Люся, Туся и Дуся

   Степан не был "нормальным" человеком. Так ему часто говорила мама, потом жена, за ней сестра, а сейчас и дочка. Он старался, честно, но видимо у него не получалось, потому что пресловутая фраза нет-нет, да появлялась в его дне. И так же было ему досадно слышать её каждый раз, будто по уху резало.
   Смотрел он на себя: ноги, как ноги; руки, как руки; живот не торчит; спина не колесом; голова на месте и глаза не косят. А все равно не нормальный. Каждое утро Степа прилежно ходит на работу, вечером - домой. В выходной и праздничный день он с семьёй, его не увидишь ни в баре, ни в мужских компаниях, не тянет и на дальние поездки. Что удавалось заработать, тратил только на родных. Долгов и больших кредитов не нажил. Врагов вроде тоже. Старался всегда помогать своим по мере сил и возможностей. И так размеренно и неторопливо сорок пять лет прошли. Сколько там ещё осталось? И в ритме ничего не поменяется.
   Внешность Степану досталась от отца - ростом и того перегнал, сажень в плечах. А глаза - мамины, голубые. И вихор светлых волос на затылке. Нормальные люди седеют к его годам, а он и тут отличился - в его пшеничных волосах, если и есть седина, то прячется - не заметишь. Жена часто говорила, что с такими плечами и кулаками воевать надо, а он трусоват. Да, драться Степа не любил. По его мнению занятие это бессмысленное и болезненное. Да и зачем, если любой спор решить словом можно? А ей он уступал потому, что любил - когда она права, то носик так мило к небу поднимала и ругаться с ней совсем неприятный вкус в душу приносило. Пусть будет, как она хочет.
    Когда жена ушла от него, горевал долго. Все не мог понять, ну чем не угодил? И цветы в праздник носил, и серёжки дарил, голос не повышал, дачу специально для неё покупал - сидела она в своей бухгалтерии в четырёх стенах, а там природа: воздух, речушка рядом, лесок на грибы и ягоды богатый. Мужчину видного она себе выбрала: крепкий, бровастый, смотрит надменно и зарабатывает не плохо - машина хорошая у него, дорогая. Когда она собирала вещи, слеза пробила - столько лет вместе, вроде душа в душу, а его "ненормальность" все испортила. Как-то раз годок спустя, съездил Степа в Туапсе, адрес дочка нашла. Хотел одним глазком со стороны посмотреть, как там его Любушка живёт. Она всегда море любила, наверное хорошо ей сейчас. Это он, Степа, не догадался, что не дачу нужно было покупать, а перевозить семью к морю. Может и сейчас бы жили все вместе. Дом по адресу за большим забором был, ничего не разглядеть. Свою неделю отпуска просидел Степан неподалёку, но так и не свезло увидеться. А после на работу нужно было возвращаться. Даже не искупался ни разу.
   Когда вернулся, своя родная квартира такой пустой и бездушной ощущалась, что хоть волком вой. Дочка в институтском общежитии который год жила, старенькие родители в деревне и к нему переезжать отказывались. Сестра в гости приходила, но у неё своя семья - младший сын только в школу пошёл. Муж у неё хороший - ни в чем не нуждается. Степа погрустил и перебрался на дачу насовсем. Там хоть было, чем руки занять. На работу далеко, но все равно лучше там. Бывало думал в сердцах: "Мне бы сейчас достать трактор и пахать землю!" В городе одни сплошные начальники и всем им Степа должен успеть угодить. А там... поле, сидишь высоко, смотришь - природа кругом, и работа твоя видна сразу и аршинами, а уж важна на сколько! Правда, нормальные люди о таком не мечтают, дочка говорит.
    Как бы не было хорошо Степану жить на даче, а и там тоска к нему прилипла. Грустно одному. Пошёл он как-то летом на реку в выходной день, с мостков окушков на уху наловить. Смотрит, а там девчушка сидит лет десяти, слезы размазывает по румяным щекам. А рядом кулёк копошится. Подошёл, сначала рядом встал. Мало ли чей ребёнок, испугается ещё. Но так она горько плакала, может потерялась или случилось чего. Набрался большой дядя храбрости и спросил, зачем слезами речку пополняет - солёная станет, в море превратится. Девочка улыбнулась, помолчала с минуту, а потом рассказала, что щенка нашла у дороги. Один бегал, чуть машина не сбила. А мама домой брать не разрешила. И не знает она, что ей делать: маму не ослушаться, а бросить жалко - погибнет один. Вот, что там за комочек у неё под боком! О собаке Степан давно думал, но так и не удумал. А тут вот оно как повернулось - и доброе дело сделать можно. Подошёл, взял в руки: малой ещё совсем, недели 3 от роду - только только глазки открыл. Его бы к матери лучше. Ну, раз уж так случилось, надо спасать. Забрал себе. Девчонка на радости обняла его, поцеловала в щетину и упросила дом показать, разрешить ходить к Пупсу-так она его назвала. Ну, Пупс, так Пупс.
   Выхаживал Степа щенка весь остаток лета. Купил ему всё, что надо, молоко готовил из сухой смеси, витаминами кормил, на кровать с собой спать брал. Девочка Натуся каждый день приходила, как обещала. Присматривала за Пупсом, когда Степа на работу уезжал. О себе мало, что рассказывала и ответственная не по годам была. Узнал только, что у неё ещё братик есть и сестрёнка - обоих мать в сад увозит утром в город, а Туся, пока в школе каникулы, одна дома на хозяйстве. Про отца ни слова не сказала, как только Степа не выспрашивал.
    Так и лето незаметно прошло. А как осень пришла, Пупс подрос, сам дома оставался. И так радовался, когда хозяин приезжал с работы, что никак нельзя было не привезти ему с собой вкусненького. Туся по утрам с мамой, сестрой и братом теперь уезжала в школу. В обед одна на автобусе возвращалась и всегда прибегала к ним с щенком. Степан для неё и ключ оставлял в дровеннике. Бывало приедет, а на столе каша сваренная стоит, салат какой или уборка сделана. По-детски, неумело, но с такой душой! Прикипел Степан к девочке, совсем родная стала - будто ещё одна дочка появилась. Иногда Туся приходила с младшими: братиком Сережей шести лет и сестренкой Дусей четырехлетней. Вообще-то звали её Даша, но девочкам нравилось быть Тусей и Дусей. Серёжа все время что-то спрашивал. Дядя Степа, а как мотор работает? Дядя Степа, а почему поплавок не тонет, а крючок-да? Дядя то взрослый, но часто не знал, что и ответить. За это лето прочитал столько, что сам не ожидал - малец то ждёт ответа. Раньше то и интернет особо не привлекал, а тут оказался очень полезной вещью.
   Дочка и сестра осуждали в один голос. Это ненормально с чужими детьми вошкаться! До добра не доведёт! И вообще, если ему так хочется, лучше бы племянников почаще навещал! А уж сколько Степа на безродную псину денег потратил, ему без устали напоминали! Нормальные люди так не делают! К концу осени он настолько устал от этих разговоров, что и звонить и заезжать к обеим стал только по необходимости. Дочка переехала обратно в родительскую квартиру - не пустовать же, а сдавать - квартиранты все попортят. Степан каждый месяц отдавал ей ровно половину своей зарплаты, помогал по-мужски, что нужно. И на этом все. Со всех ног спешил в свой домик, где ждали его, пусть чужие, но полюбившие дети, и подросший щенок.
    Пупс к пяти месяцам оказался размером крупнее овчарки и останавливаться на достигнутом явно не собирался. Шерсть у него была чёрная, как смоль, только на одной лапе пятно белое, как носочек. Веса набрал около 40кг и в радости своей одним прыжком сбивал с ног. Надо бы переселять на улицу, пока дом цел. А жалко. Хорошо дома с псом - тепло и уютно. Как смешно порой Туся катала Дусю на его спине. Вроде и нельзя, поругать бы. Но хрупкая малышка была раза в три меньше собаки и сам Пупс был не против. Ласковый рос, детей любил. Серёжа гулял с ним только с поводком - важный ходил, серьёзный. А девочки бегали так, иногда хватая за ошейник.
   В первых днях зимы, когда снега ещё не было, а слякоти - по щиколотку, возвращался Степан с работы. Машина соседа завязла в грязи на въезде в дачный посёлок. И сами мужчины искупались, вытаскивая. Все-таки хорошая у Степы машина, надёжная  - пусть и не иномарка, но по такой погоде и сама проезжает и помочь соседям удаётся. Задержался немного, обычно домой раньше приезжает. Почему-то от этого тревожно на душе было. Ещё на подходе к дому, услышал, что Пупс воет. Обычно лаял, прыгал на дверь, но такой звук издавал впервые. Степан открыл дверь, пёс выбежал, едва не сбив его с ног, а сразу за калиткой задрал лапу по малой нужде. С ним сегодня днем явно не гуляли. Странно. Зашёл в дом, осмотрелся - дети не приходили. Тревога усилилась. Ну, что он себя накручивает, мало ли - может поехали куда в гости? Телефон у старшей Туси был, но как-то не догадался Степа взять у неё номер - свой написал на бумажке на всякий случай, отдал девочке, но надобности звонить не было. Может и потеряла она давно ту бумажку.
   Степан выгулял Пупса, растопил баньку - нужно было вымыться и постирать вещи. Принялся готовить ужин. Стук в дверь он не услышал, очень уж тихий. Пёс вдруг резко вскочил и заскреб лапами дверь. А за дверью оказалась маленькая Дуся - без куртки, в одном платьице! Тут уж Степа даже испугался. Из сбивавшегося рассказа ребёнка, он понял, что мама их заболела. Натуся уехала на автобусе в город за лекарствами еще утром и не вернулась до сих пор. А Серёжа суп разлил случайно и очень им кушать хочется, вот она и пришла - больше не знает куда. Степан схватил две куртки - в одну девочку завернул, другую на себя накинул. Взял её на руки и пошли они втроём домой к детям - Пупс рядом побежал.
   Ставшие родными Степе дети, жили через 2 улицы от него, почти у самого  леса. Дом этот, на сколько ему было известно, сдавался в аренду. И к тому же очень дёшево, потому что был в ужасном состоянии. Раньше в нем много лет одна женщина в годах жила. Толи не было у неё детей, толи далеко они очень были, но гостей никто из соседей не видел. А дом, он без мужской руки в упадок быстро приходит. Крыльцо и вовсе покосилось, ступени угрожали трещинами, а щели в двери зияли торчащими тряпками - кто-то пытался их заткнуть. В доме было очень холодно. Не топили дня два. Одна комната с двумя кроватями и кухня, отделенная печкой. На дальней у окна лежала женщина в куртке, укрытая множеством одеял, пледов и поверх детскими куртками. Рядом на стуле сидел Серёжа и по слогам читал книжку. На столе засохшие следы супа, а под столом - влажная ещё лужа, которую Пупс тут же принялся вылизывать.
   Бегло осмотрев женщину, Степан понял, что у неё сильнейший жар. Она тяжело дышала и похоже была без сознания. Он вызвал "скорую", одел детей и отвёл к себе. Оставив их кушать, наказал никуда не выходить и смотреть телевизор. Позвал того самого соседа, чью машину помогал вытаскивать, дожидаться врачей и дать им его номер телефона. А сам прыгнул в "Ниву" вместе с псом и на максимальной скорости уже мчался в город искать девочку!
     Что же могло произойти, что она, такая серьёзная и ответственная, до сих пор не вернулась!! От мыслей отвлек Пупс, вдруг резко начавший лаять. Не нужно было брать его с собой - нормальный человек бы запер или с детьми оставил - охранять. А Степа потащил с собой не привыкшего к машине пса. Наверное испугался и в туалет захотел - придётся останавливаться. Но пёс не стал задирать лапу, а что есть сил рванул в лес у обочины. Да, что ж такое?! Пришлось бежать за ним. Он и кричал на него, и звал, но собачий подросток его будто не слышал - бежал, не разбирая дороги. В лесу слякоти не было, там уже лёг снег. А Степан не обул ни сапоги, ни валенки. В сенях стояли рабочие ботинки - на скорости в них ноги сунул и не думал больше. Тут же в лесу они быстро заполнились снегом и уже промокли. В какой-то момент пёс остановился и лёг на землю. И снова Степан услышал этот вой. А когда подошёл ближе, обомлел. Под поваленной, обломанной сосной спала его Натусечка! В той самой своей тоненькой красной курточке на самом снегу. А Пупс лёг рядом и сложил на ребёнка передние лапы, смотря на хозяина с тоской. Девочка была жива, но очень сильно замёрзла. Она провела на этом месте не меньше четырёх часов, а когда Степа поднял её на руки, проснулась и попыталась что-то говорить. Но он ей запретил. Уже в машине, осмотрел и не найдя следов обморожения, решил сначала вести домой. Герой-пес сел рядом с девочкой, явно пытаясь согреть. Она обняла его ручками и уткнулась лицом в мягкую собачью шерсть.
   На въезде в посёлок Степан, Натуся и Пупс пересеклись с машиной скорой помощи. Врач осмотрел и маму и дочку. Маму забрали в больницу, а девочке выписали лекарства и велели согреть, а завтра показать участковому врачу. В документах Степан узнал и фамилию и имя мамы и деток. Её звали Людмила. Люся значит, приеду проведать - наконец-то познакомимся.
   Баня ещё не успела остыть. Степан все сделал, как врач ему советовал. Согрел Натусю, накормил. Уложил всех троих спать на втором этаже своего дома. Пупс рядом лёг на коврике. А сам ночью съездил в город за лекарствами.
   Три дня они жили в ожидании, что же будет с мамой. Степан на работе взял срочный отпуск, чтобы никуда от них не уезжать. Сообщил, что нужно было в детский сад и школу - пусть дома побудут, им итак страшно. Вопросы о том, кто он им были конечно. Но удалось сменить тему. Участковый врач сказала, что Наташенька отделалась легким испугом. Как оказалось, она поехала в город, заплатив за автобус деньги из копилки и взяв мамину кредитную карточку с собой. А в аптеке оказалось, что денег на карте нет. И на обратную дорогу у неё тоже нет. Вот и пошла домой пешком вдоль дороги. Но очень много грязи летело из под колёс, так она и зашла немного леском идти. Устала, села передохнуть и не заметила, как уснула.
   На четвёртый день позвонили из больницы, сказали, что кризис миновал и можно Людмилу навестить. Степан шёл со страхом. Понимал, нужно. Но что скажет ему эта женщина? А вдруг отругает, подумает недоброе и запретит с детьми видеться? Имеет полное право. Не нормально это, когда чужой взрослый мужик столько времени с детьми проводит. Ему же говорили и сестра и дочка! Но Людмила посмотрела на него таким взглядом, какой он никогда не забудет. В этих глазах было столько благодарности и, если ему не показалось, даже восхищения. Ей было тридцать пять, но она была больна и так худа, что больше двадцати то не дашь - сама ещё девчонка! Из-за случившегося воспаления лёгких Люсин голос хрипел, но она так благодарила его, так много слов приятных сказала, что и страхи степины ушли, и голос этот таким сладким для слуха был. Не помнил он слышал ли хоть когда-то такой красивый.
   Людмила провела в больнице две недели. На выписку они встречали её все вместе: Степан, Натуся, Дашенька, Серёжа и Пупс. За то время, что она отсутствовала, хозяин съемного дома выставил их вещи за калитку и вселил новых жильцов. Степан все забрал к себе, приготовил на втором этаже все, чтобы им удобно жить было девочкам, а Серёже - рядом с собой на первом. Предложил Людмиле пожить пока у него, бесплатно. Он боялся, что она с детьми уедет. Полюбил он их, всю троицу. И сама мысль, снова остаться одному, грызла душу. Она осталась. Ей было некуда.
   Родилась и выросла Люда в Беларуси. Там же замуж вышла, детки родились. Муж по службе часто ездил в Россию. Потом и вовсе только там и работал. Забрал к себе семью. Квартиру они в ипотеку приобрели. Людмила на себя детей и дом взяла, доход мужа позволял. Немного рукоделием подрабатывала, но больше близким на подарки, чем от необходимости. Все у них шло хорошо, как у нормальных людей. До одного года, когда по всему миру прошёл страшный вирус. Он забрал с собой и родителей Людмилы и её мужа. И как-то так в один день вышло, что не осталось у них ничего - ни родных, ни дома, ни денег на существование. Знакомая помогла ей найти работу на городском рынке и снять очень дёшево дом в садовом товарищистве. Позволить себе квартиру, даже крохотную, никак в бюджет не укладывалось. Вот так и оказались они в том же посёлке, что и Степан. Очень повезло Люсе со старшей дочкой. Она на себя и младших взяла и большую часть работы по дому, чтобы мама работала. И училась на отлично! Мамина гордость доченька. Всё, что могла, Люда для детей делала. Только собаку взять не разрешила. Её кормить надо, лечить, когда болеет - а у них самих в конце месяца одни макароны на 3 приёма пищи. Про Степана она знала. А вот как реагировать - нет. И отблагодарить нечем, и общаться стеснялась, навязываться тем более. Ни раз она наблюдала со стороны и мужчину, и собаку. И дети каждый день рассказывали. Давно нужно было хотя бы познакомиться, вот случай и свёл- жаль, что неприятный.
    До конца зимы так они жили все вместе. В доме Степана поселилось настоящее счастье. Именно такое, как он всегда хотел. И руки были заняты - то починить, то полку новую повесить, то рогатку Серёже смастерить, дров наколоть, забор подправить, а иногда и Люся чего попросит. Каждое буднее утро Степан вставал раньше всех, гулял с Пупсом. Завтракали все вместе. Потом на своей старенькой "Ниве" отвозил в город: Люсю - на рынок, Тусю - в школу, Дусю и Серёжу- в детский сад, а потом и сам на работу. Днем Натуся сама возвращалась на автобусе. Вечером Степан привозил остальных. Перед сном завели традицию гулять все вместе с Пупсом. А новым летом они поженились. И все у них по-людски было, у сына его Серёжи, девочек Люси, Туси и Дуси, пса Пупса. Степан может и был "ненормальный", зато счастливый!