. по 1 июля 1949 г. составило 125 564 чел. Из них - чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев 101 036 чел., калмыков - 485 чел., крымских татар - 443 чел., немцев - 19501 чел.6

Эти цифры однозначно свидетельствуют, что абреческая одиссея Бая была политической деятельностью, направленной против разнузданного бандитизма государства, на спасение спецпереселенцев от голода и издевательств. Значит, Бай в гораздо большей степени являлся политкаторжанином, чем уголовником. Также следует подчеркнуть, что национальным героем ингушского народа он стал из-за своей абреческой деятельности в Казахстане. Его свершения в качестве Бугра двух зон в Норильске и Находке отражают небывалую мощь его характера, героическую натуру и организаторский талант.

Наряду со свидетельствами Иссы, приведенными выше, он поведал о многих случаях, оказывавших огромное влияние на жизнь Бая, облегчавших его жизнь на воле и в зоне. Речь - о ингушско-чеченском фронтовом прошлом не Бая, а его земляков. Оно прочно - на духовно-нравственном уровне, связывало его с Петей-Танкистом, Крапивиным и другими фронтовиками - героями «Саги». Благодаря памяти о фронтовиках - ингушах и чеченцах, разделявших с русскими героями «Саги» все тяготы и горести войны, люди незнакомые Баю, оказывали ему всяческое содействие и помощь в различных жизненных ситуациях.

Например, во время абреческой жизни Бая и его соратников - ингушей и чеченцев, в Павлодарской обл. его в селе Арык-Балык преследовала милиция. Спасаясь от нее, Бай сильно ушиб ногу и ковылял с помощью палки - арест был практически неминуем. Но его спасает одноногий Петя-танкист. Он прячет Бая в своей избе, стреляет в воздух, а, примчавшейся на выстрел, милиции говорит, что здесь был ингуш и указал им... противоположное направление его бегства.

После ухода милиции Петя-танкист накормил Бая и спросил его:
- Брат, почему тебя не выдал? Долг, (!) брат, долг. А (он) платежом красен.
- Какой долг?
- Долг (!) за жизнь. Наш командир взвода был из ваших, Башир Измайлов. Мужик! Никогда не прятался за спины солдат. Орел!.. Я подбил танк, но он закрутился на месте, наехал... на ногу и остановился. Трое фрицов высыпали из танка, думаю: «Петя! Хана тебе!»

Однако «примчался командир, срезал фрицев длинной очередью, а (ступню) придавленную гусеницей танка, не сумев освободить, (!) отрезал ножом, уволок (меня) в сторону, перевязал (и с оказией переправил в госпиталь)». Петя, узнав, что у семьи Бая проблемы с жильем, продает ему свою избу задёшево и говорит: «Если денег жалко, живи за так...», а сам переезжает в другое село. Петя-танкист, судя по его поступкам - благородная душа. Он не мог быть неблагодарным, ибо «Благодарность - признак благородства души» (Эзоп).

Там же в Павлодарской области, когда стало практически невозможным далее продолжать абреческую жизнь, Бай, по договоренности с религиозным авторитетом Баха Арсановым, негласно встретился с начальником милиции. Он честно рассказал ему о всех своих противозаконных похождениях, ничего не скрывая, но и никого не выдавая. Предложение стать доносчиком в обмен на полную свободу Бай с ходу отверг, заявив, что он лучше примет расстрел, чем станет стукачом. Начальник восхищен «этим отважным, необузданным, но честным человеком», но чувств своих никак не выказал. Договорились, что Баю оформят явку с повинной со сдачей своего оружия. С этим условием он отпустил Бая, чтобы тот вернулся со своим «арсеналом». Начальник переживал: вернется ли он, но его успокоил Баха Арсанов, сказав, что Бай «не из той породы людей, которые бросают слова под чужие ноги».

Бай, конечно, вернулся... Начальник милиции после переговоров с НКВД, НКГБ и прокуратурой, добился для него относительно мягкого наказания - только 10 лет строгого режима. После его оглашения он переговорил с Баем наедине.
- Тебя (!) к стенке следовало ставить. Ты получил очень мягкое наказание. Я старался помочь тебе... (!) в память о боевых друзьях из ваших. Отчаянные были ребята, храбрые солдаты. Многие из них полегли... (Ком в горле). И ты был бы (!) прославленным солдатом, окажись на фронте, видно по характеру. (Прошу) отсиди свой срок и вернись к матери. Пожалей ее. Я ей обещал.

Все эти хлопоты о Бае его формального противника, его не сгинувшая в небытие память о боевых соратниках - ингушах и чеченцах, слово, которое он дал матери зека, характеризует благородство его души. Этот человеческий фактор в лице начальника милиции во многом определил будущую лагерную одиссею Бая, его трудовой и нравственный подвиг по созданию приемлемых условий содержания десяткам тысяч зеков, спасению их здоровья и жизни, их защиты от избиений и издевательств и созданию условий для успешного развития производства.

Теперь, чтобы понять через какие тяготы предстоит пройти Баю в зоне, необходимо словом именитого политкаторжанина СССР Кодзоева И. получить представление о том, какие именно порядки царили в лагерях и вообще что такое ГУЛАГ - рабовладельческое государство в государстве СССР. Исса писал о нем с учетом того, что Бай в тюрьме уже выпустил на волю свой Железный Кулак в разборках с блатным отребьем: «Ситуация в тюрьмах СССР такова: тюремное начальство практически не вмешивалось во внутренние дела зеков. В камерах и лагерях верховодили блатные. Власти договаривались с блатными, а те держали в ежовых рукавицах мужицкое сословие. Авторитет блатных... неприкасаем. Даже бывалые надзиратели остерегались прилюдно накричать на блатного, оберегая его статус. А тут какой-то "зверь" (Бай - Х. Ф.)... не только перечил, но и жестоко избил пахана и шестерок. Непорядок!» Поэтому было решено наказать Бая: его бросили на расправу в пресс-хату, где его поджидали трое блатных урок. Итог: «блатные распластаны на полу, все в крови, в жалком состоянии. А "зверь" стоял у стены, спокойно поправлял одежду».

Такой оборот его «встречи» с блатными был предопределен отвагой Бая, развитым чувством собственного достоинства и фактором его Железного Кулака. Набор этих качеств ставил его в особое положение в лагере, несовместимое с хамством блатных и унизительным прозябанием мужиков. Он и не мужик, и не блатной: у него особенное положение мужественного, благородного, сильного и независимого человека. Об особом статусе Бая в лагере говорит и зек - чеченец Супьян: «Ты, кант (молодец), поступил так, как дух предков приказал. Ты - сильный, это хорошо. Сила в этом месте - оружие, а со смелостью - божий дар!» Благодаря данному набору качеств героя Бай два раза - в Норильске и Находке, сумел создать, как он говорил, «зону не красную, не блатную, не звериную и не скотскую, а - человеческую!» (Чаще он называл ее кавказской).

В отличие от Бая - обладателя «божьего дара», основная масса зеков - мужиков, в силу слабости духа и тела оказывалась меж двух огней: блатными и ментами. Такая система царила во всех лагерях СССР. «ГУЛАГ - тюрьмы  и лагеря-острова, связанные единой цепью управления, с единой целью их учреждения - (!) держать в страхе, карать и терроризировать обезволенную человеческую массу». Это было крепостное право, рабовладельческое иго, обеспечивавшее рабсилой стройки Советского Союза. К характеристике писателя надо добавить, что колхозный строй тоже был крепостным игом. Колхозники, расшифровывая аббревиатуру партии ВКП (б), величали этот строй «Вторым крепостным правом большевиков».

И. Кодзоев тонко подметил разницу между рабовладельческим строем в античную эпоху и в Союзе ССР: «В античную эпоху рабов приходилось ... завоевывать (!) с оружием в руках или покупать за деньги. А в СССР зеков брали столько, (!) сколько надо, так, как отлавливают из... стада волов для упряжки или баранов для забоя. (!) Никакого риска и никаких платежей, (так как) двуногое существо, именуемое человеком (являлось) самым (!) дешевым расходным материалом, дешевле строительного песка, гравия, глины...»

Внутренние порядки в рабовладельческой зоне, т.е. в лагерной жизни сложились в 20-х годах XX века. Их суть состояла в том, что «блатные правили  мужиками по своему преступному разумению, воровским понятиям. Мужиков (было) много, но они разобщены и безвольны. Блатные правили мужиками и дело строительства советской индустрии продвигалось вперед. Такой порядок устоялся на протяжении двух десятков лет. Но после 1944 г. в лагерях Казахстана поднялась волна деструктивной силы - начался массовый приток зеков - ингушей и чеченцев, насильно депортированных из своего Отечества».

Яростное сопротивление зеков - ингушей и чеченцев, лагерным порядкам, помимо прочего, было вызвано, на мой взгляд, тем, что они подсознательно брали реванш за унижение и бессилье ярости, пережитое во время депортации их народов. Тогда банды НКВД подлым обманом отделяли мужчин от семей, устраивая для них «торжественные» собрания (!) в шесть часов утра в связи с праздником 23 февраля в ДК, школах и других общественных зданиях, которые были окружены солдатней. Следовательно, их семьи - женщины, дети, старцы и больные, остававшиеся дома, становились заложниками государственных банд. Вот таким подлым способом НКВД фактически лишило ингушских и чеченских мужчин всякой возможности оказать хоть какое-то сопротивление депортации.

По-моему представлению, данный фактор сыграл немаловажную роль в лагерной реальности, которую Исса Кодзоев так ярко описал в «Саге»: «Как ни старались большевики, но не смогли советизировать эти народы, сломать их свободолюбивый дух, выбить из сердца чувство собственного достоинства. Человеческое достоинство - (!) самое ненавистное большевикам чувство. В лагерях начались драки, переходившие в массовые побоища с участием сотен и тысяч зеков. Блатные гнали в "бой" мужиков, и они шли... по привычке подчиняться».
 
Непримиримое противостояние указанной системы и Бая - человека с характером героя и богатырской мощью Железного Кулака, было неизбежно. Оно, начавшись в областной тюрьме, продолжилась в зоне Экибастуза. В ней было 500 ингушей и чеченцев (и) почти все они вышли на бой с блатными и мужиками числом тридцать тыс. человек. К ним присоединились 42 грузина, девять дагестанцев и туркмены.

Бай был избран вожаком и он проявил себя храбрецом с Неукротимым Духом, Железным Кулаком и организаторским талантом. Именно благодаря набору этих качеств он сумел привести свою «армию» к победе. Иначе и быть не могло, ибо «Доблесть солдат зависит от разумности военачальника».7 

«Бай выстроил своих спиной к цементному складу. Тыл - защищен. Самых сильных, мощных телом поставил вперед. У них в руках - заостренные жерди и реи. Остальные в три ряда - за ними. Многие погибли в бою, но отступили не кавказцы, а блатные с мужиками». Бай, как встарь вожди, бился впереди своего воинства.
 
В зону ввели комендантскую часть. «Кавказцы перевязывали раны своим пострадавшим. ...Ломы, кирки были аккуратно приставлены к складу... Здесь солдат не встретили ни криками, ни блатной бранью - они спокойно оказывали помощь своим пострадавшим». Командир комендантской части дал распоряжение, характеризующее его отношение к кавказцам:
- Вот этим медпомощь - в первую очередь, а затем - остальным. А там будем разбираться что и как.

С этим «арсеналом» доблестного человека и организатора с Железным Кулаком весной 1947 г. Бай прибыл в лагерь в Норильске. Свой паек хлеба он отстоял кулаками. Когда повар положил Баю кашу в чашку с дыркой (как гею - опущенному), «Бай схватил его за шиворот, ткнул ему чашкой в лицо, а затем с головой - по самое горло, окунул в бак с еще горячей кашей. Повар в (зоне) - большая шишка, назначаемая лишь по рекомендации воров в законе. Они пытались наказать Бая, но он двух свалил могучими ударами, другие решили погодить с этим делом».

Бригадиром шестого отряда, куда был зачислен Бай, назначен урка Лоб. Назревала попытка расправы над ним за повара. Они сошлись - Бай и шобла блатных. Бай без сомнений осознавал, что блатные затеяли расправу над ним со смертельным исходом и он решил: «Слова здесь неуместны. Только трата времени». На оскорбление Лба «Ты, черно...ый?..», он нанес молниеносный  удар лопатой на уровне его глаз: острое лезвие снесло урке кусок черепа с мозгом. Лоб упал замертво.

Ингуши и чеченцы выстроились рядом с Баем. К ним присоединились другие кавказцы и 15 русских, среди них были даже два Героя Советского Союза. 20 минут напряженного ожидания схватки завершились отступлением блатных, не посмевших ввязаться в драку. Конвой автоматчиков отвел Бая к Хозяину зоны Крапивину. Он спрашивал его о поваре, от которого Бай, может, хотел добавки, о расправе над Лбом и поведал ему, что блатные готовят против ингушей и чеченцев бузу:
- Что будете делать?
- Будем защищаться.
- Сто против тридцати тысяч? Блатные поднимут на вас всех.
- Что сможем, то и сделаем и отправим многих на тот свет, пока не умрем. Но они смеяться не будут.

Исса отмечает благородство Бая, о его наличии свидетельствует вопрос Хозяина о добавке к пайку, отрицательный ответ Бая, готовность сражаться с блатными и его обращение к зекам в качестве Бугра всей зоны, которым его вскоре назначат. Бай говорит им, что он такой же зек, как и они, при желании, пользуясь своей силой, мог бы захватить несколько пайков. «Но я этого делать не буду сам и, пока живой, не позволю это другим».

Весьма важны для постижения характера Бая слова, которые он сказал полковнику Саблину - начальнику лагеря в Находке: «Я не могу терпеть, когда кого-то обижают. Все забываю, сердце голову не слушает». Также он говорил Баха Арсанову: «Когда я вижу, как обижают слабых или тиранят несчастных, я становлюсь дурной, ум покидает меня, руки делают, что сердце говорит... Плохо (выходит) для меня. Худые истощенные дети смотрят на тебя, говорить сил уже нет, глазами просят хлеба». Если б Бай не имел такого обостренного чувства справедливости, сострадания и милосердия в сочетании с Отвагой, Неукротимым духом и Железным Кулаком, то он бы героем не стал.

Таким образом, Бай всегда и повсюду демонстрирует благородство - «готовность действовать наперекор собственным интересам» (С. Довлатов). В свой черед, блатное хамье И. Кодзоев в противоположность Баю выставляет приверженцем алчности и низости, жирующее на чужих пайках и баланде, ублажающее свои подленькие души избиением зеков и услаждающее плоть сексуальным игом над ними.

В разговоре с Хозяином, как бывало и прежде, опять сработал фактор ингушско-чеченского фронтового прошлого, уже неоднократно приходивший Баю на подмогу. Призадумавшись, Крапивин сказал:
- Не знаю, что с тобой делать. Ваших знаю с фронта. Я был ранен. Палаточный госпиталь в лесу. Немцы стали окружать. Рота начала отступать. Двое ваших, тоже раненые, Рашид и Султан, вызвались остаться, немцев сдерживать, пока нас, тяжелораненых, не вынесут. Так-то вот. Потому-то я жив и многие другие, потому что они свои жизни за нас там положили. Оба из моего взвода были: Рашид Мурзаев, и Султан Балаев. Тебя положено сурово наказать. Здесь за такие вещи (!) разрешается пристрелить. Но в память о бойцах моих, жизнь отдавших... (Однако) порядок нарушать не позволю.

Бай на слова Хозяина лагеря о порядке, несмотря на явную шаткость своего положения, заявил, что его нет, ибо какой порядок в том, что «блатные объедаются хлебом, а не блатные остаются голодными. Блатные сами ничего не делают, заставляют работать других. Это плохо для Вас тоже». Питания недостаток, а если его отнимают блатные, то зек слабеет и плохо работает. За это срезают паек. Через две недели он непригоден к работе. «Хотите хорошей работы, надо порядок... наводить. Чтоб никто ни у кого паек не отбирал. Работа лучше пойдет. Драк не будет. ...Обед, ужин и спокойный сон. Никто не боится, что его сонного подушкой задушат. Человек, который спокойно поспал, лучше будет работать».

Хозяин зоны спрашивает его:
- А ты смог бы этот порядок навести?
- Я смог бы!..
Начальник встал и подошел к нему, взял за грудки, потряс и сказал:
- Вот и наводи мне порядок в своем шестом отряде, будешь бригадиром вместо Лба.

Бай ожидал расправы, а тут такой оборот. Он сразу берет быка за рога, объявляя набор изменений своему отряду: нет блатных, все зеки одинаковы, стукачи - не люди, пусть убираются из отряда, работают все, запрет на захват чужого пайка и драки. Работа, чтобы (!) заработать жизнь и здоровье и, отсидев свой срок, вернуться домой, мужеложцам в отряде - не место, «кто на это охоч - (пусть) валит в другую зону». Бай дает мужикам возможность избавления от гнета блатного отребья, перспективу возвращения домой, о котором все они мечтают. Эти два фактора имели важное значение для проведения изменений. Во-вторых, успехи в налаживании строгого порядка в отряде по предложениям Бая, перевыполнение норм выработки убедили Хозяина зоны в верности своего решения о назначении его бугром.

  Бая, владевший талантом организатора, привлек в свой актив самых отважных зеков, имевших талант организаторов, в том числе и фронтовиков - полковника Щербака, подполковника Абрашко и других, для наведения порядка на хлеборезке, раздаче пайков и баланды. Для поддержания таких изменений Баем был создан охранотряд из кавказцев во главе с чеченцем Супьяном. Он жестко пресекал вылазки блатного хамья. Мужикам дали указ больше не работать на блатных, с чем те с удовольствием согласились. Актив из зеков во главе с Баем, помимо вопросов питания, взаимоотношений мужиков и блатных, отношения к стукачам и мужеложцам, запрета драк, взял под свой контроль весь производственный процесс. Это привело к тому, что нормы выработки выросли на 30 - 50 %, а иногда и более, по всем направлениям.

Делегаты от других отрядов спрашивают Бая:
- Бай, на чем основана твоя дружба с Хозяином?
- Дружбы нет.
Бай дал им раскладку. Есть договоренность, но не дружба. Хозяину лагеря нужно выполнение и даже перевыполнение нормы выработки, чтобы добиться перевода в Москву. Зекам же нужен цельный паек хлеба и полный черпак баланды, отсутствие издевательств со стороны блатных и перспектива возвращения домой, отмотав свой срок без злоключений. Наличие дружбы с Хозяином Бай отрицает, так как знает о своем реальном месте и положении. Кроме того, он в силу характера не использует этот факт для похвальбы, ибо «истинно благородные люди никогда ничем не кичатся».8

Реформы Бай и его актив осуществляет уже на второй день после его назначения и их результат становится известен к вечеру. Хотя блатные ушли в отказ от работы, но нормы выработки оказались выполненными. Данный факт показал Хозяину зоны зловредность блатной швали, ее отрицательное влияние на выработку нормы: блатные «сами не работают, и других не особо поощряют. Делают видимость, пыль в глаза пускают». Хозяин урезал им пайки в два раза.

Блатное жлобьё решилось на кипиш - назревала грандиозная драка. Во главе блатных стоял вор в законе Бурав. Сошлись. Бай впереди с кайлом, за ним шеренга кавказцев и офицеров и далее шеренга за шеренгой мужики, в руках - ломы, кайла, лопаты. Бурав предложил Баю поединок с силачом с погонялом Колун. Бай согласился и без разглагольствований нанес ему удар. «Раздался тугой с костным хрустом звук. Колун зашатался, сделал шаг назад и рухнул лицом вниз. Все поражены таким исходом противостояния. По опыту лагерных драк такого характера все знали, какими кровавыми они бывают. За один час сотни трупов, тысячи увечий».

Таким образом, отвага и решительность Бая спасла от смерти и увечий множество людей, возвысила его в глазах зеков и Хозяина, который накануне вошел в лагерь со спецотрядом. Он воочию убедился в том, что Бай способен навести порядок, нужный ему - Хозяину зоны, и его способность приструнить блатных, которые фактически препятствовали эффективности производства в лагере. Исходя из этих соображений, он сказал Баю:
- Поручаю тебе весь лагерь. Условия прежние: мне - работа, вам - паек. Будешь у меня Хозяином-бугром всей зоны. Назначаю. За все бригады отвечаешь.

Здесь надо опять вернуться к вопросу о возрасте Бая - 26 лет, и наличии у него образования в три класса. «Фома неверующий» скажет, что при таких условиях невозможно, чтобы Баю фактически доверили руководить лагерем, в котором содержалось 30 тыс. зеков. «Фома неверующий» будет в сомнении из-за того, что Хозяин лагеря - полковник Крапивин - фронтовик с военным образованием, пошел на поводу у необразованного Бая.

Однако история человечества преподнесла много примеров, когда молодость и отсутствие образования не препятствует головокружительному карьерному взлету. Приведу два исторических примера. В IX веке территория современного Азербайджана была под властью Арабского халифата. Произвол чинуш, беззаконие, беспредел, гнет масс, ограничение привилегий местных феодалов и арабизация привела к восстанию против халифата. Оно именовалось движением хуррамитов и возглавлял его, (!) не имевший образования, пастух Бабек ал-хуррами (798 - 838) в возрасте (!) восемнадцати лет.

Героическая борьба с арабами во главе с Бабеком ал-хуррами длилась (!) 22 г. и достигла таких масштабов, что за его голову обещали невиданную награду в один миллион дирхемов. В реальности Сахль Сунбат - христианин, армянский батрак, получил за выдачу Бабека два миллиона дирхемов. Данная сумма по курсу 2017 г. равна двум миллиардам руб. Бабека подвергли жестокой казни. Ему отрубили руки, ноги и... распяли. Бабек ал-хуррами навек вошел в историю и азербайджанский народ чтит его как своего национального героя.

Вторым примером является Луи Лазар Гош (1768 - 1797), (!) конюх, солдат не имевший образования, активный участник Великой французской революции (1789 - 1799). Он стал генералом в 25 лет и был самым блестящим офицером, выдвинувшимся в первые годы революции. И позднее лишь один Бонапарт мог соперничать с ним по таланту и славе. Но смерть от болезни настигла его в возрасте 29 лет.

Поэтому отсутствие веры в наличие таланта организатора у Бая не имеет под собой никакого основания. К тому же, унизительно принижать своих героев. В связи с этим вопросом нужно учесть, что талант в гражданской и военной сфере, натура героя, организаторские способности, нравственные, умственные и деловые качества человека не нарабатываются образованием и вовсе не зависят от возраста. Они - дар Господа и генетики. Можно закончить кучу учебных заведений, но не обрести ничего из перечисленного выше.

Бай тоже сделал бы блестящую карьеру при определенных условиях. Об этом свидетельствует его пребывание в зонах в Норильске и Находке, где он, руководя десятками тысяч зеков, реально облегчал им жизнь, налаживал производство. Полковникам Крапивину и Саблину успешная деятельность Бая обеспечила присвоение звания генералов и отзыв в Москву. О потенциальных возможностях Бая отличиться в военной сфере говорил начальник милиции в Павлодарской обл.: «Ты был бы прославленным солдатом, окажись на фронте, видно по характеру».

Но самым ценным свидетелем в данном вопросе является Исса Кодзоев. Главная личность его произведений - величина в роли национального героя ингушского народа, которая не имела образования. И как это не погано и не позорно, истинные герои Ингушетии не признаваемы властями Ингушетии. Но, перефразируя М. Горького, «Ни сказок о них не расскажут, Ни песен о них не споют» и дела их черви сожрут. Другой удел у героев народа, описанных Иссой. Они обладали характером героя, талантом, моральным, умственным и деловым стержнем высокого уровня. Речь идет о произведениях И. Кодзоева «Сулумбек Сагопшинский», «Къаман турпал - герой народа (Хучбаров Ахьмад)». Однако Олимп его творчества - это эпопея «ГIалгIай» (Ингуши). В ней разместилась целая плеяда национальных героев ингушского народа. Наряду с многими героями эпопеи «ГIалгIай», особенного восхищения заслуживает отважная воительница и предводительница армии Зоазо, громившая полчища монголов.

Но нас заждался Бай Саутиев. Благодаря его деятельности Норильский лагерь вошел в число самых лучших зон по всем показателям, в том числе, и по эффективности производства. Крапивин получил звание генерала и отзыв на продолжение службы в Москве. Он четко осознавал, что в этих изменениях огромная роль принадлежит Баю и он был ему очень благодарен за это. Но с отъездом Крапивина для Бая и зоны наступают тяжкие времена. Новый Хозяин лагеря полковник Заболотный был человеком недалекого ума, неспособным оценить то, что было сделано до его прихода, т.е. не состоянии понять даже то, что было ему выгодно. Он заносчив: ты - зек, я - полковник, и ведет себя как выкормыш лагерной системы, а не фронтовик. Заболотный отстранил Бая от его неофициальной должности Бугра всей зоны и отправил в карцер, его актив разогнал по своим баракам. И. Кодзоев в лице Заболотного демонстрирует нам отрицательный человеческий фактор и последствия его негативных деяний.

Чтобы окончательно добить систему Бая, Заболотный привел в зону много новых блатных, а в камеру к Баю приказал подсадить Ломача-Палача - садиста, страшного зверя сильнее быка. Бай решил не испытывать судьбу и лишь Ломач появился в камере первым нанес ему удар, вложив в него все силы и ненависть. Ломач-Палач свалился, как мешок. После этого случая он ослеп и исхудал, как Кощей. Зона радуется, новые блатные пытаются унять их, но получают отпор. Нормы сорваны. Зеки сами устроили себе выходной... Заболотный привел в зону еще пару сотен блатных. Они зарезали зека Сашку-Бегунка. Это привело к бунту. Зону окружили, опасаясь восстания. Заболотного отстранили, и на него завели дело за срыв работы на стратегически важном производственном объекте.

А Бая в то время мотало по пересылкам ГУЛАГа. Слава о его Железном Кулаке разошлась по всей гулаговской империи. Через шесть месяцев он по указанию Крапивина был доставлен в Москву, где они и встретились. Генерал просит его отправиться в лагерь в Находке, где служит Хозяином его боевой друг полковник Саблин. Как только Бай прибыл в Находку Саблин приказом назначает Бая главным разводящим зоны. Бай в краткие сроки добивается таких же успехов, как и в Норильске. Вскоре Саблин получает звание генерала и отзыв на службу в Москву. Он с благодарностью поклонился Баю, который тоже получил очень радостную весть. Бай попал под амнистию и они вместе с Саблиным в одном купе едут в Москву. Здесь их ждал генерал Крапивин. Два генерала накупили для Бая и его семьи много подарков и посадили на поезд до Алма-Аты.

Когда лагерь провожал Бая на свободу, он не заметил ни единой пары злобных глаз. Но особенно на него подействовало напутствие от деда Матфея, сказавшего ему слова, от которых у него - человека с отважной и благородной душой, дрогнула челюсть и по щеке потекли слезы. К этому напутствию и мы, читатель, присоединимся, провожая Бая на волю и в... бессмертие. Матфей указал на плакат над воротами зоны: «На свободу только с чистой совестью!». А потом сказал Баю: 
- Это про тебя, Бай... Ты не обижал слабых и не кланялся сильным... Был справедлив. Твой Железный Кулак защищал обиженных. Иди на свободу с чистой совестью. И помоги тебе Бог устроиться на воле!

Хамзат Фаргиев

3 января 2023

Примечания

1. Название статьи - перефразированные слова Р. Роллана. Оригинал: «Всякий мужественный, всякий правдивый человек приносит честь своей родине».
2. Эврипид - Еврипид (480 г.- 406 г. до н. э.) - древнегреческий драматург.
3. Исса Кодзоев. «Сага о Железном Кулаке». Нальчик, 2020.
4. «Бай Отважный - Кулак Железный». - https://proza.ru/2020/11/05/842
5. Сведения о дате рождения Бая - 1 января 1921 г., и его образовании мне представил его сын Ибрагим.
6. Более подробно о отношении государства к спецпереселенцам в местах их депортации см. с указанием источников в статье «Геноцид - депортация народов». - https://proza.ru/2016/03/28/1905
7. Публилий (Публий) Сир, (I в. до н.э. - I н. э.) - римский поэт эпохи Цезаря и Августа.
8. Франсуа де Ларошфуко (1613 - 1680) - франц. писатель, философ, моралист.

***

На фото 1992 г. - Бай Саутиев в возрасте 71 год. В этом году 1 января Баю исполнилось бы 102 года.