Письмо расстрелянной императрице

Здравствуй.
Прости, что пропал надолго,
а тут обрушился, как гром среди ясного неба.
Наверное, ты не была готова.
Я бы, на твоём месте, не был.
Я забыл, что такое писать письма,
для тебя я научился этому снова.

Мы обсуждали фильмы с малышкой Кирстен.
Помнишь? Которая играла Мэри Джейн Уотсон.
Хотя, она никогда тебе не нравилась,
зато очень нравилась мне,
(но не из-за актерского таланта).
«Смотри, как она поправилась» — ты говорила,
потому что очень ревнивая.
Да не бойся, с тобой всё равно было веселее.

Помнишь, мы обсуждали музыку?
Для меня это — как в огромное озеро маленький камень.
Ведь тогда ты болтала без умолку,
а я просто любовался твоими глазами.
Которые, как балтийские грозы.
Резкие, с льющими дождями,
они капают на мои волосы слёзами
и ими же заливают целые города.

Аликс. Да, я помню твое имя.
Плевать, что его я тебе дал,
а сам даже не знал настоящего, прости меня.
Зато с ним ты — императрица
(и ничего, что та, которую расстреляли).

Расскажи, как там мой любимый город,
в котором я не был четыре года
или все четырнадцать.
Он также сер? Нет, он почернел,
я знаю, ведь по его улицам
не ходим мы с тобой.
Бедные люди, жить в чёрном городе — беспредел.

Расскажи, как там мой любимый город,
в котором я не был четыре года.
Я скучаю по Адмиралтейскому шпилю,
расскажи, его видно с твоей могилы?
Вроде видно, я уже и не помню, как он выглядит.
Я помню только Васильевский остров,
потому что ровные линии
были у тебя на лбу, когда ты лежала в гробу.

Что-то серое, с небольшим пятном морщин,
я не могу понять, что это
Но оно определённо мною любимо.
Это ты или наш город?

Я не напишу больше.
Приду скоро к тебе, сам.
Кстати, как в моём любимом городе?
Опять зима?
 
02/II—21