Русь похмельная. Из цикла Перегоны русские

РУСЬ  ПОХМЕЛЬНАЯ
Случай у Сельпо
Народная сказка

Нынче люд пошел такой,
Кто не пьющий, тот живой,
Но не то, чтоб  сытый очень,
Если дружит с головой.

У Сельпо сидит Вадим,
Он угрюм и нелюдим,
Если к вечеру не выпил,
Лучше не общаться с ним!

Рожа пьяная черна,
Впрочем, как и вся страна,
Утром первого с похмелья,
Не трезва и не пьяна.

Ну а первое у нас,
Знает весь  рабочий класс,
Каждый месяц есть исправно,
Словно водка или квас.

За лотком там баба Нюра,
Хоть собой еще не дура,
Страстная, жирна как бес,
Жрет лишь сладкий геркулес.

Муслик  там в охране служит,
С гастарбайтерами  дружит,
И на Нюрку пять годков
Он и пасть и лечь готов.

Но она ему твердит:
- Муслик, вот же ты бандит,
У тебя в Таджикистане
Гюльчатай  в арбе сидит,

С женами пятью  другими
Все в Россию норовит,
Чтобы Муслика найти
И в объятьях обрести!

- Нюрка, ты не копошись,
Бабская – какая жисть?
Шире ты Таджикистана,
Ну,  давай, со мной ложись! 

- А зачем, ядрена мать? 
Чтобы Мусликов рожать?
У тебя в горах штук сорок,
Да и в Питере штук пять!

-  Женщина, что с головой?
Слово ведь не твой конек!
Я б молчал, кабы с тобой
Здесь стоял твой муженек!

Ну, а коли нет его,
Ни в природе, ни  того,
В смысле в нашем лунном мире,
Так заткни свое мурло.

Ты хоть и блондинка,  дура,
Широка твоя натура.
И смотрю я в оба глаза
В  знатну мощь такого таза!

Мужа ты ж сама пилила,
Словно лес в тайге валила!
Вот и помер мужичок,
Хоть и был не с ноготок.

- Ты, таджикский крокодил,
Ну а кто с ним водку пил?
И не ты ль, чернена нечисть,
Нам водяру  в дом носил?

Веришь ты в Аллаха вроде,
А водяру с нами пил!

- Так она ж была того,
Не  с кармана моего,
Мне ее заместо взяток
Заносил сам наш хозяин,

Ваське, другу и менту
Чтоб не слил я факту ту,
Что ночами до рассвета
Всё здесь варится в спирту,

Что торгуете ядреной
Водкой   как шашлык паленой,
Что «Боярышник» ты в ночь
Продаешь , кому не прочь.

Старикам, пенсионерам,
Проституткам, пионерам.

И хозяин на спирту
Сотворил себе мечту –
Тачки три модели «Лексус» ,
Самолет модели «Ту».

Вон, стоит там, за помойкой,
У соседней новостройки.

Нет ни  ржавчины, ни ран,
Пролетел он много стран,
Кажется, на нем Громыко
Сам летал в  Афганистан!

-  Уж не пьян ли ты, кобель,
Мелешь ты, как сто Емель!
И не вяжешь ты ни лыка!
Ну, какой еще Громыко!

- Нюрка, дура, как я пьян,
Если я читал Коран?
Нам там сам Аллах Акбарыч
Запретил быть раздолбан!

И пока вопрос решался,
Быть ли Нюрке мусульманкой,
Словно для ментов приманка
У дверей Вадим качался.

И дышал почти на ладан,
Но никак под дверь не падал.
Жизнь земную поносил,
Тихо на стакан просил.

И лицо его блаженно
Дьявол сам исколесил.
И синяк под мутным глазом
В ночь светил как спящий разум.

Вадика жалела Нюрка,
Как последнего придурка.
Хоть  Вадим  ночной порой
Надоел как геморрой,

Тихо в ночь она вздыхала,
Три червонца выдавала,
И, любовью опьяненный,
Покупал Вадим паленой.

И хотя давно пора бы,
Сдохнуть бы ему суметь,
Но не любят его бабы
И не любит его смерть.

Так качался у дверей,
Поминая сто чертей,
Дверь на гвоздике скрипит,
Мутный разум Вадьки спит.

Но когда Муслимчик-гад,
Не к добру и невпопад,
Ручку черную шальную
Нюрке запустил в наряд,

Вадик  в рост как тать  воскрес,
Отпустил его вдруг бес,
От двери он отшатнулся,
Спотыкнулся и проснулся.

И с размаху как в тоске
Дал Муслиму на башке!

Добра молодца узнала
Нюрка в нем и завздыхала,
- Уж не ты ль прогнал Орду?!
Я, Вадим, к тебе приду!

- Нюрка, ты моя Алена,
Я в тебя такой влюбленный.
Если б водку не носил,
Этот гадский крокодил,
Я бы был Добрыня,  Нюрка,
Молодец и полон сил!

Эх, сказал бы мне мой друг,
Васька мент, отец, супруг,
Просто добрый и тишайший -
Из народных он из слуг,

- Ты,  Вадим,  стакан не тронь,
Будешь быстрым, как огонь,
Будешь сильным как  Добрыня
И его бесстрашный конь!

Ну а я,  Нюр, водку пью,
Собираю по рублю,
И стою, дверь подпираю,
Как у черта на краю.

Эх-ма ты, моя ты  грусть,
Пьяная царица Русь!
Помоги мне, Нюрка, баба,
Брошу пить я, вот, божусь!

В общем, ночью за еду,
Нюрка,  я к тебе приду.

И заплакала Луна,
Не хмельна и не пьяна,
И заплакала Россия
У вселенских магазинов,
И у каждого, босой,
Вадька плакал,  сам не свой,
И заплакала Россия,
И слезой у магазинов,
С грустью веси  оросила.