Из Москвы, ату

Самолёт, тогда ещё 
ТУ и из Москвы, ату,
Бога попрошу, прости,
не хочу чуть –чуть в аду,
в рай мне право не войти
и куда же я, общё,
утра плед всех обошёл,
что же вроде не осёл,
ах ты аленький портрет,
на восток и в южный крест.

На земле чуть – чуть весна
там куда…, сирень без сна,
март у русских деревень,
навалился снег в плетень,
а на юге чернота,
звёзды сыплют в ворота
солнце целый день хохочет,
как сорока, словно кочет,
ах какая табакерка,
рядом горы, словно Верка.

Ашхабад уже в ночи
серп луны, как басмачи,
вело - дама, ловит раму,
люд ушёл в родную драму,
поезд, гонг, вагон разгром,
разливаю в рюмки ром
в паре с дедушкой, вдвоём,
безымянный разговор,
власти странный оговор,
будто каждый в званьи – вор.

На пути моём тюки
на пути моём мешки,
перед станцией в окно…,
руки ловят лишь одно,
вот такая дребедень,
ночь ли то, а может день,
то снабжается народ,
кормит время целый род,
но какие там базары,
за деньгу сплошные чары.

Я в рубашке правлю связь,
витязь славный, но не князь,
выдирая конденсат,
строя фильтрик для услад,
но трещит туркменский сад,
вишен белых аромат,
татанические музы
в белом, словно карапузы,
в серединке розы блузы,
солнце им сплетает лузы.

Загляденье, Voi la,
ох какая голизна,
ты цветок губами тронь,
словно в церкви спеть канон.
Обновленье сладких черт,
что не влезут в наш конверт,
слёзы, рифмы в мякиш снов,
язычок к борьбе готов,
но слова текут как сок,
прямо с губок и в песок.